***
В каком-то непонятном бреду ей мерещились странные вещи – какие-то монстры, какие-то люди и чёртовы драконы в небе. Перед глазами плыло, а в голове всё спуталось. Её бросало то в жар, то в холод. Страшная лихорадка. Голова раскалывалась, каждое движение отдавалось мучительной пульсацией в висках и острой болью в ухе. Словно бы что-то пыталось вытеснить Болтон из её собственного разума. Она не знала, сколько времени прошло. Её это не интересовало. Не видела она и того, что кто-то к ней приходит, что её поят и кормят, что как-то пытаются лечить. Она почти потеряла связь с реальностью, окунувшись в какие-то странные видения, порождённые высокой температурой и душевным потрясением. День за днём, пока лекарства и уход не выдернули её из этого кошмара. И всё равно от Болтон не отходили надолго, опасаясь, что с девушкой может случиться что-нибудь ещё. Что она сама навредит себе. А Болтон плакала, смотря в потолок, потому что было противно от самой себя. Она не хотела решать всё одна. Не хотела быть здесь, но боялась возвращаться. Хотела домой, но надеялась, что здесь найдёт поддержку. Её мысли, её желания – всё это словно жило своей собственной жизнью. Каждый раз воспалённое сознание подбрасывало всё новые варианты и грани выбранных путей. За одну ночь девушка могла передумать возвращаться или отправляться домой по нескольку раз. А с губ слетало лишь одно проклятое имя. Из-за такого её состояния Илия и Ирия почти никогда не покидали комнату девушки. Дежурили у её кровати то вместе, то по очереди. Хотелось выгнать их, Вероника даже как-то попыталась, накричала даже, но несмотря на это, женщины не ушли. А Болтон мучилась, думая, что не заслужила. Словно она не доставляла сейчас проблем. Словно не пыталась скрыться от реальности. Словно даже она не обманывала их насчёт Бьяра. В конце концов, Вероника просто устала. То ли дело в лекарствах, то ли в том, что больше действительно не было сил – но она успокоилась и притихла. Она молчала, чем женщины и пользовались, стараясь вернуть ей тягу и интерес к происходящему вокруг. – Ты должна радоваться, что он улетел. Ему не место среди людей. Мы, конечно, благодарны ему за помощь… – Илия старательно разглаживала складки своего платья. Ей было не по себе от таких своих слов, но она думала, что подобным образом сможет хотя бы разозлить Веронику. Думала, что Болтон должна злиться на Бьяра. Но она злилась скорее на себя. А Бьяр… Его бессмысленно призывать к ответу или в чём-то винить. Он не человек. Не такой, как они. – Вероника, это дело людей, как нам жить, никак не их. И вон до чего он тебя довёл! Лучше бы оставил тебя у нас сразу, тогда бы всего этого не было. От подобных ему всегда одни беды. Они не могут жить, как мы. Не могут быть с нами. Её сестра согласно кивнула. Обе женщины придерживались мнения, что дракон справился бы с поставленной задачей и в одиночку. Тем более что девушке деваться особо некуда, и за исполнение ею договора можно было не бояться. Так нет же, таскал всюду за собой. В городе безопаснее, как ни посмотри. И в городе лишь люди, которые могут позаботиться друг о друге. Вероника молчала, кутаясь в одеяло. Её всё ещё немного морозило. Однако стоило упомянуть Бьяра, как её бросило в жар. Она просто хотела побыстрее закончить всё это. С ней и так много проблем. И теперь ведь нужно как-то жить одной... Снова привыкать к людям, которых Болтон знала ещё хуже, чем Бьяра, с которым провела так много времени. – Вероника, Вероника… – Ирия подоткнула одеяло. – Какая-то ты всё же слишком хилая. Словно совсем не работала никогда. Чуть что и сразу падаешь как мешок с бельём, – забурчала она, наливая в чашку кашу из сушёных листьев и ягод. – Тебе надо лучше питаться. Ты совсем исхудала. На вид это всё выглядело отвратно, и у девушки не было никакого желания есть, что давали. Но чашку всё равно впихнули ей под нос, грозно глядя сверху вниз. – Давай ешь. А потом сделаю тебе питьё... Запасы заканчиваются, а пополнить некому. Все заняты. – Ирия вздохнула, сокрушаясь из-за состояния города. – Сначала нужно было разобрать завалы, потом построить на том месте новый дом… – Женщина ещё раз вздохнула и неохотно сказала: – Да ещё и несколько стариков не выдержали произошедшего. Дракон в городе… Для них всё это оказалось слишком. Нужно было ещё и их закопать. А ведь зима… Бураны один за другим. Рук не хватало, ведь столько умерло… Вероника продолжила молчать. Но сердце сжималось от сочувствия и понимания. В тот день и она сама пострадала. Но всё же Болтон не жалела о том, что уговорила Бьяра помочь. Она была согласна с ним, что это совсем небольшая жертва, учитывая, сколько могло погибнуть. Рано или поздно, жизнь людей здесь наладится. А если бы все погибли – то шансов вообще никаких не было бы. А ведь они и так едва оправились после эпидемии. – Зато никто больше не умирал от болезни, – тут же затараторила Илия, испугавшись, что слова сестры снова вгонят Болтон в то ужасное состояние, в котором они её нашли на тракте. – Нам удалось остановить заражение. Так что скоро всё наладится. По улочкам будут бегать детки, устроим праздник. Может, тебя кому отдадим, чтобы присматривал. – Илия подмигнула Болтон, но та лишь вяло изобразила подобие улыбки в ответ, отводя при этом взгляд. – Ну что ты такая хмурая? Почему ты делаешь из всего этого такую трагедию? – Может, он её околдовал? – шёпотом предположила сестра, склонившись к ней ближе. Надеялась, что девушка не услышит. Но Болтон услышала. – Ох, Ири, ты же знаешь, что всё это лишь страшилки, – заворчала Илия, протягивая Болтон чашку. Девушка посмотрела на женщину с интересом. Ничего подобного она не слышала. Какие ещё страшилки? Интерес не остался незамеченным, Ирия тут же решила всё объяснить. – О, ну знаешь, все эти твари из леса околдовывают и утаскивают девушек, и заставляют их рожать им жутких, омерзительных полукровок. Мне это ещё мама рассказывала. Чтобы я к стене не подходила. – Женщина покачала головой. – Наша мать была слишком суеверной. – Всё это глупости, – возразила Илия. – Мы, люди, никому тут не нужны. Незачем им плодить такое. Это неправильно. Еда не может принести хищнику потомство. Не думаю, что Веронику околдовали. Хотелось просто накрыться одеялом с головой и сделать вид, что её здесь нет, и всего этого она не слышала. Дело не в том, что Бьяр что-то там сделал. Дело в том, что она сама привязалась к нему. – Я плохо себя чувствую, хочу поспать… – промямлила девушка. Сёстры переглянулись. Они не особо в это поверили, но всё же притихли, позволив Веронике уснуть. Уж быстро засыпать она уже научилась.***
Болтон не стала затягивать со своим выходом в люди, невзирая на то, что общая слабость ещё не прошла. Девушка снова заливалась микстурами, которые, правда, были похуже, чем прошлые, но тоже помогали как-то держаться. Это позволило довольно быстро встать на ноги и пойти на поиски какого-нибудь дела для себя. Оставаться наедине со своими мыслями Вероника уже просто боялась. Сёстры, конечно, болтали почти без умолку, но девушка всегда легко пропускала всё мимо ушей. Её это даже немного усыпляло. И тогда на смену мыслям приходили кошмары, в которые девушка незаметно для самой себя проваливалась, что даже хуже. Реальность, плавно, едва заметно сменяющаяся на что-то жуткое и пугающее. Девушка не сразу понимала, что просто уснула. И ей раз за разом казалось, что она снова очутилась в другом мире, на этот раз ещё менее приветливом. Недосып начал входить в норму. Местные, ожидаемо, восприняли её появление по-разному. Кто-то делал вид, что не замечает её, решив, что сомнительное общение с драконом не делает ей чести. Однако спасение города – поступок однозначно положительный, а посему Веронику, которая сейчас одна, можно игнорировать без вреда для города. Кто-то же, напротив, здоровался и предлагал помощь, замечая болезненный вид гостьи, или же просто зная, в каком состоянии её забрали с тракта. А некоторые хмурились и обходили стороной – они не верили, что Болтон так уж безобидна. Она смогла найти общий язык с драконом, и пусть он её оставил, что-то в девушке определённо было не так. Взять хотя бы цвет её волос. Хотя, дай людям волю, они всё что угодно придумают, лишь бы обвинить кого-то во всех смертных грехах. Так что было вообще всё равно. Она и так только пыталась выйти из той депрессии, которая сводила её с ума. Веронике хотелось, чтобы её обходили стороной и не трогали. Хотелось покоя. Ей всего-то нужно было найти себе какое-нибудь занятие. Чтобы не отвлекаться на гнетущие мысли и успокоиться. Да и от кошмаров хотелось хоть как-то отдохнуть. Нужно было просто уставать так, чтобы засыпать моментально. Спать без сновидений. Чтобы ночь пролетала незаметно. Болтон очень на это надеялась. Однако всё оказалось не так просто. Через несколько дней Вероника поняла, что здесь к ней стали относится совсем иначе. И дело не в том, что её либо избегали, либо, напротив, старательно окружали вниманием и заботой. Нет, теперь к её мнению прислушивались – что Илия назвала отличным шансом попасть в совет, чтобы и быть на виду, и знать, что там происходит и если что – вовремя заметить опасность. Другое дело, что сначала Вероника не хотела иметь ничего общего с местными и уж тем более с советом. Но довольно быстро девушка поняла – это то, что ей нужно. Способ занять себя на весь день умственным трудом, ведь к физическому она никогда особо склонности не имела, а сейчас так и вовсе это было противопоказано. И действительно, держи друга рядом, а врага ещё ближе. Приложив немного усилий, у Болтон не составило труда выбить место. Теперь она консультировала всех старейшин, рассказывая хитрости своего мира, или же то, что узнала о драконах. Как оказалось, эта информация была им очень нужна. Но больше всего их занимали драконы. А все попытки Вероники объяснить важность водопровода и прочих прелестей цивилизации оказались провальными. Хотя она потратила много времени, чтобы самой понять то, что принимала за должное, и толком не знала. Всё это было весьма обидно. Но всё же она получила то, что хотела. Стоило вернуться в свою комнату, там она тут же вырубалась, просыпаясь лишь с первыми лучами солнца, или когда её будила одна из сестёр, которые всё ещё следили за её здоровьем. Однако, как бы все не старались, полностью избавиться от кошмаров не вышло. Это Болтон поняла довольно быстро. Всего через две недели после того, как, казалось, нашла идеальный способ от них избавиться. Лес снова стоял зелёный, насыщенный красками. Крепкие, тяжёлые ветви с пышной, тёмно-зелёной листвой заслонили собой солнце. Холод и влажность царили в густой тени деревьев. Всюду рос папоротник, не давая и шанса пробиться другой растительности. Высокий, пышный. Туман расползался меж тёмных, покрытых мхом стволов, подступая к скале, виднеющейся впереди. Точно такой же, заросшей мхом, папоротником и мелкими деревьями, впивавшимися корнями между камней. Где-то вдали пела птица. Жужжали насекомые. Стрекоза застряла в паутине, к ней уже крался паук. Хрустели мелкие веточки и опавшая, ещё сохранившаяся, подгнивающая с осени листва под босыми ногами. Девушка чувствовала, как ветки колют ступни, впиваются в плоть, а листья отвратительно скользят и липнут к ногам. От земли исходил неестественный холод, который пробирал до самых костей. Девушку пробирала дрожь от страха и от непонимания, сон это или явь. Она совсем забыла, что было до пробуждения в лесу. Сильно болела голова. Шаг за шагом Вероника прибиралась глубже в лес, к скале, которая всё никак не становилась ближе. Болтон закрывала глаза и шла, спотыкаясь об корни и цепляясь за траву, однако оказывалась всё там же, откуда уходила. Всё бесполезно. Это просто очередной сон, который пытался свести её с ума. Но, даже понимая это, легче не становилось. Лес продолжал водить её кругами. Странный, очень странный сон. Слабый ветер колыхал кроны деревьев и папоротник. Здесь не было никого, кроме неё самой – ни птиц, ни зверей, ни насекомых – но девушка всё же ждала кого-то. В своих снах она никогда не оставалась одна. Земля под ногами неожиданно сменилась камнем, словно в насмешку над всеми попытками девушки выбраться из этой непонятной петли. Тропа то обрывалась, то выглядывала из-под папоротника, извивалась среди корней и деревьев. Вероника старательно смотрела себе под ноги, стараясь не обращать внимания на окружение. Она боялась потерять тропу и снова потеряться. Тропа вывела её к лестнице, криво и грубо высеченной прямо в горной породе. Сделав первый неуверенный шаг на её холодную, неровную поверхность, девушка остановилась. Что-то тёмное, что не заметила сразу, вязкое было под ногами. Вероника не сомневалась, что это кровь. Кровь стекала по ступенькам, капля за каплей расползаясь огромной лужей по земле. Девушку затошнило. Чья это кровь? Откуда она здесь? Труп где-то на лестнице? Лучше было сейчас уйти, но лес за спиной уже сомкнулся плотной, тёмной стеной. Путь только один. Нужно идти дальше, хотя совершенно не хотелось. Болтон стала медленно подниматься по ступеням, стараясь не обращать внимания, что ноги измазаны в крови, а лестница становится всё уже. А впереди, в паре десятков ступеней виден резкий поворот. И лишь один чёрт знает, что там за ним прячется. Все звуки стихли. Только сердце громко стучало где-то в висках. Ступенька. Одна, другая. Девушка запнулась, упираясь руками в камень. Тошнота подступила к горлу ещё сильнее. Теперь и руки в крови. Как же много крови… Болтон с трудом выдохнула и выпрямилась. Нужно было продолжать шагать, даже если дальше она будет купаться в крови. Нужно просто идти, чтобы проснуться. Заправив мешающиеся волосы за уши, пачкая в крови и их, Вероника ещё раз выдохнула и пошла дальше. Это всё закончится, когда она проснётся. Нужно лишь продержаться ещё немного. За поворотом ничего не оказалось, только дерево росло из стены и закрыло кроной проход. Крови на ступенях здесь было больше, но всё по-прежнему было тихо. Обманчивое спокойствие. Вероника гадала, что же будет дальше, как напугает её собственное воображение? К чему вообще всё это? Что-то вылетело из-за кроны и покатилось по ступенькам. Болтон вздрогнула от неожиданности, а потом прищурилась, чтобы рассмотреть, что это. Сердце истерично забилось в груди от страха. Ноги вмиг ослабели. Это была чья-то голова. Человеческая голова! Зажав рот окровавленной ладонью, девушка словно оцепенела. А голова, перескочив ещё несколько ступеней, ударилась о ноги Вероники. Болтон закричала и проснулась, продолжая кричать уже наяву, заливаясь слезами и тяжело, часто дыша. Она видела оторванную голову Бьяра. Там была голова Бьяра! Девушка взвыла, закрывая лицо руками, а потом резко отдёрнула их – они были в крови. Её руки всё ещё в крови! Как? Откуда? Болтон снова закричала. Она не могла успокоиться. Не кружись и не качайся сейчас комната перед глазами, Вероника подорвалась бы и просто убежала отсюда искать Бьяра. Дыхание ещё больше участилось, голова кружилась всё сильнее. Какой-то шум в ушах глушил все звуки. В груди было больно, дыхание не возвращалось в норму. Задыхаясь, она потеряла сознание.***
– Вероника, как вы? Дать воды? – спросил её кто-то, когда девушка начала приходить в себя и пошевелилась. – Вы кричали, я думал, что в дом пробрался монстр. – Лучше уж это был просто монстр, – прошептала девушка. – Не могу согласиться. Тогда бы вы, скорее всего, погибли. А потом и все мы, – произнёс парень, который как раз и вломился к Болтон. Она не знала, как его зовут, да и вроде видела его всего пару раз. Вряд ли бы она кинулась к нему на помощь, а вот он прибежал. Неужели она так громко кричала? – У меня уже просто сдают нервы. Не воспринимайте мои слова всерьёз. – Вероника, наконец-то почувствовав себя лучше, поднялась с кровати и пошла налить себе воды – просить этого парня не хотелось. Но руки всё ещё дрожали, а оттого пришлось поставить графин на место, потому что от этого плачевного вида хотелось разрыдаться. Девушка боялась, что может ещё раз впасть в истерику и потерять сознание. Парень, который всё это время сидел на стуле, покачал головой. Ему не понравились слова Болтон. Так нельзя было относиться к себе. А наблюдать за её мучениями и вовсе было жутко. Он, конечно, слышал, что у их гостьи не всё в порядке, но не ожидал, что всё настолько плохо. – Я пыталась загрузить себя работой, чтобы спать спокойно… Но это не помогло. – Наслышан о вашем назначении в совет… Но может вам стоит наоборот отдохнуть? – предложил парень. Немного посомневавшись, он встал со стула и сам налил воды в чашку, протянув её девушке. – Вы себя перегружаете. Вероника не стала изображать особую самостоятельность и приняла стакан. Девушка мигом выпила предложенную воду и тяжело выдохнула, смотря на незнакомого ей человека с недовольством. Она лучше знает, что ей нужно. Какое ему вообще дело? Зачем он пришёл? Молчание Болтон затягивалось, и парень снова заговорил: – Вы простите, я зажёг свечу, пока дожидался вашего пробуждения. Я подумал, что после страшного сна чья-то тень во мраке – не то, что надо. – Ничего. Послушайте, как вас там?.. – Колльбьерн. – Как? – Колльбьерн Рейн. – Так вот. Рейн, спасибо вам за всё… Но я сама справлюсь. Или, по крайней мере, не с вашей помощью. Я вас не знаю и, если честно, знать не хочу. – Да ладно вам. Вероника, вам не стоит оставаться одной. – Рейн с осуждением посмотрел на девушку, а потом буркнул: – Жаль, что вас тут с нами бросили… Но нужно привыкать. Болтон даже опешила от такого. В груди снова стало больно, а дыхание участилось. Вероника схватилась за стол, испугавшись, что сейчас снова упадёт в обморок. Слова Колльбьерна почему-то вызвали у неё приступ какого-то ужаса и отчаянья. Она ведь тоже думала, что было бы лучше, если бы Бьяр забрал её с собой. Думала, что он её бросил. Но оно и понятно – ему надоело нянчиться с человеком. Надоело вечно сдерживаться, осторожничать. Но этот чёртов кошмар – как же Болтон боялась, что с Вермиллионом могло что-то случиться. Она действительно за него испугалась. – Простите меня. – Парень понял, что сказал лишнее. Он осторожно приобнял Веронику за плечи и отвёл к кровати. – Уверен, он так поступил, потому что так лучше для вас. Мы позаботимся о вас. Всё будет в порядке, Вероника. – Ничего вы не знаете! Не будет уже всё в порядке. – Она попыталась отпихнуть парня от себя, но силы кончились почти мгновенно. Это напомнило, как она убегала от Бьяра… Всхлипнув и перестав бороться, Вероника уткнулась лбом парню в плечо, едва сдерживая слёзы. Нет, она не хотела снова плакать. Это уже просто невыносимо. Она не знала этого человека, который сейчас обнимал её за плечи и поглаживал по спине. Не знала ничего о нём, о его жизни, семье. И ей было всё равно. Просто нужно было почувствовать чьё-то тепло, услышать биение сердца, думая о том, что сердце Бьяра тоже сейчас бьётся в его груди. И что они ещё встретятся, когда она наконец-то перестанет бояться. Следующий день, как ни странно, Вероника согласилась провести вместе с Колльбьерном. Парень, продолжая извиняться за свои необдуманные слова, предложил Болтон понаблюдать за его работой и таким образом развеяться. Вроде как попробовать отдохнуть, а не загружать себя. Вероника сначала отказывалась, но быстро сдалась. Один день хуже вряд ли сделает, а потом будет повод отказать. Рейн был одним из тех, кто следил за птицами. Их использовали для связи между городами или в редких вылазках в другой город, а иногда и непосредственно в лес, как это было, когда дрались драконы. Вероника, услышав это, снова отказалась идти – не так давно ей приснился кошмар о птицах, и теперь мысль об общении с ними пугала. Но молодой человек был убедителен. Пусть он и выглядел младше на несколько лет, казался почти подростком, но рассуждал очень здраво. Его доводы оказались достаточно разумными, чтобы Болтон успокоилась. – Наши птицы совсем ручные и я уже давно за ними присматриваю, так что могу заверить, что они ничего не сделают. Разве что нагадят на одежду или в руки, когда этого не ждёшь. – Колльбьерн негромко рассмеялся, а потом неловко улыбнулся, когда Болтон уставилась в пол, не засмеявшись, как парень того ожидал. – Не смешно, да? – Довольно глупая шутка… И я немного не в том состоянии, чтобы смеяться, – пробормотала Вероника. Этот парень напоминал ей Ифрита. Это совсем не то, что надо после кошмара с отрубленной головой Бьяра. Совсем не то, когда то и дело вспоминался Ифрит, которого сгубило знакомство с жалким человеком. – Вы слишком зациклены на этом. – Рейн сокрушённо покачал головой, даже и не догадываясь, как глубоко всё это тревожило девушку, насколько сильно её ранило происходящее в этом мире. –Точно надо хотя бы день провести в непринуждённой обстановке. – Наверное. – Что вам снилось? – спросил парень, и Вероника тут же вздрогнула и с ужасом уставилась на него. – Расскажите мне. Я выслушаю. Не стоит держать всё в себе. – Зачем это тебе? – Болтон снова передёрнуло. Она ни за что не расскажет, что ей снилось. Она не говорила Бьяру, не скажет и этому едва знакомому парню. – Ну, может, чтобы не подскакивать посреди ночи из-за криков? Попытаться как-то помочь. Делать вид, что всё в порядке мне совесть не позволит. Последние слова моей матери были об этом. Живи по совести. Как же я могу поступать теперь иначе? – Колльбьерн буравил девушку взглядом. – У тебя умерла мать? Мама… Вероника очень скучала по своей матери. Вообще по своей семье. Хотелось обнять отца, сказать, как любит его и скучает. Мучительно было думать, что она их вряд ли снова увидит. А если это и случится – то, скорее всего, принесёт им всем лишь страдания. Слова Рейна немного осадили девушку. Это была болезненная тема. Как и парню, Болтон совесть не позволяла после такого его посылать. Она могла понять его желание следовать словам матери. Ведь по сути она тоже потеряла свою семью. – Да, моя мать, отец и маленькая сестра умерли из-за той заразы, что ходила по городу. Не один я такой, – негромко произнёс парень, ероша свои светлые волосы свободной рукой. Вторая всё ещё лежала на спине у Болтон, иногда чуть поглаживая, будто бы это могло как-то успокоить. Странно было вот так сидеть в обнимку с малознакомым человеком, но Вероника слишком вымоталась от всего этого, и освобождаться от объятий уже просто не было сил. А говорить что-то либо девушка не решалась. Она и так уже наговорила. – Так что? До утра не так много осталось. Можем посидеть, поговорить. А потом пойдём смотреть на птиц. – Смотри сам… Мои сны не самое приятное, что может быть. – Уж поверь, я уже насмотрелся на неприятные вещи. Я понимаю, каково это – просыпаться от кошмаров. Да и тут иногда что ни день, то кошмар.***
– Вот этих мы используем, когда надо послать на дальнее расстояние – они выносливые, правда, не слишком расторопные. А вот этих, если недалеко. Они с точностью наоборот – не слишком выносливые, но очень быстрые. Рейн, переминаясь с ноги на ногу из-за утреннего холода, показывал на клетки с птицами. Все птицы были серыми и довольно небольшими, чем-то напоминая обычных уличных голубей. Хотя, наверное, всё же голуби были меньше. И клювы у них не были такими острыми. Выглядели эти создания достаточно грозно. – И что, они всегда долетают? – с сомнением спросила Болтон. Бьяр таких куриц легко ловил. – Нет, не всегда. Но уж лучше птицы, чем гонцы. Девушка невольно перевела взгляд в сторону леса. Немного жуткая картина представилась, как нечто хватает пролетающую над кронами птицу, и сразу же исчезает в сумраке леса. А потом Болтон представила гонца, о чём сразу пожалела. Она вспомнила, как двух мужчин почти полностью проглотил Бьяр. Вспомнила, как её окатило их кровью. Чтобы не показать, как ей плохо, девушка отвернулась от Рейна, делая вид, что всё ещё рассматривает лес. – И всё же я немного завидую им, – ничего не заметив, продолжил парень. – Они столько всего видят. А я ни разу за пределами города не был, – со вздохом произнёс Колльбьерн. – Меня просто не отпускала мать. Мой старший брат погиб в первую свою вылазку в лес. Ушёл, ничего не сказав, а потом исчез. Я тогда ещё маленький был, но помню, как мама плакала. Раньше было нормально отпускать детей на охоту вместе с взрослыми, а сначала даже в одиночку можно было уйти. Тогда и еды не на всех хватало, так просто контролировали численность… Но сейчас времена меняются. Люди снова набирают силы. Хотя теперь, наверное, мы более осторожны, чем раньше. – Но это не слишком помогает. Какая-то тварь пробралась в город и без Бьяра вы не справились бы. До сих пор не знаю, что это было. – Я тоже не знаю. Нам даже не говорят. Мы почти ничего не знаем о лесе. Просто закрываемся на ночь и всё, надеясь, что это поможет. А может, нам хочется свободы… Мне хочется свободы. Но сначала из-за матери не решался уйти, она бы не пережила, если бы со мной что-то случилось. А теперь, когда она умерла, я уже просто не могу... Она не хотела, чтобы я уходил. Да и сейчас каждые рабочие руки на счету. Болтон сочувственно посмотрела на Рейна. Его было искренне жаль. Жаль всех этих людей, запертых в городах из-за своей слабости. Из-за драконов они потеряли способ обороны. Они очень ослабли и им пришлось восстанавливать знания, наращивать силу, чтобы хоть как-то защищаться. До этого она не общалась с местными, не спрашивала ни о чём, а они не говорили. Но сейчас она поняла, насколько сильно по городу ударила та болезнь. И неужели так всё время с тех самых пор, как людей лишили магии? И Вероника поняла, что дело не в страхе, а в отсутствии возможности, шанса выжить за пределами стен. Дай людям оружие, способное сразить какое-либо сильное существо из леса, пусть даже и не дракона, и тогда бы им было намного проще. Есть много людей, которые хотят уйти из города. А значит, Бьяр неправ. Но прав он в другом – самим людям не справиться. Без магии уж точно. Тогда им что-то нужно взамен магии. – Прости, что нагружаю тебя. Но как-то тоже не с кем поделиться. – Колльбьерн неловко улыбнулся. Даже на «ты» перешёл. Впрочем, Вероника и не возражала. Этот паренёк ей нравился. И он действительно напоминал Ифрита. Только в драконе было больше оптимизма и ехидности. Рейн же был довольно спокойным, что располагало ещё больше. Это было то, что нужно. А главное, говорил он серьёзные вещи, то, чего Болтон не знала и даже не ожидала узнать. – Ты не местная, ты жила с драконом, посмотрела мир. И мне хочется надеяться, что ты нам как-то поможешь. Поэтому и не могу молчать. – Ничего. Помогает отвлечься от самой себя и подумать о других. Я была эгоистична. Мне жаль, что так получилось с твоей семьёй. Это намного хуже. – Что ты. Наши трагедии сравнить нельзя. Для каждого они ужасны по-своему. Да и вообще, по тебе видно, что ты жила совсем иначе, и лес сыграл с тобой в жестокую игру. К сожалению, ты эту партию проигрываешь. Но, возможно, позже тебе удастся победить. – Кто знает. – Вероника непроизвольно крепко схватилась за деревянный бортик башни. Тут было довольно высоко, но из-за металлической сетки выпасть было нереально. Однако Болтон не высоты боялась. Колльбьерн, пожалуй, ставил на неё слишком многое. – Согласен. Не та тема, прости. Я слишком наглею. Парень и девушка замолчали, думая каждый о своём. Внизу по улице уже шли первые люди, спешащие на свою работу. Кому нужно было покормить животных, кому испечь хлеб, кому-то сделать осмотр города. Вероника задумалась о словах Рейна, думая, чем же она может помочь городу. – Ну что ты, Уна, притихла? – Рейн подошёл к одной из клеток, рассматривая запертую там птицу. – Приболела? Торгейр совсем не смотрит за вами. Ничего, я всё расскажу Зерасу. – А ты, смотрю, любишь птиц. – Птиц да. А вот людей... С тех пор, как живу один – как-то разочаровался. Возможно, потому что было время, когда хотел выйти за стены и почувствовать себя живым хоть ненадолго. Пусть бы меня потом там сожрали, но желание было очень велико. И всё же я не пошёл. Слишком привязан к городу. Как и все здесь. И всё равно непонятно, что у кого на уме. Тем более многие сейчас лишились своих близких и многие просто ждут, когда кто-то сорвётся. Это напрягает. Но с твоим возвращением всё немного изменилось. Я знаю, ты рассказываешь совету много нового. То, что мы не знали, – парень чуть улыбнулся. – Ты наша спасительница. Думай об этом почаще. Может, это поднимет тебе настроение. – Угу… – Вероника даже не знала, что на это сказать. И вроде бы Рейн пытался её подбодрить, но то, что он сказал про местных, угнетало. Они все ещё не оправились. А она, даже будучи в совете, не знала об этом. – Ладно, я увлекаюсь, не будем о грустном. Расскажи и мне что-нибудь из того, что ещё не говорила совету. – Ты когда-нибудь слышал про море? – Море? Нет. А что это? – Там, откуда я, морем называют большую воду. Она солёная и её очень много. Представь, что вместо леса вода. И даже там, где лес заканчивается, всё ещё вода… – Болтон прикрыла глаза, старясь представить себе это. Берег, волны, одна за другой бьющиеся о скалы, чайки высоко в небе. Услышать звук прибоя, вспомнить запах моря, холод от брызг. – Представь как солнце медленно опускается всё ниже и ниже. Огромный огненный шар тает в волнах, и еле видимый свет… словно от свечи, горит где-то в глубине, пока полностью не исчезает. Это закат. Настоящий. И море… Бескрайнее синее море. Солёное. Холодное. Шумное. Чайки в небе. И солнце. Это так здорово. Боже, это так здорово… Так прекрасно, но мы это никогда не увидим. Ни ты, ни я. Рейн с тревогой смотрел на плачущую девушку. Похоже, что он снова зря спросил. И всё же он представил это – море и закат. Правда, без чаек и волн, потому что просто не знал, что это. Но то, что представил, было прекрасно. – Очень красиво, Вероника. Спасибо. – Колльбьерн приобнял Болтон за плечи, просто чтобы согреть. Девушка дрожала в его объятиях, жалась к нему. Парень надеялся, что ей стало хотя бы немного легче.***
Снега по-прежнему было много, но местами уже виднелась земля, а в городе уже давно от него всё почистили. Чистые улочки радовали местных жителей уже пару недель. Становилось теплее, снежных бурь уже не было, лишь иногда снег срывался с неба, но сразу таял. Вероника понимала, что приближалась весна. Три долгих месяца Болтон старательно работала на совет. За это время ей стало значительно лучше. Температура больше не поднималась, приступы тошноты не мучали, сознание девушка больше не теряла, ухо тоже не болело. Она даже немного набрала вес, хотя до нормального состояния было всё ещё очень далеко. Было и много хорошего, вроде общения с Рейном или того, что жизнь в городе налаживалась. Болезнь действительно больше не угрожала людям, никакие монстры больше не пробирались за стены. Дом, разрушенный Бьяром, окончательно доделали, и там теперь жила молодая семья, у которой через пару месяцев должен был родиться ребёнок. Маленькие радости жизни… И всё же плохого тоже хватало. Кошмары не оставляли девушку в покое. А тот выбор, который нужно было совершить, никогда не давал радоваться счастливым моментами в полную силу. Из-за Колльбьерна девушка часто вспоминала Ифрита, которого парень так напоминал. А после Ифрита Болтон всегда думала о Бьяре. Она скучала по драконам, Веронику не оставляла мысль о том, что нужно посетить место гибели Змея. Если не встретить Бьяра, то хотя бы почтить память Змея. Когда она сообщила об этом совету, её отказались отпускать. Как и говорил Рейн, с которым она не так давно поделилась своей идеей. Однако девушка была настойчива, она уговорила совет отпустить её, когда сойдёт снег – пусть даже до этого момента осталось и не так много времени. И вот, когда почти весь снег растаял, девушка решила попытаться ещё раз. – Ты же понимаешь, что одна ты никуда не поедешь, – сказал Рейн, наблюдая за тем, как улыбается девушка, смотря на лес. – И вообще, как ты можешь радоваться тому, что тебе придётся выбраться из-за стен? Без Бьяра. Вероника пожала плечами. Почему-то Болтон не могла сдержать улыбки. Слабой, едва заметной, но улыбки. Хотя не знающий её человек подумал бы, что она хмурится. Но Рейн-то её хорошо знал. – Мне уже как-то всё равно, что будет. Проеду, не проеду… Вдруг повезёт. – Сомневаюсь. Девушка недовольно покосилась на парня. Иногда он был невыносим. И всё же Веронике нравилось, что он это сказал – этим он напоминал ей уже другую вредную ящерицу. Да и в принципе, она тоже так думала. Вряд ли ей повезёт. – Просто я уже совсем сошла с ума. – Нет, ещё не совсем. Но когда уговоришь отпустить себя одной… Тогда, пожалуй, да, тебя можно будет назвать совершенно чокнутой. – Спасибо, Рейн, – буркнула Вероника. Она надеялась, что ей действительно удастся поехать одной. Ей не хотелось, чтобы из-за её желания погибали люди. Конечно, умирать самой тоже не хотелось, но утягивать за собой людей и дальше девушка не хотела. На это она уже насмотрелась. Парень лишь кивнул. Он беспокоился за Веронику, считал её идею опасной. И всё же не пытался отговаривать, считая это бессмысленным – Болтон не переубедить. – Ты хочешь встретить там Бьяра?- спросил Колльбьерн. Болтон удивлённо повернулась к нему. С чего он это спросил? О таком она ни разу не заикнулась. Впрочем, догадаться ему было не сложно. – Я вроде бы говорила, что причина не в этом. Там, на месте смерти Ифрита, что-то есть. Оно заставило меня выйти из пещеры, добавило мне уверенности. Я в этом убеждена. – В лесу много странностей, но я не думаю, что такое возможно. Просто ты говорила, что Бьяр будет ждать тебя там. – Его там не будет, – ответила девушка с деланным равнодушием. А сама пыталась вспомнить, когда она успела такое сболтнуть. – И всё же ты хочешь его увидеть, я уверен. Ты говоришь во сне, зовёшь его. Вероника поджала губы. Зря она позволяла себе засыпать в обнимку с этим парнем, когда просыпалась после очередного кошмара. Стоило гнать его в шею. Всё это было похоже на предательство. Он ведь знает, как она пытается быть самостоятельной, как пытается своими поступками доказать всем, что и без дракона на что-то способна. Что у неё нет зависимости от него. – Какая разница? Мы всё равно не встретимся с ним сейчас. Спору не дала разгореться почтовая птица, которая залетела в птичник. Рейн, только собравшийся сказать что-то ещё, пошёл смотреть, что за письмо принесла встрёпанная и уставшая птица, что-то едва слышно бурча себе под нос. Но внезапно он нахмурился и замолчал, завозившись с птицей. – Печать города Викар, – сообщил Колльбьерн, сняв небольшой свиток с лапы. – Нужно отнести в совет. Вероника пожала плечами. – Я пойду с тобой. Пара покинула птичник молча. Рейн задумчиво рассматривал свиток, испытывая огромное желание открыть его прямо сейчас. В какой-то момент парень и вовсе попытался просмотреть что там написано, используя свет солнца. Но бумага была слишком плотная. Болтон это позабавило. Заметив, как улыбнулась девушка, Рейн и сам улыбнулся. Даже подмигнул ей. В здание совета они прошли спокойно, уже даже как-то расслабившись. Вручив письмо первому попавшемуся члену совета, пара отошла чуть в сторону, надеясь увидеть что там написано или же хотя бы услышать. Мужчина, который получил свиток недовольно посмотрел в их сторону, тем временем ломая печать и разворачивая свиток. Взглянув на текст, он мигом потерял свой суровый вид. – Дракон напал.