***
Вероника не понимала Бьяра так, как хотела бы понимать. Она не смогла придумать достойный ответ на его слова — слишком голодная и уставшая, слишком сонная. Давно уже не спала и не ела нормально. Неопределённо дёрнув головой, Болтон буркнула, что хочет спать. Вермиллион фыркнул и, перевалившись через неё, лёг сзади у стены, подложив себе под голову откинутую девушкой подушку. Одеяло же лежало на полу и, кажется, поднимать его дракон не собирался. Вероника устало вздохнула и просто легла поближе к тёплому дракону. Стоило лишь закрыть глаза, как вновь она видела перед собой тело Рейна и Арвина с кривым окровавленным ножом. Невозможно было бороться с этой сценой, казалось бы отпечатавшейся в её памяти навсегда, но усталость взяла своё, и вскоре девушка просто отключилась. Особенно этому способствовала тишина и размеренное биение сердца дракона. Она проснулась через несколько часов от очередного кошмара и поняла, что не одна. И на мгновение испугалась, что это кошмар. Она была готова принять, что сейчас повернётся и увидит Рейна с перерезанным горлом — он часто звал её во сне. Но тепло чужого тела и дыхание у себя на макушке заставили сердце чуть уменьшить ритм. Рейн всегда был холодным в её кошмарах. — Успокойся. — Вермиллион сжал её плечо и придвинул девушку чуть ближе к себе. Она почувствовала, как прижалась спиной к его широкой грудной клетке. Ощущение, что она находится в бункере, где ничто и никто не причинит ей вред, а всё, что попытается — ощутит на себе гнев дракона. Он не ушёл, хотя ему сон не требовался и он всё это время просто лежал без движения. Охранял её сон. Казалось, что она виновата перед всеми, кого знала. «Почему он остался? Почему он всё ещё рядом?» — Я слышу, как натужно скрипят твои мозги. Спи, дай себе и мне отдохнуть. — Вермиллион фыркнул. — Сейчас ночь, а утром придут осмотреть твои руки и принесут тебе еду. — Это… хорошо. — Ничего не было хорошо, но протестовать — это злить Бьяра. — Вот и спи. — Кто бы знал, как ему самому хотелось спать. А про голод и говорить было нечего. Неприятная слабость всё ещё нервировала, и дракону нужен был покой, учитывая, что он и так проснулся раньше. Болтон начала ворочаться у него под боком, стараясь устроиться удобнее. Такая маленькая, хрупкая и израненная. Он постарался удержать себя от ворчания на неё. Она и так часто вздрагивала во сне — кошмары преследовали девушку уже давно, но сейчас поводов стало намного больше. Девушка и без того вымоталась. Впрочем, он устал не меньше. Засыпать во второй раз было тяжелее, а очередной кошмар разбудил её по ощущениям совсем скоро. Девушка ждала, что Бьяр что-нибудь скажет на её нервное вздрагивание, но он молчал — в тишине было слышно лишь как он дышит. Из-под двери всё ещё лился свет — возможно, от свечей, — и Болтон видела очертания немногочисленной мебели и стен. Одеяло на полу больше походило на какого-то монстра. Вероника поморщилась и повернулась на бок, бросив короткий взгляд на лицо Вермиллиона. В полумраке было видно плохо, но, кажется, его глаза были закрыты. Болтон несколько секунд ждала, что дракон сейчас посмотрит на неё, но этого так и не случилось. Девушка взволнованно втянула ртом воздух. «Уснул…» Это казалось невероятным и очень пугало. Бьяру не нужен был сон. Болтон осторожно приподнялась и коснулась плеча Вермиллиона, но реакции не последовало. Сердце отбивало чечётку, голова закружилась. Вермиллион нахмурился во сне и затем открыл один глаз. — Спи, всё в порядке, — произнёс он, притягивая девушку ближе, хотя они и так лежали почти вплотную. — Не нервничай. — Ты уснул. — Болтон напряжённо, часто дышала, в то время как грудь дракона мерно поднималась и опускалась в такт спокойному дыханию. Он казался удивительно расслабленнным, словно и не было ничего, от чего Бьяр мог бы злиться. — Сейчас мне это нужно. Я проснусь, когда кто-нибудь приблизится к дому. Ещё слишком рано. — Вермиллион приоткрыл второй глаз, чтобы посмотреть на девушку хмурым взглядом. — Спи. Сколько ещё мне это повторять?.. — Кошмары меня выматывают, — прозвучало совсем тихо. — Я не могу просто столько спать… Я вижу Рейна… И Арвина. А ещё того дракона. Иногда даже ты снишься мне. Обычно просто сворачиваешь мне шею… Он не был удивлён, но ответил не сразу. — Всё плохое уже случилось и с этим ничего не поделаешь. Мёртвые не возвращаются, а делая их предметом своего страха, ты лишь оскверняешь память о них. Болтон покачала головой, кусая губу и хмурясь. — Сейчас я никому не позволю тебе навредить. Его слова не убедили её, но она не стала отвечать, просто прижавшись к его плечу лбом, и вскоре уснула. Вермиллион погрузился в сон почти сразу. Во сне он ощущал присутствие Вероники рядом и других людей в городе. Чувствовал мелких существ в лесу за пределами стен. И чувствовал, что скоро тьма отступит. Драконы не видят сны — они просто закрывают глаза. Веронику разбудил неприятный яркий свет и непонятный холод. Открыв глаза, девушка сразу поморщилась и отвернулась. Ставни были открыты — вот всему объяснение. Болтон поморщилась. К такому она не была готова. Хотелось и дальше просто лежать в темноте рядом с Вермиллионом и, возможно, постепенно приходить в себя. Но открытые ставни и яркий дневной свет — это слишком резко, слишком быстро. — Пора вставать, — раздался голос Бьяра откуда-то со стороны. Когда он встал и как так незаметно выбрался с кровати — можно было лишь гадать. — И только попробуй не поесть. А ещё тебе нужно помыться. — Я отсюда не выйду. — Вероника заставила себя открыть глаза, чтобы посмотреть на Вермиллиона. Он стоял к ней спиной и смотрел в окно. — Я не покину комнату. — Они могут притащить это их корыто прямо сюда. Болтон сглотнула, немного удивлённая, что дракон не пытается вытащить её из комнаты насильно. Ведь тут идти до ванной было всего ничего. Но Вероника чувствовала себя немного увереннее и спокойнее в своей берлоге. Может быть, он даст ей время немного успокоиться и хотя бы чуть-чуть поверить местным настолько, чтобы не бояться. — Тогда ты… не уходи, ладно? — Хотелось ещё много чего добавить к этому, объяснить, почему, но было страшно, что дракон её не поймёт. А рисковать и потерять его сейчас — это окончательно утратить те крохи желания хоть что-то делать. Вероника всё ещё чувствовала, что хочет просто лежать в кровати и оплакивать Рейна, винить себя в том, что случилось. И лишь Бьяр заставляет сейчас соглашаться вернуться к жизни. — Боишься людей? — Вермиллион обернулся, задумчиво рассматривая её. — Не удивительно. Люди не слишком-то благодарные существа. Весьма жалкие. — Угу. — А она-то думала, что он немного изменился. Стоит и прямо перед ней унижает всех и её саму заодно. Вермиллион перевёл взгляд на двери и негромко добавил: — Но во всём есть исключения. Болтон чуть приподняла брови, снова слегка удивившись, но услышала шаги. Этот звук заставил её напрячься и сесть, опустив ноги на холодный пол. Она была готова бежать в любой момент. Дверь открылась, и в комнату вошли двое. Эйла — девушка из Марны. И Вальдемар — лекарь Зарвы. Мужчина чуть удивлённо вскинул брови, окинув Веронику непонятным взглядом, а потом посмотрел на дракона. — Удивительно, — произнёс Вальдемар, что бы это не значило. Эйла вцепилась в поднос с едой и какими-то склянками, готовая кинуться к Веронике. Её выражение лица и взгляд почти кричали о чувстве вины и сочувствии. Болтон молчала, напряжённая. Ей было страшно, она не доверяла этим двоим в равной степени, хотя Вальдемар ей ничего плохого не сделал, а Эйла смогла добраться Зарвы вместе с ней. Но Род Зарвы приказал убить Бьяра. А Арвин тоже добрался до города. Лишь присутствие Вермиллиона заставляло оставаться на месте. — Зерас сейчас занят, он зайдёт позже, — снова заговорил Бьяр, даже не обратив внимания на новых людей в комнате. Он так и не отошёл от окна, хотя Веронике очень хотелось, чтобы он подошёл ближе. — Они тебе помогут. И даже умоляющий взгляд не заставил дракона сдвинуться с места. Он просто стоял и наблюдал за всем со стороны, оценивая происходящее. Он видел почти что панику Вероники, сожаление Эйлы и меланхоличность Вальдемара. — Мне очень жаль, — выдавила из себя Эйла. Вальдемар коротко посмотрел на неё и молча двинулся со своим подносом к столу. Не было похоже, что ситуация его как-то задела, хотя в городе произошли покушение и убийство, после чего сменилась власть в городе. Кажется, для мужчины было важным просто выполнять свою работу. Он сосредоточенно раскладывал всё, что было на подносе, задумчиво примеряясь к тому, что могло понадобиться в первую очередь. — Нам всем очень жаль, что так вышло. — Никто не мог такого ожидать, — Болтон повторила слова Бьяра, которые услышала от него раньше. В горле встал ком, и девушка отвернулась от Эйлы. Она не могла выносить это виноватое и сочувствующее выражение лица. Она верила, что девушка говорила искреннее, но легче не становилось. Вообще не хотелось поднимать эту тему. Уж точно не с этими людьми. — Предательства действительно никто не мог ожидать, — заговорил Вальдемар, закончив расставлять склянки на столе. Он подошёл к Веронике, смотря на неё сверху вниз, отмечая покраснение и шелушение кожи на лице, плохое состояние волос, указывающее на стресс, но сейчас он собирался осмотреть руки. — Только вот все знали, что дракона здесь не потерпят. Хотя… — мужчина обернулся к Вермиллиону, — я был немного удивлён, что драконы могут не только убивать. — Бьяр не такой, как другие драконы! — возмутилась Эйла. — Он нас спас. — Да я знаю. — Вальдемар пожал плечами и снова посмотрел на Веронику. — Давай осмотрим твои руки. Вермиллион сотворил с ними чудо. Болтон непонимающе взглянула на дракона, и протянув обе руки вперёд, сама решила посмотреть на свои руки, раз от Бьяра реакции не последовало. — Ты не знаешь? — Эйла изумлённо замерла, принимаясь разматывать повязки. — Бьяр тебе жизнь спас. — Когда мы вошли в дом, то увидели, как нам казалось, что Вермиллион пил кровь из твоих рук. — Мужчина задумчиво рассматривал порезы, умолчав про два бездыханных трупа. Если бы он не знал, что Арвин размахивал ножом с намерением убить Веронику, то подумал бы, что Болтон просто поцарапала какая-то тварь — раны были не слишком глубокие. Не такие, как должны были быть. — Это больше походило на то, что он целовал твои руки… — Эйла обернулась к Бьяру, скованно дёрнувшись под его взглядом, но не оробев. — Как ты остановил кровь? Ответ Вероника уже не услышала. Болтон словно выпала из реальности, очень живо представив себе эту картину. Рейн в луже собственной крови у кровати. Арвин со страшной раной на шее и торчащей из кожи костью. Она сама на полу, истекающая кровью. И Бьяр с окровавленным лицом… Она представила, как он склонился над ней, концентрируясь на каждой ране, которых так много, прижимаясь губами то к одной, то к другой. «Я должна была истечь кровью и умереть. Он спас мне жизнь». — Выглядит довольно хорошо. Всё заживает. — Голос Вальдемара прозвучал где-то на грани реальности. Болтон непонимающе посмотрела на него, а потом на Эйлу. Кажется, никто из них не обратил внимания на её состояние. Лишь Бьяр напрягся чуть больше. — Но я всё же думаю, что стоит обработать и снова закрыть повязками. — Да, всё же порезы ещё довольно глубокие, хотя и не опасные, — согласилась девушка. Вероника продолжала смотреть на Эйлу. Их взгляды встретились. — Мне снятся кошмары. Есть какое-нибудь средство для сна? — Болтон внезапно поняла, что ей приятно видеть чувство вины на чужих лицах. Эйла была совестливым человеком — она ощущала вину за то, что сделал Арвин. Бьяр у окна чуть слышно хмыкнул. — Да, кое-что есть. — Девушка отвела взгляд и после больше ничего не говорила. Она просто сгорала от стыда и Болтон чувствовала себя от этого и лучше, и хуже. Вальдемар иногда задавал вопросы, спрашивал про самочувствие, обработал её щёки, губу и синяки. Сказал, что они будут подбирать ей особое питание, чтобы быстрее восстановить организм. Эйла ему больше мешала. Вермиллион ни во что не вмешивался, и сколько бы раз Болтон не смотрела на него, ничего не говорил. А она всё думала, что сказать ему после того, что узнала. Бьяр не просто остановил Арвина, когда он уже заносил нож, чтобы, считай, добить её. Он остановил кровотечение. Когда все покинули их — Эйла кому-то понадобилась, а Вальдемар ушёл за каким-то лекарством, — Вероника, казалось, нашла нужные слова. — Это было сложно, да? — Она рассматривала свежие повязки. — Столько ран… Это не один порез на ладони. — Да, это было сложно, — признался дракон. Но это не было похоже на то, что он хвастался. — Я едва справился. — А Рейн?.. Ты уже не мог, да? — Она должна была это спросить. — Ему уже нельзя было помочь. А ты ещё дышала. — Вермиллион приблизился к ней, положив руки на плечи. — Я не хотел, чтобы ты умирала. — Он смотрел ей в лицо и не отводил глаз. Словно камень сердце стал ещё тяжелее. К собственной печали добавилось понимание того, через что всё же прошёл Вермиллион. Будь она на его месте — она бы очень нервничала. — Просто я подумала, что тебе было очень тяжело в тот момент… И я подумала, что тебе всё ещё тяжело. Хотя ты очень сильный. Вермиллион хмыкнул. — Вот потому что я сильный, я и должен делать сложные вещи. Эти слова сделали её чувство вины немного слабее.***
Лёгкий суп был съеден не без проблем и не без тошноты, но под пристальным вниманием Бьяра и Вальдемара сопротивляться оказалось сложно. Ей говорили — она делала. Причём стоило ей поморщиться от очередного рвотного позыва, как на глаза попадался лекарь, чьё выражение лица так и говорило: «Если ты сейчас блеванёшь, то сильно пожалеешь». Мужчина не испытывал к ней никакой симпатии, просто он очень любил свою работу. Эта почти агрессивная забота резко контрастировала с ненавязчивым, но ощутимым давлением, исходящим от Вермиллиона. — Я ещё вернусь, — прозвучало как угроза, а потом Вальдемар вышел из комнаты, пропуская туда девушек с вёдрами воды. Когда ванну наполнили прямо в комнате, Болтон, закутавшаяся в одеяло на кровати и наблюдавшая за всеми приготовлениями со стороны, подумала о двух вещах. Во-первых, смысл был заниматься её лечением до ванны — вода ведь всё смоет. Во-вторых, как мыться, если руки использовать нельзя? С этими мыслями Вероника и замерла рядом с ванной, продолжая кутаться в одеяло. — В чём сложности? — Бьяр, расположившийся на стуле, смерил её задумчивым взглядом. Он думал, когда бы ему выбраться на охоту. Нужно было хотя бы немного побыть без людей и восстановиться. Хотя его старые раны после схватки с Хальвардом зажили, даже глаз уже полностью восстановился, этот непонятный яд доставлял массу неудобства. «Я слишком уязвим ко всякой гадости…» — Я намочу повязки. — Болтон наблюдала за поднимающимся над водой паром. Зачем вообще всё это? Лечение, еда, ванна? Какой смысл? Вероника не хотела ничего, но просто не сопротивлялась. На душе было пусто, снова навалилась апатия. Вермиллион прищурился. Он заметил очередную волну её меланхолии. Веронике не стало легче. Не намного, по крайней мере. Дракон поднялся со стула и подошёл к ванне с другой стороны. Болтон не отводила глаз от воды. — Я так понимаю, звать кого-либо не имеет смысла — ты не хочешь, чтобы они приближались к тебе. — Вермиллион застыл в напряжённой позе. — Они все виноваты… Виноваты не меньше меня. Я им не доверяю. — Девушка наконец-то посмотрела на него, заметила его напряжение. Несколько секунд она просто рассматривала дракона, а потом отвела взгляд. Она не боялась. — Но они и так лечат меня и кормят. Я справлюсь. — Каким же образом? — Не знаю. Но разве не всё равно? — Девушка чуть сжалась. Он заметил, как она крепче перехватила пальцами край одеяла. — Просто не уходи, ладно? Мне будет спокойнее. Он кивнул и отошёл к окну, наблюдая, как Эйла приближается к дому. Вот она-то и займётся тем, что поможет Болтон. — Зерас сейчас занимается поисками информации о вивернах, которых здесь держали. Он хочет найти это место. — Дракон смотрел на людей на улице и злился, хотя понимал, что далеко не все из тех, кто здесь живёт, хоть что-то знали о том, что делали эти мерзкие старики. — Давен помогает ему. Он сказал, что знает не очень много, потому что недавно занял свой пост. Ты знала, что эти старики послали тогда за нами в погоню тех, кто нас впустил? — Паренёк, который связывал меня… Ты проглотил его почти целиком, — выдавила из себя Вероника и поёжилась. В её состоянии вспоминать тот момент было мучительно. Она виновата и в тех смертях. — Я не забыла их лица. — Сейчас всё изменится, Вероника. Успокойся. — Вермиллион скрестил руки на груди, поворачиваясь к двери и прислоняясь к стене рядом с окном. В этот момент Эйла вошла в комнату и сразу замерла. — Я помешала? — спросила она, заметив, что Болтон хмуро смотрела на Бьяра. — Нет, — ответил он. — Помоги Веронике. Болтон не стала продолжать их разговор. Виверны, прогнившая верхушка этого города… Сейчас это не интересовало её. Зачем Вермиллион рассказывает ей всё это? Раздеваясь, девушка не сводила глаз с дракона. Как и он не отводил от неё взгляда. Она не понимала, чего он добивается, чего сейчас хочет. Не похоже, что жаждет мести, как после случая в лесу. Вероника невольно отвлеклась на мысль, что в городе Рагнара такого бы не случилось. Там к дракону относились очень хорошо. Было жаль, что туда им путь закрыт. Эйла всё делала очень аккуратно и осторожно, изредка поглядывая на Вермиллиона, который всё так же наблюдал за ними. Несколько раз девушка явно порывалась попросить его отвернуться, но каждый раз заставляла себя промолчать. Болтон ощутила прилив благодарности к ней. — Спасибо, — тихо произнесла Вероника, когда Эйла осторожно мыла ей волосы, стараясь ещё и распутать колтуны, насколько было возможно без гребня. Уголки губ Эйлы чуть дрогнули в слабой улыбке. — Я знаю, что тебе тяжело доверять мне теперь, когда Арвин… — Она резко замолчала и вздохнула. — Я ценю, что ты не гонишь меня прочь. Взгляд Вероники невольно переместился на свои руки — главное напоминание о том, что произошло. — Он всегда был трусливым. — Эйла набрала воды в ковш. — Но я не думала, что настолько. — Он выглядел вполне решительным, когда пришёл. — Это прозвучало жёстко, и Вероника сама этому удивилась. Она не могла поверить, что разозлилась сейчас. Казалось, сожаление и боль поглотили её с головой. Но нет, в ней нашлось место для ненависти. — Он набросился на меня без промедления. Он перерезал Рейну горло! — И она взорвалась. — Он и мне собирался! Он хотел убить Бьяра! Как он мог?! Болтон дёрнулась от рук девушки и села в ванне, прижав руку ко лбу, а второй вцепившись в край ванны. Ей стало плохо. Закружилась голова, а перед глазами потемнело. Эйла замерла на месте, не зная, что сказать или сделать. — Уйди. Она подняла взгляд вверх, на Вермиллиона. Когда он успел приблизиться? Кивнув и бросив последний взгляд на Болтон, девушка вышла. Последними звуками, что она услышала, был плеск воды, всхлипы Вероники и негромкие слова дракона, от которых тревога сменилась изумлением. Что между этими двумя происходит?***
— Ты без этого не можешь, да? — спросил Вермиллион чуть позже, когда они вдвоём лежали на кровати. Вероника лежала у него под боком, обманчиво тихая, и просто смотрела в одну точку. Она ещё не отошла от своей истерики. — Он просто пришёл, как ни в чём не бывало. Даже не удивился, что вместе с тобой Рейн. Не удивился, что он пришёл, потому что там была я. Он знал, что ему придётся убивать не только тебя. И он совершенно не боялся и не сомневался… Как можно сказать, что он был трусом? Он безжалостный убийца! Он… Он! — Вероника не находила слов, чтобы описать свои мысли и чувства. Девушка схватила Бьяра за руку, сжав так сильно, как могла. Но он даже не поморщился. — Бьяр… Пусть Эйла не приходит. Пусть Вальдемар не приходит. Не хочу никого видеть. Не хочу их слышать! Вермиллион встретился с ней взглядом. — Хорошо. Один день. А потом они снова будут приходить. Болтон взвыла и прижалась лбом к его боку, поджимая ноги ближе к телу. Она хотела просто свернуться калачиком рядом с Бьяром и просто забыть обо всём. Как было бы хорошо, если бы это получилось. Если бы такое было возможно. — Ты их ненавидишь? — спросил Вермиллион. — Иногда кажется, что да. — Девушка старалась сконцентрироваться на чётком пульсе дракона. Она перестала сжимать его запястье и теперь просто пыталась успокоиться, чувствуя тепло его руки. На самом деле, он не так часто позволял себя касаться, а сейчас просто понимал, что ей это нужно. — Почему он так поступил? — Он хотел, чтобы людям позволили здесь жить спокойно. А со мной такое не выйдет. Я бы не слушался. Как и ты, впрочем. — И Рейн тоже не слушался бы… — Да, он тоже был упрямым. — Вероника не удержалась от вздоха на слове «был» и Вермиллион напомнил себе о терпении. — Когда Зерас найдёт место, где держали виверн, ты пойдёшь со мной. Приготовься. — Я не готова… — Она не была готова ни к чему. Они они оба это знали. Однако Бьяра это не останавливало. — Тебе нужно выбираться отсюда, — сказал он. — Раньше ты не хотел покидать свою территорию. — Но ты же не дракон, чтобы сидеть здесь, как в пещере. — Кто бы мог поверить, что он это скажет. — Я бы сожгла их всех… Этих тварей, которые думают, что лучше знают, что нужно другим, — прошептала Вероника. Вермиллион усмехнулся. Заманчивая идея. Ему иногда тоже очень хотелось так поступить. Хотя круг тех, кого хотел убить он сам, был намного больше. — Нельзя сжигать всё, что тебя злит. Так вокруг ничего бы не осталось, — с невольной усмешкой сказал он, смотря на макушку девушки. «Многое бы упростило, будь она драконом». Послышался уставший вздох. — Я возьму на заметку. Он не стал продолжать этот разговор, задумавшись. Его увлекла мысль, как упростило бы всё становление Вероникой драконом. Возможно ли, что тот белый дракон, о котором говорила Вероника, был Вегейром? Что он как-то выжил и выбрался из-под льда? Если так, то можно делиться своей силой без смертельного для себя исхода. Вермиллион напрягся, понимая, что очень хочет попробовать. Это было дико, учитывая его долгие метания в беспамятстве и муки от того, кем же он является. Он и сам это понимал. Но он так любил новые знания… — Хочу кое-что попробовать. — Это было совершенно порывистое решение. Совершенно необдуманное. Болтон непонимающе приподняла голову и посмотрела на него. Кажется, она уже собиралась вновь уснуть. — Хочешь всё же что-нибудь или кого-нибудь поджечь? Я не против. — Ты почти угадала. — Вермиллион сел, чтобы в следующее мгновение нависнуть над девушкой. — Ты поможешь мне. Она не понимала, что происходит, и почему Бьяр стал таким воодушевлённым. Он казался странно оживлённым относительно обычного его спокойствия. Это пугало. Болтон замерла под драконом. Одна его рука над её плечом, другая чуть ниже рёбер. Их лица прямо друг напротив друга. Нечеловеческие глаза дракона изучают её испуганное выражение лица. — Не бойся. — Та его рука, что была у рёбер, легла ей чуть выше сердца. Вермиллион закрыл глаза, сосредотачиваясь, и Болтон напряглась ещё сильнее. — Бьяр, не надо… — Она почувствовала нарастающее тепло его руки. Тепло становилось всё сильнее, на грани того, чтобы обжечь. Вероника внезапно поняла, что это тепло растёт и в ней. Сначала в груди, прямо под рукой Вермиллиона, а потом оно начало расползаться дальше по телу, от сердца к кончикам пальцев. Тепло превращалось в настоящий жар, почти что огонь. Картинка мира стала чётче и немного более резкой, свет с улицы ярче, все шумы громче, а на лице Бьяра стали видны тонкие шрамы. Болтон стала жадно рассматривать его, испытывая почти непреодолимое желание коснуться дракона, стать ближе. От него так приятно пахло… И было в нём что-то притягательное. Глаза Вермиллиона распахнулись, он жадно втянул носом воздух. В голове словно заклинило. В теле чувствовалась лёгкая слабость от оттока энергии и вместе с тем совершенно неожиданная сила. — Поразительно, — сорвалось с его губ, а потом эти губы впились в её. Они тоже были очень горячие. Этот запах сводил его с ума. В голове не осталось ничего, ничего его не волновало так, как Вероника сейчас. Просто какой-то животный инстинкт. Они целовались жадно, словно изголодавшиеся. Он навалился на неё чуть больше, и Болтон притянула его ближе к себе, блаженно закрыв глаза. Она так хотела быть ещё ближе к нему и он так этого хотел... Ему пришлось убрать руку с её груди, чтобы крепче обнять за талию. Жар в её теле тут же начал спадать, а в голову возвращались обычные мысли. Мир потерял краски, а запах больше не чувствовался. И прежде чем до девушки дошло, что происходит, дракон разорвал поцелуй и отстранился, немного ошарашенный. — Ты так пахла… — сказал он всё с тем же удивлением и тут же нахмурился. Она пахла как дракон. Как самка. И он просто не удержался. Это заставило его поражённо застыть. Он едва сдержал себя, чтобы не закрыть лицо рукой. Как такое вообще могло быть? Она же человек, откуда такое дикое желание? — Что ты сделал? Что это сейчас было? — Эксперимент. — Вермиллион отвернулся, но она увидела, как он нервно облизнул губы. Это движение вызвало у неё едва ли не панику. «Мы целовались… Это ненормально. Мы не должны были». — Какого чёрта? Не делай так больше! — Будь она чуть злее — влепила бы ему пощёчину. Они же вроде уже всё решили… Так зачем он это сделал сейчас? Зачем? — Не буду, — процедил сквозь зубы Бьяр. Если бы он знал, что всё так обернётся — не стал бы пробовать. Он был здесь, чтобы помочь Веронике, а не вводить её ещё в большую депрессию. — Я не знал… — Как можно не знать, когда собираешься кого-то поцеловать? — Болтон отвернулась от него и он, чёрт возьми, почувствовал себя виноватым. Ему всё ещё хотелось, чтобы она была ближе — теперь, когда он знал, что она ему подходит. «Но она не дракон», — повторял он сам себе. Она была человеком. Но в тот момент он сам стёр эту пресловутую черту... Рухнул в пропасть, лишённый крыльев, а теперь отчаянно пытался забраться обратно. — Я не собирался. Я ведь тебе давно говорил, что люди меня не интересуют. — Он был недоволен тем, что она даже не повернулась. Кажется, он сделал хуже. Причём из-за собственной небрежности и несдержанности. — Такого больше никогда не будет. Он никогда не собирался переступать эту черту между ними. Как бы Вероника не тянулась к нему, как бы ему не нравилось то, как она от него зависела. «Пройдёт ещё лет тридцать и всё это сойдёт на нет само собой. Она состарится, а я буду жить дальше».