Заря

За три недели, которые Вероника провела в доме дракона, она научилась искать еду в лесу, запомнила пару целебных растений, да и вообще стала немного разбираться в местной флоре. Чем больше она узнавала об этом мире, тем сильнее она убеждалась в его реальности. Первый шок и недоверие прошли за неделю и пару более-менее серьёзных бесед с Бьяром, где они поделились общими знаниями о своих мирах. То, что она узнала от него просто нельзя было так легко выдумать. И она всё ещё не проснулась... Вероника постепенно привыкала к своему спасителю. Он был неразговорчив, скептичен, иногда слишком загадочен, редко улыбался и смеялся, однако в целом жаловаться было не на что. Ведь мужчина оказался единственным собеседником и тем, кто мог помочь. Но он не знал, как ей вернуться в свой мир, да и, кажется, не питал иллюзий касательно этого, а потому и не горел желанием помогать, что пугало Болтон. Слов о сне он не принимал вовсе. Бьяр говорил, что люди здесь не гнались за научными открытиями, не всматривались в небо и не думали о других мирах. Им тяжело жилось, поэтому мало что их занимало, кроме собственного выживания. Болтон не знала, на кого ещё надеяться в таком случае. Казалось, что всё было против неё. Она даже не помнила, что происходило до того, как очнулась в поле. И как бы она не пыталась вспомнить, у неё лишь начинала болеть голова. Но время не стоит на месте, оно летит незаметно. Становилось всё холоднее и холоднее, воздух стал свежим, морозным настолько, что растения покрывал иней. Лес же, где находился дом Вермиллиона, оставался неизменным, словно время не властвовало над ним. Осень стремительно пожирала всю зелень, превратив смешанный лес в своё царство, только вечнозелёные сосны стояли нетронутыми. Листья опали, оставив ветви голыми и беспомощными, неровно растущая трава, усыпанная веточками, окончательно пожелтела. Холодный ветер, гуляющий среди деревьев, пробирал до костей. Пейзаж и тишина грозили сделать тоску по дому ещё более невыносимой. Шли дни, всё оставалось однообразным и мало способствующим возвращению домой. Бьяр отмалчивался или переводил тему разговоров. В его мыслях и словах всегда был лес и то, что обитало в нём. Бьяр всем своим видом демонстрировал: стоит сунуться к нему с просьбой помочь вернуться – он пошлёт её далеко и надолго, предварительно потребовав объяснений почему и ради чего ему стоит срываться с привычного места и надрываться ради неё. Вермиллион, при всём своём проявленном великодушии, явно давал понять, что просто так он ничего делать не будет и что девушке стоит серьёзно подойти к их разговору, если она на таковой вообще решится. То, что она до сих пор жива и живёт с ним, Вероника тоже относила к великодушию дракона. Если ему что-то не понравится, он всегда может её с лёгкостью сожрать. И именно поэтому, как считала девушка, она была спасена – потому что избавиться от неё очень просто. Мысль об этом никак не давала покоя, прибавляя ещё одну проблему ко всем предыдущим. Но пока что Бьяр показывал себя, как очень терпеливый и вдумчивый представитель своей расы, объясняя ей законы этого мира, словно какому-то ребёнку. В первый же день он разгромил собранный ею набор пищи, сказав, что почти всё убило бы её если не мгновенно, то медленно и мучительно. Это прямо вселяло оптимизм – не монстры разорвут, так какой-нибудь ягодкой траванёшься. Тем более что дракон отказался показывать, что именно нужно было собирать в лесу, ограничившись разделением уже собранного на съедобное и не очень. Вероника должна была запомнить, что именно убило бы её. Хотелось просто схватить Вермиллиона за ухо и отругать за такой спартанский метод обучения и избирательность того, что он объяснял, а что нет. Например, как они понимают друг друга? Что он планирует делать с ней дальше? Можно было подумать, что он не очень-то против её смерти. И всё же она не сомневалась в Бьяре и его принципиальности, даже несмотря на то, что ночью мужчина постоянно уходил, оставляя её одну в хлипком доме. Днём он всё же находился рядом, молчаливо следуя за ней, где бы она ни была – дома или же в лесу, когда искала еду. Но отдавая одну треть найденного мужчине в качестве платы за кров, Болтон осознавала, что так она не выглядит нахлебницей. И хотя Бьяр при ней ничего не ел и мясо в дом не приносил – похоже, его не привлекали ягоды и грибы – не есть совсем он вряд ли мог. Поэтому ночные отлучки казались девушке наиболее вероятным временем охоты. Под конец третьей недели она стала понимать нелюбовь Бьяра к собранному, так как уже не могла смотреть на всё это. Хотелось мяса, хотелось чего-то варёного или жареного. Но её успехи с луком оставляли желать лучшего. Да и убей она хоть кого-нибудь - в доме не было печи, не было котелка или хоть чего-то, на чём можно было готовить. После всех благ её мира это казалось катастрофой. Нормальное питание отсутствовало, Вермиллион вообще не задавался вопросом, что девушке может быть нужна не только растительная пища. В такие моменты особенно хотелось снова вернуться к мысли о сне. Не думал он и о походе до воды, чтобы можно было нормально смывать с себя всю грязь прошедших дней. Скорее всего место, откуда дракон приносил воду, находилось слишком далеко, чтобы таскать туда человека. Для гордого и местами озлобленного Бьяра это было сродни оскорблению. Стояла глубокая ночь, но сон не шёл, из-за чего удалось застать вернувшегося Бьяра. Вероника всё думала о том, как же ей быть, и окончательно утвердилась в мысли, что нужно попасть к людям. Так она хотя бы убедится, что они ей ничем помочь не смогут. А после этого она, возможно, с ними и останется. Бьяр был надёжным, но его нечеловеческая сущность напрягала. Да и не хотелось отягощать его своим присутствием. Она же видела, как тяжело ему постоянно приглядывать за ней. Можно было лишь гадать, какую жизнь Бьяр вёл до её появления, однако Вероника не сомневалась – он был свободен, делал, что хотел и когда хотел. Представляя огромного дракона, парящего высоко в небе, она и сама начинала мечтать о подобном. О крыльях, о бескрайних просторах, о полной независимости и спокойствии. Вряд ли у дракона есть много серьёзных врагов – можно просто наслаждаться каждым днём. Не бояться. И дом не нужен, когда есть небо. Осталось лишь договориться с драконом, что было пугающе сложной задачей, учитывая его непростой нрав. – Я хочу попасть в город, – сказала Болтон, когда дверь в дом приоткрылась. – И как ты собралась добраться до него? – спросил мужчина, проходя внутрь. Было очень темно, словно на небе нет ни звёзд, ни луны. Абсолютная тьма. Болтон уже привыкла к такому, но поначалу всё это казалось слишком неестественным. Однако этот голос Вермиллиона из темноты, то, как он вошёл в дом совершенно незаметно, не считая тихого скрипа двери, заставляло сердце с силой колотиться в груди. Что же это за мир такой, где ночью всё словно специально исчезает в кромешной тьме? Что если бы это не Бьяр вошёл бы сейчас? Жутко думать о таком. – Я думала, что ты подскажешь. Никогда в её голосе не было столько неуверенности и сомнения в собственных словах. Это как заскочить в первый попавшийся автобус, даже не взглянув на его номер. Такой старый, почти разваливающийся, в котором сиденья прикрывают потрёпанные ковры, а в приёмнике у водителя играет что-то из шестидесятых. И вроде ты можешь приехать домой, а можешь и нет. И этот страх, что ты сейчас уедешь неизвестно куда... Сейчас Вероника думала, что сказанные слова достойны того, чтобы проглотить её одним махом. В темноте послышался смешок. Такой редкий, а оттого ещё более издевательский. – Я подскажу, но покидать свою территорию... Вот оно – то, чего она и ожидала. С самого начала ей сказали, что она не гость. Ждать снисхождения сейчас было бы глупостью, Бьяр ради неё ничего делать не станет, её догадки оказались верны. Даже забавно как-то. Почти классика – «принцесса» и дракон. Где-то должен быть принц, который совершит любой подвиг, лишь бы принцесса была с ним, а зло в лице мерзкого ящера сгинуло. Ей же достался дракон, который будет охранять её в башне. Принца не будет. Башня – эдакая лачуга лесника. А в роли самого лесничего – дракон. Странно перемешалась её история. – Что мне нужно сделать? – Поговорим утром. Тебе нужно поспать. А для нашего разговора тебе стоит быть бодрой. И что бы она там не думала, он оценил её храбрость и напористость. Ему нравились эти черты. Несмотря на страх, Вероника была готова идти на риск. – А тебе? – Она поднялась на ноги, неловко замирая. – Ты не спишь, но всё же... когда-то надо. – Не думай об этом, Вероника. – Мужчина подошёл ближе, взял её за плечи и слегка подтолкнул обратно к кровати. – Моя жизнь и мои привычки не должны тебя касаться. Чем меньше ты знаешь о таких как я, тем лучше для тебя же. – Почему? – Болтон послушно забралась обратно в постель, хотя и чувствовала себя, словно несмышлёный ребенок. В свои годы она считала себя вполне взрослым человеком, а новый знакомый обходился с ней, как с маленькой. Это нервировало с самого начала. Но менее пытливой она не стала – казалось, ночью любопытства становилось в два раза больше. Когда не видишь собеседника – становится легче говорить и спрашивать. Словно неведомое существо снимает все замки с твоего сердца и развязывает язык. Ночью можно услышать то, что никогда не будет произнесено днём. Бьяр вздохнул. – Ты уже забыла, что я сказал на второй день нашего знакомства? – Помимо намёков, что ты чёртова гигантская ящерица? Брюнет пробормотал что-то непонятное, видимо, на своём языке. И скорее всего, это было ругательство. Вероника думала именно так, ведь она бы точно ругалась, но ей хотелось вызвать в собеседнике больше эмоций, чтобы он не молчал. Однако он всё же совладал с собой, даже несмотря на то, что его разозлили. Жалел ли он, что спас эту человеческую женщину? Пожалуй, нет. Не жалел. Он верил, что поступил правильно. Каждый рано или поздно находит себе развлечение. Мужчина вяло усмехнулся. Слишком долго ему приходилось жить в одиночестве, слишком долго он избегал контакта с любым разумным существом и совершенно забыл, что значит общаться с кем-то. Сейчас же приходилось поспешно привыкать к новому и кое-что вспоминать. И это чертовски бодрило. – Спи, Вероника. – Нет, давай поговорим. Я не могу спать. Мысли просто сводят меня с ума! – А я не хочу говор-р-рить. – Дракон раздражённо зарычал, хмуро глядя на лицо своей неугомонной собеседницы. Вот же бестия эта рыжая. – Смирись и ложись спать. Иначе будешь выяснять, как попасть к людям сама. И поверь – как только ты пересечёшь границу моих владений, сразу станешь чьей-нибудь едой. *** Облака застыли высоко в небе над самым краем леса. Сначала тёмные, серые во тьме. Ни звёзд, ни луны. Только серые облака. Вспышка озарила небо, и на миг они окрасились в лиловый – такой яркий и ровный, – а затем забелели под яркими лучами утреннего солнца. Рассветы в этом мире были быстрыми и почти неуловимыми. Настолько, что их можно было пропустить, всего лишь моргнув. Бьяр смотрел на солнце через второе веко, чтобы не упустить момент. Мало кто мог себе позволить вот так остановиться и наслаждаться столь быстротечным, по-своему очаровательным утром. Он довольно часто встречал рассветы, раз за разом останавливаясь на этот самый миг, что бы там не происходило, хотя и любил ночь куда больше, чем день. Ночью в лесу было опаснее всего, самое напряжённое время. В кромешной тьме среди деревьев бродили такие создания, о существовании которых никто и не догадывался. Он же, паря над самыми кронами, не боялся ничего и никого, готовый вступить в бой с кем угодно. Таков уж был его уклад жизни, способ скоротать время. Постоянные драки с самыми разнообразными тварями всегда бодрили, но в последнее время эмоции угасли, и Бьяр почти потерял интерес к происходящему вокруг. На его территории он был самым сильным, самым опасным, хотя и не самым странным. В его лесу днём было спокойно, пусть это всего лишь мимолетная ложь, которая обманывает всех, кто посмеет расслабиться хоть на миг. В то время как он бодрствовал, Вероника спала, вымотанная недосыпом. Девушку мучили мысли и кошмары, Бьяр знал это, причина была ясна как день. Сейчас он слышал, как тихо дышит девушка там, в доме, как медленно стучит её сердце. Возможно, сегодня она спит спокойно. Закрывая глаза, прислушиваясь к окружающему пространству, он слышал и другие сердца, чужое дыхание и осторожные шаги. Рыжая не замечает обитателей леса, скрывающихся в кронах, стволах, в земле, или даже за ближайшим кустом - зачастую поэтому её охота заканчивается ничем. Даже когда они у неё за спиной, девушка не ощущает их присутствия. Человеческий слух не такой острый, у людей не такие зоркие глаза – Вероника беспомощна. Мужчина продолжал гадать, какие же силы отправили это слабое существо сюда. На что рассчитывало то Нечто? Разве что накормить ею кого-то. Но это слишком скучное зрелище – застывший в приступе панической атаки кусок мяса. Её было интересно слушать, пытаться понять её точку зрения, интересно наблюдать за тем, как меняются её привычки и как она старается не подавать виду, что хочет домой и насколько ей иногда страшно. Но Бьяр жил слишком долго, слишком много знал и многое забыл, его интересовали другие вещи. И как долго это продлится, он и сам не знал. Пару месяцев, год, пять лет? Посылать ему человека, чтобы утолить кратковременный порыв... Хотя за малым можно не увидеть большего. Неспокойно стало в мире, даже на другом берегу. Там, как он знал, не так опасно, леса меньше, как и странных тварей. Что же происходит, если даже в самом тихом месте их несчастной планеты появилась тень? Чем вызвано это? Девушка заворочалась, начиная понемногу просыпаться. Нужно было вернуться в дом до того, как рыжая проснётся. Вероника будет нервничать, если не застанет его с утра. Странно было об этом думать и держать эту мысль в голове. Странным было вообще само наличие подобной девицы в этом мире. Как-то на днях он отлучился за водой, а когда вернулся, застал Болтон испуганно замершей на кровати. Она посмотрела на него с таким облегчением, что ему даже стало не по себе. Девушка ничего не сказала, однако было не трудно догадаться, что за мысли возникли в её голове. Он вошёл в дом ровно в тот момент, когда Болтон села в постели. – Доброе утро, – сказала Вероника, на что получила кивок. – Поговорим? Он даже хмыкнул. Вот так сходу спросила – совсем не терпится человеку. Но что там какие-то час или два ожидания, потерянных во сне? Незачем так нервничать. – После того, как поедим, мы всё обсудим. Неподдельное удивление отразилось на лице Болтон. Было такое ощущение, что она сейчас переспросит, не послышалось ли ей, что они будут есть вместе, и что потом они даже поговорят. – А тебя что, потянуло на ягоды? – Они полезны для пищеварения, – ухмыльнулся Бьяр, ставя на стол плошку с завтраком. Ягоды, листья, стебли, нарезанные кусочки корней, вода. Мужчина немного жалел, что не приспосабливал дом для готовки в человеческом виде, но до появления Вероники оно и не требовалось. Он охотился и ел сразу на месте, когда охота венчалась успехом. В доме он изредка жил как человек, когда ему совсем становилось скучно, пытаясь забавляться контрастом ощущений. Разве не забавно после нескольких месяцев хождения на четырёх конечностях вдруг встать на две. А эти руки? А пальцы на руках? И что ими нужно брать пищу... Но вот сейчас смотреть на всю эту зелень, словно он какое-то травоядное, даже как-то противно – но вина лежит только на нём. Вот и девушка страдальчески скривилась, однако, как и в первые дни, ничего не сказала. Что было, то было. Хотя ещё немного, и она завопит, что не может больше жрать траву и хочет мяса. А в ответ услышит, что ей нужно охотиться самой и понять, каково это – есть то, что ты убил сам. Хочешь мяса – бери оружие по вкусу и вперёд. Другое дело, что у Болтон ничего не получалось. – Как я посмотрю, ты всё же в хорошем расположении духа, – тоже ухмыльнулась она, натягивая давным-давно подшитые штаны и садясь на новый стул рядом. – Шутки шутишь, Бьяр. – Не всё же мне хмурым ходить. – Он подавил улыбку и запихнул в рот чуть кисловатый стебель. Вероника сказала, что он напоминает щавель. В их мире эта трава называлась по-другому, но слово щавель брюнету понравилось. – Действительно. Никак хорошо поохотился ночью? Он снова скосил на неё тяжёлый взгляд. Ему не нравились такие вопросы. Не то чтобы то, чем он занимается ночью, какая-то тайна. Просто складывалось ощущение, что оценивали и загоняли в рамки. – Я не охотился. – А что делал? – Болтон заинтересованно на него посмотрела, набирая в ладонь ягод. Не заметить, как лёгкая улыбка исчезает с лица мужчины, было почти нереально. Вероника тут же спокойным тоном спросила: – Или это секрет? – Патрулировал территорию. Ничего особенного, как видишь. – Бьяр немного смягчился. Видно, что девушка не специально его донимает, а просто от незнания. И всё же продолжать ему не хотелось. – Если хотим добраться до людей, то придётся долго ехать. Я искал следы крупных хищников на пути к городу. – Три недели до города... И большая часть дороги проходит через лес... – припомнила Вероника. – А нельзя полететь? – Я тебе не домашний звер-р-рёк. – Бьяр недовольно нахмурился. Он много говорил и его рычащее «р» почти исчезло, но когда злился, всё равно не получалось не рычать. Но Вероника сейчас вообще головой не подумала и действительно разозлила его. Он не лошадь, чтобы возить людей туда, куда им вздумается. – Прости, – извинилась девушка, виновато опуская взгляд. Она ляпнула это совершенно случайно. Не подумав и второпях. – Просто... это быстрее. И лес же опасен... И ты ведь хочешь уже поскорее вернуться к прежней жизни. Бьяр вздохнул. В её словах есть доля правды, но она всё же неправа. – Не сказал бы. Ты забавная, как для человека. Много мозгов, хотя такта мало. – Дракон наслаждался тем, что ей не хватает храбрости кинуться на него с кулаками. Очень забавно наблюдать, как бесится собеседница, но сидит смирно. Пару секунд была сама покорность, а сейчас только дай слабину – узнаешь, каковы в ярости земные женщины. – А к людям нужно ехать, не лететь. Мы пересечём лес и доедем до тракта, который выведет нас к городу. Не знаю, чего ждать, но раз тебе нужно, то придётся заявиться к людям. И лучше это сделать, не подавая намёков, какие мы странные. – Он отпил немного воды. - К тому же, я со всем справлюсь. Со мной через лес идти безопасно. – А что не так-то с людьми? – Люди, как погода, изменчивы и непостоянны. Лес мне привычнее, и я знаю, чего ждать. Лес просто попытается тебя убить. А вот люди... – Вермиллион нахмурился и вздохнул. Как всё же отвратительны людишки. Двуличные хитрецы. Его нервировала уже одна мысль о том, что он окажется среди них. Это слишком большое испытание для его самоконтроля. – Не будем об этом, я же ещё даже не согласился. Что ты планируешь делать, если люди примут тебя и попытаются помочь? Расскажи мне. – Мужчина взял пару ягод и закинул в рот, продолжая взглядом следить за девушкой. В отличие от неё, он примерно знал быт людей. Город – не место для Вероники. Её попадание в этот мир уже само по себе ошибка. Девушка не сможет выжить в городе, где каждый день люди умирают, измождённые работой, от холода, голода, болезней и нападений различных существ. Таковы были воспоминания Бьяра о людях. – Я... Понятия не имею. Я не знаю, чего ждать. Люди здесь для меня загадка. – Подумай, Вероника. – Он видел, что девушка действительно не знает, однако хотел заставить её поразмыслить. Если она подумает или хотя бы задумается – у неё будет цель. А если будет цель, то, возможно, потом, когда придёт разочарование – ведь домой пути нет – она будет знать, ради чего жить. Что-что, а стимул к жизни ей стоило дать. Немного обидно будет, если такой необычный человек, которого он столько учил и терпел, умрёт. – Я знаю лишь одно: если мне позволят остаться, то я останусь. Потому что мы слишком разные – ты и я. Мне не место рядом с таким, ты мне это объяснил вполне доступно и чётко. Причём несколько раз. – Хорошо. Уже лучше. – Брюнет одобрительно кивнул. Возможно, он даже будет скучать. – Тогда вот моё условие – пока ты будешь жива, если я попрошу что-либо, будь то одежда, еда, какие-то вещи или какая-то услуга, допустим, кров, что-то приемлемое и выполнимое – то ты сделаешь это. Взамен я помогу тебе добраться до людей, буду защищать, помогу искать путь в твой мир и найти место, где ты будешь жить, если, конечно, не будет пути обратно. Возможно, посетим несколько городов, чтобы найти самый безопасный для тебя. Обещаю. Конечно, его условия выходят какими-то простыми и лёгкими, учитывая, какие усилия местами придётся прилагать для безопасности Болтон, а кое-где и чтобы просто не поубивать всех. Но в своей жизни Бьяр уже давно столкнулся с проблемой поиска вещей, необходимых для человеческого облика. Одежда, посуда, некоторые элементы быта, те же книги. Мозг требовал какой-нибудь информации и нагрузки. И хотя Вермиллион пока ещё не дожил до такого возраста, когда впадаешь в философию и изучения окружающего мира, на будущее стоило подготовиться. И Вероника будет обеспечивать ему нормальный доступ ко всему необходимому. Она не будет его бояться, проклинать, а лишь выполнит свою часть уговора. Ему больше не придётся караулить караваны. Это всё может показаться мелким, он же может и вовсе не превращаться в человека. Однако тогда он будет не лучше тех безмозглых диких тварей и перестанет быть тем, кто он есть. Немного подумав, Вероника задумчиво кивнула. И правда, очень странное было условие, какое-то лёгкое. Но наверняка у дракона были на то веские причины. Какие – Болтон в кои-то веки не стала лезть с вопросами. Её всё устраивало – это главное. Бьяр озвучил желаемое, спорить было не с чем. – Хорошие условия. Договорились. Но всё же один вопрос... *** Впервые Бьяр ушёл на весь день. Он сказал ждать его и запер в доме, велев ещё и окно закрыть. Вероника понимала, к чему такая осторожность и слушалась, однако было очень страшно. Одна на сутки в этом не слишком надёжном с виду сооружении. Но оно ведь пропахло драконом. Никто не сунется в его дом, если не шуметь и не пугаться слишком сильно. Страх притягивает тварей, словно мёд мух. Легко было представить, как дом со всех сторон окружили чёрные тени, плоские и гибкие. Они появлялись из тени деревьев и самого дома. Одна за другой. Всё больше и больше, просто стоя вокруг дома, как какие-то картонки. Кто они? Что они хотят? Почему не двигаются? Чего ждут? Вероника потрясла головой, чтобы отогнать жуткие мысли. Собственная фантазия и воспоминания пугали её куда больше, нежели то, что было за стенами. Жаль, что Бьяра пришлось отпустить. Нужно было найти то, на чём они поедут. Болтон оставалось только догадываться, что именно Вермиллион притащит, а главное, как он это сделает. Лес не скупился на различные виды, но чтобы что-то из этого мирно подчинилось?.. В качестве развлечения мужчина вручил ей книгу. Он выглядел сильно сомневающимся, даже каким-то нервным, когда протянул ей талмуд. Что взяло верх в мужчине при принятии решения – неясно, зато книга оказалась в руках Болтон. Языка, на котором она была написана, Вероника не понимала. Хотя странное дело, с Бьяром языкового порога у них не было. В книге же были в основном рисунки и короткие записи. Описаны некоторые виды существ, живущих в лесу. Она даже нашла несколько таких, которые походили на работы фантастов из её мира. Химеры – смеси нескольких видов; подобие волков, что-то напоминающее оборотней – только уж больно большие и с выпирающими из позвоночника шипами; драконы – почему-то схематично набросанные очертания; быки – опять же, явно большие; что-то среднее между ящерицей и птицей – вместо зубастой пасти был острый клюв. И везде пририсована фигурка человека – для сравнения масштабов. Сначала люди были хорошо прорисованы, а позже уже словно на скорую руку. Закончена книга не была, обрываясь даже не на середине, а в самом начале. Автором, как снова предположила Вероника, был Бьяр. Поражало, что он всё это сделал, что потратил время, и теперь его работа находилась у неё в руках. Хоть что-то он всё же решил ей показать. Странное чувство возникало, когда она смотрела на всех этих чудовищ, а все они, возможно, бродили где-то там, за дверью, совсем недалеко. Даже ближе, чем она думала. Сколько монстров вокруг? Сколько из них могут прятаться под личиной человека? Сколько смогут сымитировать голос, интонацию и ласковый тон? Девушка отодвинула книгу подальше и, зарывшись руками в грязные, спутанные волосы, заплакала. Она не плакала с того самого дня, как оказалась здесь. При Бьяре ей не хотелось проявлять слабость, она держалась как могла, стараясь занять себя всем, чем только можно. Теперь же, в одиночестве и ужасе, можно было уступить своему страху, отчаянью и жалкой, умирающей надежде. Ей надоел этот мир, надоела эта жизнь. Сидеть в этой лачуге и трястись от ужаса, не мыться, подтираться тряпкой и есть, что найдёшь. Заглядывать в рот Бьяру, ожидая каких либо объяснений, и получать в ответ необоснованные ничем отказы. И никаких подвижек с возвращением домой. И это был не чёртов сон или кошмар. Это была правда. Хотелось пожалеть себя, почувствовать себя несчастной, прорыдаться за все те дни, что она не выплакала. Смирение с действительностью далось ей очень тяжело. Вероника минут пятнадцать выла и рыдала в подушку, а потом заболела голова, и стало просто всё равно. Апатия лучше, чем слёзы. В конце концов, Вероника жива и у неё есть кров. И даже защитник есть, если Бьяра можно так назвать. Пусть от него временами тошнит, пусть он не проявляет к ней особой заботы, ненавидеть его или прямо очень сильно недолюбливать было нельзя. Тем более в последнее время появилось ощущение, что они начали находить общий язык. «Дорога через лес даст понять, друг он мне или просто знакомый. – Вероника медленно выдохнула, стирая слёзы с щёк и кутаясь в одеяло. – Там мы оба испытаем себя». Дверь в дом открылась только утром. Непривычно встрёпанный и грязный Бьяр словно вихрь влетел в дом, оставив дверь широко раскрытой. Сразу стало холодно. Тело пробрала мелкая дрожь и Вероника крепче закуталась в одеяло. – Поднимайся, – громко сказал мужчина, проходя к сундуку. Он достал из него большой мешок, уже чем-то набитый, и повернулся к подскочившей после его слов девушке. – Быстро вставай. – Что за?.. – Живо, Рыжая, – фыркнул Вермиллион и широкими шагами вышел из дома. Послышался какой-то подозрительный топот, сопение и рычание. Они были совсем не похожи на звуки, которые издавал огромный дракон. Их источником являлось что-то более мелкое, но наверняка опасное, как и всё в этом проклятом мире. Болтон торопливо встала и тоже поспешила выйти, быстро сунув ноги в сапоги. Хотя узнавать что же там такое не особо хотелось. Слегка дрожа от холода, который чувствовался особенно сильно после тёплой кровати, девушка вышла на порог. Привязанные сразу к трём крепким стволам, монстры вертелись из стороны в сторону, пытаясь высвободиться. Они оба были схожи между собой. Огромные, под два метра в высоту, мясистые тела непробиваемой коркой сковывала крупная чешуя, и только на здоровенных шипастых головах по бокам торчал рваный, слипшийся от чьей-то когда-то давно засохшей крови и грязи мех, а с переносицы и до самого кончика хвоста из ящеров торчали огромные, острые шипы. И тот, и другой монстр отчаянно метались, верёвки опасно растягивались, грозясь порваться от очередного стихийно мощного рывка, отчего каждое движение любого существа вызывала паническую дрожь. Но больше пугали даже не размеры, а пылающие фиолетовые глаза вкупе с широкой, клыкастой пастью, из которой даже с разделяющего их расстояния тянуло смрадом от застрявшей в зубах гниющей плоти. Когда Бьяр приближался к ним, существа пытались вырваться особенно яростно. Кажется, мужчина пугал их. Вероника смотрела на них с ужасом. И на этом они поедут? Устроившись на их спинах прямо между шипов? – Сумасшествие, – прошептала девушка, делая шаг назад. Бьяр обернулся, смотря на неё драконьими глазами. – А ты думала, в сказку попала? *** Дракон сам водрузил едва не плачущую от страха девушку на одну из этих тварей и на поводе повёл их всех вниз по склону. Болтон заметно потряхивало, она вцепилась в шип, изо всех сил молясь, чтобы она случайно не напоролась на него. Бьяр не проникся слезами и всхлипами, с каждым шагом всё дальше и дальше отдаляясь от дома. Монстры рычали и пытались вцепиться в друг друга, но затихали под взглядом Вермиллиона. Дракон неизменно пугал их, и эти жуткие существа едва не скулили, когда смотрели прямо ему в глаза. Когда спуск с горы стал более крутым, мужчина забрался на спину второй твари и поехал вперёд. Болтон зажмурилась, готовясь упасть, но тварь под ней смиренно шла дальше, даже и не пытаясь брыкаться или хоть как-то проявлять агрессию. «Что Бьяр с ними сделал?» Они ехали, наверное, несколько часов, спускаясь по склону в тени гигантских сосен. Иногда существа немного ускорялись, обходили выступающие из земли корни, пару раз останавливались – и всё без команд. Вероника боялась что-либо спрашивать, так как дом остался далеко позади, а кругом лишь лес и его обитатели, от которых ни слуху, ни духу всё это время. Дракон тоже молчал. Чтобы дотащить этих тварей до дома, ему пришлось лишить их собственной воли, подчинить рассудок. Стать для них вожаком стаи. Однако стоило отойти к Веронике, ослабив давление, как они вышли из-под контроля. Бьяр никогда ещё такого не делал и сейчас он был сосредоточен на новом, непривычном деле. Как и до этого, за ними неизменно следовали лесные обитатели. В основном мелкие сошки, даже не стоящие внимания. Но все они прицеливались к девушке. Это очень отвлекало. Они спускались всё ниже и ниже. Деревья то росли тесно к друг другу, то расступались, образуя небольшие, крохотные полянки. В тени леса было холодно и мрачно. Ни цветов, ни насекомых. Только сосны и жёлтые иглы. Унылое зрелище, от которого начинало тошнить. Или это потому что она опять ела только зелень? Лес расступился через несколько часов, и они выехали к озеру, от которого в воздух поднимался пар. Вода была молочно-голубой, мутной, какой-то неестественной и напоминающей о кислотных озёрах. Однако у берега небольшими кустами росла высокая трава. То тут, то там она торчала из воды, словно раскрашенный листок, поставленный на стол. – Здесь мы остановимся. – Бьяр слез с существа и пошёл к девушке. – Здесь более-менее безопасно, мы остановимся, чтобы помыться и поесть. А потом по краю обогнём озеро и двинемся к тракту. Слезай. – Мужчина подал рыжей руку. – И какой план на потом? – выдохнула Вероника, неловко опускаясь на ноги, придерживаясь за Бьяра. Тот смерил её непонятным взглядом. – Мы должны выглядеть как люди, которые три недели шли по тракту, а затем потеряли всех товарищей в бойне. Заявиться в город и выяснять то, что тебе надо, не так просто, если что-то пойдёт не так из-за нашей подозрительности. – Дракон достал из сумки её больничное платье и с лёгкой насмешкой в голосе сказал: – Будешь купаться в этом, если моё присутствие тебя будет смущать. Порывшись в мешке ещё немного, брюнет вручил Болтон пару склянок, чтобы она смыла с себя их содержимым всю засохшую грязь. А потом пошёл к никак не привязанным в этот раз монстрам, которые неотрывно следили за Вероникой. Они рассматривали её своими фиолетовыми глазами так, будто решали – съесть или нет. Зашипев, монстры взглянул на Бьяра, а потом вскочили и побежали к лесу. Когда они скрылись из виду, девушка немного расслабилась. Переодевшись, Вероника зашла в воду и невольно закрыла глаза от блаженства. Ощущение тёплой воды – самое замечательное, что может быть в жизни! Человечество давно забыло, каково это – жить без водоснабжения, и не может представить, каким богатством обладает. Не мывшись три недели, она сейчас была безмерно благодарна дракону за такую остановку. – Не уходи далеко. – Бьяр уселся на землю, глядя на рыжую. Его не смущало, что платье липло к телу. Ему, кажется, было вообще всё равно. Он выглядел утомлённым и снова каким-то апатичным. – Мало ли, что там в воде. – Тогда зачем ты меня отпустил? – Ты же мечтала искупаться, – только и был ей короткий ответ. Мужчина отвёл с лица чёлку и, откинув голову назад, посмотрел в небо. – Ещё утро, но нам нужно спешить. – Куда ты оправил этих монстров? – Болтон быстро нырнула в воду с головой, сразу выныривая. Почему-то стало страшно оставаться долго под водой, хотя хотелось немного поплавать. Так хотя бы грязь отсохнет. Тряпка её только размазывала. – На охоту. – Ты вроде как подчинил их себе, да? Они такие послушные... – девушка присела в воде, чтобы немного погреться. Странно было не видеть своих рук и ног. Удивительное озеро – тёплое, с мягким песком на дне. Она ведь ожидала слизи, камней, чего-то жуткого под ногами. Может, этот мир и опасен, однако есть в нём и свои прелести. – Вроде того. – Вроде как ты вожак стаи? – Можно и так сказать. – Мужчина опустил взгляд на воду, всматриваясь в потревоженную Вероникой гладь. – Они принесут нам мясо. Болтон облегчённо выдохнула. Наконец-то мясо. Спустя три недели... И даже не пришлось просить. День, кажется, начал налаживаться. Хотя кому-то придётся умереть. – Надо признать, я поступил жестоко, – сказал Бьяр, всё так же смотря на воду. Сидя в тени леса, он чувствовал, как затаилось всё живое вокруг. Впервые за долгое время на его территории появилось что-то действительно опасное. – Ты о чём? – Заставил тебя жить тем, что ты собирала. Не водил тебя к воде. Ты истосковалась по этому. По нормальной жизни. Тебе здесь не место. – Я не буду ругаться. Но в следующий раз молчать тоже. Однако меня беспокоит лишь моё возвращение домой и этот чёртов лес. Пока незаметно, чтобы он прямо кишел всякими тварями. В голове же вертелась мысль о её неуместности здесь. Да, он прав. Очень точное слово он выбрал. Бьяр покачал головой. Наивная. Неужели она думала, что тут каждую минуту будут слышны чьи-то предсмертные хрипы? Все прячутся в тени, мелькают какие-то неясные силуэты и где-то недалеко в кустах таятся монстры, готовые напасть в любой момент. Все предельно осторожны, а если кто-то и попадается... то схватки обычно недолгие. Вероника просто ничего не видит. Они следовали плану Бьяра, и как только было покончено с едой и сборами, снова тронулись в путь. Вероника продолжала дрожать от напряжения, пока сидела на спине существа. Когда они выскочили из леса, разрывая между собой чьё-то тело, словно тряпку какую-то, её едва не стошнило. Бьяр молча похлопал тварей по шее и принялся за готовку – обыкновенную жарку на костре. Как ни в чём не бывало содрал остатки шкуры, выпотрошил и скормил всё это монстрам. Они едва не перегрызлись из-за этой подачки, а Бьяр даже не думал их останавливать, как заворожённый наблюдая за дракой. И всё же долго у озера они не просидели. Обойдя его, мужчина и девушка подошли к противоположному их остановке берегу и снова вошли в лес. Солнце скрылось за кронами, снова стало прохладнее и темнее. Вероника чувствовала, как бегают мурашки по спине, но всё же сидела спокойно. Её сильно тошнило после сытной еды, в какие-то моменты девушка думала, что её и вовсе вырвет. Довольно долго они двигались молча, а потом всё же завязали разговор. Болтон отвечала на вопросы о своём мире, а Вермиллион снова немного поведал об этом. Потом Бьяр начал рассказывать часть своего плана. – Этот путь я разведал сегодня ночью – никто не сунется к нам близко. А ещё подготовил место для ночлега. И хватит уже трястись. Они тебя не тронут. – Они жуткие, Бьяр. Я не могу вот так сразу перестать их бояться и привыкнуть ко всему. – Покажи им, что ты главная. Будь увереннее. Приспосабливайся. Дай им имена в конце концов. «Легко сказать», – подумала девушка обиженно. Они снова замолчали. Им предстоял очень долгий путь, и было сложно представить, что всё это не сон. Лес казался бесконечным, искусственным. Всё ненастоящее. Ящер наступил на ветку, и она хрустнула, заставив Веронику вздрогнуть. – Как можно чувствовать себя главной, если ты не уверен в завтрашнем дне? – Болтон сжала в руках поводья, смотря обернувшемуся Бьяру в глаза. Мужчина ехал немного впереди, задавая курс. Но вот он остановился и они поравнялись. – Слишком много думаешь, Рыжая, – отчеканил брюнет. – Ты не можешь никак повлиять на то, знают ли люди, как вернуть тебя. Не можешь повлиять на тварь, которая решит съесть тебя. Не можешь решать, какая завтра будет погода. Сосредоточься на сегодняшнем дне и том, на что можешь повлиять сейчас. Например на том, чтобы я не передумал тебе помогать. Вероника промолчала. Она как могла терпела и старалась. Бьяр просит слишком многого, он ждёт от неё больше, чем она может показать на самом деле. Мужчина снова поехал вперёд. – Вероника... – произнесла девушка. Когда дракон повернулся к ней, она продолжила: – Не рыжая, а Вероника.