Заря

Он с трудом донёс тело Ифрита до пещеры. Кровопотеря и яд изматывали Бьяра, делая его ношу слишком тяжёлой для ослабленного тела. Организм стремительно слабел и вместе с тем выкачивал накопленную энергию, стараясь обезвредить яд и восполнить кровопотерю. Из-за этого полёт с дополнительным весом вызывал мучения и желание просто бросить всё. Наверное, Вермиллион не совсем в здравом уме, раз по собственной воле решил так поступить. Плечо было изорвано, Бьяр даже старался не смотреть, насколько сильно оно пострадало, каждый взмах крыла или даже самое обыкновенное движение отзывалось едва выносимой резью. На фоне этой боли дракон почти не чувствовал того, что творилось с исцарапанным и частично пробитым крылом. Приземляясь, Бьяр едва не упал, раздражённо рыча от собственного слишком быстро наступившего бессилия. Он оставил тело почти у самого входа в пещеру, куда с таким трудом залетел сейчас, и пошёл на поиски Вероники. Бьяру не протащить Ифрита дальше – слишком узкие ходы. В голове проскочила тревожная мысль, что на запах крови к пещере может подобраться какой-нибудь хищник, но дракон постарался убедить себя, что ему хватит сил долететь с Вероникой до города. Там он покажется человеком, сделав вид, что тяжело ранен монстрами. Перед глазами темнело, тело плохо слушалось, а озноб ещё больше усугублял положение – начало клонить в сон. Его сильно тошнило. Дракон старался не обращать на всё это внимания. Он не такой слабый, чтобы свалиться тут из-за отравления. А сильная кровопотеря для него не впервой, обычно организм справлялся. Сбитый с толку шумом собственного тяжёлого дыхания, неровных ударов сердца и отвратительного звона в ушах, Бьяр несколько раз останавливался, чтобы определить путь до источника. Ему становилось хуже с каждым шагом. Яд распространялся по всему телу. Пожалуй, ему лучше было бы остаться в облике дракона, состояние уже стало критическим. И всё же пути назад не было. Он не слишком контролирует себя, чтобы превратиться обратно, а доверять случаю и неконтролируемо обращаться Бьяр опасался. Это может лишить его человеческого рассудка. Вероника ждала его в глубинах этих чёртовых пещер, без него она просто умрёт здесь. А так у него самого есть шанс на помощь. Нужно лишь дождаться, пока организм переборет яд и восстановится после кровопотери. Наконец-то вдали стал виден свет от кристаллов и слышен шум воды. Пошатывающийся Бьяр немного ускорился. Его появление вызвало у девушки вскрик. Даже в полумраке тёмные пятна на его светлой одежде были легко заметны. А ткань на плече и вовсе превратилась в одно большое чёрное пятно. Оно становилось всё больше и больше, расползаясь на грудь и спину. Яд не давал крови сворачиваться, Вермиллион истекал кровью прямо на глазах. Обычный человек давно бы уже умер, но дракон чувствовал, что и ему такими темпами недолго осталось. Вероника сначала попятилась, испугавшись ещё больше, но буквально за пару секунд она собрала всю свою волю в кулак и пошла к Бьяру. Он снова был в крови. В чужой и своей. Он убивал и едва не был убит сам. И вернулся без Ифрита. Жуткая догадка сковала сердце. Болтон приблизилась к мужчине, вся трясясь от ужаса и снова стоявших перед глазами кошмаров последних дней. Слёзы подступали к глазам, Вероника едва держала себя в руках. Но сейчас нужно было помочь Бьяру, а не давать волю своему эгоизму. Вид Вермиллиона вблизи просто ужасал. Лицо в крови, рубашка пропитана кровью и всё продолжает её в себя вбирать, выражение лица отсутствующее, а взгляд рассеянный и мутный. Бьяр молча стоял, собираясь с силами для разговора. Пошатнувшись, он привалился к стене – благо она там была – здоровым плечом, поистине титаническим усилием заставив себя держаться. – Бьяр, – прошептала Болтон, потянувшись к вороту рубахи, чтобы посмотреть на рану. – Кровь... Что мне делать?.. – Не трогай, – процедил сквозь зубы брюнет, прикрыв глаза. – Найди в вещах все растения, какие можешь. И неси сюда. Повторять не пришлось, девушка сразу кинулась за вещами Ифрита. Он совсем недавно показал, где и что хранит. Показал выход из пещеры, рассказывал о том, как гулял во всех этих туннелях, когда ему было скучно или его одолевали тяжёлые мысли. Судя по всему, теперь он больше никогда не пройдётся здесь, если ему захочется размять ноги и подумать о чём-нибудь, что покажется важным. Он больше не будет дышать этим воздухом, не увидит сияния кристаллов. И она никогда не узнает его историю. Если бы с Ифритом всё было в порядке, она бы уже увидела его. Он бы не стал так пугать её... Болтон замотала головой. Нет, нельзя об этом сейчас думать. Вытирая слёзы со щёк, Вероника торопилась как могла, стараясь не споткнуться и не упасть в темноте. Золотой дракон хранил всё с особой аккуратностью и заботой, в чём-то он был чистюля и педант. Он не скидывал всё нужное в один сундук, как это делал Вермиллион. Баночки с засушенными травами, кореньями, грибами и мхом стояли в высеченных за долгие годы в скале полочках. Различные предметы вроде ножей, шкатулок, каких-то ремней и одежды лежали либо на других полках, либо в сундуках, которые в свою очередь были ровной, единой линией выставлены вдоль стены. И везде царил порядок, ни единой пылинки или следа плесени. Здесь же находилась и лежанка Ифрита. Это было его личное пространство, его личная комната, если это так можно было назвать. От нахождения в этом месте слёз только прибавилось, но схватив какую-то большую тряпку – то ли полотно, то ли одеяло – Болтон сбросила туда все банки, попавшиеся на глаза, и побежала обратно. Ей нельзя было медлить. Бьяр всё ещё стоял на ногах, но глаза его были по-прежнему закрыты, мужчина накренился вперёд, готовый вот-вот упасть. Дыхание его стало неглубоким, сдавленным и хриплым. «Неужели что-то с лёгкими?!» – Бьяр! – Она едва не бросила всё на пол, испугавшись, что дракон потерял сознание, но он с трудом повернулся, опираясь на стену спиной. – Показывай, что есть. Руки так тряслись, а ладони так вспотели, что Вероника с трудом открывала банки. Бьяр молчал, никак не комментируя мучения перепуганной девушки. Лишь когда она показывала содержимое, мужчина шептал: «нет», «не то», «дальше», «нет». Наконец Вермиллион потянул руку к тонким листьям, которые сама Вероника видела впервые, как и многое до этого. И что самое ужасное – в банке их было совсем немного, буквально пять листков. Таких нужных сейчас листков! Бьяр поджал губы, понимая, что этого количества не хватит. – Слегка намочи листья. Нужно чтобы они набухли и увеличились в размерах, – сказал дракон, одной рукой пытаясь стянуть с себя рубаху. Вторая рука онемела и не слушалась. Перед глазами плясали оранжевые круги, звон в ушах усиливался. Вермиллион осел на землю. Дышать становилось всё труднее. Он немного пришёл в себя, когда Вероника несколько раз дёрнула за ворот рубахи, разрывая ткань, чтобы подобраться к ране. Кажется, он на минуту потерял сознание. Бьяр не останавливал её, когда девушка осторожно приложила разбухшие и увеличившиеся в размерах листья к ране. Он даже ничего не почувствовал, хотя знал, что плечо представляет собой кровавое месиво с разорванной до кости плотью. Адреналин битвы приглушал ощущения, и только сейчас, увидев рану на своём человеческом теле, Бьяр понял, насколько всё плохо и что ему ещё везёт. Это заживёт не скоро, да и долго в сознании сейчас он не протянет. Яд сделает своё грязное дело. А застрявшая в плоти чешуя, которая может и не видна сейчас, но уже нарушившая течение энергии, сделает лишь хуже. Руку будет разъедать, она начнёт гнить, распространяя по телу уже совсем другую болезнь. Умереть от такого довольно легко. – Кровь скоро остановится, – сказал мужчина совсем уже слабым голосом, шёпот был едва слышен. Он хотел успокоить Болтон, но эффект получился скорее отрицательным. Вероника беззвучно рыдала, продолжая прикладывать листья, стараясь закрыть ими всю рану. – Оставь меня тут, не трогай, когда я отключусь. – Хорошо. – Никуда не ходи. – Хорошо. Вермиллион замолчал, смотря на Веронику. Она давилась слезами, но голос её был ровным и спокойным. Даже не дрожал. Как ей это удалось? Если не смотреть, то кажется, что она спокойна. Храбрится. Или просто считала истерику неуместной? Да, сейчас ей нужен был не затуманенный рассудок. Не время придаваться отчаянью. Бьяр внезапно для себя понял, что хочет увидеть реакцию девушки и проверить на прочность. Действительно ли она так сильна? – Ифрит погиб. Слова сорвались с губ легко. Что испытает Вероника при этих словах? Сорвётся ли она? Что скажет? Ведь это он потребовал от полукровки помощи. Он виноват. Будет ли она винить его? Болтон тяжело вздохнула, её перекосило от той душевной боли, которую она была не в силах удержать внутри, девушке хотелось расплакаться навзрыд, закричать, начать колотить кулаками по земле, но лишь лицо выдало все внутренние муки и страдания, она не закричала и не заревела. Да, Вероника потеряла друга. Важного ей человека. Моральную опору. И это было намного ужаснее, чем оказаться в крови незнакомого человека, которого сожрали прямо на твоих глазах. Ведь тот человек был тебе безразличен... Вероника промолчала, как-то судорожно коснувшись щеки Бьяра своей прохладной ладонью, перемазанной в крови самого дракона, смешивая её с кровью виверены. Девушка словно пыталась напомнить себе, что её защитник ещё жив и рядом с ней, хотя второго она потеряла. Она резко опустила ладони к себе на колени, только осознав, насколько ужасно всё происходящие. Она страдает, но не потому ли, что теперь ей снова станет тяжело здесь жить? Кровь, всюду кровь! Они все убийцы. Бьяр убийца. Ифрит. Они убивали ради неё. А ей страшно лишь за себя и за тех, кто её защищает. Ничуть не лучше. Даже слыша рёв драконов, она боялась, что Бьяр и Ифрит не вернутся. Что придут люди и убьют её. – Ты убил их? Всех людей, пришедших за нами? – Всех до единого.

***

Она чувствовала чьё-то незримое присутствие, и это её очень пугало. Если в пещерах кто-то бродил, ему не доставило бы сложности убить её саму и добить Бьяра. Вермиллион лежал с сильной лихорадкой уже третий день, и казалось, что ему становилось только хуже. Рана на плече опухла, отёк распространялся и на шею. Вероника боялась, что мужчина задохнётся. Но пока что он дышал и не приходил в сознание. Что-то нужно было делать, но девушка не знала, что именно. Болтон понимала, что Бьяр не только потерял много крови, но ещё и был сильно отравлен. Если бы она только знала, как ему помочь... Вероника сама была не в лучшем состоянии, её тошнило от еды, снова болели шея и спина, начался насморк, она мало спала, боясь оставлять Бьяра без присмотра. Болтон смыла кровь с его тела, постаралась найти лечебные травы среди запасов Ифрита и обработать другие раны, которые заметила. Плечо трогать Вероника просто боялась. Кровь, слава богу, остановилась, и девушка на следующий день решилась сделать повязку, хотя была не до конца уверена, что это будет полезно в данном случае. Её познания в медицине были крайне малы, и сейчас Вероника страдала от этого ещё больше. Она постоянно проверяла состояние мужчины, поила его водой и часто брала Бьяра за руку, стараясь нащупать пульс. Это её успокаивало. Болтон могла долго сидеть вот так, считая пульс дракона и смотря в одну точку, убежать себя, что смерть Ифрита это не так ужасно. Получалось плохо. На третий день рана начала гноиться, хотя Болтон старалась не допускать инфекции. Видимо, всему виной был яд. Жуткий запах и вид этого месива из плоти доводили до отчаянья. От заражения крови даже Вермиллион мог умереть. Ситуация была хуже некуда. Но Вероника хотела во что бы то ни стало спасти того, кто спас её. Отплатить добром за добро. И это чувство не давало сдаться. И к утру Болтон отчётливо поняла, что ей нужно выйти из пещеры и прийти к месту битвы драконов. Наверняка люди, живущие не так далеко, слышали, как они дрались, и видели дым. Теперь всё стихло, и кто-то мог приехать удостовериться, что как минимум один дракон мёртв. Это опасно, люди могут и повременить, но никто кроме местных не мог сейчас помочь. Взглянув на Бьяра, словно он мог остановить её – а он ведь говорил никуда не уходить - она отправилась в путь. Ещё на подступах к выходу из пещеры почувствовался запах гари. Вероника ускорила шаг и вскоре вышла к лесу. Он неплотно подступал к горам, и перед девушкой оказалась небольшая заснеженная поляна, за которой возвышались сосны. Но вот за ними, совсем недалеко, Болтон увидела дымящееся дерево. Драконы подожгли лес, и тот наверняка ещё какое-то время горел, даже несмотря на недавний буран. Яркий свет солнца и ослепляющая белизна снега долго заставляли девушку щуриться и утирать слёзы. Вероника быстро набрала снега в ботинки и за шиворот. Она вымокла и замерзла, пробираясь через сугробы, проваливаясь и иногда скатываясь с эдаких барханов, с трудом переставляя ноги в плотном снегу. И всё же девушка уверенно пробиралась от одного обгоревшего дерева к другому. Всё дальше от пещеры и ближе к месту битвы. Не прошло и двадцати минут, как на пути появилось первое обугленное тело – странно искорёженное, больше похожее на обгоревшую головешку. Сдержав рвотный позыв, Вероника остановилась и огляделась. Сильно пахло дымом, снега было меньше, чем в других местах, деревья стояли безжизненные, мёртвые после пожравшего их огня. Страшно было представить, что здесь творилось во время сражения. Прервали поток мыслей чей-то возглас, а затем и расплывчатые человеческие фигуры вдали. Вероника испуганно замерла, а потом шагнула навстречу людям. Было очень страшно, её охватил ужас и желание убежать, но всё это глушились мыслью, что так надо. Люди заметили её и тоже остановились на пару мгновений, а затем направились к ней держа оружие наготове. Слёзы потекли из глаз, Болтон осела в снег. Она боялась, что ничего не выйдет, что её не станут слушать и просто убьют. Тогда смерть Бьяра будет бессмысленной, ведь он дрался для её спасения. Сквозь слёзы девушка заметила, что к ней идут не только мужчины, но и женщины. – Что случилось?! – раздался истошный женский вопль. Веронику кто-то обнял и стал утешать, шепча что-то неразборчивое и гладя её по плечам и голове. Дав волю слезам и тихому вою, выплёскивая разом схлынувшее напряжение, девушка промычала что-то о нападении и страшных ранах. Окружившие её люди были в замешательстве. Они видели, что здесь случилось нечто ужасное, видели дым и слышали рёв драконов, они нашли трупы, но девушка перед ними была цела и невредима, пусть и выглядела сильно исхудавшей и изнеможённой. Как она здесь оказалась? Что произошло? Не ловушка ли это тварей из леса? Вероника разревелась ещё сильнее, продолжая бормотать о ранах и смерти, а потом и своём любимом. Это ещё больше сбило всех с толку. – Кто-то ещё выжил? – Да-а-а… О-о-он... Т-а-а-а-а-ам... – И кивнула непонятно куда. – Где? – спросил какой-то мужчина. В ответ было лишь невнятный вой. Ей поверили почти все женщины и часть мужчин – достаточно, чтобы люди решили помочь незнакомке. Она проводила несколько человек в пещеры, продолжая всхлипывать и шмыгать носом. Её всё ещё прижимала к себе сердобольная женщина, которая обняла её и, закутав в плащ, не выпускала. Возможно, это была отчасти мера предосторожности. Состояние Вермиллиона вызвало у всех одинаковую мрачную реакцию, по которой Вероника поняла – дракон не выживет. И всё же она верила, что он придёт в себя. Он же дракон. Он не мог так просто умереть. Ему нужно лишь немного помочь.

***

Людей оказалось даже больше, чем Вероника заметила сначала. Когда они покинули пещеру, девушка увидела ещё человек десять. Они вели лошадей, к которым были привязаны сани. Кони тяжело пробирались через снег, явно уже сильно устав. Приходилось их постоянно подгонять. Стараясь держаться рядом с санями, где уложили Бьяра, Болтон в основном молчала и на вопросы отвечала вяло. Люди списывали это на шок, голод и усталость. Вероника действительно вымоталась и сейчас снова почувствовала себя разбитой. Она отказалась от предложенной еды и иногда по дороге проваливалась в какое-то оцепенение без мыслей и чувств, не ощущая ни голода, ни печали. Близилась ночь, когда стены города показались на горизонте, люди погнали коней вперёд, почувствовав себя в большей безопасности рядом с родными местами. Им хорошо был виден дым, но всё же бой проходил не так уж и близко. Люди выехали с первыми лучами солнца и кое как укладывались до наступления темноты. Ворота они миновали за несколько минут до того, как солнце скрылось. Все очень спешили. Вероника безмолвно наблюдала за всем, больше напоминая марионетку, чем человека. Она сидела на повозке, пока ей не сказали встать. Стояла, пока ей не сказали идти за всеми. Женщина, которая так прониклась её слезами, ну или же была самой недоверчивой, оказалась одной из старейшин. Она добилась, чтобы их разместили в доме одного из главных чинов, Болтон не слушала рассказ, но этот дом был самым лучшим, в нём даже имелись туалет с ванной, что было роскошью. Веронику и это мало волновало. Она молча прошла в комнату, где собрались уложить Бьяра и, прислонившись к стене, стала наблюдать, как несколько женщин, мешая одна другой, готовят все необходимое. Похоже, не часто они суетились над такими ранами. Мужчины занесли дракона в комнату, уложили в постель и сразу ушли. Женщины тут же приступили к своей работе: они сняли повязки с тела Вермиллиона и почти синхронно охнули. Болтон с отсутствующим видом наблюдала, как осматривают и обрабатывают жуткую рану. И лишь увидев, как они выкладывают на плоть те самые листья, которые ещё в пещере накладывал Бьяр, Вероника немного расслабилась. – Их нужно менять каждые двадцать мер. Что значило слово «мер», пришлось догадываться. Местное времяисчисление было для девушки в новинку, и только сейчас она вообще подумала о том, что оно может отличаться от её родного мира. Но думать об этом было некогда. За окном стемнело, женщины закрыли ставни, поставили на стол рядом с кроватью банку сухих листьев, плошку с водой и ушли, закрыв дверь. Странно, что их оставили одних, однако от этого было легче. Не придётся притворяться. – Здесь мы в безопасности, Бьяр. Прости, что нарушила слово... Но это к лучшему. Вероника с тоской всматривалась в лицо мужчины, в его острые черты, ожидая хоть какой-то реакции. Но дракон не шевелился. Лишь грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Болтон перевела взгляд на листья. Она не знает, сколько длятся двадцать мер, так что будет менять листья, как только они начнут подсыхать. Ночь предстояла тяжёлая и долгая. К утру жар начал спадать, рана, казалось, стала лучше выглядеть, воспаление не прошло, а цвет поблёк. Отёк начал спадать, и дракон задышал глубже. Оставалось лишь ждать, когда дракон придёт в себя. Его реакцию на смену обстановки сложно было предугадать, и всё же Вероника была собой довольна. Совесть её не мучала, хотя Вермиллион и говорил никуда не ходить. Девушка остановилась у окна, чувствуя приятный холод, исходящий от него. Комната не отапливалась, а источником света служили несколько свечей. Ночь прошла незаметно, несмотря на всю суету с мужчиной. Уход за ним помогал отвлечься от мрачных мыслей. Менять листья, смывать пот и охлаждать тело. Вероника впервые о ком-то так заботилась. Несколько раз она ловила себя на том, что осторожно гладит Бьяра по волосам или здоровому плечу, что ловит каждый его вздох и дрожание век. Он с самого начала был опорой, примером силы, и теперь его слабость особенно давила. «Даже самых сильных можно сломать». Дракон не пришёл в себя ни днём, ни вечером, ни даже ночью. Вероника не могла уснуть, волнуясь и переживая, хотя женщины старались убедить её, что если возлюбленный пережил уже четыре ночи, значит, он имеет все шансы поправиться. Им даже удалось уговорить её попить и съесть хлеб, но стоило женщинам уйти, как Болтон отложила всё в сторону и больше не притрагивалась. Болела голова от бессонницы, синяки, до сих пор сходившие с тела, болели словно заодно с ней. Тошнота и головокружение постоянно заставляли Веронику то вставать с постели, то садиться обратно. Девушка старалась чаще бывать у окна, от которого веяло прохладой. Это бодрило и не давало уснуть. «Что было бы сейчас, выживи и Ифрит? В каком был бы он состоянии? Сидел бы он сейчас со мной здесь, успокаивая и подшучивая? – девушка шмыгнула носом и вытерла навернувшиеся на глаза слёзы. Глаза тут же защипало, но Болтон не обратила внимания. – Не хочу, чтобы и Бьяр умер!» – Несносная Рыжая, – прохрипел Бьяр. – Ты... Болтон подскочила к кровати, от которой отошла и сразу замерла. Сильно закружилась голова и Вероника вцепилась в первое, что попало под руку. Кажется, это была рука Бьяра. Дракон приоткрыл глаз, и Вероника невольно задрожала от взгляда мужчины. – Ох... – вырвалось у Болтон, и она поспешила отпустить Вермиллиона. Бьяр промолчал. Он всё ещё был слаб и разговор давался ему с трудом. Кто бы мог подумать, что яд виверены так его подкосит. Доза оказалась почти убийственной. Сколько он был без сознания? Вероника облегчённо выдохнула и начала стирать новые слёзы. Ей всё ещё было плохо, но в тоже время она испытывала огромное облегчение и радость. Бьяр внимательно наблюдал за девушкой, за каждым её движением. Не отметить её убитый вид он не мог, но его поражала слабая улыбка, которая так странно смотрелась на измождённом лице. – Я выгляжу усталой, да? – пробормотала Болтон, садясь рядом с мужчиной. Она осторожно сняла листок с раны и положила на его место новый, который недавно положила вбирать в себя воду. Девушка не отрывала взгляда от раны, но краем глаза не могла не следить за брюнетом. Тот всё так же не сводил с неё глаз. – Скорее измученной. Ты хоть спала и ела что-нибудь? – прохрипел Бьяр и замолчал. Вероника поспешила принести ему воды из чашки, которую всё это время не трогала. – Мне не хотелось. Дракон фыркнул и поморщился от боли. Болтон заметно похудела, под глазами появились тёмные мешки, лицо бледное-бледное. Не хотелось ей. Сидит и обманывает и его, и саму себя. Да она сейчас выключится, стоит прилечь. – Хватит мучить себя. Ляг. – Он протянул здоровую руку за чашкой и залпом выпил всю воду, сразу чувствуя, как приятно становится саднящему горлу. Болтон не стала спорить. Закончив со сменой листьев, она перебралась через Бьяра и улеглась у стены, накрывшись одеялом почти по самый нос. В комнате была только одна кровать, так что выбирать не приходилось. Было тепло, чуть жёстко, пахло травами. Вот-вот должно было стать светло. Вероника отключилась сразу же, едва прикрыв глаза. Наконец-то без сновидений и кошмаров. А Бьяр, напротив, уснуть не мог, хотя глаза то и дело закрывались. Оставалось только лежать и смотреть в потолок, прислушиваясь ко всем звукам. Голову поворачивать было больно, как и просто шевелиться. Было жарко, а рана пульсировала и ныла. И всё же это ни в какое сравнение не шло с тем, что было раньше. А город спал, город затих ночью, словно затаился, прячась от хищников. Вермиллион выдохнул, чувствуя, как возвращается головная боль и тошнота. Желания прислушиваться и как-то готовиться к грядущему разговору с советом этого города было крайне мало. И хотя он был неотвратим, Бьяр решил послать всё куда подальше. Каждый его план заканчивается плохо. Как обычно – если понадобится, он будет действовать силой.

***

Люди в этом городе не были похожи на тех фанатиков из Зарвы. Это были доброжелательные, умные и умеренно настороженные люди. Когда в комнату вошли две женщины и мужчина, Бьяр сначала напрягся, как напряглись и они. Женщины покосились на спящую рядом с ним Веронику и тут же слегка улыбнулись, сразу почувствовав себя в большей безопасности, чем раньше. Раз уж девушка спокойно спит рядом с ним, сейчас он вряд ли что-нибудь выкинет. – Как вы себя чувствуете? – спросил мужчина. Он был уже в возрасте, тёмная борода и волосы его местами уже поседели. Морщины залегли в уголках глаз и на лбу. И всё же, он был худ, подтянут и силён. Одежда его выглядела опрятно и довольно богато – похоже, он здесь не последний человек. – Плохо, – негромко ответил Бьяр. И ведь не врал. Всё было плохо. – Я очнулся недавно. Женщины поменяли плошки с водой, и поставили на стол несколько чашек с чем-то съедобно пахнущим. Вермиллиону было плохо видно, да и мужчина занимал его куда больше. – Я здесь от совета, – произнёс он, всё так же стоя рядом с дверью. Видимо, он себя в безопасности не чувствовал. Взгляд его переместился на рану. – Так что поймите меня правильно, я спрашиваю не для себя. Будь моя воля, я бы дал вам ещё пару дней восстановиться и уж тогда бы узнал всё, что мне нужно. – Незнакомец сделал паузу. Дракон понял, что человек перед ним куда опаснее, чем показалось сначала. Информацию он бы не просил, а доставал. Причём совершенно любыми методами. И это нравилось. Сильный человек. – Но совет думает иначе. Расскажите нам, что произошло. Как вы оказались в таком ужасном состоянии? – Драконы... Они убили почти всех. Вероника спряталась. Я пытался помочь остальным, но... – Было тяжело говорить, горло всё ещё саднило. Да и сочинять на ходу так, чтобы нельзя было придраться, когда он лишь пару часов назад переборол лихорадку и очнулся, тоже. Его голова раскалывалась, рана болела и пульсировала. Запах крови бил в ноздри, и Бьяр изо всех сил боролся с чувством мучительного голода. Ему нужна была еда, чтобы восстановить силы. Но нельзя было себя выдать и пустить старания Болтон по ветру. – Это была бойня. Я выжил чудом. – Действительно, – произнёс мужчина, задумчиво потирая бороду. Он удовлетворился ответом, однако требовать большего было рано. – Если драконы вновь решили заняться человечеством, мы все в большой опасности. И Вероника... – Он взглянул на девушку, которая спала так крепко, что не проснулась от их разговора. – И вы... – Сейчас меня это мало заботит. Мы пока что живы и мне этого хватает. – Тоже верно. – Хватит уже его мучать, Зерас, – сказала женщина, что была постарше. Она была одета не так опрятно, как этот самый Зерас, но серьёзный взгляд не давал поводов сомневаться в её словах или как-то противиться им. Наверное, она была лекарем – а это очень важный человек. И как-то Вероника умудрилась расположить эту женщину к себе. – Ему нужен отдых. Потом всё выпытаешь. – Я на сегодня закончил, – даже не попытался возразить брюнет, переведя взгляд на женщину. – Илия, надеюсь, ты обеспечишь всё необходимое нашим гостям. Я ещё зайду к градоначальнику. Пожелав Бьяру здоровья, Зерас покинул комнату. Остались только женщины, которые убрали ставни, поставили на стол новую свечу, которую можно будет использовать ночью. Они осмотрели плоды стараний Вероники и, снова сменив листья, предложили накормить Вермиллиона. Тот отказался, сказав, что дождётся, пока проснётся девушка, и может быть к тому времени почувствует голод и поест. Недовольно поцокав языком, Илия попыталась образумить дракона, но всё было бесполезно. Вторую женщину звали Ирия, и она являлась сестрой Илии. Они обе занимались лечением всех больных и сетовали, что будь все такими сильными как Бьяр, в недавней эпидемии выжило бы намного больше людей. Они то и дело бросали заинтересованные взгляды на спящую Болтон. Но женщины всё же быстро со всем закончили. – Мы зайдём ещё. И если она проснётся до этого, скажите, что она может спуститься вниз и попросить нагреть воды, если ей хочется вымыться... С едой тоже проблем нет, так что только попросите. Женщины ушли. Только Ирия немного задержалась в дверях, но потом поспешно вышла и закрыла дверь. Бьяр был рад, что они ушли. Ему не нравилась вся эта суета вокруг него, всё это столпотворение. Хватало и Вероники, которая пока как-то справлялась со всем, что обрушилось на неё. Когда он очнулся, они и словом не обмолвились об Ифрите. И всё же человек не сможет вычеркнуть кого-то из своей жизни, как это может сделать дракон. Вермиллион коротко выдохнул, недовольный самим собой. Он не хотел много думать о моральном состоянии своей спутницы, и, тем не менее, сейчас он размышлял также и о том, как помочь ей справиться с утратой. Когда она только попала в этот мир, ему не было до неё дела, и беспокоился он только о той составляющей жизни, которая была на первом месте у него самого. Выживание, добыча еды и безопасность. Откуда же ему было знать, что Болтон настолько эмоциональная. Все эти её слёзы в пещере, все разговоры с Ифритом, и та её реакция, когда он один вышел после боя...

***

Первый выход Вероники в город случился через пару дней, после того, как Бьяр очнулся. Девушка упорно не хотела его оставлять, пока не оказалась полностью уверенной, что рана действительно стала выглядеть лучше, а сам Вермиллион при необходимости сможет за себя постоять. То, что она так много времени провела с ним, имело и другие плюсы и обоснования. Дракон смог уговорить её хоть что-то скушать и, несмотря на первые приступы тошноты, в конце концов девушка смогла поесть нормально. Ещё она отоспалась и помылась, чего тоже давно не делала. Оказавшись на улице, на свежем воздухе, Болтон сразу задрожала от холода и прищурила глаза. Снег, устилавший улицы, отражал солнечный свет и бил прямо в глаза, из-за чего те слезились. Девушка несколько минут не решалась отходить от дома, топчась на месте у порога и пытаясь рассмотреть местных жителей. В конечном итоге её внимание привлёк звук колокола. С легким недоумением, а потом и тяжестью на душе, Вероника пронаблюдала мрачную процессию, вышедшую из дома. Несколько мужчин несли завернутое в саван маленькое тело. Это были похороны. Болтон несколько минут наблюдала за этим шествием, а потом отвернулась и пошла в другую сторону. В целом к Бьяру и Веронике люди отнеслись хорошо. То радушие, те доброта и забота, которыми они окружили «выживших», казались странным сном после произошедшего в предыдущем городе. Каждый раз проявления заботы заставляли дракона не доверять, а потом смиренно принимать лечение и пищу. Даже те разговоры в городе, что он слышал благодаря острому слуху, в основном были о недавно закончившейся вспышке болезней, унёсшей многие жизни, состоянии деревни и уже в последнюю очередь они иногда говорили о «несчастных». Люди были заняты бытом. Они запасали дерево на обогрев домов, выгуливали скот, иногда кого-то забивали на продажу, стирали и сжигали вещи из заражённых домов, готовили и продавали хлеб, одежду, нужные в быту вещи. Активно действовал совет из двадцати людей разных лет и разного пола, которые разбирали все конфликты, проблемы и планы на зиму. Каждый был при деле. Даже Болтон через пару дней нашла себе занятие и училась то одному, то другому, объясняя своё незнание иной структурой в городе. И никого это не удивило, похоже, все города были разные и могли сильно отличаться друг от друга. Всё это в целом шло Веронике на пользу. Ей наконец-то были даны хорошие условия существования. Стабильное питание нормальной едой, тепло, горячая вода и окружение людей. Также работа позволяла отвлечься от мрачных мыслей и не замечать ни свой плачевный вид, ни состояние города. Подкошенное здоровье девушки только подстёгивало всеобщее сочувствие к ней, и ради неё старались даже больше, чем для мрачного, молчаливого больного. Хотя, как сказала сама Болтон, за те две недели, что они пробыли в городе, среди местных девушек уже прошёлся слушок о том, что Бьяр очень привлекательный мужчина. Правда, учитывая то, что он был совершенно новым человеком вообще для всех жителей, им было на самом деле всё равно, какой он. Просто он был незнакомцем. Девушка расхаживала по комнате в огромном одеяле, рассказывая о своём дне в городе, как она была у травницы, которая хвалила её за знания некоторых трав и ягод. После травницы она сходила помочь со стиркой. Вода была очень холодная, а вещи оказались из дома где не так давно умерла целая семья. Поэтому Болтон посоветовали хорошо вымыться, что она, собственно, и сделала. Ванная находилась напротив комнаты, где расположились «выжившие». Это была небольшое помещение с несколькими полками и большим деревянным корытом, в котором мог поместиться взрослый человек. Среднего роста Вероника разместилась там с комфортом. Тщательно вымывшись и завернувшись в плотную ткань, которая служила полотенцем, девушка сразу нырнула в комнату к Бьяру, решив переодеться уже там. Но она так согрелась в воде, что пришлось завернуться в одеяло, и выбираться из него совершенно не хотелось. – Все девушки мечтают встретиться с тобой. Они меня сегодня достали, – сказала Болтон, хмыкнув. Знай людишки, кто такой Бьяр, они бы обходили его стороной. А пока что девушки и женщины грезили увидеть молодого мужчину без повязок, которые сейчас плотно окутывали торс и уже подзажившую рану на плече. Вермиллион восстанавливался поразительно быстро. Он даже уже мог спокойно двигать шеей, подниматься на локтях и вообще совершать различные движения, которые любой другой человек делать бы не стал, ибо всё ещё лежал бы едва живой. Но это же дракон. И всё-таки что-то не давало зажить ране полностью. Иногда она начинала кровоточить или гноиться, хотя сутки назад всё было хорошо. Дракон списывал всё на застрявшую в плоти чешую. Ему придётся позже вытащить её, чтобы закончить процесс регенерации. Вероника не совсем понимала систему и вообще – почему чешуя, застрявшая в другом теле, не исчезла и мешает заживлению этого тела? Бьяр не желал объяснять, по-прежнему ревностно охраняя секреты своей расы. – Их стремления бессмысленны. Мне это не интересно, – ответил брюнет, откидываясь на спину. Он стал тоже прогуливаться по комнате, разминать мышцы, но выходить не решался. Да и ему нравилось просто лежать и ничего не делать. Когда ещё не было Вероники, он мог просто валяться на куче сосновых игл или листве, наверное, сутками. А сейчас всё происходит слишком быстро, нет времени на праздность. – Неужели люди тебе вообще никак не интересны? Я сейчас говорю даже не об интимной стороне вопроса. Бьяр терпеливо покачал головой. – Меня не привлекают люди вообще. Мне не интересно как они живут, не интересны их судьбы, кроме смерти всей их расы, - негромко заговорил он. - А окажись передо мной обнажённая женщина, мне было бы всё равно. Думаю, я бы её съел или просто раздавил, – говоря это, Вермиллион смотрел на Веронику. Та невольно закуталась в одеяло покрепче. – Впрочем, ты не местная. В тебе многое не похоже на то, что я помню о людях, и то, что я видел сейчас. Так что ты определённое исключение из правил. Рыжая задумалась, а потом, горделиво расправив плечи, спросила: – Серьёзно? Я интересна? – Как человек – вполне. – Ладно... А если, допустим, я сейчас разденусь и полезу к тебе, ты никак не среагируешь? Ведь если я интересна как человек, то, может, и тут будут какие-то подвижки. – Сомневаюсь. Ты не понимаешь, о чём говоришь. Впрочем, можешь проверить, если не веришь моим словам. Только быстро. Не то чтобы Бьяр когда-то врал, но как-то не верилось и хотелось проверить. Вечно этот уверенный тон и взгляд. Может же Вермиллион иногда ошибаться. «Хотя идея, конечно, бредовая. Даже Ифрит никак не реагировал... – Болтон замерла, засомневавшись. Воспоминания о друге больно кольнули сердце. – Чем я таким собралась заниматься? Всего через две недели после его смерти...» – Вот увидишь, ничего не выйдет. Здесь не тот случай, где от женщины что-то зависит. Если дракону не интересно, то ничего не будет. Вероника недовольно посмотрела на Бьяра. Он наблюдал за ней и наверняка заметил, как она изменилась в лице. Он внимательно следил за каждой её эмоцией. И он догадался, что Ифрит был ей исключительно другом. Она здесь никому особо не нужна. Ей просто помогают. А ведь хочется, чтобы кто-то заботился о ней не просто потому что она попала в такую ситуацию. Сбрасывая одеяло, она ни на миг не почувствовала стеснения. После всего того, что было, оказаться нагой в чьём-то присутствии было сущим пустяком. Вермиллион даже бровью не повёл, когда Болтон забралась ему на бёдра и ласково провела ладонями по его сильным, с чёткими линиями вен рукам. Медленно, изучающе, старательно подавляя боль и гнев. Его кожа мягкая, тёплая, не горячая, гладкая. Словно обычный человек. Ладони скользнули к прессу, в движении на миг коснувшись выпирающих ключиц и груди. Бьяр не сводил с неё взгляда. Как же сильно изменилась девушка за время, проведённое здесь… Рёбра выступали, кости таза и ключицы резко выделялись из-под кожи. Почти везде можно было заметить сходившие или только недавно набравшие цвет синяки, многочисленные ушибы, порезы и ссадины. Печальный вид. И она на что-то рассчитывает? Её скорее жаль. – Смотри мне в глаза, – прошептала Вероника, осторожно наклоняясь. Ей не хотелось чувствовать стыд за своё состояние. Не хотелось, чтобы он как-то иначе смотрел на неё. Всматриваясь в ярко-зелёные глаза дракона, она чувствовала, как быстро начинает биться собственное сердце. Ей было и волнительно и грустно от того, что происходило. Руки скользили по крепкой мужской груди, останавливаясь, чтобы почувствовать, как же бьётся сердце дракона. Ощутив гулкие, спокойные удары, Болтон коснулась губами уголка губ самого Бьяра, закрыв глаза и сдерживая откуда-то взявшиеся слёзы. Немного успокоившись и взяв под контроль эмоции, она постаралась оценить состояние дракона. И не почувствовала, чтобы Бьяр хоть как-то напрягся, чтобы его сердце ускорило свой темп. Она слегка повела бёдрами, но мужчина даже не вздрогнул и никак не отреагировал. Девушка распахнула серые глаза и снова встретилась взглядом со спокойными зелёными. Она была в растерянности и смятении. Ничего не вышло. Вермиллион нахмурился и настойчиво переложил девушку с себя на спину, сразу же нависая сверху. И даже рана ему была не помеха. Дракон принюхался и наклонился к лицу обескураженной Болтон, точно так же, как и она чуть раньше, целуя в уголок губ. У Вероники едва сердце не остановилось. Тело вспыхнуло жаром. Бьяр продолжал гипнотизировать её взглядом, не отстраняя губ. По лицу расползалось жаркое дыхание. Вермиллион вообще был весь горячий. Опираясь на здоровую руку, второй он едва заметно коснулся косточки таза. Болтон вздрогнула. Мужчина отстранился и коснулся губами плеча, медленно опускаясь поцелуями к кисти. Он отчётливо слышал, как колотится сердце девушки и как несётся по венам кровь, не пропустил он и тяжёлый вздох. Запах чужой плоти и крови пробудил в Бьяре задавленный за последнее время звериный голод. Хотелось разорвать девушку на части, но он себя сдержал, лишь немного прикусив нежную кожу на запястье. Болтон снова ощутимо вздрогнула. – Я тебе нравлюсь, – констатировал факт дракон, отстраняясь. Рыжая осталась лежать, тяжело дыша и собираясь с мыслями. – И похоже, я далеко не первый, кто тебе нравился. – Не говори об этом вот так! – Почему же? – Вермиллион действительно не понял, что такого он сейчас сказал. Это же правда. – Я ведь тебе действительно нравлюсь. – А я тебе – нет. – Она недовольно поджала губы. Даже если он прав, и он ей нравится, Бьяр не смотрит на человеческих женщин как на женщин. – Бессмысленно обсуждать, нравишься или нет. Я выберусь отсюда. И снова заживу нормально. А тебя забуду и не буду вообще вспоминать. – Как хочешь. Ты ведь всего лишь человек. Наверное, это были самые обидные слова за всю её жизнь. И Бьяр это, кажется, понял. Он серьёзно посмотрел на девушку, которая медленно села, натягивая на голое тело одеяло. – Просто мы слишком разные. Вы, люди, и я... Мы иначе смотрим на мир и всё, что происходит, – начал было дракон, но Вероника покачала головой, и он замолчал. – Не нужно оправданий. Ты сказал правду, я всего лишь человек. Ещё немного помолчав, так и не дождавшись от брюнета хоть каких-либо слов, она встала с кровати и пошла одеваться. Быстро натянув одежду, она вышла из комнаты, решив прогуляться, пока не стало темно. Дракон не испытывал чувства вины, за то что обидел Веронику. Он решил проверить её и получил нужный результат. Лучше всего было узнать это сейчас и вовремя изменить поведение, чтобы не сделать хуже. «Она всего лишь человек. Не более».