К мечте. Часть 2.

Прошло две недели моего пребывания дома. Я потихоньку влилась в ежедневную рутину своей семьи. Уже на следующий день после приезда, я выучила расписание занятий на работе мамы и график работы папы. Я взяла на себя все домашние дела, включая уборку и готовку, также твердо настояла на том, чтобы забирать Роуз из школы каждый день. Мама сначала долго отпиралась, говоря о том, что это чересчур, и я не обязана взваливать столько дел на себя. - Мне кажется, ты просто хочешь забыть что-то, - однажды сказала мне мама, когда я во второй раз помыла уже чистую посуду. Она права, мне легче, когда мои руки чем-то заняты, когда я думаю лишь о том, что делаю в данный момент. Я не разговаривала ни с ребятами, ни с Люком ни разу с тех пор. Мама все продолжала свои попытки узнать, почему я взяла перерыв: - Эта группа, она же смысл жизни для тебя. В такие моменты я быстро уходила в другую комнату, так ничего и не ответив. Возможно, это неправильно, родители волнуются за меня, а я просто игнорирую их. Однажды, когда я убиралась в гостиной, я не удержалась и начала петь под нос ту песню, которую написала когда-то во время дождя в парке. - Не слышала эту песню раньше, - сказала мама позади меня. От неожиданности я даже подпрыгнула. - Я думала ты на работе, - ответила я, немного смущаясь. - Детей с последней пары сняли и повезли на экскурсию. Я кивнула и не зная, что еще сказать, продолжила уборку, в глубине души надеясь, что мама оставит разговор. - Так что это за песня? Я не слышала ее ни на одном из ваших концертов. Это правда. Мама смотрела трансляции каждого концерта тура. - Я написала ее достаточно давно, но умудрилась потерять блокнот с текстом. Она не закончена и вряд ли будет когда-то. - Я улыбнулась, заново переживая все эмоции, которые охватили меня тогда. Вчера мы с Роуз отправились в торговый центр. За вечер до этого она демонстративно вошла в гостиную, когда мы смотрели передачу, и заявила: - Мне нечего носить! Мама подумала, что это отличная идея: пройтись по магазинам, мол, и я проветрюсь, а то торчу дома уже столько времени. Она взяла все мои дела по дому на себя и чуть ли не рано утром отправила нас на шопинг. В итоге за два часа мы обошли несколько десятков магазинов. Под долгими уговорами сестры, мы зашли в последний, по ее словам, магазин, так как она отчаянно утверждает, что ее праздничное платье пришло в негодность. Роуз все никак не могла определиться и металась от одного платья к другому. Тогда она спрашивала моего совета, которым, кстати, никогда не пользовалась, выбирая все равно то, что ей понравилось первым. Расплатившись, мы направились в небольшое уютное кафе на соседней улице, где продают любимый десерт малышки. Я настояла на том, чтобы сначала поесть нормальной еды, и Роуз согласилась. Совершенно вымотанные мы приехали домой, но как только девочка оказалась дома, она отпустила мою руку и, захватив половину пакетов с обновками, убежала к себе в комнату. Выбрав лучший наряд, она пошла отпрашиваться у мамы на прогулку с подругой. На следующий день я взяла на себя весь второй этаж. Ноги после прогулки по магазинам приятно тянуло, поэтому я начала свой день с растяжки. За завтраком мама настаивала, что я не обязана каждый день отдраивать дом до блеска. Я опять пропустила ее слова мимо ушей. Когда я протирала полки книжного шкафа, я случайно локтем задела одну из фотографий, стоящих в рамке. Упав почти с метровой высоты, стекло треснуло, и только тогда я обратила внимание на фото. На нем изображены я и Люк после выступления в школе. Я присела на колени, чувствуя непонятную слабость, и взяла фото в руки. Улыбаясь на меня смотрели "прежняя Мер" и "прежний Люк". Они стояли крепко обнявшись уставшие и мокрые после концерта, но счастливые. В груди резко защемило, и я тут же разрыдалась. Мне больно, очень больно. Я отбросила от себя фотографию и прислонилась к стене. Тихие всхлипы превратились в громкие стоны и крики. Я почувствовала, как дверь открылась, и как нежные руки мамы меня обняли. Она шептала мне на ухо, с любовью убирая выбившиеся пряди волос, ни на минуту меня не отпуская. Затем вошел папа и дал мне стакан воды и успокоительное. Последнее, что я помню, как я успокоившись, заснула на маминых коленях.