Music , under that pain dances

«Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном. „

Повествование от лица Изабеллы. Надо мной конечно издевались ребята и многократно, но то, что этот тип сделал со мной сегодня, просто нечто. Я до сих пор прибываю в шоковом состоянии и никак не могу отойти, а что я такого сказала ему? Что он придурок по природе и его мозги недоразвиты? Это же очевидно. Я конечно, могла ожидать агрессию и пару ласковых, но не насиловать же меня при всех. Сто процентов из ста, что он кокнулся головой ещё давно. Вообще, это далеко неприятно, ощущать себя ничем и никем. Я испугалась, когда он пригрозил написать заявление о том, что я недоглядела за малышом и это могло стоить ему жизнью. И что теперь? Мне быть ему благодарной до гроба? Вот чёрт же. Он спас моего брата, но при этом жёстко обошелся со мной, издеваясь прилюдно. Замечательная ситуация. Хотя… У меня есть полное право, написать заявление о том, что он приложил силы на слабый пол. И снова, полная дыра. Он тогда подаст бумагу о том, что ребенок чуть не утонул по моей вине. Умеет вести правила игры. Когда я вернулась домой с братом, то ещё долго, около часа, успокаивала его, прося прощения, хотя он и не понимал, всю мою вину в случившемся… Это было ужасно. Я очень плохо себя чувствовала. Униженно, что ли. В конце концов, я поиграла с братиком, он развеселился и позабыл обо всём, только и делая, что смеясь. Я уложила его на тихий час, в кровать, поцеловав в лоб и ушла в свою комнату, разбитая напрочь. Ой-ой. У меня синяки на руках и пара царапин на ногах, еще и на щеках остались еле заметные следы. О нет, этот вкус пунша у меня в носу и кажется, мутит по полной. Затылок болит. Хорошо постарался тот парень. Ай, даже шею не повернуть. Это я запомню навсегда. Слезы. Пару слез протекло по щекам. Я зажмурилась, стоя около зеркала. Как бы больно в душе. Какой-то разрыв тянет меня. Приняв душ, я отмылась и ощущение его мерзких рук на мне, пропало. Я оделась в легкое платье и накинула кофточку на пуговицах. На моем лице уставший и вялый вид. Глаза впали. Я похожа на трость. Худая, а одежда на мне висит как ведро на палке. Выдохнула и вышла из дома в поисках дома того неприятного и до жути омерзительного парня. Делать нечего, если я не пойду, то не дай бог, что ему влетит в голову сделать. Голова закружилась, но я почти дошла. Двадцать минут пешком, ух. Оглядываюсь и вот, это его дом. Меня в дрожь. Я стою как дерево. Главное, не подавать виду, что я просто в песок рассыпалась. Делаю неуверенный шаг и захожу на крыльцо его дома. Судорожной рукой дотрагиваюсь звонка и нажимаю на него. В горле стоит комок. Я почти не дышу, но держу себя в форме как могу. Вздыхаю и выхожу из дома, закрывая за собой дверь. По адресу, который записан у меня на бумаге, я иду по городу и ищу где живет этот мерзавец. Меня кидает в дрожь, руки стали холодные и голова совсем немного закружилась, состояние желает оставлять лучшего. Двадцать минут пешком и я наконец нашла этот дом. Неуверенным шагом вступив на крыльцо, я позвонила в дверь и спустила голову, пытаясь держать себя в форме и не нервничать. Повествование от лица автора. Дверь девушке открыл громила, выше ее метра на два, судя по маленькому росту. Он молча шел, полагая, что девушка пойдет за ним. Слыша ее шаги, он шел, как бы сопровождая ее на верный путь. Они проходили коридоры, длинные и узкие, что слегка придавало неудобство от столь узких пропорций коридоров, которые, казалось никогда не закончатся. Наконец выйдя из коридоров, мужчина привел девушку к главной и похоже парадной лестницей с красной дорожкой, как будто для премии. Краска придававшая старину, смотрелась превосходно. При взгляде на потолок, можно было наблюдать картину великого художника девятнадцатого, не то восемнадцатого века, которая как ни странно была выполнена в светлых, вполне приятных тонах. Ажурные стены из прочного гранита, скорее всего, придавали еще большую старину парадному входу на верх. Все было отточено, как будто от детали к детали. Пройдя на верх, где стояли двое слуг, открылась парадная дверь и мужчина зашел внутрь, подозревая, что девушка следует за ним, хотя та оглядывала помещение, в котором находилась, не имея понятия, что в нынешнее время, такое возможно. Смотря на люстры, можно невооруженным глазом понять — чистый хрусталь. Колонны, точь в точь, как у храма Зевса, даже боле прекрасные, они высказывают любовь проживающего здесь молодого человека. Во-первых к искусству давнего времени, элиту лучшего и самого прекрасного, во-вторых можно понять, что кроме любви к искусству, восемнадцатых и двадцатых веков, человек вполне имеет даже очень прекрасный вкус. Янтарный зал горит как будто солнце, оживляя и так столь яркое помещение своими красками старого золота, возможно есть оттенки где-то и красного золота. А так же, старинные картины зарубежных художников, например: Боннар Пьер и его картины, данные здесь: „Начало весны“, „Обнаженная в ванне“, „Уголок Парижа“, „Вечер в Париже“, „Утро в Париже“, Пабло Пикассо, со своими необычными методами выражения живописи на холсте тоже был представлен здесь в своей красе. Леонардо Да Винчи представлен здесь со своей картинной-репродукцией „Мона Лиза“, Рафаэль„Сикстинская мадонна“, Рембрандт „Ночной дозор“ (пошли века уже более ранние.) Питер Пауль Рубенс „Похищение дочерей Левкиппа“, Врубель „Демон сидящий “ (и была допущена картина русского художника.) Демон — образ силы человеческого духа, внутренней борьбы, сомнений. Трагически сцепив руки, Демон сидит с печальными, направленными вдаль огромными глазами, в окружении невиданных цветов. Эта картина висела в самом центре мини-галереи, Сандро Боттичелли „Рождение Венеры“, Микеланджело „Сотворение Адама“. Так же, пройдя в другой зал, можно было видеть рояль с золотым покрытиям, что очень ценно и казалось, что прикоснуться до него невозможно и запретно. Эхом, возможно из другого зала или обедни, доносились сладчайшие звуки музыки, старинной музыки, той, что сейчас нынешняя молодежь не стала бы слушать ни за какие уговоры. Музыка переливалась, открывая себя, давая понять, звуки были настолько приятны и гармоничны, что как раз для слуха были характерны необъяснимо прекрасно. Мужчина сказала ждать и покинул обедню с какой-то хитрой и пугающей улыбкой. Двери открылись, его глаза секундой были устремлены на девушку, которая не знала, что он пришел. Проведя рукой по крутящейся пластинке, он улыбнулся, выпустив из рук сигарета, которая так и липла, словно героин. Повествование от лица Гарри. — Добрый вечер, мисс Стоун. Я рад, что вы соизволили прийти и проведать меня, а то уж я ели оправился после ваших слов, которые ранили меня до глубины души, — присев в кресло, смотрел на нее, прижав кулак ко рту, слегка задев его зубами. — Добрый вечер, — боязливо ответила девушка, так и не посмотрев на меня. Дальше, как я понял, она не решалась ничего сказать мне. — Смотрю, что вам тут нравится, польщен. Глаза у вас сверкают так ярко, но вы по-моему страшитесь чего-то, но это конечно не мое дело, — щелкнул пальцем и мигом на столе оказались две чашки зеленого чая, поднес к губам, глотнул, облизав шершавым языком нижнюю губу. — У Вас есть вкус, похвально, — сухо, без всяких эмоций сказала она, но меня немного бесило то, что она не отвечает на те фразы, на которые я бы хотел услышать ответ и посмеяться, что ли. — Благодарю. Предпочитаю зеленый, а вы? Надеюсь, что я не промахнулся, — улыбнулся, смотря на ее руки, которые нервно, а может боязливо теребили край платья, которое открывало вид на длинные и худые ноги. — Не промахнулись, — как я видел, девушка боялась пошевелиться и лишний раз сделать выдох. Встав с кресла, подошел к пластинке и поставив другую. Улыбнулся, вернувшись в исходное положение, положив ногу на ногу казалось, что это музыка создает гармонию и ему было спокойно от тих звуков, или что-то другое создавало такую уютную обстановку, но он был расслаблен, как будто он читал музыку, читая ее и обдумывая раскрытое или прочитанное, блаженствуя. Прикрыв глаза, держа в руках чашку с чаем, говорил своим басом, но таким приятным, что до мурашек, улыбаясь, словно вернулся в детство, когда вышел этот фильм. Мерсер и Манчини написали эту песню специально для Одри Хепбёрн, с расчётом на её не очень сильные, но довольно приятные вокальные данные. Первоначально текст песни начинался так: „I'm Holly, like I want to be / like Holly on a tree back home…“, однако позже текст был изменён. Хотя фильм начинается с этой музыкальной темы, стихи на песню впервые звучат в сцене, где Пол „Фред“ Варжак (персонаж в исполнении Джорджа Пеппарда), обнаруживает Холли Голайтли героиню Одри Хепбёрн, с гитарой в руках, поющую „Moon river“ на пожарной лестнице. Повествование от лица Изабеллы. Над моей жизнью решил кто-то посмеяться, — подумала я, когда вошла в покои этого незнакомого парня. Покои? Да это целое царство прошлых веков. Вообще я подумала, что потеряла сознание и у меня галлюцинации. Но этот здоровенный мужчина… Я казалась просто жалким котенком. О бог ты мой. Это же целый музей. Постой-те. И это дом того мерзавца, что показал свой нравственный характер у бассейна? Нет, что-то тут не ладится. Я боязливо шла за мужчиной, (скорее всего он прислуживает тут) и постоянно оглядывала всю искусную красоту дома. Я не то что поражена, я просто в недоумении. Застрелите меня. Кусочек подлинного мрамора в этом доме стоит дороже, чем я целиком. Вот это картины. Это же настоящие произведения искусства. Я в шоке. Полный ступор. Да мой дом с цену этой шикарной люстры. Жутко неудобно. Я выгляжу как нищенка, посреди этого богатства. И что этому парню вообще надо от меня? Человека » низкого “ уровня общества. В тот момент когда он появился (а это было грандиозно. Как будто в свет входит король.) Я вообще забыла всю речь и почувствовала себя просто — ничем. Вот той пылинкой на одной из бесценных картин того века. Безупречно. Этот зеленоглазый лучше, чем я когда-либо хорошо одета. Он поздоровался со мной. Я что-то невнятно ответила. О боги. Сколько мне ещё терпеть униженность при всех обстоятельствах? Ему слишком повезло в этой жизни. Даже с чаем угадал. Я была вся смущена и вела себя через чур скромно. Я просто проглотила язык и не могла ничего ему сказать. Наверно думает, как я вообще собираюсь жить в будущем. Погодите. Он ещё и заметил, что я сражена изумительностью неписанной красотой дома и да, мне страшно. Надеюсь, он не читает мои мысли и хоть чуть-чуть, в нем нет проницательности. Хотя, кто его знает… Меня кажется, больше ничего не удивит в этой жизни. Я услышала музыку. Простите, что? Сейчас такое не слушают, вообще, а ему нравится? Всё. Я в замешательстве. Не признавать же мне, что у этого обаятельного идиота, хороший музыкальный вкус? Я посмотрела на него предусмотрительным взглядом и поняла, ему приносит умиротворение эта довольна благовидная музыка. Только вот я ни за что не поверю, что он воспитан как настоящий мужчина. Я без лишних звуков, попивала остывший чай и до жути нервничала. Если он меня раскусит, что я совсем неуверенна в себе, то можно спокойно бежать отсюда. У меня слишком быстро билось сердце. Меня выворачивало насквозь. Вот так не здоровые нервы… Глубоко набрав воздуха в легкие, я незаметно выдохнула и постаралась держать в себя. Но обычно мое выражение лица выдает меня. Повествование от лица Гарри. Медленно опустив руку ото рта, бесшумно поставил чашку на деревянный стол. Медленно встал и подойдя к ней, наклонился и как истинный джентльмен оставил воздушный, ели заметный поцелуй на бледной коже руки девушки. Подняв на нее глаза, мой нос почуял запах кокоса, облизнув по трескавшиеся губы, наклонился к ней и коснулся ее губ, оставаясь неподвижным и лишь спустя секунд десять, первое движение губ скользнуло по ее, смотря ей в глаза, я овладевал медленно и осторожно губами испуганной девчонки. Отстранившись, быстро скрылся за дверью, шагая большими шагами, достав сигарету из бумажной пачки. Оставив её одну, вышел на балкон и улыбнулся почувствовав в легких любимый дымок, улыбаясь, смотрел на улицу, чувствуя легкую прохладу кожей и чувствуя на губах вкус девичьих сладких губ. Стоял там долгое время, наблюдая прекрасный закат золотого солнца, заходящего за свои горизонты, которое все уплывало и уплывало за облака. Вернувшись, зашел вновь в зал, остановившись возле проигрывателя. Достав красивую обложку, достал пластинку, держа в руках, сдувал пылинки, которые размельчались и исчезали в комнатном пространстве. Поставил пластинку и заиграла музыка. Мэрилин Монро, опять прошлый век, но так красиво. Попивая из бокала дорогое вино, смотрел на девушку, прожигая взглядом, насквозь.