Волей судьбы

— Я собираюсь пойти и проверить, а Вы как хотите, — решительно заявил Ричард и поднялся на ноги, на которых, из-за количества выпитого, держался не слишком уверено.  — Ричард, мне кажется, это может подождать до завтра, — миролюбиво предложил Олаф, но Ричард только упрямо покачал головой, взял мундир, до этого висевший на спинке стула, и медленно направился к двери, на ходу пытаясь одеться. Вышло у него не с первого раза, а с пуговицами так вообще беда была, но его это не слишком волновало. Олаф вздохнул и решил, что лучше пойти с Окделлом, а то мало того, что у него ветер в голове, так он еще и пьян. По правде говоря, Олаф и сам был подвыпивший, но абсолютно контролировал свои действия, однако этого хватило для того, чтобы он поддался на нелепую мальчишескую провокацию. Ричард был твердо убежден в том, что нельзя, чтобы их кто-то увидел, и, по мнению Олафа, что-то в этом было — вряд ли кто-то здравомыслящий допустил бы такую глупость, а уж попадись Окделл своему эру, так вообще получил бы по ушам. Однако оруженосец вице-адмирала Вальдеса был ловок и хитер. «И весьма коварный», — мысленно отметил Олаф, осторожно ступая по скользкому причалу. Просматривая очередной бессмысленный отчет, Ротгер проклинал себя за обещание подготовить все бумаги на завтра. В дверь нетерпеливо постучали и, не дождавшись ответа, вошли. На пороге стоял Руперт фок Фельсенбург собственной персоной. Что ему могло понадобиться, Ротгер знать не знал и узнавать не хотел.  — Господин вице-адмирал, — сразу же заговорил тот, — простите, я думал, адмирал Кальдмеер у Вас. Я нигде не могу его найти.  — Успокойтесь, он же не испарился, — пожал плечами Ротгер. — Найдется. Может ему воздухом захотелось подышать.  — Но он же ранен! — вспылил Руперт. Ротгер вздохнул и отложил опостылевшие бумаги.  — Будьте добры, позовите моего оруженосца. Руперт выскочил из комнаты с завидной скоростью. Ротгер накинул на себя мундир, усмехаясь на поведение адъютанта Кальдмеера. Не успел он даже выйти из комнаты, как Руперт уже вернулся, еще больше растерянный, чем до этого.  — Герцога Окделла тоже нет, — объяснил тот, вопрошающе глядя на Ротгера. А вот это уже было не просто необычно, а как-то уж совсем странно. Хуже всего, считал Ротгер, будет, если Ричард втянул в очередную свою безумную выходку Кальдмеера. Конечно, поверить в это было трудно, но Ротгер уже убедился, что этому мальчишке не то что море по колена, на него и вокруг него законы нормального мира не действовали. Погода для плавания была отличной. Ричард был невообразимо рад такому везению, а холодный воздух его немного отрезвил, однако любопытства не убавил. Олаф с удивлением осознал, что не считает эту ситуацию совсем пропащей — все было не так плохо, разве что парус вскоре может подмерзнуть, и по дороге назад придется грести. В конце концов, Олаф был рад снова оказаться в море, даже несмотря на обстоятельства.  — Их здесь нет, — твердо и обиженно заявил Ричард, перегибаясь через борт. Олафу показалось, что еще чуть-чуть, и несносный мальчишка вывалиться. — Ну, может их и в самом деле нет на таком холоде, — предположил Олаф.  — А куда делись?  — Уплыли туда, где теплее, — пожал плечами Олаф. — Только мы за ними не поплывем, — решил сразу предупредить он.  — Или на дне, — выдвинул теорию Ричард, с интересом посматривая на темную гладь. Этот взгляд, как показалось Олафу, не предвещал ничего хорошего.  — Ричард? Нам пора возвращаться, — Олаф видел, что его слова эффекта не возымели, Ричард все так же смотрел на воду, а потом перевел взгляд на него, моргнул пару раз, замотал головой и снова повернулся к воде. — Ричард, в такой темноте Вы все равно ничего не увидите.  — А я нырну, — «успокоил» его Ричард и начал расстегивать криво застегнутые пуговицы на мундире.  — Сейчас слишком холодно для того, чтобы плавать, — попытался возразить Олаф, — в лучшем случае Вы пролежите с простудой несколько недель.  — Я не простужусь, — уверенно заявил Ричард, стягивая сапоги. Одинокий белый парус было видно издалека, и не оставалось сомнения по поводу того, кто там был. Ротгер готов был придушить мальчишку, как только тот попадется ему — это же надо было додуматься выйти в море на хлипкой лодке посреди ночи зимой. «Олаф тоже хорош. Тоже мне, пример сдержанности и благоразумия», — хмыкнул Ротгер. В том, что Кальдмеер был с Ричардом, они узнали, когда часовые сказали, что оруженосец господина вице-адмирала вместе с пленным адмиралом цур зее изволили прогуляться по причалу. А потом они обнаружили рыбака, который орал во всю глотку о том, что какая-то сволочь украла его лодку. Ротгер сразу понял, что это за сволочь могла украсть лодку, вот только зачем — он ни малейшего понятия не имел. У Олафа было невероятнейшее облегчение на лице, когда они подплыли ближе, а вот Ричард был без мундира и сапогов и, кажется, собрался искупаться. Ротгер даже знать не хотел, что происходило. Увидев его, Ричард замер, а потом тихо выдал: — Ой.  — Окделл, ты что опять задумал? — взбесился Ротгер, глядя на это полное непонимания невинное личико.  — Я… мне стало интересно, куда подевались медузы, — пробормотал Ричард, все больше и больше хмурясь.  — У тебя вместо мозгов медузы! Руперт наблюдал за этой сценой с полным недоумением. Конечно, он осознавал, что герцогу Окделлу по пьяни в голову всякое может взбрести, но поведение адмирала Кальдмеера Руппи просто шокировало, а его мотивы были загадкой. Несмотря на то, что он действительно скучал по морю, Олаф был рад оказаться в теплой комнате. Сегодняшняя прогулка забрала у него много сил, и он решил сейчас же ложиться спать, но, если быть честным с собой, Олаф не жалел о той нелепости, которая приключилась. Он уже погасил свечи, когда в дверь совсем тихо постучали, а потом на пороге появился Ричард. Олаф думал, что после взбучки от Вальдеса тот хотя бы до утра тихо просидит у себя в комнате, но снова ошибся по поводу поведения мальчишки.  — Вы не спите? — громко зашептал Ричард, переминаясь с ноги на ногу в дверях. — Нет, входите. Ричард быстро вошел, как-то нервно оглядываясь, и сел на край кровати. Он был расстроен, и Олаф это заметил даже при тусклом свете камина.  — Не дуйтесь, Ричард, Вы не маленький ребенок, — тихо заговорил Олаф. Ричард ничего не ответил, лишь поджал губы и опустил взгляд. — Вот же несносный мальчишка.  — Ну и что, — улыбнулся Ричард, когда Олаф растрепал ему волосы.  — Ложитесь спать, уже совсем поздно, — глаза Дика чуть шире раскрылись, он закусил губу и юркнул под одеяло, устраиваясь под теплым боком Олафа. — И прекратите думать о медузах, меня это задевает.