Агент или человек

      - Тебе не помешало бы отдохнуть, - Диана нарушила тишину, которую прерывал только ритмичный писк кардиомонитора. - Вот к чему все приходит, когда ты эмоционально вовлечен, - тихо бросила женщина, скрещивая руки на груди и отходя к окну, несомненно имея ввиду тяжелое состояние Кати, троих свидетелей, веселящихся на лужайке и другие вещи, о которых она не знала, но догадывалась, и, в силу своего характера, полагала, что ее догадки верны.       Сорок семь едва заметно нахмурился. Катя уже успела вытрепать ему все нервы – после того, как ее легкие отошли от воды и как раз до того, как она была достаточно серьезно ранена, чтобы, наконец, сменить тему, но от слов Бернвуд он ничего не почувствовал. Агент промолчал, хотя мог бы сухо одернуть ее – Диана в последнее время все больше скатывалась в последствия бездетности и уже немолодого возраста, и иногда ей требовалось напоминать, что характер их отношений не должен включать в себя подобных вещей. Даже учитывая их продолжительную дружбу и особенности развития клонов – Диана переросла его в некотором плане – ему не нравились ее нравоучения и опека.       Сейчас все было в порядке, если можно сказать это хоть с какой-то долей уверенности, но многочасовое наблюдение за капельницей и размеренным дыханием Кати едва ли могло что-то изменить в лучшую сторону. Он все еще пребывал в состоянии, необходимом для выполнения задания: предельная сосредоточенность, никого чувственного восприятия, расчетливый анализ обстановки. Мысль об отдыхе еще не посещала его, но ничего не менялось, место было безопасное, и, в конце концов, немного отдохнуть было довольно разумной идеей.       Сорок семь отошел от кровати и остановился позади Дианы, предусмотрительно сохраняя необходимую дистанцию, которая бы не беспокоила никого из них. Дружба дружбой, но Агентство координально меняет взгляд на мир, въедается под кожу и заставляет подозревать в каком-то подвохе даже свою собственною тень.       Закончив носиться по лужайке, небезызвестная троица ободрала ветки вишни, которую так любила Диана, и вскоре на газоне, который проделал долгий путь из Шотландии, слабо горел или, скорее, коптился импровизированный костер. В свободное время Диана лично занималась дизайном садов своих домов по всему миру и, судя по ее реакции, замена прогоревшей части уникального газона не была бы легким делом.       - А ты эмоционально вовлечена в газон, - произнес он, слегка нагнувшись к ее уху. Диана раздраженно повела плечом.       - Мне это позволительно, время от времени. Тебе – нет, - сказала она с этим своим знающим взглядом, отходя от окна и наливая себе бокал вина, не предлагая ему, потому, что знала, что он все еще слишком встревожен, чтобы позволять себе такие отвлечения.       Его внутренняя жизнь была последней в списке желаемых тем для светской беседы с Дианой Бернвуд. Но эмоции снова промолчали, и на какое-то время он даже почувствовал себя как прежде: исполнительным, хладнокровным и не имеющим колебаний ценным ресурсом, которому без всяких сомнений можно было поручать выполнение самых сложных контрактов.       - Ты забываешь, что я больше не работаю на Агентство, - негромко, но твердо напомнил он ей. Он хотел вернуться, но также не мог скрыть вызов в свои словах, посмотри, я вышел из игры, у меня другая жизнь.       - Весьма напрасно. У меня скопилась куча заказов.       - Что ты имеешь ввиду?       - Что все складывается как нельзя удачно. Юридически – ты не был уволен, никто не оформил документы как положено. Не обратили внимания на такую формальность, когда ты поджог офис Агентства и уничтожил половину совета директоров, - Диана пожала плечами, играя пальцами с ножкой бокала. - А это также означает, что я все еще остаюсь твоим координатором. Конечно, кто-нибудь захочет заменить меня, но ведь ты не променяешь устоявшиеся связи, ведь так? – сказала она с довольной полуулыбкой, которая на мгновение преобразила теплотой ее надменное лицо. Отстранение определенно шло на пользу ее здоровью, она не выглядела такой уставшей и напряженной, но от разговора о возобновлении прежней работы у нее загорелись глаза.       - Я полагал, что поджог Агентства и убийство его высокопоставленных лиц трудно не принять за заявление об увольнении, - сухо возразил он, почти процитировав ее.       - Да, в какой-то мере ты прав. Но компания переживает не самые лучшие времена, в то время как в мире повсеместно происходят различного рода кризисы. Работы хоть отбавляй, а у нас острая нехватка кадров. То, что ты сделал…и с какой легкостью ты это сделал… Знаешь, как люди называют тебя? Агент 666. Пошло, но в этом есть смысл. Руководство злится на тебя, потому, что ты их слишком напугал, но я уверена, что жажда денег пересилит в них все остальное. Ввиду последних твоих действий – а ты представь, как их еще больше улучшили слухи и домыслы - спрос на тебя увеличился просто до небес. Никто не будет держаться за свои обиды, учитывая, что взамен они получат золотую жилу.       - Почему ты так уверена, что это меня интересует?       - Брось, - сказала Диана. Она определенно пребывала в прекрасном расположении духа. Сорок семь едва ли часто слышал, чтобы она так расслабленно разговаривала. – Конечно, у тебя теперь есть определенные уязвимые места. Но это не меняет того, кто ты есть. Агентство не запрещает иметь определенные связи, - Диана намеренно сделала здесь акцент, - Но как твой координатор я просто не хочу, чтобы это сильно влияло на нашу работу. Сорок семь, которого я знала, тот Сорок семь, который стал живой легендой в своем деле, никогда бы не позволил себе, - она замолчала, будто ей действительно требовалось время на то, чтобы подобрать слова. Это было до смешного фальшиво,- такой непрофессионализм. А оплошности не заставят себя ждать, если твое внимание и дальше будет так рассеянно.       - Когда ты планируешь уезжать обратно? – сменил он тему разговора, чуть сжав зубы, но внимательно контролируя себя, чтобы не выдавать своих чувств. Здесь ей удалось поймать его. Эти вещи серьезно беспокоили его, он думал об это раньше и не раз, и Бернвуд без серьезных усилий уловила эту брешь.       - Полагаю, что могу остаться до вечера. Днем я хочу еще посетить несколько мест, Кристиан обещал показать мне свою новую коллекцию. Ты поужинаешь со мной перед отлетом?       - Буду рад, - ответил он с привычными ему безупречными манерами, но его мысли были совершенно далеко отсюда. Диана хотела что-то сказать, но промолчала, потому, что не знала, как комментировать Сорок седьмого, который нервничал и, к тому же, она не была полностью в этом уверенной: кроме подсказок собственной интуиции и нескольких намеков в поведении агента ничего больше на это не указывало. Как координатор, она была обязана знать слабости своего подопечного и учитывать это при планировании операций или использовать как рычаги нажима, если агент выходил из-под контроля. Сорок семь изначально был стихией, не поддающейся воздействию. Ее роль в операции с Сорок седьмым была минимальной и она обеспечивала лишь техническую сторону. Ей нужно было ввести его в курс дела, узнать, какое оружие и девайсы ему необходимы, убедиться, что они доставлены туда, куда надо, а потом оставалось ждать, нужна ли ему помощь при экстракции, а также напомнить, что нужно составить отчет. Конечно, он никогда не забывал об отчете, независимо от того, насколько он был или не был в восторге от бумажной работы, но ей просто нужно было что-то сказать. С ним было приятно работать.       - Отдохни, тебе это нужно. Я передам, чтобы эту троицу перевели в безопасное место, где им будет комфортнее, - читай: подальше от моих газонов, хотя дом действительно не был рассчитан на стольких постояльцев, - и сообщу, если будут какие-либо изменения.       Сорок семь сдержал порыв посмотреть на Катю. Его лицо ничего не выражало, и Диана на автомате почти полностью убрала в сторону этот пункт и начала выискивать другие причины его нервозности. Мужчина молча кивнул, будто это было очередным заданием.       Диана не хотела ему ничего плохого, просто от своих интересов она тоже не собиралась отказываться. Она даже переживала за него в какой-то мере. В таких отношениях он, должно быть, был беззащитен и невежественен, как ребенок. И все могло обернуться для него очень плохо, а это разрушило бы все ее планы.       Диана воспользовалась возможностью рассмотреть девушку поближе. Возможно, она ожидала увидеть какие-то аномалии, светящуюся кожу или русалочий плавник, но Катя ничем не особенным не отличалась: две руки, две ноги и прочее; маленькая и на вид очень хрупкая, возможно даже была хорошенькой, если привести ее в порядок. Сложно было представить, что она была такой же, как и Сорок семь, но рапорты говорили сами за себя.       Диана отвернулась к двери, собираясь вернуться к своим делам. Сорок семь едва дошел по коридору, наступив на первую ступень лестницы, ведущей на второй этаж, как из комнаты, из которой он только что вышел, послышался приглушенный женский крик и едва различий грохот борьбы. Он поспешил обратно.       - Катя. Это Диана, - с легким нажимом произнес Сорок семь, мгновенно оценив ситуацию..       Эти слова заставили ее усилить давление колена на спине женщины, продолжая закрывать ей рот, и, кажется, раздумывая что теперь с ней делать. Она знала, как себя защитить, как обезвредить противника, но что делать дальше, даже разозленная, напуганная и зная, что перед ней человек, который хотел ее убить, она не представляла.       - Катя, отпусти ее.       - Что? Зачем? Она хочет меня убить.       - Уже нет. Отпусти ее. Все в порядке.       - Что я такого успела пропустить? – раздраженно ответила Катя, не давая женщине освободиться.       - Она помогает нам. Без нее ты бы сейчас не спорила со мной. Катя выглядела довольно грозно с воинственным выражением лица и растрепанными волосами, умело скрутив и удерживая свою жертву.       -Оу… Я… - отдаленное понимание ситуации довольно быстро настигло ее, - Прошу прошения, Диана. Мисс Бернвуд, - Катя быстро освободила Диану и вскочила на ноги, явно коря себя за такой глупый поступок, наблюдая, как Диана поднимается, не теряя достоинства, и поправляет прическу с принужденно-вежливой полуулыбкой на плотно сжатых губах.       Обе женщины держались на расстоянии друг от друга.       - Извините… Если бы я знала.       - Ничего страшного. Бывало и хуже, - отозвалась Диана, поправляя свой костюм и стараясь изо всех сил держаться нейтрального тона. - Я сообщу доктору Стивенсону, что вы пришли в себя. Он должен еще раз проверить, все ли с вами в порядке, - проходя мимо Сорок седьмого, она бросила на него пристальный взгляд, и он был готов поклясться, что она взбешена.       - Вот стерва, - прокомментировала Катя, не обращая внимания на мужчину и продолжая сверлить взглядом дверь, за которой скрылась Диана. Смущение быстро сменилось возмущением.       - Катя.       - Что? «Проверить, все ли со мной в порядке»?! – девушка взяла с кровати полотенце, прижимая к носу, чтобы остановить кровотечение. Диана действительно была не промах, и даже успела слегка ее задеть, - Ха. Только не говори мне, что слова просто случайно так сложились.       - Ты знаешь ее не больше минуты, - отозвался Сорок семь, делая глубокий вдох. Первое – потому, что Катя, очевидно, была более менее в порядке, второе – в комнате осталась всего лишь одна разъяренная женщина, а это значит, что теоретически, с этим справиться в два раза легче, чем с двумя. В теории всегда все просто.       - Хотелось бы еще меньше, - пробубнила Катя, осматривая комнату. – Не смотри на меня так.       - Как?       - Может быть, я и испытывала бы к ней больше доверия, если бы она не пыталась несколько раз меня убить. И где здесь ванная комната? - Сорок семь молча указал ей на одну из трех дверей, и после ему потребовался еще один волшебный вздох дзен-будизма. – И даже не вздумай исчезать, у меня куча вопросов к тебе.       Лучше, чем я представляла, - подумала Катя, рассматривая свое отражение в зеркале, - но намного хуже, чем я надеялась. Бледность, круги под глазами, синяки по всему телу, запах лекарств и такая же противная стерильная чистота – и лучше не представлять, кем проводилась и как происходила эта процедура очищения от дряни, в которой я купалась. Бррр… На столике у раковины предусмотрительно лежала простая одежда с еще не оторванными бирками.       - Это ее дом? – Катя чуть повысла голос, зная, что при желании он ее услышит.       - Нет. Но здесь безопасно.       Значит это было одно из убежищ Агентства, о котором не знало и само Агентство – иначе какой толк в безопасных убежищах, если о них все знают. А, возможно, о нем все знали, но они находились здесь под прикрытием того, что Диана разбирала случай на шахтах, хотя, может быть, ее все еще не допускали, но она подобралась поближе под предлогом, что просто здесь отдыхает. Из-за лекарств на видения можно было не рассчитывать, но никто ведь не отменял старую добрую дедукцию.       Катя пару секунд просто смотрела на повязки, туго обмотанные вокруг ее ключицы, а потом быстро стянула больничную рубашку и начала разматывать бинты. Воспоминание о жгущем ощущении, которое быстро сменялось онемением и тяжестью, которая словно выворачивала все наружу, не предвещала ничего хорошего, но Катя увидела только пару огромных синяков, выглядевших угрожающе, но, по крайней мере, кожа была цела.       Мой папочка гений, - с грустной иронией подумала она, забираясь в душ.       Катя хотела завалить его вопросами сразу же, но выйдя из ванной, она обнаружила, что в комнате находится и доктор. Не зная, насколько этот человек посвящен в секреты Агентства, Катя молча согласилась на осмотр.       - Я буду ждать тебя наверху. У меня кое-что есть для тебя.       - Сорок семь, - окликнула его Катя, когда доктор осматривал ее левую ладонь, которая плохо ее слушалась, и мужчина остановился, чуть повернув голову.       - С Беном ведь все в порядке? – спросила она чуть осторожно. Как бы ей ни хотелось, все остальное могло подождать, но об этом она должна была знать сразу.       - Да.       - У доктора были просто огромные глаза, - усмехнулась она, когда поднялась наверх, неловко осматриваясь и держа руки в задних карманах джинс. - Слушай, - начала она, - мы оба знаем, что ты не должен был делать так. Мой план был почти идеален, - так началась очередная ссора.       Когда ей в голову забредала новая идея икс и она вела себя самоуверенно, даже немного нахально, так раскованно и провоцируя его разделить ее энтузиазм, а если нет – то еще немного подшутить над его занудством и приверженность правилам, Катя настораживала его. Иногда перед ее идеями – или ее настойчивостью - было сложно устоять, но он становился бдительнее и старался не так сильно удивляться последствиям, какими они бы ни были.       Но сегодня все определенно было не так. Она была такой после смерти отца, когда была не в состоянии скрывать свое состояние, и несколько раз, когда она думала, что он полностью поглощен какой-то работой и не обращает на нее внимания.       В такие моменты она выглядела старше, будто ее дата рождения действительно отличается всего лишь на пару лет от той, что стоит у Дианы в ее настоящем паспорте.       Она замирала, уставившись в никуда, картинки чего-то неприятно мелькали в ее поблекших глазах. Глубокая задумчивая морщинка пролегала между ее бровей.       Если у нее было слишком много времени на уединение – не требовалась ее помощь, никаких погонь и перестрелок, никаких выслеживаний и убийств – то она, бывало, увлекалась и ее руки и плечи напряженно подрагивали, дыхание становилось глубже и быстрее, но глаза оставались сухими и все такими же сосредоточенными на чем-то невидимом. И так «случайно» получалось, что ему сразу срочно требовалась ее помощь. Хотя бы бессмысленная очередная чистка и проверка оружия. Он надеялся, что со временем ей становилось легче, но, скорее всего просто поняла, что вовсе, что сильверболлерам ни тепло и не холодно, когда их чистят третий раз за день. Тем не менее, он молча отдавал ей разбирать и собирать все имеющееся оружие, осознавая, что на это время они оставались безоружны, но готовый справляться с возможным визитом незваных гостей столовыми приборами и предметами мебели, только отвлечь ее от этого состояния и не ощущать тяжелейший клубок одиночества, опутавший ее.       Днем он отыскал ее на пустующей мансарде. Она точно также сидела на ковре у камина, прочитывая и сразу сжигая лист за листом из папки со старыми документами, которые он ей дал. Одни из тех, которые оставались у него из лаборатории, где он вырос, уже с давних времен. Заметив его почти сразу, она резко дернула головой в сторону камина, пряча лицо.       - Извини, тут, кажется, попалась папка с… контрактом, если я не ошибаюсь. Нужно было ее убрать, если ты не хотел, чтобы я видела, - ее лицо сделалось строже, хотя она все еще смущенно кусала губы, бросая на него короткие взгляды. Он не знал, что говорить ей, после того, как они поругались утром. Ей не терпелось достать ученого, который был аспирантом при ее отце. Сейчас он был самой большой надеждой Агентства на научные разработки.       - Здесь нет ничего, что я хотел бы скрыть. От тебя, - добавил Сорок семь на случай, если его расположение к ней не было очевидным. Ему не требовалось никаких особых знаний, чтобы понимать, что ему следовало вести себя более открыто, убрать холодок из голоса. Но что он мог сделать за такой короткий промежуток времени, если это маска была на нем всю жизнь. Сейчас, когда игра закончилась, ничего нельзя было списать на притворство, ни один из промахов. Если бы он открылся ей, теперь это было бы правдой. И она могла бы использовать это против него, абсолютно и не без основательно уверенная, что удар непременно достигнет своей цели. Опасение парализовывало его, заставляя быть осторожным в новом для него положении.       - Ты планируешь вернуться? – отстраненно спросила она.       - Я еще не решил.       - Ок.       Ок?.... Сорок семь ожидал, что она скажет то же самое, что и Диана, только переиначит слова в свою сторону. В этом не было ничего плохого. Каждый человек стремиться реализовать свои интересы, не важно, какими способами, и, в каком-то плане ему хотелось, чтобы она решила за него, кем ему быть и что чувствовать, как это сделала Диана. Еще больше ему хотелось услышать, что он «что-то больше, чем наемный убийца», что убивать это все-таки «плохо», но он может быть «хорошим» и прочее.       «Ок» никогда и ничего не значило ни на одном из языков, которые были в его памяти.       Он почувствовал себя… невостребованно? Немного походило на то, как если бы ему не поручили самый сложный в текущем периоде контракт, но эта схожесть была довольно отдаленной. К тому же, сколько он себя помнил, за исключением первых месяцев работы, все подобные контракты неизменно доставались ему.       - Пойдешь ужинать? - спросил он, смотря в сторону, напряженная линия скул обозначилась резче. Катя покачала головой, иронично приподняв брови, удивляясь, что он вообще допускает возможность, что они обе выдержат больше десяти минут в одной комнате.       - Я не голодна. И меня есть еще пару дел.       Сорок семь подумал, что она говорит о документах, и молча кивнул.