Глава 25
— Гарри, где тебя черти носят? — зло процедила Мэнди, когда Стайлс ответил на звонок. — И тебе привет, Ми, — скептично бросил парень, раздражаясь из-за тона своей девушки. — Где ты? — повторила она, игнорируя недовольство своего парня, — Почему ты не дома? Я до последнего ждала от тебя какой-то активности. Думала, что ты меня не поздравляешь, потому что готовишь сюрприз, но тебя даже нет дома, — враждебно высказалась она, расхаживая по просторной гостиной Стайлса. — Эм… — в замешательстве протянул Гарри, перебирая в памяти праздники, о которых он мог бы забыть, и отмечая, про себя, что это точно не день рождения Ми, потому что он был весной. Потому этот вариант, парень сразу отмел. Из-за повисшей паузы, Мэнди поняла, что Стайлс действительно забыл о таком важном дне. Она от разочарования готова была топать ногами и, возможно, разбить парочку дорогих тарелок на его кухне. — Гарри, сегодня наша годовщина. Год, как познакомились, черт возьми, — завопила она, не сумев сдержать свой яростный порыв. Парень тяжело вздохнул, облокачиваясь спиной о стену в гостиной Амели, и с шумом выдохнул через прикрытые губы. Он не помнил точной даты их знакомства, а Ми не напоминала об этом. Как же он должен был узнать об этом? — Ясно, — пробормотал он, разочарованно прикрывая глаз, — Я скоро буду. Сзади нетерпеливо засигналили. Гарри вздрогнул, возвращаясь в реальность из воспоминаний, осознавая, что задумался, стоя на светофоре. За секунду оценивая ситуацию на дороге, он нажал на газ, и сорвался с места. Припарковавшись, на подъездной дорожке своего дома, Гарри вышел из автомобиля и, открыв заднюю дверь, достал из салона шикарный букет лилий, которые он на дух не переносил, но знал, что это порадует Мэнди. Предвкушая выяснение отношений, он тяжело вздохнул, захлопнул дверь машины и поплелся в дом. — Ми, прости. С годовщиной, — с сожалением сказал Стайлс, заходя в гостиную, и протянул ей букет. — Знаешь, Гарри, мне сейчас так обидно. Скажи, где ты был? — холодно спросила она. Девушка с прямой осанкой сидела в кресле и, сложив руки на груди, демонстративно игнорировала цветы. — Ну… Я был с Эдвардом, — спокойно сообщил Стайлс, внимательно наблюдая за эмоциями на лице Мэнди, которые он мог с легкостью читать, как открытую книгу. — Ох, лилии. Ну, надо же. Ты помнишь, какие цветы я люблю. Похвально, — ехидно бросила она, всем видом показывая обиду, — То есть ты был у нее, — констатировала она, прищурив глаза, еле контролируя приступ ревности, который пронзил все ее тело. — Я в первую очередь был у своего сына, — уже напряженно ответил Гарри, начиная злиться из-за поведения Мэнди, — Послушай, я правда, не помнил точную дату нашего знакомства. Прости, что я не такой внимательный, как тебе того хотелось. Но я стараюсь загладить свою вину. Причем в ущерб отношениям со своим ребенком. Я был очень нужен ему сегодня, но я бросил все и приехал к тебе. Пожалуйста, будь по лояльнее, прошу, — немного вспылил он, в который раз убеждаясь, что его девушка была немного эгоистичной, и любила вариться в своих обидах. —Ха! — пораженно воскликнула Мэнди, — Ты хоть себя слышишь? Ты извиняешься, но в тоже время упрекаешь меня. С тобой все в порядке? — закричала она, впиваясь пальцами в темную обивку кресла, — В твоей голове только Эдвард и Амели. Тебе до меня совсем нет дела! — Ну, прости, что мой сын, о котором я узнал немногим больше месяца назад, сейчас занимает все мои мысли, Мэнди, — вспылил Гарри, повышая голос, — В моей жизни все перевернулось с ног на голову, и мне нужно привести все это к стабильности. Эдварду почти четыре! А я только сейчас начинаю его узнавать. Мой график не позволяет мне проводить с ним каждую свободную минуту. А ты представляешь, сколько всего мне нужно наверстать? Это я уже не говорю про документы на отцовство, ворох бумаг, счетов, которые я со своим адвокатом должен был подготовить из-за такого глобального изменения в моей жизни. А о скольких вещах я еще должен буду подумать: о садике, в который он ходит сейчас, о школе, в которую о пойдет следующей осенью. О комнате в моем доме, в моей квартире, о своей работе, своих планах. И еще о миллионе вещей, которые мне еще предстоит согласовать с Амели, потому что она мать Эдварда. Я не могу просто взять все отключить и помнить только про дату нашего знакомства. Прости, — высказал все, что у него накопилось парень, замечая, как изменилось лицо Ми со злого, на удивленное, — Я облажался с тобой. Да. Но я попросил прощения, а ты должна наконец понять, что мой сын теперь часть моей жизни. Это не измениться, — закончил он свою пылкую речь, уже более спокойно, полностью взяв под контроль эмоции. — Ты не понимаешь. Я не против твоего ребенка. Это даже похвально, что ты признал его и прочее. Но что происходит с нами? Мы отдалились. Когда мы в последний раз занимались сексом? Ты можешь вспомнить? Это ненормально. Ты тот, кто не вылезал из постели. Ты брал меня всегда и везде, где была возможность и нет. Ты просто хотел меня. И что сейчас? — с отчаяньем в голосе спросила Мэнди, которая быстро оценив ситуацию, поняла, что попала в затруднительное положение со своими обвинениями, и ей нужно было срочно выкрутиться и перестать давить на него, иначе все закончиться очень плохо для нее. — Я понимаю, Ми. Но моя жизнь в корне изменилась. Сейчас столько всего происходит. А еще моя команда до сих пор не решила, как удержать все это в секрете, и если вдруг миру станет известно это, то, как правильно преподнести, чтобы сдержать бурю. Это выматывает, — уставшим голосом поделился Гарри, качая головой, — Конечно, когда я провожу время с Эдвардом, то понимаю, что все эти сложности стоят того. Я забываю обо всех проблемах. Он так много значит для меня, хотя появился в моей жизни совсем недавно. Он проходит сейчас сложный период. Ами его отлично воспитала, она замечательная мать, но ему на самом деле трудно принимать все изменения, хоть он и старается. Он очень юный еще. Да, и с Амели нужно многое уладить в наших отношениях… — парень оборвал свою речь на полуслове, но не потому, что боялся, что скажет что-то не то, а потому, что он действительно вымотался, и ссора с Мэнди никак не помогала. — Скажи, ты… — она сглотнула, пристально глядя на Стайлса, набираясь смелости задать вопрос, который тревожил ее очень давно, — Ты спал с ней? Гарри понял, что она имела в виду не их прошлое, но эта ревность порядком ему надоела. — Ну, конечно, я спал с Амели, ведь у нас есть сын, — с раздражением огрызнулся он, усаживаясь на диван, и небрежно бросил букет лилий рядом, от чего их запах стал сильнее, и парень поморщился. — Не строй из себя дурака. Я спрашивала про нынешнее время. Ты поэтому не хочешь меня? — с недоверием спросила Мэнди, и ее нижняя губа немного задрожала. Стайлс посмотрел на нее, ощущая неприятную горечь разочарования. Словно в один миг все изменилось. Он осознал, что она его просто не слышит. Да, вероятно, в чем-то она была права в своих подозрениях. Потому что у него действительно были некоторые чувства и желания к Амели. Но несмотря на то, что они всегда оказывались в шаге от неизбежного, им вовремя удавалось остановиться. Однако не это расстроило парня. А то, что Мэнди из всей его речи услышала только про Амели. Все остальное прошло мимо ее ушей. — Нет, я не сплю с ней! — отрезал Гарри, ощущая гнев растекающийся по венам. — Но… — начала было Мэнди, потому что ей этого не хватило. Девушке хотелось еще каких-то заверений, но Стайлсу это порядком надоело. — Послушай, давай закроем тему. Я уже ответил на твой вопрос. Что ты еще хочешь от меня услышать? — сердито спросил он, вскакивая со своего места, и громко топая, направился на второй этаж. Он и так винил себя, что оставил ребенка в трудный для него момент. И ради чего? Ради этой глупой ссоры? Ему было действительно жаль, что он не знал дату их знакомства, но, к сожалению, Мэнди была настолько помешана на Амели, что не слышала ничего, кроме ее имени, даже его извинений. Ему стало грустно, ведь он начал осознавать, что у них с Ми вряд ли есть будущее. Их отношения — это какой-то долгий путь вниз.***
Вернувшись с утренней пробежки, Гарри застал Мэнди, сидящую за кухонным островком на его кухне. На обеденном столе стоял кофейник, полный горячего кофе, и круассаны из его любимой кондитерской. — Прости, малыш. Я вчера вела себя, как эгоистичная дура, — пробормотала она, подходя к парню в плотную, и крепко обняла его, охватив талию, — Ты простишь меня? Стайлс посмотрел в ее полные раскаяния глаза и все-таки поверил ей, несмотря на какое-то дурное предчувствие. — Я сварила кофе и съездила за выпечкой, — пролепетала она, немного отстраняясь от него, глядя на него самым невинным взглядом, — Может быть, мы проведем сегодняшний день вместе, если ты свободен? Изначально Гарри планировал принять душ, и отправиться к Эдварду, так как он обещал ему приехать с утра. Но с другой стороны, ему казалось, будет правильным уделить внимание Мэнди, которая постаралась наладить с ним отношения, несмотря на то, что он был виноват не меньше в их ссоре. Потому, позвонив Амели, он сказал, что приедет вечером. Эта новость, конечно, очень расстроила их сына, но девушка уверила Стайлса, что с Эдди будет в порядке. Потому после завтрака Гарри вместе с Ми отправился на шоппинг, потом они пообедали в ее любимом ресторане, а после вернулись к нему домой. Девушка решила не терять время, и пока парень был хорошем настроении, она увлекла его в страстный поцелуй, рассчитывая на великолепный секс. Однако их идиллию прервал настойчивый рингтон айфона Гарри. Он немного отстранился, раздумывая отвечать или нет. — Не обращай внимания, — возбужденно прошептала Мэнди, продолжая целовать его лицо, шею, чтобы сохранить атмосферу. Гарри не мог решить, как поступить. Ему не хотелось игнорировать звонок, ведь это могло быть чем-то важным. А еще он чувствовал странную неловкость. Ее настойчивость, которая обычно бы порадовала парня, сейчас немного смущала. Словно он делал что-то неправильное. — Я просто гляну, кто звонит. Может быть, что-то срочное, — сказал он, отклонившись от нее, и полез в карман за телефоном. Сердце ускорило свой ритм, и это было совсем не связано с сексуальным возбуждением, которое он все-таки испытывал в данный момент. Оно так отреагировало, когда парень увидел номер звонившего абонента. «Амели.» — Кто там? — нетерпеливо спросила Мэнди, цокая языком, и продолжала расстегивать рубашку парню. — Амели, — нахмурившись, бросил он, убирая руки Ми и сел ровно, проводя по экрану, чтобы принять вызов. — Ох, ну, конечно, — раздраженно бросила его девушка, вскакивая с дивана, на котором парочка обжималась меньше минуты назад. — Она не звонит просто так, — сказал он ей, отмечая про себя, что девушка действительно почти не звонила ему сама, — Хэй, — поприветствовал он уже Ами, но вместо ответа он услышал лишь громкий всхлип в трубку. Былое возбуждение сняло, как рукой, сердце стало колотиться в груди, и дурное предчувствие сковало тело, — Амели? Что случилось? — спросил он, затаив дыхание. — Гарри, Эдвард, он… Я… — несвязно рыдала в трубку девушка, абсолютно не давая никакой информации. — Хей-хей, Амели, детка, объясни еще раз, пожалуйста, — напряженно попросил Стайлс, сглатывая неприятный ком в горле, и его дыхание стало тяжелее. — М-мы едем в больницу, — наконец-то выдала она, всхлипывая, а парня начало мутить. — Твою мать… Какая больница?! — требовательно воскликнул он, находясь на грани паники. Когда Амели назвала клинику, в которую они направлялись, Гарри скинул вызов. Глаза парня были, словно стеклянные, тошнота подступала к горлу, все его тело словно окаменело на мгновение. Из-за неведения в его голове проносились различные варианты произошедшего, и один был кошмарнее другого. — Детка? — язвительный голос Мэнди, пробудил его от ожившего ночного кошмара, и, сфокусировав свой взгляд на ней, Стайлс предупреждающе покачал головой. — Не сейчас, Ми. Эдварда везут в больницу, — севшим голосом сообщил он, застегивая рубашку и поправляя джинсы. — Ох… Я еду с тобой, — с неподдельным беспокойством пролепетала девушка, а Гарри лишь кивнул ей в ответ.***
Парень, как пуля промчался по приемному отделению, когда получил информацию о местонахождении своего сына. Гарри буквально подбежал к нужному кабинету, и резко остановился, а Мэнди, едва поспевавшая за ним, врезалась в его спину. Стайлс уставился на Роберта, который перестал расхаживать из стороны в сторону и замер, хмуро глядя на пришедшего парня. — Что произошло? — требовательно спросил Гарри у мужчины напротив, искренне надеясь, что Эдвард оказался здесь не по его вине. — Эм… все произошло так быстро… — начал было Роб, но в этот момент медсестра вывела рыдающую Амели. Роберт дернулся в ее сторону, но Гарри в один большой шаг оказался рядом с ней. — Так, мамочка, посидите тут, успокойтесь. Вы только сильнее пугаете ребенка, — заявила женщина, раздраженно закатывая глаза. — Что с моим сыном? — взволнованно спросил Стайлс у нее, крепко сжимая Амели в своих медвежьих объятиях. — Когда доктор зашьет рану, все будет хорошо, — сообщила она так обыденно, словно сообщала о том, что будут подавать на ужин, — И мне нужно, чтобы вы зашли в кабинет, когда успокоите свою жену, — бросила она, скрываясь за дверью. Мэнди раздраженно фыркнула из-за того, что Стайлс даже не потрудился исправить медсестру, когда назвала эту девицу его женой. Но Гарри было не до этого. Он замер, все еще переваривая слова женщины. «Господи, какая рана? Что произошло?» — пронеслось у него в голове. — Амели, детка, послушай, мне нужно, чтобы ты успокоилась и рассказала, что с Эдди, — попросил ее парень, успокаивающе гладя по спине, и оставил нежный поцелуй на ее макушке. Он абсолютно не обращал внимания на Роберта и Мэнди, неловко переминающихся с ноги на ногу и кидающих друг на друга смущенные взгляды. Ему было плевать, что они думали в данный момент. Стайлса волновал только его сын и Амели. — Ш-ш-ш… Ну-ну, успокойся. Детка, давай, мы должны быть командой, — проворковал он ей на ухо. Девушка тяжело вздохнула, подавляя всхлип, и подняла припухшие от слез глаза на Гарри. — Мы были на детской площадке. Я с Робертом сидела на скамейке, а Эдди играл с другими детьми, — тихим, дрожащим голосом поведала она, — Я отвлеклась буквально на секунду, чтобы прочитать сообщение, которое мне пришло и тут… он вдруг закричал. Я смотрю, а его лицо все в крови. От ее слов все тело парня сковало леденящим ужасом. Он до конца не понимал, что случилось, но, услышав про кровь, вспомнив про швы, о которых ему сообщила медсестра, его начало подташнивать. — Я не … — осипшим голосом начал было Стайлс, но судорожно вздохнул, чтобы немного успокоиться, а девушка продолжила свой рассказ: — Он побежал за своей машинкой, которая покатилась прямиком под качели, на которой в этот момент кто-то катался. Я… Что же будет? Гарри, я — ужасная мать, — договорив, она снова стала рыдать, уткнувшись лицом в грудь парня. Стайлс, не говоря ни слова, стиснул ее сильнее в своих объятиях, а носом уткнулся в ее волосы, вдыхая сладкий аромат шампуня. Ему нужно было немного успокоиться, прежде чем заходить в этот кабинет. Хотя, нет, он хотел в эту же секунду увидеть своего сына, своего малыша. Ему наверняка там больно и страшно. Гарри должен был убедиться, что с Эдди все хорошо. — Ами, не говори глупости. Ты — самая лучшая мама, — приободряюще сказал он, все еще не обращая внимание на злящуюся Мэнди и напряженного Роберта, которые не спускали с них взора, — Послушай, нам нужно взять себя в руки. Мы нужны сейчас Эдварду. Мы должны быть рядом с ним. — Да-да, ты прав, — пробормотала Амели, вытирая слезы и делая несколько глубоких вдохов. Стайлс, не теряя ни минуты, подвел девушку к двери и постучал. — Проходите, только без истерик, — предупредила медсестра. Гарри усадил Ами на стул, а сам направился к креслу, где сидел Эдвард, внимательно рассматривая его лицо. Кровь уже смыли, потому все не выглядело ужасно, но в уголке рта виднелась рана. Медсестра снова приложила к травмированному месту ватный тампон, от чего он сильнее заплакал. — Хей, малыш. Папа тут, с тобой, — ласково сказал Гарри, присаживаясь рядом с ним, бережно заключил его маленькую ручку в свои огромные ладони. Глядя в наполненные болью глаза своего сына, ему захотелось плакать самому. Если бы он мог сделать хоть что-нибудь, чтобы ему помочь. — Вы отец? — поинтересовался врач, на что — Стайлс утвердительно кивнул, — Я доктор Коллинс. Вы должны заполнить документы. От вашей жены я не смог этого добиться, — сказал он, протягивая планшет и ручку. Парень схватил бумаги, решив не заострять внимание на их с Амели семейном положении. Он быстро заполнил бланки, иногда уточняя у девушки недостающую информацию, после чего отдал планшет медсестре. — Итак, раз родители на месте, мы можем приступать. Щека пробита насквозь, но рана небольшая. Однако зашивать нужно обязательно. Сейчас мы сделаем Эдварду местный наркоз, и тогда наложим швы, — спокойно сообщил доктор. Услышав про укол мальчик стал брыкаться и плакать еще сильнее, стараясь забраться на руки к отцу. — Па-па, па-па, — плача, повторял снова и снова Эдвард. Амели, сидевшая чуть позади, шумно вздохнула и прикусила губу. Ее тело пробила крупная дрожь, а в глазах начало темнеть. На ее состояние сразу же обратил внимание Гарри, потому спросил: — Милая, ты, как? Ты тут? Со мной? Девушка не ответила, а лишь глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться, после чего кивнула. — Хорошо. С ним все будет в порядке, Ами, — тихо сказал ей Стайлс, возвращая внимание сыну. Медсестра подошла к креслу, в котором сидел мальчик со шприцем, наполненным анестезией. Увидев это, Эдвард завопил, а Гарри — обеспокоено спросил у врача: — Простите, а я могу тут остаться, чтобы держать его за руку? Я не буду мешать? — Сидите-сидите, пусть он видит, что вы рядом, ему нужно успокоиться, — разрешил мужчина, и вернулся к изучению карты своего маленького пациента. Держа за руку сына, Гарри успокаивал его всячески, давая возможность женщине сделать укол, который заберет боль, хотя бы на время. Ему было так тяжело смотреть на страдания своего ребенка. Наверное, только в это мгновение он по настоящему понял, что значит быть родителем. Гарри быстро оглянулся, бросая обеспокоенный взгляд на Амели. Парень заметил, что из-за переживаний она искусала губы до крови. Ему показалось, что девушка была не в себе. Она больше не плакала, но ее тело сотрясалось от дрожи. Потому Стайлс тихо спросил у медсестры: — А ей можно дать какое-то успокоительное? Мне кажется, ей нехорошо… Женщина, взглянув на Амели, кивнула. Через минуту она подошла к девушке, протягивая ей стаканчик с седативным препаратом, разбавленным водой. Наблюдая за всем происходящим, Гарри удивлялся самому себе. Потому что не понимал, как ему удавалось в такой ситуации сохранять здравый смысл. Но кто-то ведь должен был… — А останется шрам? — с волнением в голосе спросил Стайлс у доктора Коллинса. — Я сделаю все максимально аккуратно. Но вероятность совсем маленького и практически незаметного шрамика все же есть, — предупредил он, — Не переживайте, все будет хорошо, — сказал врач и включил мультфильм на телевизоре, прикрепленном к стене позади него. Пока мужчина проводил тесты на чувствительность, Стайлс решил отвлечь ребенка: — Хей, посмотри, Эдди. Ты любишь этот мультфильм, — сказал он, с натянутой улыбкой, указывая на экран, — Смотри туда, хорошо? — попросил он, замечая, что малыш начал снова паниковать, наблюдая за действиями доктора. Эдди слегка кивнул, переключая внимание на знакомые кадры, а тем временем Мистер Коллинс приступил к своей работе. Сердце Гарри обливалось кровью, когда его сыну накладывали швы. По щекам Эдварда текли слезы. Он был очень напуган, и мультик его совсем не интересовал. Стайлс стиснул зубы и бережно, но крепко удерживал ребенка, чтобы он не вертелся, нашептывал ему слова утешения и любви. За эти пару минут, ему показалось, что он постарел на лет пять. Парень успел дать множество обещаний: купить сыну тонны сладостей, миллионы машинок и все, что Эдди захочет. — Ну, вот и все, — сообщил врач и тепло улыбнулся ребенку, который взирал на него своими огромными зелеными глазищами. Гарри сразу же подхватил малыша на руки, осторожно обнимая, целуя и нахваливая его небывалую смелость. После того, как доктор Коллинс выписал рецепт и рекомендации, а также назначил дату приема, Стайлс, поблагодарив его, подошел к Амели. — Все закончилось. Пойдем, детка, — пробормотал он, — Он у нас настоящий герой. Девушка слабо улыбнулась и встала со стула, немного неуверенно, сделав шаг вперед. — Ты как? Идти можешь? — с беспокойством спросил Гарри, замечая, что от успокоительного Амели выглядела немного заторможенной. Дождавшись ее утвердительного кивка, парень толкнул дверь, а она поплелась за ним. — Господи, ну что там? — раздалось сразу, как только они вышли из кабинета. Мэнди и Роберт встали со своих мест, подходя ближе. — Уже все хорошо, — прошептал Стайлс, тяжело вздыхая и усадив сына на кресло, он забрал куртку и шапку из рук мужчины, чтобы одеть своего сына. Краем глаза парень увидел, что Роберт заключил в объятия Ами. Такое простое действие вызвало у Гарри приступ ревности и дикое желание заехать ему. Потому что, по его мнению, именно он должен был сейчас ее утешать. Ведь она была его… Мать, его сына, конечно же. Переборов это ядовитое чувство, и подхватив Эдварда одной рукой, он обернулся к этой парочке. — Амели, — позвал ее Гарри и положил свободную руку на плечо, — Иди ко мне. Роберт удивленно вскинул брови, все также продолжая обнимать девушку. — Да, отпусти ты ее уже. Нам пора ехать, — раздраженно бросил Стайлс, оглядываясь по сторонам, надеясь, что никто не наблюдал за ними сейчас. — Что? Куда ехать? — не понял Роберт, хмуро глядя на парня, а после посмотрел на недоумевающую Мэнди, которая все это время молча наблюдала за происходящим. — Мы едем ко мне домой. Сейчас, — процедил Гарри сквозь зубы, и Ми на это удивленно воскликнула: «Что?» — Почему? У Амели есть свой дом, — не унимался Роберт, прожигая соперника презрительным взглядом. — Потому что. Эдвард сейчас должен быть со мной и находиться на безопасной территории, чтобы иметь возможность бывать на свежем воздухе, но не попасть в такую неприятность снова. Амели должна быть с нами, — отрезал парень, не обращая внимание на несогласие своей девушки. — А почему бы тебе не спросить Амели, чего хочет она, — мужчина не собирался сдаваться просто так. — Послушай, она сейчас не в том состоянии, чтобы что-то решать. Она испытала ужасное потрясение, и в данный момент под седативным препаратом. Ей необходим отдых и забота. В моем доме она все это получит. Разговор окончен, — беспрекословно заявил парень и осторожно потянул девушку за предплечье, притягивая к себе и заставляя этого идиота наконец отпустить ее. — Все, Амели, поехали домой. Нам всем нужно отдохнуть, — сказал тихо и ласково Гарри, целуя девушку в макушку, и крепко удерживая сына, он медленно направился вместе с ней, напрочь игнорируя угрюмые взгляды Роберта и Мэнди.