— Марк, объясни мне, пожалуйста, что с тобой происходит? — уже основательно налакавшись мексиканского пойла, задал вопрос друг, скептически наблюдая за тем, как стремительно я надираюсь.
— Что со мной происходит? — заплетающимся языком переспросил я у Рика. — Да я умом скоро поеду, вот что со мной происходит…
— Это всё из-за «Омега Блокатора», что ли? — задал очередной вопрос друг, посмотрев на меня с прищуром.
— Хах, если бы, — нервно хохотнул я, опрокинув в себя очередную порцию текилы.
— Тогда в чём проблема?
— Точнее, в ком…
— ..?
— Его зовут Дэмиан. Он работает у меня в отделе маркетинга. Я сегодня переспал с ним, но суть не в этом… а в том, КАКИЕ чувства я при этом испытал, занимаясь любовью с омежкой… Словно сам Ангел ко мне вернулся… Боже, я схожу с ума… Даже сейчас меня преследует аромат ландыша и весны, которым я весь пропах… — путано объяснял я другу, вперившись взглядом в пустую рюмку перед собой.
— Ни хрена себе! — шокированно протянул Аларик, задрав брови чуть ли не до самой макушки. — Но, Марк… Я не понимаю в чём проблема? Разве это не замечательно, что ты встретил омегу, сумевшего растопить лед, а возможно и заменить...
— Никто, слышишь, никто в этом мире не сможет заменить мне Адама! — прокурорским тоном заявил я, грохнув кулаком по столу.
— Да хватить уже это повторять! — зеркально отразив мой жест, рыкнул в ответ альфа. — Сколько можно оплакивать того, кого уже больше нет...
— Заткнись, Рик…
— Сам заткнись и послушай, что я тебе скажу. Второй шанс выпадает далеко не каждому человеку, и если ты его проебёшь, третьего уже не будет. Запомни это.
— Но как я могу изменить своему истинному и полюбить кого-то другого? — пьяно вопрошал я, снова опрокидывая в себя стопку текилы. Опьянение было такой силы, что я совершенно уже не чувствовал ни крепости, ни вкуса, ни запаха алкоголя.
— Марк, ну какая, к хренам собачьим, измена? — парировал в ответ Аларик, изумленно на меня посмотрев. — Адам мёртв, понимаешь. Его больше нет и никогда не будет, но ты жив и имеешь полное право на счастье, от которого сейчас наиглупейшим образом отказываешься.
Слова друга наотмашь били по истерзаному сердцу и разодранной в клочья душе, но в отличие от предыдущего раза, отчаяние было не таким острым, чтобы поглотить меня целиком. Иногда, даже от алкоголя бывает польза: он притупляет чувства и заглушает тоску.
— Я назвал его Адамом... В момент оргазма, — нехотя признался я другу, расфокусировано на него посмотрев.
— М-да… Хуёво, — констатировал Рик, разлив по рюмкам остатки текилы. — И как он на это отреагировал? Надеюсь отхлестал тебя по наглой роже, как следует.
— А вот и не угада-а-ал, — пьяно протянул я, покачав перед лицом друга пальцем. — Он просто... признался мне в любви…
— Да ты шутишь? — неверяще уставился на меня Рик.
— Хотел бы, но нет, — удручено произес я, хватаясь рукой за рюмку. — За Дэмиана!
— Тогда однозначно нельзя его упустить, — хрипло отозвался альфа, кривясь от лимона, которым только что закусил выпитое спиртное.
— То есть ты предлагаешь обречь парня на долгие годы страданий с мудаком, который не в состоянии его осчастливить?
— Ты сам себе это внушил и сам себя на это запрограммировал, — со знанием дела заключил Рик, ткнув в мою сторону указательным пальцем, — так что хватит уже разыгрывать из себя народного страдальца.
Размусоливать эту тему и дальше мы не стали, продолжив нажираться до поросячьего визга. Каждому из нас было о чем подумать.
Вернувшись домой в полумёртвом состоянии, с горечью осознал, что так и не смог разобраться в собственных чувствах к парнишке, хоть и пытался это сделать на протяжении всего дня.
Попробовав заставить свой мозг покумекать на эту тему ещё немного, получил критическую ошибку в виде головной боли и тошноты. Кто-то сегодня явно перебрал.
Еле волоча ноги, дошёл до спальни, содрал с себя пропахший потом и ночным клубом костюм, забрался под одеяло и мгновенно уснул.
Полдень следующего дня встретил меня жутким похмельем и маячившим на задворках сознания ярким, как неоновая вывеска, вопросом: «Что же мне делать дальше?». Закинув руки за голову, уставился в потолок. Мозг лениво стал поскрипывать шестеренками, но выдать что-то дельной он так и не смог.
Поднявшись с кровати, угрюмо побрёл в ванную комнату, в надежде, что контрастный душ сможет привести меня в чувства. Выставив необходимую программу на душевой панели, приготовился к экзекуции. Первым делом меня обдало мощным потоком воды сверху, затем в ход пошли боковые форсунки, безжалостно жаля всё моё тело то холодной, то горячей водой. От остроты ощущений в голове медленно, но верно стало проясняться. Переключив душ в режим тропического дождя, упёрся руками в стену и глубоко задумался.
Познав любовь Дэмиана, я неожиданно вспомнил, каково это быть удовлетворённым не только физически, но и морально. Каково это почувствовать себя желанным не из-за статуса и положения, а просто потому что ты любим. Со всеми своими недостатками, разбитым сердцем и вывернутой наизнанку душой. Каково это проснуться, сжимая в своих объятиях такого тёплого и нежного котёнка, не испытав при этом ненависти и отвращения, что снова оказался во власти похоти и неутолимого голода.
Всё это было новым, странным и до жути пугающим. Собственно, поэтому я и сбежал. М-да... Как последний трус, быстро оделся и был таков. Только потом понял, как отвратительно я поступил. Собственно, по этой причине и отправил к парнишке Этьена, чтобы вину загладить, но на душе стало ещё гадостнее. Совестливый эгоист — интересное сочетание... И вот на хрена я ему такой нужен?
Да, меня тянуло к нему со страшной силой, но я никак не мог понять, почему? Из-за притаившегося у меня в груди чувства, или же из-за иррационального желания заменить Адама похожим на него омегой. Эгоист эгоистом, но я искренне не хотел причинять боль этому мальчику. В его присутствии мне было очень спокойно и необычайно комфортно.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ну почему всё так непросто?!
***
— Мистер Росси, к Вам пришёл Оливер Грин, пропустить? — деловито оповестил меня секретарь по внутренней связи интеркома.
— Да, пропусти, — несколько раздражённо произнёс я, мысленно ругая себя за затянувшуюся интрижку с этим расчетливым и сластолюбивым омегой.
— Добрый день, мистер Росси, — с придыханием в голосе поприветствовал меня Оливер, похотливо сверкнув в мою сторону глазками. — Я подготовил для вас отчёт, о котором вы меня просили.
Подойдя к столу, он передал мне увесистую папку, специально задев мою руку пальцами. Оттянув петлю галстука вниз, он томно выдохнул:
— Ох, как же у вас тут жарко.
До моего архи чувствительного обоняния тут же долетел концентрированный аромат ванили, от которого я тут же поплыл.
«Вот же сученыш, знает, как меня спровоцировать», — выругался про себя я, явственно ощущая, как бодро ожевилось моё естество на без пяти минут течного омегу.
— Зачем ты пришёл на работу в таком состоянии? — ощетинился я на парня, одновременно злясь и на него, и на себя.
— В каком таком? — нарочито испуганно переспросил Оливер, но увидев, что моя злость не наигранная, пошёл на попятную. — А-а-а, вы имеете в виду течку, — манерно откинув рукой волосы, он снова окатил меня волной феромонов. — Так она начнётся только через четыре дня.
— Оливер, не играй со мной, — сквозь стиснутые зубы процедил я, буравя парня тяжёлым взглядом. Видимо, мой вид и впрямь был устрашающим, потому как идиотская улыбка слетела с его лица в ту же секунду. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Так я это быстро организую, вот только не жалуйся потом, что я не был с тобой нежен.
Не сказав больше ни слова, подлетел к омеге одним слитным движением и, прихватив его за рыжие волосы, впился в губы жалящим поцелуем. Опустив руки на мягкие полушария ягодиц, упакованные в неприлично узкие брюки, я сжал их с такой силой, что Олли обиженно застонал, попытавшись вырваться из моей стальной хватки.
— Что такое, сладенький, не нравится? Ну ничего, потерпишь, ты же сам этого хотел, — и снова стиснув упругую задницу до очередного звукового сопровождения, переключил свое внимание на шею, клеймя её темно-бордовыми засосами.
— М-м-м… Ах… Да-а-а...
— Какой же ты всё-таки мазохист, Олли, — дурея от возбуждающего запаха парня, я мял и тискал его тело с ещё большим остервенением.
Сорвав с Оливера пиджак вместе с рубашкой, я прошёлся по его безволосой груди руками, с силой ущипнув за чувствительные горошины сосков, отчего омега болезненно заскулил, подставляясь под мои пальцы с ещё большим энтузиазмом.
Не в силах терпеть, развернул парня к себе спиной и резко уложил голой грудью на стол. Стянув с него остатки одежды, выпустил на свободу свой налитый кровью член и, не раздумывая ни секунды, вошёл туда, куда меня так настойчиво приглашали. Ворвавшись в неподготовленный анус омеги на всю длину естества, я блаженно прищурился, кайфуя от пульсирующей тесноты, которым меня со всех сторон обхватило.
Болезненно застонав, Оливер попытался соскочить с причиняющего дискомфорт орудия, но это лишь подстегнуло мою первобытную похоть и злость. Вдавив голову парня в заваленный бумагами стол, я с остервенением начал таранить его зад, громко шлепая яйцами об его бедра.
Поначалу Олли лишь только мычал и страдальчески постанывал, не получая от секса никакого удовольствия, но стоило мне его приласкать, как он тут же откликнулся, став насаживаться на мой член, жарко и томно при этом бормоча всякие эротические бредни.
— Бери меня, Марк… М-м-м… Да-а-а, как же хорошо-о-о…
И я брал — неистово и жёстко, засаживая ему по самый корень, и когда уже было собрался кончить, резко поставил парня на колени и, не спрашивая разрешения, фонтаном излился ему на лицо.
Отойдя от пережитого экстаза, внимательно осмотрел омегу со всех сторон и нахмурился. Все его ягодицы были разукрашены фиолетовыми отметинами, а шея и плечи усыпаны бордово-алыми засосами. М-да... Наказал так наказал. Ничего не скажешь.
— Прости, Олли, я не хотел всего этого, но ты сам меня спровоцировал, — ни разу не раскаиваясь произнёс я, проведя большим пальцем по раскрасневшемуся лицу парня. — И впредь не пытайся мной манипулировать. Я тебе этого не позволю. Ты меня понял?
— Да.
— Ну вот и славно. Теперь приведи себя в порядок и иди работай.
— Марк, прошу тебя, проведи эту течку со мной, — просящим голосом пролепетал омега, уставившись на меня большими зелёными глазами. — Пожалуйста!
— Я подумаю над этим.
***
На следующий день я снова переспал с Оливером... А потом ещё раз и ещё... И вот сколько бы я не спрашивал себя: «Нахрена я это делаю?» — ответа не находилось.
Да, не спорю, вырвавшийся на свободу зверь требовал от меня компенсации, но это было жалким оправданием моему распущенному поведению. Да и причина была совсем не в этом.
Трахая Оливера, я малодушно надеялся избавится от прописавшегося в моей голове Дэмиана, но все было тщетно. Каждое утро я просыпался с колом стоящим членом и болезненно тянущими к земле яйцами. Каждый день я задавался одним и тем же вопросом: «Какие чувства я испытываю к омеге?» — но ответом мне были лишь сомнения, щедро приправленные страхом и неуверенностью.
Любовь это или же всё-таки обреченность, в которой я так отчаянно хотел найти истиного, преждевременно покинувшего этот мир? Я хотел Дэмиана, но в то же время колебался, что хочу именно его, а не тот образ, с которым он у меня ассоциировался.
«О, Адам, я так запутался, что совершенно не знаю, как мне быть» — мысленно взывал я к истинному, в надежде получить от него хоть какую-то подсказку.
