Охота, покорившая зверя

Она не любила подслушивать, считала это слишком грязным делом, но сейчас просто не могла заставить себя сойти с места, стоя за дверью кухни. Сердце билось быстро, дыхание было неровным. Коснувшись виском угла стены, она краем глаза заглянула в щелку, прекрасно зная, что если будет вести себя тихо – никто ее присутствия не заметит. Отец и мать слишком заняты разговором. – Я же просила, Ромул, - причитала Талия, ходя вокруг стола, как заведенная, то и дело всплескивая руками, негодуя. День не заладился с самого утра, терпение выкипело, именно поэтому она приняла решение поговорить с мужем немедленно и срочно. – Ты делаешь это специально или просто пропускаешь мои слова мимо ушей? – Ни то, ни другое, - спокойно ответил мужчина, явно не понимая, какого черта супруга ему с утра пораньше начинает капать на мозги нравоучениями. Но в силу своего вечного спокойствия и полного нежелания ругаться с Талией, он поднял на нее взгляд и нахмурился, давая понять, что она выбрала не лучшее время для подобного. Последние недели время вообще было не лучшее. – Я знаю сколько трудов и сил тебе стоило убедить нашу дочь, что теперь она член семьи и никто не причинит ей вреда в этих стенах, и что она только полгода как начала нормально спать, не просыпаясь среди ночи с криками, но и ты, и она должны понимать, что разговоры об Оружии Икс были, есть и будут. Это моя работа. Как и твоя. – Я знаю! – в отчаянье крикнула Ноктюрн, прижимая ладошку ко лбу. Запрокинув голову, она застонала, пытаясь взять себя в руки. Конечно, муж был прав, всецело и как всегда, но материнский инстинкт уже не давал ей спать. – Но я ведь просила тебя проявить хоть каплю понимания и не заикаться в присутствии дочери об ученых организации... Тем более об этом Аддерли! – Он хороший ученый. – Его убить мало! – перешла на праведный крик синяя и пушистая, стукнув маленьким кулачком по столу, окончательно заткнув и запихав куда подальше здравый смысл. Древний и ухом не повел. – Сначала его нужно найти, - эти слова Ромула потонули в рычании Талии. Она рычала и фырчала от злости и бессилия, начиная вновь ходить вокруг стола. Будь ее воля, то сама бы давно уже нашла эту помойную шавку и вывернула наизнанку, а после закопала в ближайшем лесу. Ромул, несколько секунд наблюдая за супругой, наконец, сказал: – До меня дошли слухи, что год назад он появился на одной из баз в Аризоне. С тех пор о нем никто ничего не слышал. Ноктюрн резко остановилась, точно вкопанная, уставившись на мужа широко распахнутыми желтыми глазами. Смотрела она с непониманием и яростью, готовая вот-вот прожечь в любимом волке дыру. – И ты все это время молчал?! – рявкнула она, щелкнув пикой хвоста в воздухе. Захотелось что-то разбить или поломать. Вот прямо здесь, сейчас и срочно. И она уже было ринулась вперед, дабы схватить со стола кружку и запустить ее если не в супруга, то хотя бы в стену, но холодный и суровый взгляд Ромула заставил ее застыть на месте. Внутри все непроизвольно сжалось. – Не смей орать на меня в моем же доме, Талия Жозефина Вагнер, и осуждать мои действия! – рявкнул Ромул, делая вид, что не замечает, как хвост девушки стал жаться к ее ногам. Смерив супругу строгим взглядом, убеждаясь, что истерика кончилась, он продолжил более спокойно: - А толку было говорить? Он все равно ушел. Словно сквозь землю провалился. – Просто есть те, кто его прикрывает... – почти виновато буркнула синяя и пушистая. – Может быть, - покорно согласился мужчина. – Но от этого ничего не меняется – мы не знаем, где он. А тратить все силы на его поиски – бессмысленно. – Но!.. – Он сам объявится. Я распорядился, чтобы мне сообщили немедленно, если это случится. Как бы Аддерли не был умен, он не сможет скрываться от меня вечность. Рано или поздно вылезет из своей норы. Тогда-то я и вытрясу из него всю душу. А пока, - он вздохнул, - кончай истерить. Изводишь себя, нервируешь меня, будоражишь детей своим поведением, а толку-то? Талия, закрыв лицо рукой, рухнула на стул рядом с мужем. Конечно же, он прав. Как и всегда. Нужно было просто набраться терпения и ждать. Пожалуй, самой худшей пыткой всех времен и народов является вынужденное бездействие. Ноктюрн вынуждена смириться с решением мужа, ведь другого выхода у нее не было, но она пообещала себе, что еще поднимет эту тему. Не сейчас, не в ближайшее время, но обязательно поднимет. Сероглазая сделала шаг назад, отходя от двери, в глубине души жалея, что вообще решила подслушать разговор родителей. Все это пробудило в сознании воспоминания, которые хвостатая пыталась похоронить всеми силами. Аддерли жив, хоть и вынужден скрываться. Эти два года она надеялась, что ученый сгнил в ближайшей канаве; хотела верить, что начала забывать прошлое и навсегда отпустила его; была уверена, что ненавистное до глубины души имя больше никогда не коснется ушей. Но все это лишь иллюзия, ложь, которую она насильно сама в себя пихала. Осуждала ли она отца за то, что он не предпринял никаких мер? Нет. Не осуждала, но полученное знание пробудило в ней другое, иное чувство. Черноглазый зверь на самом краю сознания просто захлебывался свирепым воем, умоляя, требуя покончить со всем этим. Противиться не было никакого желания. Она грезила этим. Должна покончить с Аддерли раз и навсегда, ощутить на руках его кровь, лично убедиться, что он испустил последний вздох, унеся с собой в могилу все то, что натворил. Это не исправит прошлого, не излечит нанесенные раны, но, по крайней мере, жить станет немного легче. Тот, кто сказал, что убийство не несет в себе благо – полный идиот. Эту истину в нее вбивали целых три года жизни, каждый раз наказывая за непослушание, уча через порку и электрический стул, подключая недостаточно тока, чтобы убить, но вполне достаточно для того, чтобы осужденную мучила адская боль. Аддерли с нескрываемым наслаждением наблюдал, как она захлебывалась в крике, дергаясь на электрическом стуле, стирая себе ремнями руки в кровь. Он заранее говорил, чтобы ей не затыкали рот. Хотел, чтобы она кричала. Зверь в душе завыл громче. Она не забудет. Никогда. Вдруг неожиданно кто-то тронул ее за хвост, в одно мгновенье прогнав все мысли из головы. Девушка, резко вдохнув до боли в груди, подпрыгнула на месте и обернулась. Позади нее стоял темноволосый пятилетний мальчик, продолжая дергать старшую сестру за хвост снова и снова. – Вова, Рея опять начинает, - пожаловался он, дернув собственным хвостом. Девушка, растерянно моргнув, натянуто улыбнулась, беря брата за руку. – Она просто дразнит тебя. Не бери в голову, Гай, - настолько мило, насколько вообще могла это сделать, сказала та, проходя с братом по направлению детской. Близнецы привыкли к ней быстро, так как были еще слишком маленькими, чтобы понять все те тонкости появления нового члена семьи. Однажды отец просто привел ее и сказал, что это их еще одна старшая сестра. Близнецы встретили ее дружным обнюхиванием и ощупыванием, а на следующий день уже вешались ей на хвост, пытаясь завлечь в игру. Несмотря на свой возраст, девушка играла с ними во все, что они захотят, из-за этого Гай и Рея привязались к Вове еще быстрее. Нечего лукавить, ведь для нее самой все эти, казалось бы, детские игры были новыми, непонятными, но забавными. Сначала она сторонилась близнецов, пыталась честно прикинуться бревнышком или тумбочкой, но в скором времени поняла, что они – дети, а дети не представляют реальной опасности или угрозы. Пара укусов на хвосте – чистая случайность в ходе игры, не более того. Именно за играми и пролетела бо́льшая часть дня. Вова старалась не показывать своего подавленного состояния, и если младшие брат и сестра действительно перемены не заметили, то Талию обвести вокруг пальца было не так легко. Ближе к вечеру она обнаружила Вову и близнецов в детской. Гай и Рея играли в приставку, а девушка дремала на кровати, но все равно краем глаза наблюдала за детьми. Увидев мать, хвостатая широко открыла глаза, прогоняя сладкую дремоту, и уверенно села. Ноктюрн, улыбнувшись, кивнула ей, этим жестом прося выйти из комнаты. Та беспрекословно повиновалась, молча встала и, обогнув близнецов, устроившихся на полу, вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. – Как ты? – спросила синяя и пушистая, пытаясь заглянуть дочери в глаза, но та упорно отводила взгляд. Робко переступив с ноги на ногу, неуверенно пожала острым плечиком, чуть-чуть склонив голову на бок. – Нормально. – Ты сегодня очень тихая. Что-то случилось? – всерьез решила докопаться до истины Ти-Джей, любопытно прищурившись. Девушка вновь пожала плечами, но потом поняла, что это за полноценный ответ вряд ли сойдет. Если не ответит хоть что-то, то последует еще один вопрос, а затем еще один. За два года она уже успела выучить тактику Талии. – Нет... Все нормально. Просто я устала... День был неспокойный, - честно соврала хвостатая, набравшись смелости и подняв голову. Видимо, серый взгляд был красноречивей любых слов, потому что Ноктюрн, покачав головой, приобняла девушку за плечи. – Сегодня близнецы тебе весь хвост, небось, ощипали? – улыбнулась она. Вова тоже улыбнулась, правда несколько скованно. От сердца у нее отлегло. Врать Талии не хотелось, стало неимоверно тошно, даже ее прикосновения словно оставляли на коже ожоги. Но правду сказать было нельзя. Не поймет. Не отпустит. – Только самую малость... – Можешь пойти в свою комнату, если хочешь. Ты сегодня и так сделала больше, чем нужно. Близнецы тебе покоя совсем не дают. – Так мне не сложно, - ответила та, на этот раз улыбнувшись искренне и даже немного смущенно. Ей действительно было только в радость сидеть с братом и сестрой, тем более она прекрасно понимала, что родители заняты, у Аниты голова другим забита, а нянек юные волчата доводят до истерики и белой горячки за пару суток, да так, что те возвращаться не хотят ни за какие деньги. Вот Вова и стала их своеобразной нянюшкой по собственному желанию. Решив, что спорить с Ноктюрн себе дороже выйдет, она покорно кивнула и направилась в свою комнату, небольшую и уютную. Мягкая кровать, шкаф, прикроватная тумбочка, большой рабочий стол, ноутбук. Стол переходил в книжный шкаф, уже на добрую половину заставленный книгами. Порой она могла зачитываться днями, забывая даже есть и спать, пока не получит любовный заботливый пинок от матери, или же когда сон не свалит окончательно и она не уснет прямо за книгой. Время подбиралось к шести вечера, ложиться спать еще рано, а сидеть за компьютером или же что-то взять почитать желания не было. Несколько минут помаявшись, измерив комнату шагами, девушка вытащила из шкафа темно-бежевый плед и, укутавшись в него, уверенно забралась на излюбленный широкий подоконник. Не успела она даже удобно примоститься, как в окно забарабанил дождь. Крупные капли с силой били по стеклу, создавая характерный звук. Прежде, чем задремать, в голове хвостатой промелькнула мысль, что дождь – не так уж и плохо. Он будет идти всю ночь и смоет следы беглянки.