Охота, покорившая зверя

Закутавшись в белый халат, который по стандарту, как атрибут необходимого, находился в номере, хвостатая, приобретя сходство с коконом, сгруппировалась в кресле так, что только половина лица выглядывало. Хлопая глазами, она смотрела на Виктора, следя за каждым его движением, что бесило и раздражало. Он старался не обращать внимания, но с каждой проходящей секундой это становилось все труднее и труднее. В конце концов, терпение его выкипело. – Что ты на меня таращишься? – рявкнул он на девушку, резко остановившись, прекратив мерить шагами комнату. Та, вздрогнув, еще пуще спряталась в пушистый халат, да теперь так, что только одни серые глаза из него и выглядывали. Даже хвоста видно не было. – Ничего... – и снова – луп-луп глазами. Крид фыркнул в нос. Подобные мотели, как мужская общага – всегда что-то падает, колотится и выносится. Падают, обычно, шкафы, столы и стулья; колотится посуда; выносятся двери. Девчонка к такому приучена не была, поэтому не удивительно, что ночные пьяные разборки в соседнем номере ее нехило напугали. Охранник разобрался, а хвостатая до сих пор ко всем посторонним шорохам прислушивается. Трусливый хвост на ножках. – Я... – промямлила девушка, робко вытянув шейку, точно любопытный птенец из гнезда, - отдам тебе потом все деньги, которые ты на меня потратил... – Наплюй, - посоветовал Виктор. – Если бы речь шла о миллионах, а так... К тому же, если помрешь от голода, толку от тебя ноль будет. Мертвая ты вряд ли сможешь выполнить свою часть сделки, верно? – Да... наверное... – неопределенно ответила она, вновь прячась в халат. Мужчина нахмурился, сверху вниз глядя на девицу. Что-то в этом ответе ему не понравилось, заставило насторожиться. Зверь отвечала всегда прямо и четко, иногда со стебом, а здесь можно было истолковывать ее слова двояко. – Ты же не думала кинуть меня, хвостатая? Учти, если так, то я тебя из-под земли достану, а потом туда же и закопаю, но только по кусочкам, - эти слова подействовали более, чем отрезвляюще. Побледнев, Вова стала цвета халата, широко распахнутыми серыми глазами глядя на Саблезубого. Молча. Только луп-луп, да луп-луп. Тот фыркнул. – Забей. Но я просто предупредил, хвостатая. – Я и не собиралась тебя кидать... Правда... – почти со слезами прошептала девушка, поерзав в кресле. – Ты и так помог мне уже больше, чем должен был... И, - она выдержала секундную паузу, словно размышляя, стоит ли говорить еще что-то или же лучше будет промолчать, - пожалуйста, не называй меня так... – Как? – не понял мужчина, вглядываясь в темноту за окном. Скоро рассвет. Он не спал уже почти трое суток, некогда было. То за рулем, то в мясорубке. Еще день или два пройдут незамеченными, в привычном темпе, а потом он просто-напросто свалится без задних ног часов на пятнадцать, или даже на все двадцать. Организм, каким бы сильным он не был, тоже имеет свойство выдыхаться, и ему тоже нужен отдых. – «Хвостатая». Крид усмехнулся. – Тебе подходит. Хвост есть, значит, хвостатая. – Но... Это как-то... неправильно... – нечленораздельно пробубнила девушка, ерзая в кресле. Было видно, что она с большим трудом борется со сном, но то ли спать в кресле ей было неудобно, то ли она просто боялась засыпать в присутствии Виктора. В любом случае, это упрямство его не интересовало, сейчас мужчина думал о том, как бы самому прилечь на боковую, и есть ли смысл это делать на три-пять часов. – И как мне тебя называть? – наконец, после минутной паузы спросил он, не поворачиваясь, но буквально спиной ощущая, как девушка нахмурилась, прожигая его затылок взглядом. Захотелось обернуться, чтобы увидеть этот по-детски яростный взгляд, но блондин сдержался. – По имени?.. – робко предложила она. – Тогда уж лучше я тебя все же буду называть «хвостатая», - засмеялся Саблезубый, облокачиваясь плечом об стену, так и не обернувшись на девушку. – Это, по крайней мере, не так нелепо звучит, как твое имя. По тишине, которая воцарилась в номере, блондин догадался, что хвостатая ощетинилась и обиделась. Типичные бабские закидоны. Он простоял в тишине совсем немного времени, глядя в окно, как услышал спокойное тихое дыхание. В смятении медленно обернулся, не веря, что девчонка могла уснуть так быстро. Но она и правда спала, сгруппировавшись в кресле в уже привычную ему гусеничку-кокон, и лишь тонкий хвостик, выпавшись из-под халата, мирно подрагивал в такт дыханию хозяйки. Поглядев на нее с добрых пять минут, словно убеждаясь, что Вова не притворяется, он подошел к ней и грубовато сгреб в охапку, не особо беспокоясь о том, что может разбудить. На его счастье девушка не проснулась, уснув довольно крепко. Перенеся ее на кровать, мужчина уложил хвостатую поверх одеяла, сильно воняющего сыростью, и стал убирать руки, как вдруг Вова, инстинктивно, во сне, обхватила его одной рукой за шею, а другой – за плечо, не позволяя отстраниться от себя, одними губами что-то прошептав. Что именно, Крид не разобрал, да и не особо хотел этого делать, а лишь просто отцепил тонкие ручки девушки от себя. Та, простонав, перевернулась на бок, подтягивая под себя ноги, кутаясь в халат. Сев в кресло, которое теперь освободилось, Виктор запрокинул голову. Кресло было еще теплое, отчетливо несящее в себе запах молодого мокрого девичьего тельца. Запах, который одурманивал ничуть не хуже сильного наркотика. Встряхнув головой, стараясь не думать об этом, он уставился в окно. Звезды этой ночью светили ярко, куда красивее и ярче фонарей городка. Звезды. Странно. Такие мелочи уже давно перестали занимать его. Яркие звезды, темнота неба, серебренный свет луны – он уже и не помнил, когда в последний раз просто смотрел на все это, ни о чем не думая. На самом деле, Виктор даже не был уверен, что такие ночи у него вообще были. Сейчас же все мысли стремительно покинули голову, янтарный взгляд, устремленный в темное небо, затуманивался с каждой секундой, пока, наконец, его веки не сомкнулись под неведомой тяжестью. Он так и заснул в кресле.

***

– Мерзость. – Может быть... – неуверенно произнесла девушка. Крид, скривившись, пнул ногой пробегающую мимо ошалевшую от голода крысу, которая, отлетев и прокатившись по полу, яростно пища, скрылась за металлоломом, который раньше назывался компьютерной техникой. От этой лаборатории осталось лишь одно название – не работала она уже точно года три-четыре, а оставили ее, судя по слою пыли, еще раньше. – Здесь Аддерли работал? – Да... Здесь я была последний год жизни с ним, - тихо и покорно ответила на вопрос Вова, выдвигая криокапсулу, трясущимися руками открывая ее. Лампы внутри уже не работали, как и заморозка, – крысы сожрали все провода, подающие питание. Виктор прошел вдоль стола, заваленного бумагами и разным другим хламом, не особо надеясь что-то найти. Глупо было ехать больше суток, надеясь, что здесь, на базе в Висконсине, будет находиться Аддерли. Слишком глупо. Ученый не появлялся здесь давно – след взять было невозможно, да вот только нутро Виктора сейчас просто переворачивалось внутри от нехорошего предчувствия. Мужчине было не по себе, дело было даже не в самой лаборатории, а в чем-то другом, что он не мог объяснить даже себе. Хотелось уехать отсюда как можно скорее и, судя по тому, что ничего путного здесь найти не удалось, сделать это можно уже сейчас. – Пошли. Лаборатория заброшена. – Я так давно не была здесь... – одними губами обронила хвостатая, проведя ладошкой по стеклу капсулы. Блондин догадался, что в этой капсуле ее и держали, замораживая до определенного времени, а потом снова размораживали, точно как кусок мяса. На ее месте он бы разнес эту лабораторию при любом удобном случае, даже задерживаться бы на лишние пять минут не стал. – Воспоминаниям отдашься в другой раз, - рыкнул он, направляясь к двери. Девушка, вскинув голову, мигом засеменила за ним, зная, что ждать ее никто не будет, двигаясь точно шаг в шаг с мужчиной. Виктору было все равно, да вот только не особо приятно, когда тебе дышат в затылок, или скорее в спину, бегая живым хвостом по всем закоулкам. Это страшно бесило. Выйдя на свежий воздух, Саблезубый глубоко вдохнул лесной запах. Приятно. Любые полигоны Оружия Икс до сих пор отражаются в подсознании каким-то невиданным то ли страхом, то ли ненавистью, и лишний раз он вообще старается не соваться в такие места. Девчонка остановилась за ним, держа дистанцию в пару шагов, озябшими руками потирая плечи. Мастерки на ней не было, только майка, которая уже и на майку-то с трудом походила – порванная, грязная, заляпанная кровью. Машину мужчина оставил довольно далеко, так как по лесу ехать было просто невозможно, а идти к месту остановки ночью не хотелось. К тому же, девчонка и так уже озябла, а так вообще без рук останется. Сам Виктор холода не чувствовал, но по синим губам Вовы понял, что придется отойти подальше от базы и заночевать в лесу, разведя костер. Потащил же их черт на ночь глядя сюда... Девушке пришлось прибавить скорости, так как один шаг мужчины равнялся трем ее. Блондин тормозить или ждать сероглазую не собирался, твердо идя по лесу, минуя толстые поваленные ветки и разного рода ямы. Его попутчица же, следуя ровно за Кридом, об эти самые ветки и спотыкалась, да в ямы падала. – Прекращай уже за мной хвостом бегать! – потеряв всякое терпение, рявкнул Саблезубый, да так громко, что его эхо пронеслось по лесу, а Вова, испугавшись, отступила, споткнулась, и плюхнулась точно в корни дерева. – Под ноги смотри, неуклюжая! – Я не неуклюжая... – обиженно буркнула девица, вставая, отряхивая свою попу от травы и листьев. – Просто не видно ничего... – Неуклюжая, так еще и слепая. Прицепился же хвост на мою голову, - гаркнул мужчина, двигаясь дальше. Где-то здесь нужно сделать остановку, собрать хвороста для костра. Целых двое суток снова потрачены впустую. Прошла уже целая неделя, результатов по поискам нет, и теперь Крид стал сомневаться, а такая ли это хорошая идея – помогать девице за информацию о Росомахе. Если бы ему нужно было найти этого коротышку – он сделал бы это не особо напрягаясь, даже не располагая какой-то определенной и важной информацией. Так, быть может, сейчас дело было уже не совсем в Логане? Виктор стал подозревать, что да... С этой девчонкой он стал забываться. Никто не любил работать с ним, говорили, что он зверь – убивает всех и вся без разбора. Да и зачем лукавить, ведь это была чистая правда. И сейчас он тоже убивал: молодых и старых ученых, лаборанток, охрану, невинных служащих. И, самое поразительное было то, что хвостатая не упрекала его, не шугалась, а поступала точно так же – кромсала всех без разбора. Она была упрямой, упертой во всем, в меру гордой, порой трусливой и робкой, но все это так тесно было смешано в девичьем теле, что сложно даже было сказать, какой она человек – хороший или плохой. Теперь Виктор с трудом представлял, что будет, когда сотрудничество кончится. Вряд ли он сможет найти еще такого же зверя, которого не захочется разорвать на части, и который не будет осуждать его за убийства... – Хвостик Саблезубого, - хихикнула девица за спиной Виктора, вырывая того из собственных мыслей. Блондин, остолбенев, резко обернулся, сжигая Вову взглядом, а она только глазами хлопает, словно я не я, и ни разу ничего не говорила. – Что ты там тявкнула? – Ничего. Крид прищурившись, промолчал и развернулся, проигнорировав тихий смешок за своей спиной. Противный хитрый Хвост.