Охота, покорившая зверя

– Чувствую себя мамашей-наседкой с непутевой дочкой, - вслух высказал свои мысли мужчина, делая большой глоток пива, наблюдая, как девчонка снова, как и в прошлый раз, запихнула в себя остатки булочки, но прожевать ее была не в состоянии, и вынуждена просто упрямо глотать, давясь. Ладно, Виктор признавал, что с голоду можно жрать, как в последний раз – он это на собственной шкуре ощутил, – но все же как-то думал, что к женскому и, в большинстве своем, прекрасному полу это не относится. Кажется, если бы хвостатая не поймала на себе взгляд мужчины, то и пакетик бы вместе с булочкой слупила. В какой-то степени это было даже забавно, ведь Виктор, по натуре своей, никогда ни о ком не заботился, тем более, если это не сулило ему никакой выгоды. Теперь он и сам не мог объяснить, зачем помогает девчонке. Поразмыслив нынешней ночью, пришел к выводу, что информация, которой его соратница обладает, ему, конечно, лишней бы не была, но и жизненно важной тоже не являлась. Как бы там ни было, а без Росомахи его жизнь стала несколько спокойней, пусть и скучнее. Да и его названный братец, Крид мог дать руку на отсечение, совсем не жаждал скорой встречи. И снова всплывает вопрос, который уже начинал выворачивать наизнанку, - почему? Почему он до сих пор помогает хвостатой? Ответа на этот вопрос не было. Честно говоря, сама хвостатая все реже и реже стала заикаться об этом Аддерли, а последние два дня совсем не говорила про него. Тут у Саблезубого было два варианта: либо она просто потеряла надежду найти ученого, либо решила соратника кинуть. А, может, одно вытекло из другого. С другой стороны, Виктор не нанимался быть для нее послушной и верной собакой-ищейкой. Он честно выполнял свою часть сделки, хоть и без энтузиазма, и никаким боком не виноват, что этот Аддерли хитер, как падла, забился в щель так далеко и глубоко, что не найдешь и не вытащишь. Устало проведя рукой по лицу, вновь припал к бутылке пива, почти залпом выпивая ее содержимое. Осталось буквально на дне. Мужчина потерял счет выпитому, но, судя по огромному количеству банок, валяющихся вокруг кресла, ящик он в себя влил точно. Мысли смешались в несусветное неразборчивое месиво, голова соображала туго и медленно, но пока все еще соображала. От недосыпа и его организм был ослаблен, а потому сдался алкоголю в три раза быстрее обычного. Подперев двумя пальцами висок, полутрезвым взглядом наблюдал, как девушка облизывает губы, перепачканные в кетчупе. Пить на работе Виктор себе позволял крайне редко, но сейчас, как видно, выдался маленький отгул от охоты. Они снова остановились в том же мотеле, но лишь потому, что хвостатая промерзла и простыла: чихала и носом шмыгала всю дорогу до городка. Пока она отмокала в горячей ванной, Виктор купил ей сэндвич, а себе – несколько упаковок пива, рассчитав, что на вечер ему должно хватить. Решил, что еще одну ночь они проведут тут, а потом тронуться, и плевать, в каком состоянии будет девица. Благодаря регенерации, его не травили ни яды, ни токсины, не говоря уже про простой насморк, поэтому состояние при температуре или больном горле были для него сокрыты за темной ширмой. Он считал слабыми и ничтожными тех, кто не мог противостоять даже парочке микробов, посему сейчас глядел на девушку, как на сбой эволюции. А она, словно парируя его мыслям, громко чихнула, да так, что собственный хвост ногой прижала. – Неуклюжая, - прокомментировал Виктор. Девушка обидно зашипела, потирая передавленную тонкую конечность. Тут же на бледной коже стал набухать синяк. Понимая, что уже ничего не может с этим поделать, она подняла серый взгляд на блондина, сдвинув тонкие темные брови к переносице. – Прошло уже больше недели... – тихо, но не менее твердо произнесла она. Крид, словно специально проигнорировав слова в свой адрес, поднял полупрозрачную бутылку на уровне глаз, взболтнул, а затем перевел взгляд в окно. Уже смеркалось, - а мы совсем не продвинулись в поисках... Если ты... Если ты не хочешь помогать, то я... – Не сможешь ты его сама найти, - перебил ее мужчина, допивая пиво и беря следующую бутылку. Он знал, что говорит правду. Она не охотница, не ищейка, не сможет идти по следу. Она хороша в нападениях, но не в преследовании. Открыв бутылку, жадно припал к горлышку, с каждым глотком мысли становились все тягучей, напоминая собой чересчур сладкий сироп. – Я все же попытаюсь, - упрямо повторила хвостатая. Ее голос, после тишины, звучал странно, даже начинал раздражать. – Не хочешь – не надо. Я не принуждаю. Утром я решила ехать в Небраска, поэтому... – Вот, значит, как? – оторвавшись от бутылки, оскалился Саблезубый, впиваясь в девицу взглядом, нутром чуя, как она напряглась. Даже сейчас, дерзя, знала, что слаба и что справиться в схватке с Виктором не сможет. Да и никто не сможет. – В Небраска ты ничего не найдешь, только зря убьешь двое суток. – Откуда ты знаешь?.. Да и в любом случае... Это моя проблема! От тебя все равно нет никакой помощи, а я хоть что-то пытаюсь сделать! – в отчаянье закричала девушка, вскакивая с края кровати. – Я не нанимался быть для тебя ищейкой! – психанув, рявкнул Саблезубый, швыряя бутылку в стену. Та разлетелась на сотню мелких темно-коричневых осколков, разлив свое содержимое по полу. Решительно поднялся с кресла, двигаясь по направлению хвостатой, которая, перетрусив, готова была сквозь землю провалиться от страха, но при этом продолжала стоять и с гордо поднятой головой глядеть Криду в глаза. Это распылило гнев еще сильнее. – А ты прохвостка, знаешь? – Кто бы говорил! – возмутилась Вова, робко начиная пятиться от Виктора, только вот отступать было некуда – позади кровать. Девица рухнула на нее, упираясь тонкими ручками назад. Он почуял, как быстро забилось ее сердце, точно как у маленькой птички, пойманной в когти кошкой. Смешно, ведь ассоциация довольно интересная. – Тем, кто меня использует, я обычно раскалываю череп надвое, - вплотную подойдя к хвостатой, касаясь коленями ее колен, зарычал мужчина, глядя на нее сверху вниз. Девушка готова была рвануть прочь в любую секунду, только вот жуткий страх сковал тело, не позволяя двинуться. – Правда, тут я сам виноват. Думал, от тебя хоть какая-то польза будет, но ошибся. Ничего личного, но я не привык оставлять за собой улики... – Только попробуй! – панически закричала девушка, взмахнув хвостом. Виктор зарычал, вытаскивая из ноги собственный охотничий нож, вогнанный девчонкой ему по самую рукоять. И когда она успела его вытащить? Рана, кровоточа, тут же стала затягиваться. – Вот дрянь! – рыкнул Саблезубый, коленом упираясь в кровать, схватив Вову за шею и придавив. Темноволосая истошно захрипела от нехватки воздуха, вцепившись в руку мужчины, напрасно пытаясь выбраться из смертельной хватки. – Идиот, нужно было прикончить тебя раньше, а не возиться столько времени! Вова продолжала хрипеть, пытаясь выдавить из себя хоть слово, но ничего не получалось. Переносицу стало ломить, в голову ударила кровь, глаза заслезились. Крид не сдавливал руку сильнее, с нескрываемым наслаждением наблюдая, как девушка под ним медленно и довольно болезненно умирает. Когда он уже решил, что еще пара мгновений, и ее сердце просто откажет, то вдруг хвостатая распахнула глаза, зарычав, ногтями раздирая руку мужчины. Серые глаза налились чернотой, полной страха и ненависти. Зверь умирать так просто не собиралась. Саблезубый даже не успел ничего понять, как девчонка, извернувшись, ударила его ногой в колено. Взвыв, Крид отшатнулся, падая на колени рядом с кроватью. Чашечка треснула, уйдя несколько вправо. Боль пронзила всю ногу, на какой-то миг потемнело в глазах, но исцеляющий фактор знал свою работу, активно начиная восстанавливать поврежденную часть тела. – А если бы в пах мне заехала, а?! – рявкнул Виктор, поднимаясь. Зверь, кашляя, потирала горло, пытаясь подтянуть ноги под себя. – На то и был расчет! – Маленькая сучка. - Крид, схвати девушку за плечо, повалив на бок, но вовсе не для того, чтобы просто обезвредить. Та, дернувшись, пыталась вырваться, но здоровая белобрысая туша, придавившая к кровати, не давала даже двинуться. Он не спешил ранить ее или душить, не спешил убивать, а просто замер, словно размышляя, как быть дальше. Виктор уже который день старался гнать всякого рода пошлые мысли в шею, но с каждым проходящим днем игнорировать их было все труднее. Особенно когда перед тобой ежеминутно маячит полуобнаженное хвостатое тельце. Хрупкое, совсем юное, но настолько манящее по запаху и виду, что совладать с собой – тот еще подвиг. А Крид никогда героем, совершающим подвиги, не был, да и не хотел им быть. Одной рукой надавив Вове на горло, на этот раз не слишком сильно, позволяя дышать, но не давая выбраться из хватки, второй дернул пояс халата, вырвав вместе с ним пришитые петельки. Прежде, чем успел стянуть белоснежный халатик с тонкого тельца, зверь задрожала. Слишком сильно, чтобы не обратить на это внимание. – Не будешь дергаться – больно не будет, - почти искренне заверил ее мужчина, медленно ослабляя хватку, раскинув борты халата в разные стороны. Если еще десять секунд назад он сомневался в своей затее, то сейчас, увидев маленькую аппетитную грудь, сомнения испарились. Прижимая руки девушки к кровати, коснулся кончиком носа бледной кожи между грудей, жадно вдыхая запах девичьего тельца. Касаться ее было совсем иначе, чем просто находиться на расстоянии. Она была совсем маленькой, хрупкой, невероятно миниатюрной. Неожиданно появился страх, что он действительно может причинить ей боль. Крид замер. Он не хотел этого. – Вик... – Тс-с-с... Он поднялся выше, коснулся губами тонкой шейки хвостатой, ровно в тех местах, где минутой ранее сжимались его пальцы, оставив после себя красные пятна. Она даже пахла не так, как другие женщины, с которыми спал Саблезубый. А дело обстояло на удивление просто: ее запах, истинный запах, разбавлял тонкий и почти незаметный запах физрастворов. Ненастоящий, искусственный. Похожим несет от Икс-23. Его могут унюхать, да и то с трудом, только те, кто обладает воистину тонким нюхом, как у зверя. Это запах искусственно созданного биологического оружия в стенах Оружия Икс. – Что ты хочешь сделать со мной?.. – слабо пискнула девушка, вырывая Виктора из воспоминаний и размышлений. Оторвавшись от шеи Вовы, мужчина поднял голову, оказавшись в опасной близости от ее лица, обдав запахом пива. – А то ты не знаешь, - усмехнулся тот, обнажая острые нижние клыки. Пока шокированная девица пыталась связать цепочку событий, Крид опустил руку, срезая когтями тонкую полосочку черных женских трусиков. И после этого, видимо, до хвостатой, наконец, дошло. Истошно пискнув, зверь уперлась свободной рукой Виктору в щеку. – Ви-виктор... – Брось, это просто секс, - прервал ее Крид, убирая руку девушки со своего лица. От его взора не укрылось то, что зверь Вовы, в отличие от ее самой, не пыталась вырваться, не билась в страхе и криках, а всего лишь робко пыталась закрыть руками обнаженную грудь. Ситуация явно ее забавляла, интерес был куда сильнее страха. Но не только интерес прочитал мужчина в черных глазах. Там был страх и смущение от неизвестности. Понадобилось не больше двух секунд, чтобы шестеренки в белобрысой голове зашевелились и переварили информацию. Приподнявшись, мужчина непонимающе нахмурился, даже как-то не веря, что такой вариант вообще возможен. Он даже протрезвел. – Да ну, ты шутишь? – почти засмеялся Виктор. – Девственница? Серьезно? – Это так смешно? – спросив, прищурилась зверь, на что мужчина теперь уже открыто рассмеялся, качая головой. – Я тебе сейчас второе колено сломаю. – Маленькая злая Хвостик... – Заткнись. – Очень злая, - продолжил он, стаскивая порванное нижнее белье с девушки, продолжая скалить зубы в улыбке. Виктора действительно веселил тот факт, что девчонка под ним – девственница, ведь про нее никогда такого не скажешь. Крид спал со многими женщинами, и мог отличить нетронутое тело, но вот тут, по непонятным причинам, промахнулся. Девственницы никогда не интересовали его – неопытные, трусливые, еще и самые настоящие бревна. Но сейчас все было иначе... Она возбуждалась, и запах ее возбуждения просто сводил с ума. Без промедлений мужчина раздвинул ножки Вовы, рукой нащупывая клитор и медленно надавливая на него. Его губы растянулись в усмешке, когда по девичьему телу пробежала волна дрожи. Краем сознания он все ожидал сопротивления, хоть какого-нибудь, но зверь сломала систему и на этот раз: тяжело дыша в такт движения пальцам мужчины, девушка подняла руку, касаясь влажной ладошкой щеки Виктора, медленно обнимая его за шею. Продолжая ласкать влажную плоть, довольно вслушиваясь в хриплые вдохи любопытного зверя, Виктор медленно проник одним пальцем в ее узкое лоно. Та вздрогнула, засипела, сжимая волосы мужчины в своей ладони, начиная ерзать по постели. Когда смазки стало достаточно, позволяя пальцам свободно двигаться, проникая не глубоко, Крид убрал руку, стягивая с себя всю лишнюю одежду, освобождая из узких штанов возбужденный член. Прижав к кровати дрожащее от возбуждения тельце, мужчина закинул тонкую ножку Хвостик себе на плечо, и тут же толкнулся внутрь, почувствовав тонкий запах свежей крови, зарычав от чрезмерной узости, от которой аж зарябило в глазах. Но его тихий рык потонул в протяжном громком стоне, заполнившим всю комнату. Он сам тяжело дышал, почти хрипел, ведь напряженное и пульсирующее лоно девушки причиняло и ему самому малую толику боли. Попытка двинуться закончилась вскриком девушки. Ей действительно было больно... Очень больно. – Какая же ты узкая, - почти одобрительно выдохнул в лицо хвостатой Крид, подминая ее под себя. Она действительно была маленькой девочкой, во всех смыслах этих слов. – Расслабься, будет не так больно. И стоило Хвостик хоть немного расслабить мышцы, как Саблезубый начал двигаться. Медленно, не делая резких движений, чтобы не травмировать девушку и не причинить ей еще больше боли. Он никогда особо не был нежен в постели с женщиной, но сейчас, даже сжимая пальцами ее ягодицы, старался не впиваться когтями в бледную кожу. Ведь девочке и так больно – незачем усугублять все еще сильнее. Зверь постанывала, тихонько вскрикивала, продолжая сжимать в мокрой ладошке светлые волосы Виктора, а другой мяла халат под собой. И эти жаркие стоны совсем еще невинной девушки просто ласкали слух... Такие тихие и желанные.