Третий закон Ньютона (La Tercera Ley)

Джон опустил голову на подушку, взволнованно выдыхая. Его грудь, ребра, диафрагма, некоторые мышцы — всё болело так, что хотелось залезть на стену. Он знал, что и где у него болело, но всё равно не смог бы указать, если бы его спросили. Джон проснулся от того, что кости ломило от холода. Последние четыре часа он провел под пристальным вниманием детектива, который касался, нажимал, всячески пробовал его на вкус, вытряхивал все его естество. Казалось, что в эту ночь Шерлок только и делал, что терял над собой контроль. И Джон был уверен, что это его злило. Потому что утопать в эмоциях — не в правилах Холмса уж точно. Но что сделано, то сделано. Шерлок оказался отличным любовником. Он знал, как заставить Джона стонать, задыхаться, сходить с ума, умирать и рождаться вновь. Джон был уверен, что у Шерлока была отдельная папка под его эмоции и этой ночью он ее вскрыл. «Точка G Джона Ватсона». Бред, конечно, но в таком состоянии Джон просто не мог думать. Шерлок целовал его где только приходилось. Предплечье, ключицы, шея. Джон даже не сразу понял, что тот попутно слушал его пульс. Он делал так каждый раз, когда тот был на грани оргазма. Как долго это продолжалось? Джон почти жалел о том, что это началось вообще. Просто потому что это было запредельно. И это выжало из него все соки. Он повернулся, смотря на Шерлока. Тот уткнулся лицом в подушку, закрыв глаза: похоже, его батарейки себя исчерпали. И теперь, проснувшись, Джон понял, почему ему было так холодно. Шерлок откатился на другую половину кровати. Махнув рукой, он потянул на себя покрывало. Рассматривая Шерлока, Джон не мог не заметить, как идеально он смотрелся на этой постели. Какой была его бледная кожа, пестрящая многочисленными шрамами. Джон изучал их глазами, подмечая, что некоторые следы были совсем старыми. Интересно, Шерлок бы согласился избавиться от них? В любом случае, Джону понравилась мысль о том, как он бы втирал мазь в бледную кожу. Простыня скользнула ниже, открывая взору небольшую татуировку, Джон было уже хотел до нее дотронуться, как Шерлок потянулся. — Ты не спал, — прошептал Джон. — Да, — сказал он. — Ты не смыкал глаз всю ночь? Шерлок лениво потянулся, медля с ответом. — Я не устал. Джон закатил глаза, улыбнувшись. — В самом деле? Но… — он остановился на полуслове, и Шерлок обернулся к нему. — Но? — Но, — Джон больше ничего не говорил, просто красноречиво смотрел, ожидая, что Шерлок поймет все сам. — Это физическая активность, — Джон прервал сам себя, понимая, что Шерлок мог провести несколько дней без еды и сна, охотясь на преступника. — Джон. — М? Шерлок придвинулся ближе, странно на него смотря. — Ты устал? — это было немного не то, что хотелось бы слышать. Но он понимал, что выразить настоящие чувства не так просто, как могло бы казаться на первый взгляд. Джон был опустошен как никогда и не мог найти в себе силы, чтобы ответить. Шерлок закрыл глаза. Слишком много эмоций за короткий период времени. Они просто мешали. Впервые в своей жизни Джон читал Шерлока как раскрытую книгу. Будто бы по всему его телу были пометки, сделанные маркером. Каждый тремор, каждый вздох и каждое прикосновение — Джон знал и понимал, откуда это и что с этим делать. И поэтому он был опустошен. Шерлок обычно подходил к изучению чего бы то ни было с тщательностью. Скрупулёзно записывал их в своей памяти. Но сегодня, рядом с Джоном, — деля его дыхание, даря мокрые поцелуи, считывая пульс, — он вел себя лихорадочно. Это был замечательный и ужасающий опыт одновременно. Джон закрыл глаза. Шерлок почувствовал язык на своей шее, ладони, оглаживающие бедра, вздрогнул, ощутив касание к лодыжкам (кто бы мог подумать, что ему будет щекотно). Он почувствовал голову Джона у себя на груди и выдохнул. — Тебе надо поспать. — Что? — Ты устал. — Нет, я… да, — он вздохнул. — Почему ты так далеко? — Нет, Джон, далеко ты, — сказал Шерлок. Джон запустил руку в его кудри, думая о том, что никогда не видел Шерлока в подобном состоянии. Он видел его уставшего, опустошенного, взбудораженного, но точно не такого домашнего, с растрёпанными волосами после совместно проведенной ночи. Джон было улыбнулся, но эмоция тут же сошла с его лица, стоило ему встретиться с Шерлоком глазами. Он высвободил руку из плена кудрей и сплел с ним пальцы, не забыв при этом поцеловать ладонь. Большинство его бывших подружек сошлись бы на том, что Джон был отличным парнем. Ласковым, хоть и не очень внимательным к деталям. Джон относился к тому типу людей, который мог держать вас за руку, когда вы ходите по улице, но забыть о дне рождения и годовщине. А вот Шерлок никогда не совершал таких ошибок. Шерлок ничего не сказал на это действие, он вообще не шевелился. Когда Джон заснул, сжимая его руку, он подумал, что снова совершил ошибку, вторгаясь в жизнь Джона. Что будет, когда тот оглянется назад и упрекнет его за то, что он всё разрушил? Шерлок знал, что такого момента не настанет. Потому что всякий раз, когда он будет говорить «опасность», Джон будет следовать за ним. *** Они весь день провели в постели и пропустили бы самолет, если бы Джон не оказался таким голодным. Вчера вечером он ничего не ел и чувствовал себя словно марафонец после длинной дистанции. Он вызвал доставку, но Шерлок отказался от еды. Оставив тщетные попытки уговорить его, Джон молча ел, наблюдая за Шерлоком, изучающим стопку газет, которые любезно принесла горничная. — Ничего, ничего… ничего! — Шерлок отбросил последнюю газету. — Какой же все-таки здесь скучный город, — он драматично закатил глаза. — Я хочу уехать. — Это можно, — кивнул Джон, жуя тост с маслом. — Самолет отходит в пять. — У тебя уже есть билеты? — Да, я забронировал их на твое имя, пока ты был в душе. Шерлок вздохнул, смотря на свои ногти. — Я не хочу на самолете, — Джон оторвал взгляд от тоста и посмотрел на Шерлока, тот продолжил. — Можем на поезде. Он отправляется в семь из Кардиффа, и утром мы будем в Лондоне. У нас будет время для разговора. — Ты хочешь поговорить? — Нам нужно поговорить, мы должны договориться о многих вещах. — О каких? — Всё потом. Доедай. Шерлок поднял с пола газету, ожидая, пока Джон доест. Тот ел, поглядывая на Холмса, который снова стал вчитываться в газетные заголовки. Вся суть его действий состояла в том, чтобы хоть как-то оправдать свое пребывание, раскрывая какое-нибудь дело. Джон, всё еще в халате после душа, перебрался к Шерлоку на кровать, чувствуя, как тот сразу напрягся. Однажды Шерлок сказал Майкрофту, что секс ему неинтересен, и, очевидно, так оно и было. Возможно, сам половой акт относился к разряду тех, которые иногда надо выполнять, больше повинуясь зову инстинкта. То есть, можно сказать, что до прошлой ночи он вообще не предполагал, что захочет заниматься чем-то подобным. А ведь он мог просто не принять сам факт их близости… Джон заметил, что Шерлок даже моргать перестал. — Я не кусаюсь, — заметил он, беря одну из газет. — Не смотря на то, что считаю это неплохой местью. — Я не помню, чтобы ты жаловался. Они рассмеялись. Шерлок посмотрел на разбросанную рядом кучу газет, а затем на Джона, тот поймал его взгляд и сказал: — Если ты действительно хочешь ехать на поезде, то у нас еще есть время. — На что? — На то, чтобы побыть вместе, — Джон откинулся на подушки, глядя на него. Шерлок одарил его таким взглядом, что Джон почувствовал себя трупом на операционном столе. К этому надо было привыкнуть. Господи, как он хотел к этому привыкнуть. Шерлок подался к нему навстречу, молча его разглядывая. Между ними оставалось всё меньше секретов. Шерлок открылся ему, получил заслуженный удар, а затем признание в любви. Шерлок подозревал, что это началось чуть ли не с их первого дела, ведь Джон сначала застрелил убийцу сквозь оконное стекло, был похищен китайской мафией, оставаясь при этом в здравом уме и не сбегая. Был похищен преступным гением. И, конечно же, стал жертвой трех ужасных лет, которые Шерлок потратил на возращение. Так что… Джон был либо полным идиотом, либо безумно влюбленным идиотом. Джон усмехнулся. — Ну и что здесь смешного? — Ох, посмотрите, я женат на своей работе, — улыбнулся Джон. — Ну… ты часть моей работы. — Конечно, как же я раньше-то не подумал. — Кроме того, я же гений. — О, и как это я не заметил. — И ты видел мою якобы смерть и даже поверил в неё, но всё ещё здесь. Шерлок пододвинулся к нему ближе, это было непривычное чувство, но, ради всего святого, это же был Джон! Он провёл всю ночь, изучая его тело. Дарил удовольствие, в равной степени его получая. Так почему же он сам пытается отдалиться? Почему он так неуверен рядом с Джоном? Тот улыбнулся, очевидно, поняв, что происходило у Шерлока в голове. Может быть, он его недооценивал, и Джон оказался намного умнее и проницательнее? Джон потянулся, целуя его. — Это не честно, — сразу сказал Шерлок. — Что? — Я снова этого хочу. Джон ничего не сказал, просто встал. Он так смотрел, будто был не в состоянии, что, скорее всего, так и было, понять, почему Шерлок вел себя как ребенок, которому не дают сделать желаемого. — Шерлок, после того, что ты сделал прошлой ночью, я не могу понять, что тебя смущает. — Не то чтобы смущает… — Ну, а что? — Прошлой ночью я испытал… ну… ну ты знаешь, а сегодня всё иначе. — Если всё будет одинаковым — это быстро наскучит, пойми. — Наскучит? — Шерлок, это… ну это должно выглядеть как эксперимент, который ты не всегда сможешь повторить в одних и тех же условиях. — Но… Джон снова его поцеловал. — Я не стану тратить время на фантомное ожидание. Решать только тебе. — Джон… — Нет, послушай. Я всегда слушал тебя во всем, чего бы ты не захотел. Я выходил из такси, когда тебе было нужно, я терпел то, что ты использовал холодильник, как склад частей человеческого тела. Я брал еду в другом месте, когда тебе это было нужно. Я шел вместо тебя на дело, если тебе было лень переодеваться. Я всегда был рядом и хвалил твою дедукцию. Я помогал тебе в том, в чем ты нуждался. Но в этот раз я возьму всё в свои руки. И я говорю тебе, чтобы ты прекратил думать и начал действовать, в чем бы это не выражалось. Ты это делаешь, потому что этого хочешь. Ты меня понял? Шерлок вскинул бровь. Уж что-что, а схватывал он на лету. — Потому что хочу, — повторил он. — Мне нравится эта фраза. Джон вздохнул. — Ты хоть понял меня? — Конечно, не дури, Джон. Я всегда тебя понимаю и слушаю. — И твой вывод? — Делать то, что мне нравится, не оглядываясь на обстановку. — Таким образом, это не обязательно делать ночью в номере отеля в Кардиффе, ты можешь спать со мной и в других местах. Пойми, мы с тобой константы, а обстановка — это просто переменные. Джон взял его ладонь и поцеловал её. Он провел пальцами по его предплечью, а губы тем временем ласкали кожу запястья. Всё это время Джон не отрывал взгляда от Шерлока. — Старайся не думать. — Это сло… ауч! — Джон прикусил его нежную кожу. — Слушай меня. Шерлок оказался полностью очарован этим тоном. Он смутно вспомнил тот момент, когда Джон козырнул своим званием, чтобы решить возникшую проблему. Шерлок протянул руку, беря запястье Джона в свое и дотрагиваясь до него губами. — Все, что я делал тем вечером, — прошептал он. — Я почти ничего не помню. — В самом деле? — улыбнулся Джо. — Видит Бог, я честен с тобой, и я заставлю тебя заплатить за каждое моё сорванное дыхание. Шерлок не мог улыбаться ещё шире, дальше это становилось больше похожим на усмешку. На этот раз всё вышло по-другому. Шерлок поначалу не был уверен в том, что ему это понравится, но, как оказалось позже, он глубоко заблуждался. Средь бела дня, среди белых простыней, с чувством, что всё изменится, когда они прибудут в Лондон, — всё приобрело краски. Джон сидел на его бедрах, стянув рубашку и вылизывал шею Шерлока, мышцы которого стали потихоньку ныть от нахождения в одном положении. Вскоре Шерлок, не выдержав напряжения, поменял положения, теперь уже сам нависал над Джоном, выцеловывая его ключицы, обводя языком следы, оставленные накануне. В это время Джон, опустив руки на пояс брюк Шерлока, касался его поясницы, боков, иногда спускаясь до бедер, сжимая их. До конца своих дней Шерлок не будет чувствовать себя лучше, чем под властью этих рук, которые заставляли терять контроль. Джон был удивительным. Он зеркалил каждое движение, каждое действие Шерлока. Они сидели лицом друг к другу. Джон устроил одну ногу, прижимая её к боку Шерлока, бёдрами касаясь его бёдер. Он провел рукой по коже Джона, чувствуя каждую клеточку, не колеблясь ни секунды, зная, что и как надо делать. Он играл на теле Джона так, будто бы играл на скрипке. Джон забыл обо всём на свете, потому что сейчас ничто, кроме них самих, не было хоть на йоту важно. Шерлок придвинулся к нему, снова целуя его шею, медленно спускаясь ниже. Джон схватился за его плечи, откидывая голову. Было во всех этих действиях что-то от обещания. Что-то похожее на «это наш последний раз», «пусть твоё тело запомнит моменты, когда мы были вместе». Джон хотел сказать ему, что они всегда будут вместе, даже если не в физическом плане, но он не мог вымолвить и слова. — Я люблю тебя, — это всё, что удалось прошептать Джону. Шерлок посмотрел на него, заливаясь румянцем. Он ответил что-то на французском и снова принялся целовать. Джон не двигался, позволяя поволоке наслаждения закрыть себя с головой. Шерлок потянулся, целуя его в лоб. Он сделал это. *** Так как у них не было с собой никаких вещей, то они просто приняли душ, переоделись и покинули комнату. Они оба понимали, что вряд ли их чувство свободы продлится долго. Джон думал о всех вещах, которые сказал Шерлоку, с каждой минутой осознавая, что сказать ему больше и нечего. А еще он знал, что не готов к разговору в поезде. Шерлок стоял в коридоре, ожидая, когда Джон пойдет за ним, но тот застыл как вкопанный. — Что происходит? Джон облизал губы. — Я люблю тебя, — сказал он, подводя итог всему, что было, изо всех сил пытаясь найти нужные слова. — Меня не волнует, что происходит сейчас, я приложу все силы, чтобы снова быть с тобой. Я не хочу, чтобы ты с кем-то, когда-либо, по какой-либо причине был. Только ты и я. Иначе я убью тебя, понимаешь? Конечно, это было преувеличением, и Джон и Шерлок понимали это. Джон буквально кричал от искренности и от того, как ему больно. Шерлок кивнул, протягивая руку. — И я это заслужу. Уже в поезде, Джон, зевая, прикрыл рот рукой. Шерлок искоса проследил за ним взглядом. Только сейчас он заметил то, до чего не мог додуматься столько времени. Шерлоку никогда не было скучно с Джоном. Иногда он раздражал, иногда казалось, что он получил диплом врача только за красивые глаза, но под конец дня непременно всё вставало на свои места. Джон положил голову на плечо Шерлока, засыпая. Холмсу хотелось его разбудить, хоть он и понимал, что Джону нужно отдохнуть. Шерлок знал, что человеческое тело состояло из чувствительных и не очень нервов. Он знал, куда нажать, чтобы человек почувствовал возбуждение, как ласкать, как проявить любовь. Но что действительно его шокировало — это то, что тело Шерлока реагировало точно также, более того, оно желало этих прикосновений. Но, в конце концов, внутреннее содержание человека может отличаться, а само тело — оно у всех одинаковое. Когда Джон проснулся, то он минут десять ныл о том, что всё болит, поэтому какое-то время даже хромал. Шерлок же почти не обращал на это внимания, погруженный в свои мысли. — Я не хочу, чтобы ты разводился, — наконец сказал он. Джон улыбнулся. — Я и не собирался, — он подождал немного, наслаждаясь выражением ужаса на лице Шерлока, которое тут же сменилось осознанием. — Так это… — Нет, послушай, — Джон взял его руку. — Я не собираюсь с ней разводиться, потому что она сама подаст на развод. Я уверен. — Почему? — Два дня я не подавал признаков жизни, моя жена — хорошая женщина, но не святая. А я знаю, я знаю, что то, что я сделал, — непростительно. По крайней мере, так оно выглядит. Так что последствия будут необратимы. — Но ведь она любит тебя. — Я не знаю, кого ты собираешься обмануть своим «Я не хочу, чтобы ты разводился», Шерлок, это не о тебе. И я прекрасно знаю, что ты хочешь, чтобы я остался. — Джон… — Достаточно. Шерлок посмотрел на книгу у себя на коленях, вспоминая, что поговорить было именно его идеей. А в итоге Джон стал делать первые шаги. — Тогда брось свою работу. — Нет, — тут же ответил Джон. — Зачем? — Брось свою работу, чтобы работать со мной снова. — Шерлок… — Я не смогу вернуться в одиночку. — Но это моя работа, Шерлок. — Она приносит тебе много денег? — Нет, и вообще это последнее, что меня в ней беспокоит. — Я никогда не думал о деньгах, о них всегда думал ты. — Речь не об этом… — Джон был растерян. — Я предлагаю тебе зарплату больше, чем платят в твоей больнице. — Шерлок… — Сорок процентов с моих дел, а ты знаешь, как мне платят. — Речь не о деньгах. — А о чем? — Шерлок, моя работа — это то, что происходит со мной. Моя работа — это я сам. — Моя работа тоже важна. — А я и не сказал, что нет. Но пойми, мне нужна моя работа. — И ты мне нужен, Джон. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, как раньше. Я не приму отрицательный ответ. Джон улыбнулся, несмотря на то, что ситуация становилась все острее. Как он мог не понять, что Шерлок действительно его любил? Причем этот же человек пять минут назад убеждал его вернуться к жене. — О, ты смутился, — вздохнул Джон. — Нет. Я нуждаюсь в тебе. Кроме того, насколько я помню, несколько часов назад ты заявил мне, что являешься частью моей работы. — Ладно… ладно! — Джон сдался. — Значит, ты хотел, чтобы мы вернулись на поезде, чтобы иметь время переубедить меня? — Нет. Я и без этого знал, что ты согласишься. — Мудрый бы человек со мной согласился, но ты таковым не являешься. Так они проболтали еще несколько часов, не заостряя внимания на какой-либо определенной теме. Это напоминало их старое доброе время, когда они работали вместе и могли проговорить без остановки вечность. Как же хорошо было вернуть эти времена. Джон также понял, что вряд ли Шерлок позволит себе и ему раскрыть их отношения — слишком он ими дорожил и не хотел смешивать. Шерлок не улыбался, а просто смотрел в окно и, сам того не замечая, заснул. Джон подложил пиджак ему под голову. Когда они прибыли на перрон, он склонился к Шерлоку: — Мы приехали, — прошептал Джон. Готовы ли были они восстать против мира?