Третий закон Ньютона (La Tercera Ley)

Молли открыла дверь и не успела сказать и слова, когда Джон подошел, прерывисто ее обнимая. — Прости меня, — сказал он, смотря в глаза. Молли выронила из рук шар и смотрела на Джона, не находя слов. Появился Тоби, и, осмотрев посетителя, выдал нейтральное «мяу», лениво возвращаясь в комнату. — Прости меня, Молли, — повторил он. — Джон… — Мне правда жаль. Ты… ты спасла мою жизнь, Молли Хупер. Джон отклонил предложение остаться на кофе, зная, что в такси его дожидался Шерлок, чтобы поехать с ним на Бейкер-стрит. Вообще-то Джону нужно было поехать домой и поговорить с Мэри, но Шерлок… — Как все прошло? Я надеюсь, что ты больше не злишься, это была бы глупая реакция с твоей стороны, — он не отрывал взгляда от телефона, делая вид, что ему не интересен разговор. — Я же сказал, что сожалею. И да, я простил ее. — А я всегда говорил тебе не торопиться с выводами. Так всегда происходит, когда ты позволяешь висцеральной реакции… Джон поднял бровь, качая головой и положил руку ему на колено. Эффект был незамедлительным, не отрывая взгляда от телефона и даже не моргая, Шерлок запнулся. Резкие признаки привязанности все еще заставали его врасплох, и Джон знал это, как никто другой. Он видел в этом отличный способ отвлечения, сбивания с мыслей, да и вообще, таким вот образом было удобно заставлять Шерлока помолчать. Джон не знал, как долго это будет работать, поэтому наслаждался каждым мгновением. — Не делай так, — тихо сказал Шерлок. — Ты первый начал. — Куда вас отвезти? — спросил водитель такси, Джон назвал свой домашний адрес. — Ты уверен, что мне не нужно будет идти с тобой? — спросил Шерлок, аккуратно положив руку на ладонь Джона. — Да. Я не хочу, чтобы Мэри видела тебя. Я не знаю, как она отреагирует на это. — Ты думаешь, ее реакция будет бурной? Истерика? — Нет… нет, — Джон выглядел озадаченным. — Мэри очень мирная женщина, и почему ты считаешь, что все представительницы прекрасного пола закатывают истерики? — Ревность меняет характер, Джон, — веско заметил Шерлок. — Я знаю. Я сталкивался с этим. — Может быть. Но она не такая. В любом случае, я должен поговорить с ней сам. Мы будем сидеть и решать вопрос как два цивилизованных человека. В конце-концов, произошел не конец света. Шерлок вздохнул. Он знал, что нет ничего, что могло бы переубедить Джона, по крайней мере, исходя их его опыта. Он знал, что Джон не вернется к нему, не будучи уверенным, что с Мэри все хорошо, что расстанутся они в максимально хороших отношениях, в общем, пока не сделает все, что могло бы облегчить ей жизнь. Джон был слишком щепетильным человеком, всегда старался сделать так, чтобы хорошо было всем. Шерлоку хотелось бы как-то помочь, но его роль в этой трагедии была только свидетельской. Он был уверен, что Джон не любил Мэри, но вместе с тем у него к ней были сильные чувства, она помогла ему пережить боль утраты, и теперь Джон не хотел, чтобы та страдала. Такси остановилось около дома, и тот открыл дверь. — Если тебе нужна будет помощь, просто позвони мне, хорошо? — сказал Шерлок. Он не знал, почему так сказал, но был уверен, что так нужно. Джон слегка кивнул, кладя ладонь на его и наклонился вперед. Шерлок ожидал того, что сейчас его поцелуют, но, вопреки этому, Джон просто прислонился лбом к его лбу и вздохнул, будто бы это было то, чего он давно хотел. Джон отошел от такси и больше не оборачивался. — Куда сейчас? — Бейкер-стрит 221, — сказал Шерлок, погружаясь в телефон. *** Джон открыл дверь, удивившись тому, что в квартире было темно. Все окна были занавешены, а двери заперты. — Мэри? Он пошел на кухню, в гостиную, прошел в каждую комнату, но той нигде не было. На столе лежали какие-то бусы и конверты, один из них был синего цвета. Джон взял его. Вообще-то, он никогда не лазал в чужую почту, соблюдая частную жизнь, но в этот раз Джон открыл конверт, зная, что Мэри не будет возражать. Его глаза скользнули по тексту. — Какого черта? Джон вернулся в комнату и открыл шкатулку Мэри. Он знал, что у неё была коллекция жемчуга, но не знал, где она его хранила. Она несколько раз намекала ему, что этот жемчуг достался ей от отца. Как оказалось, драгоценные камни каждый год посылал ей какой-то аноним, и теперь она сама поехала в трущобы Лондона, чтобы с ним встретиться и вернуть то, что принадлежит ему. Чтобы это ни означало, Джон не видел в этом ничего хорошего. Он взял маленькую коробочку, в которой лежали камни. Там было шесть прекрасных жемчужин, крупные, белые и идеально гладкие, именно их Мэри получала в течении этих шести лет. Джон спрятал письмо, доставая телефон. — Отвечай, давай же. *** Шерлок открыл дверь и сразу почувствовал другой запах. Кто-то был в доме. Молодая женщина, которая пользовалась сладкими духами. Шерлок живо представил украшенный яркими занавесками дом, по которому бы бегали дети. Он сразу понял, кто его посетил. Закрыв дверь, Шерлок подумал, что мог бы спутать этот запах с духами миссис Хадсон, но это было глупо: он никогда не ошибался. Когда он поднял голову, то увидел в конце лестницы силуэт Мэри. Она пришла к нему в квартиру. Шерлок чувствовал, что преимущество было на его стороне, так как это его территория, но, тем не менее, она была здесь. Может быть, не так долго, но она была здесь. У нее было время, чтобы сделать выводы относительно его личности. Даже несмотря на то, что большинство личных вещей были под замком — это все равно было очень рискованно. Мэри сидела на диване, и Шерлоку пришлось сесть на место Джона. Фактически, он в очередной раз сидел с врагом в собственном доме, хоть Мэри было сложно отнести к врагам. Но все-таки: какой она была на самом деле? Жена Джона, и это ей давало некоторые привилегии. Не каждая женщина была способна подвести его к алтарю, заинтересовать, хоть в этом случае соревнование велось без соперника. Но Шерлок более чем был осведомлен о своем превосходстве, ведь это именно ему Джон сказал, что любит и всегда любил. Он медленно восстанавливал все то, что потерял. Дом, репутацию, лучшего друга, а теперь, похоже, пришло время восстановить прежние навыки. Его мозг работал гораздо лучше, чем когда-либо, потому что теперь он понимал то, что было недоступно ему ранее. Он понимал, как можно быть настолько глупым, чтобы отдать свою жизнь кому-то другому (не только понимал, но испытал это на себе), и теперь перед ним сидела его прямая соперница, Мэри. Он знал правила игры и в данном случае был уверен, что победа будет за ним. Сузив глаза, Шерлок смотрел на Мэри, собирая нужную ему информацию. Похоже, она еще не виделась с Джоном. — Где Джон? — Я почти уверен, что он у себя дома, — сказал Шерлок, глядя ей в глаза. — А где он был до этого? Где были вы? — Кардифф. Решали одно дело. — Кардифф… — повторила Мэри, и Шерлок почти видел, как в ее голове развернулась карта, по которой она проложила маршрут. — Джон никогда не говорил мне о вас. — В самом деле? — он не знал, понравилась ли ему эта новость или нет. Джон скрывал его, как скрывают то, что хотят защитить. Получалось, что воспоминания о Шерлоке были закрыты подальше от чужих глаз, чтобы они приносили меньше боли. — Сначала я думала, что он ненавидел вас, поэтому ничего не рассказывал. Ведь все, что связано с вашей смертью, эта ложь… — Всего лишь трюк, — прошептал Шерлок. — Это вы так считаете. Шерлок выпрямился, поглаживая пальцами материал подлокотников. — Я ничего не должен вам доказывать. — Теперь я знаю, что он не сказал мне о вас не потому, что ему больно, а потому что вы слишком важны для него, чтобы делить с кем-то другим. Я просто не могу понять, почему. Шерлок не доверял женщинам, они все и всегда просчитывали на шаг вперед, опережая мужчин. Мэри была умной женщиной, хоть не совершенной, но очень понимающей. Он чувствовал, что Мэри жаждала правды, искала ее, хотела понять, какой Джон на самом деле, того ли человека она полюбила. Но он ничего ей не сказал. Шерлок понял, насколько сильно Мэри любила Джона. Он не хотел вдаваться в подробности и постарался перевести разговор, пока Джон не явился, ведь, не найдя ее дома, он не колеблясь отправится на Бейкер-стрит. Джон мог сложить два и два. — Спасибо за заботу о нем все эти годы. — Я его жена, Шерлок. Человек, с кем он решил провести остаток своей жизни. Шерлок поднял бровь. Ах, да, люди привыкли завышать брачные полномочия. — Моя обязанность заботиться о нем, следить за тем, чтобы это больше не повторилось… Шерлок, который выпал из разговора с момента восхваления брака, снова посмотрел на Мэри. — Что, простите? — Я знаю, кто вы, Шерлок Холмс — человек, обманувший всех своими трюками и разрушивший жизнь Джона. Теперь я все понимаю: почему только ночные смены, терапевт, друзья в полиции, в морге, его постоянные депрессии, это все ваша вина. Вы притащили Джона к этой жизни и я не позволю вам сделать это снова. Шерлок вовремя сообразил, что сжал руку в кулак и постарался расслабиться. — И все же, я не понимаю, что с ним происходит. Почему он так отреагировал. Когда он получил ваше письмо, он выбежал из дома, исчез на несколько дней, ничего мне не говоря. Это не тот Джон, которого я знала, это… — Тот Джон, которого знал я, — вздохнув, сказал Шерлок, пытаясь унять дрожь. — Тот же Джон провел с вами медовый месяц, ковыляя по улицам Парижа? Мэри затаила дыхание. — Как… — Не имеет значения, как и почему, главное — кто, о ком мы говорим. Джон. Вы говорите о нем как о ребенке, но мы оба знаем, что это взрослый мужчина, который в состоянии принимать собственные решения. Если вам это не нравится — то я предлагаю вернуться домой и поговорить с ним. Вдруг сотовый Шерлока начал звонить. Мгновение никто из присутствующих не обращал на это внимания, пока Шерлок не почувствовал, что драматичная пауза несколько затянулась. — Шерлок Холмс… да, я знаю, она здесь. *** Джон замер. — Что? — переспросил он. Но повторять не имело смысла. Мэри была на Бейкер-стрит. — Твоя жена здесь. Шерлок вышел и говорил это из кухни. Мэри продолжала сидеть на диване, смотря на Шерлока угрожающим взглядом. Даже Мориарти в этой ситуации напрягал его не так сильно. Психопат-убийца, преступник-консультант — и все это в одном человеке — не затрагивали Шерлока так сильно, как одна ревнивая жена. — Что она делает на Бейкер-стрит? — Я предполагаю, она здесь, чтобы встретиться со мной лично и рассказать, как я загубил твою жизнь по пунктам. — Но это неправильно! Так проблему не решить. — Боже мой, как нормальные люди вообще понимают что правильно, а что нет? Это отвратительно. Джон, несмотря на волнение, улыбнулся. — Джон, я понимаю твое веселье, но вообще-то, в любой момент у меня может появиться дело. — Шерлок, мне не так много известно о ситуации в целом. Поставь себя на мое место. Шерлок старался. Но у всего был предел. — Мне очень жаль. Я посажу ее в такси и отправлю домой. — Ты думаешь, она позволит тебе сделать это? — Ну ты прав, она довольно милая, хоть и очень непростая женщина. — Непростая? — Верно, Джон. Это женщина, которая не доверяет своему мужу. — Она у тебя что-то спрашивала? — Все. Джон закрыл глаза. Зачем она пошла к Шерлоку? У них был шанс закончить все максимально мило. Он просто надеялся, что Шерлоку хватило ума не распространяться о том, что было в течении двух дней в Кардиффе. — Что ты ей сказал? — хриплым голосом спросил он. — Ничего. — Прости? — Я не знаю, что сказать, Джон, поэтому я молчал, — голос Шерлока звучал странно. — Честно говоря, я бы предпочел вообще не вмешиваться в это, но так как именно я стал причиной развала вашего брака, я думаю, что должен присутствовать, но хотя бы не комментировать. Так что, если она попросит конкретики, я буду молчать, по крайней мере, до твоего приезда. Если бы он мог, он бы сказал: Видишь? Я пытаюсь поставить себя на твое место. — Шерлок, что… — Джон колебался. — Это очень трогательно с твоей стороны. — Просто так будет лучше. — И это нормально, — сказал Джон немного спокойнее. — Хотя я думаю, что она сама уже сделала более или менее успешные выводы. Мэри, ничего не говоря, встала и ушла. Если это действительно Джон, значит он пришел домой и не нашел ее. А значит, он все еще там. Шерлок обернулся, когда услышал звук захлопывающейся двери. — Где ты? — спросил он. — Ты до сих пор дома? — Да. — Убирайся. — Что? — Я не хочу, чтобы ты был там, не хочу, чтобы ты говорил с ней. — Я не знал, что ты умеешь ревновать. — Я не ревную, Джон. Это глупо. Но я признаю, что ваш разговор может стать катализатором для серьезных изменений, она может… — Шерлок, не волнуйся. Я буду в порядке. Джон повесил трубку, и Шерлок принялся наворачивать круги по комнате. У него было много дел. Распаковать вещи, расставить по местам оборудование, осмотреть дом, отвязаться от брата, узнать о новых делах, а он ходил и думал о предстоящем разговоре Джона и Мэри. Почему все было так сложно? Почему вопросы и проблемы решались путем длинных диалогов? Ведь, по сути, Джону нужно было сказать правду и переехать назад. И это хорошо, что он решился. Вряд ли бы вышло что-то из двойной игры. Но, с другой стороны, что будет чувствовать Джон после того, как разбил сердце женщине, которая делала для него все? Шерлок услышал его голос так четко, будто бы тот стоял за его спиной. — Я больше не люблю тебя. Шерлок инстинктивно закрыл глаза, сжимая кулаки. Что, черт возьми, с ним происходило? Он сказал себе, что это всего лишь игры воображения и попытался сосредоточиться на чем-то другом. Вынув скрипку, Шерлок настроил струны. Музыка помогала ему расслабиться. Вот только скрипка начала оплакивать «Ноктюрн» Шопена. Он не остановился. Тем не менее, он подумал, что где-то в Лондоне Джон разбивал сердце женщины, которая любила его. Мелодия казалась совершенной. *** Джон поставил чайник и достал чашки. Когда Мэри вернулась, поднос стоял на столике и Джон смотрел на нее. Та бросилась к нему, и потребовалось усилие, чтобы остановить ее, взять за плечи и, посмотрев в глаза, медленно и четко все рассказать. Говорить как человек, у которого был план, не обращая внимания на то, что как такового, плана не было. Джон понятия не имел, что ему делать. Как закончить то, что было начато по взаимному согласию? Как сказать женщине, которая спасла его от депрессии, что он больше не любит ее? Джон чувствовал себя уродом. Он был недостоин ее любви. Он бежал обратно к человеку, от которого пострадал больше, чем от кого-либо. Он бежал от единственной женщины, которая могла понять его настроение и молчать. Но что он мог сделать? Шерлок любил его, а он любил Шерлока. Это было чудо. Джон знал, что если бы тот не сфальсифицировал свою смерть, то никогда бы не понял, как сильно скучал по нему. Как сильно тот его любил. Все, что произошло, было им необходимо. Годы печали, попытки самоубийства, израненное тело Шерлока. На мгновение Джон вспомнил его спину, руки, все то, на чем был наложен отпечаток одиночества. Оба понимали, что они сделаны из одного теста, и в их жизнях не было места для кого-то другого. Несмотря на все это, он продолжал чувствовать себя несчастным. Единственное, что помогло бы ему почувствовать себя лучше — рассказать Мэри всю правду. — Меня не волнует то, что ты сделал, — сказала она, сидя перед ним и держа за руки. Расстояние. Джон должен был накрыть на стол, поставить два стула. Сделать искусственное расстояние. — Меня не волнует, что ты ушел и ничего мне не сказал. Я прощаю тебя, Джон. Я просто хочу, чтобы ты доверял мне. Чтобы мы вернулись к тому, от чего начали. Вновь стали семьей. — Мэри, мне жаль, — прошептал Джон, думая, что лучший способ начать разговор — рассказать о том, как ему жаль. Пока он говорил, лицо Мэри становилось все более и более белым. Да таким, что Джон забеспокоился о ее самочувствии, взяв за руку. Мэри тут же ее отдернула. Джон объяснял, что Шерлок для него значил. Что он был его жизнью. Что-то, что Шерлок вернулся, совершенно ясно давало им еще один шанс. Джон шел издалека, сначала тонко намекая Мэри о том, что Шерлок неизменно будет в его жизни, переходя к тому, что он будет не только как друг. — Ты говоришь мне о том, что хочешь, чтобы этот ужасный человек был в нашей жизни? Джон нахмурился. По сути, Шерлок натворил много дел, но он был не ужасным. Его стали раздражать эти формулировки. — Я не думаю, что ты поступаешь правильно… я боюсь, что когда-нибудь он вновь бросит тебя, и ты не сможешь вынести этого. Но хорошо, если ты хочешь поддерживать с ним дружеские отношения — я не имею ничего против. — Нет, Мэри, ты не понимаешь, — Джон наклонился немного вперед. — Все, что происходит между мной и Шерлоком, это очень сложно. И… и там нет места для кого-либо еще. Прошла минута, прежде чем Мэри правильно интерпретировала фразу. — Ты любишь его. — Да, — Джон ответил почти сразу. Он не мог этого отрицать. — Но… но это… Мэри отстранилась, откидываясь на диване. Она тяжело дышала, ее грудь поднималась и опускалась, а руки тряслись. Джон подошел к ней. — Не подходи ко мне, — дрожащим голосом сказала она и тот встал, как вкопанный, будто наткнувшись на стену. — Мэри, прошу тебя… позволь мне объяснить. — Объяснить что? Джон, ты уходишь от меня к другому человеку… я… ты понимаешь, что ты делаешь? Ты разрушаешь нашу семью. Она не двигалась, и это было самое отвратительное зрелище в мире. Крупные слезы блестели на ее щеках, черты ее лица заострились. — Мэри… — И дело даже не в этом. Ты уходишь от меня к человеку, который обманывал тебя. Который оставил тебя, оставил на краю смерти. — Он спас меня… — Я не знаю, какого рода нездоровые отношения вас связывают, я не могу поверить в то, что я вижу. Шерлок Холмс, человек, который врал своему лучшему другу… его любовник, — Мэри с отвращением выплюнула последние слова. — Мэри, ты не права… — Нет, Джон. Это ты не прав, и когда ты поймешь это, будет слишком поздно. А теперь уйди из моего дома, пожалуйста. Джон отступил назад. Он победил. Он не надеялся, что все пройдет хорошо. Ни одна адекватная женщина не поняла бы этой ситуации. — Мэри, я просто сказал правду. Это не легко, но так было нужно. Я не могу быть с тобой, это было бы не честно. И я не могу сделать тебя счастливой, даже если останусь. — Уйди, Джон. Прошу тебя. Он подошел к двери, когда услышал голос Мэри. — Он сделает это снова. Джон ничего не ответил, уходя. Он прошел несколько кварталов и только тогда решил вернуться на Бейкер-стрит. Все, чего он хотел сейчас, — увидеть Шерлока. Это помогло бы ему. Джон любил его и знал, что это взаимно. Также, как он знал, что Шерлок не всегда сможет понять его боль. В их жизнях были вещи, которые они не могли дать друг другу. Дойдя до угла, он увидел темную тень. Быстро подойдя к ней, Джон уткнулся лбом в плечо и зарыдал. Рука Шерлока обняла его за плечи. — Все будет хорошо, — сказал он. — Со временем все будет хорошо. И Джон подумал, что Шерлок, возможно, прав. Ведь они были живым доказательством того, что даже самые ужасные вещи со временем налаживались.