Третий закон Ньютона (La Tercera Ley)

В темном коридоре сидел Шерлок. Его мозг, казалось, был высосан из черепа, и он потерял всякую способность думать. Казалось, он сам уменьшился и теперь вовсе не походил даже на подобие человеческого существа. Он был хуже, чем все эти глупые и скучные люди, которые его окружали. Он был хуже кретинов из Скотланд-Ярда, которые были не в состоянии рассмотреть что-то дальше их носа. Он был хуже, чем Андерсон, хотя бы потому, что по его вине никогда никто не умирал. Шерлок чувствовал себя хуже их всех вместе взятых. Он чувствовал себя нестабильным, пустым. Он делал то, что ему не под силу. Эта жизнь была ему не под силу. Чудо не случилось, и к нему никто не пришел, чтобы помочь. Всем было интереснее подстрелить его и смотреть, как он умирает. Тот, кто обещал его простить, сделал только хуже. Шерлок знал, что при других обстоятельствах, он смог бы приложить все усилия для достижения успеха. Но текущая ситуация не требовала каких-либо особых вмешательств, оттого он и чувствовал, что разваливается. Нет. Шерлок мысленно себя упрекнул. Ты должен перестать думать о мире как о поле боя. О людях как о машинах. Не все работают идеально, не все такие, как ты. Не надо каждое действие представлять подобно ключу. Детективы (даже единственные в своем роде) бесполезны для жизненных потребностей людей. Они ищут удовлетворение в опасности. Но ведь это не жизнь. Когда кто-то болен, когда на кого-то нападают, когда кто-то умирает… Шерлок думал, что после его возвращения он превратился в призрак самого себя, что ему будет так больно, что он сойдет с ума. И только теперь он понял, что это не так. Раны зажили, а мозг, съедаемый одиночеством, остался. Он не страдал, как обычные люди, как Джон, оказавшийся в перестрелке между его стремлением к славе и его любовью. Его боль заставляла оставаться в стороне. Шерлоку был нужен Джон. Потому что тот всегда был способен на чудо, он мог собрать человека по кусочкам. Джон же был врачом. Джон мог сделать что угодно, но не мог исцелить себя. А все началось с жемчуга. С этого проклятого жемчуга. *** Джон медленно вошел в дом, слегка улыбнувшись Мэри, сидевшей на диване, с чашкой чая в руках. Она не пошевелилась, чтобы встать и поприветствовать его. Она даже не улыбнулась. Джон оглянулся, ожидая увидеть совсем другую сцену, но вздохнул, понимая, что в этот раз, ради разнообразия, он не опоздал. А может быть, Шерлок вовсе ошибался, и над Мэри не нависала опасность. Он сделал шаг вперед, вставая перед ней на колени и беря ее руки. «Близость всегда утешает в тяжелые моменты», — подумал он, полагая, что скованность Мэри связана с волнением. — Как все прошло? — шепотом спросила она. — Ну, у меня для тебя есть хорошая и плохая новость, — мягко сказал он, боясь ее напугать. Мэри вскинула голову, и, казалось, немного отвлеклась. Она посмотрела в сторону лестницы, а Джон тут же сомкнул пальцы на запястье, проверяя пульс. С годами эта привычка была доведена до автоматизма, а у Мэри был такой взгляд, будто бы из-за угла на нее смотрел Шерлок. — Хотя… Возможно, плохая новость не будет такой уж ужасной после того, как ты услышишь о хорошей. — Что ты имеешь в виду? — Мэри, ты помнишь своего отца? Джон почувствовал, как ее тело напряглось, а зрачки расширились. — Немного. Но он умер, когда я была ребенком, все, что у меня от него осталось — его портрет… К чему ты это? — Если бы ты увидела его, ты бы его узнала? — Не знаю… Возможно. Джон крепко держал ее руки. — Мэри, твой отец жив. Человек, который просил тебя встретиться с ним в театре, который знал твое имя — это твой отец. Мэри выглядела несколько удивленной, Джон взволнованно за нею наблюдал. — Мэри, все в порядке? — Все нормально. Где он? Пальцы Джона снова коснулись ее запястья, проверяя пульс. Он снова нахмурился. — Может быть, тебе лучше будет пойти со мной. — Нет, Джон. Скажи мне, ты говорил с ним? Что он тебе сказал? Он сказал тебе, где лежит сокровище? Джон попытался встать, удивленный этим вопросом, но Мэри утянула его назад. — Как ты узнала о сокровище? — Джон, прошу тебя, ответь на мой вопрос. Она потянулась к нему, будто бы собираясь целовать. Когда она оказалась очень близко, она попыталась ему что-то сказать, но их прервал телефон. — Не обращай внимания… Но Джон знал, что это был Шерлок, и вытащил телефон: «Спроси ее, где он». Шерлок что-то узнал. Джон прочитал сообщение во второй раз, а потом повернул телефон к Мэри, и в этот миг почувствовал, будто его волосы встали дыбом. Джон отдал телефон Мэри, смотря, как в полумраке ее лицо озарилось искусственным светом, и как та медленно подняла глаза в сторону лестницы, от которой долгое время не отрывала взгляда. Джон отошел к ней, пытаясь унять сердцебиение. У него не было плана, он даже не мог написать сообщение Шерлоку. Джон понял, что Шерлок остался снаружи не потому, что боялся потревожить Мэри, нет, он инспектировал дом, подобно ищейке. Изучал обстановку, почву, воздух, просчитывая события. Шерлок был верен себе. Он был гением. Не было никаких сомнений в том, что Шолто был в доме. Мэри медленно нажимала на клавиши, отвечая. Искусственный звук наводил ужас, примерно такой же, как и человек, рыскающий по дому в этот миг. *** После того, как Шерлок и Джон ушли, Мэри поднялась на второй этаж, встречая невысокого человека. Он был похож на аборигена южного племени, которых обычно показывают в фильмах. Знаками он указал, что за дверью находился старший сын Шолто. Человек, пришедший к ней, спокойно рассказал о том, что ее отец, полковник Морстен, жив, и что жемчужины, которые каждый год приходили к ней, его глупый братец отдал мистеру Морстену без разрешения отца. Мэри нужно было вернуть жемчужины и дождаться отца, который должен был ей сказать, где лежит остальная часть сокровищ. Та согласилась, молясь о том, что Джон вернется вместе с Шерлоком, ведь тот бы непременно нашел все, что требовал этот мужчина. *** Джон тихо поднялся по лестнице, не зная, какой опасности ему ожидать, и только надеясь, что в те места, которые он в данный момент просматривал, не забрался тот человек. Шолто был в большой комнате возле кровати, с коробкой жемчуга в руках. Рядом с ним находилось существо, которое, на первый взгляд, напоминало ребенка. Но только потом Джон понял, что лицо у него было как у взрослого: желтоватое и морщинистое, с маленькими черными глазами, будто смотрящими в душу. Ростом он был не больше метра, тонкая, грязная кожа обтягивала его кости. Он носил набедренную повязку, и сам на вид казался каким-то диким. Джон на мгновение был парализован этим существом, а потом пришла мысль: а видят ли его? Младший Шолто сказал что-то на языке, похожим на дари, который в последний раз Джон слышал в Афганистане, и после этого странный человек забрал коробку с жемчужинами, выпадая из окна, будто бы он был каким-то акробатом. Джон выпустил удивленный вздох и застыл, ожидая услышать звук падения человека (если это вообще был человек), но ничего не произошло. — Слишком поздно, мистер Уотсон, — сказал Шолто. — Ваша красивая жена согласилась отдать жемчуг, похищенный из сокровищницы моего отца. Мой помощник спрятал его в надежном месте. Но, поверьте мне, я щедрый человек, и я готов отдать вам жемчужины в обмен на информацию о сокровищах, спрятанных ее отцом. Джон отошел назад, медленно качая головой. Он был уверен, что слышал шаги на первом этаже. Но кто это был? Шерлок? Мэри? А может быть, мистер Морстен? — Я не знаю, где сокровище. — Очевидно, что не знаете, — терпеливо сказал он. — Но ведь клад не мог исчезнуть просто так, нужно лишь воспользоваться намеками, оставленными моим отцом. — Подсказками? — Я знаю, что у Морстена есть дневник, где он указал ключ к поиску сокровищ. Я также знаю, что его не отдадут мне просто так, нужно что-то предложить взамен. — Половина сокровища? — Его дочь. Глаза Джона слегка расширились, он схватился за ручку двери, возвращая себе хладнокровие. Он сделал шаг из комнаты, закрывая ее. Джон услышал, как Шолто тут же бросился к двери, изо всех сил пытаясь ее открыть. Он аккуратно придвинул столик к ручке и побежал вниз, уже на лестнице слыша, как Шолто открыл дверь, спотыкаясь о стол, выдавая череду ругательств, часть из которых была на индийском диалекте. Джон спрыгнул с последней ступеньки, достигая зала. Шерлок был у двери с телефоном в руке, а Мэри стояла в паре метров от него, лицом к окну. Ужасный человек-лилипут был в углу, почти сливаясь с тенью дома. Шерлок посмотрел в сторону Джона, было видно, что он все давно просчитал и сам понимал, как они рисковали. Если Шерлок был прав и дротик действительно убил их отца, то сейчас они не остановятся ни перед чем. Джон услышал шаги за спиной и вовремя обернулся, чтобы увидеть, как Шолто летел на него, подобно коршуну, пытаясь поймать. Джон отступил назад, падая, утягивая его за собой. Армейская подготовка не подвела Джона и в этот раз, он вскочил, позволяя Шерлоку наброситься Шолто на шею, продолжая удерживать того на полу, но тот вывернулся, вытягивая руку. — О, я бы не стал этого делать, мистер Холмс. Шерлок остановился, резко разворачиваясь. Джон увидел силуэт на фоне окна. Шолто все просчитал, явно прикладывая все усилия, чтобы устранить проблему. — Или? — Шерлок вскинул бровь. — Или кто-то не уйдет отсюда живым, — спокойно сказал он. Мэри сжалась и бессознательно попыталась придвинуться к двери. Шерлок пристально смотрел на Шолто. — И в чем же дело? — Собственно, ни в чем, просто я хочу получить мое сокровище. — Это сокровище относится к вашему отцу и к полковнику Морстену. — Оно мое! Шерлок понял, что ситуация была примерно одинаковой с обоих сторон: мужчины были ослеплены небольшим богатством, которое еще и не принадлежало им на все сто процентов. Единственное, что они могли, — это постоянно повторять о том, что это их сокровище, перетягивать его на себя. Было ясно как день, что никто из них не отступится от идеи овладеть им. Шерлок даже не пытался сказать, что вообще не в курсе, где это сокровище могло лежать, Шолто все додумал сам. — Боюсь, что единственный, кто мог бы интерпретировать подсказки, оставленные вашим отцом, был убит в больнице, — Шерлок немного сдвинулся. — Забирайте жемчуг и покиньте страну, Шолто. Это ваш единственный шанс. — Жемчуг — это всего лишь процент от всего сокровища. — Но ведь процент лучше, чем ничего, чем жизнь в тюрьме. Джон наблюдал за ним с выражением лица в духе: «Какого черта ты творишь?». Но Шерлок был полностью сосредоточен на Шолто, предлагая ему отделаться малой кровью. Но амбиции людей порой так велики, что перекрывают всякий здравый смысл. — У меня есть идея получше. Шолто повернулся к лилипуту, говоря что-то на своем языке, и тот развязал набедренную повязку. — Одно слово и смертельный дротик окажется в ком-то из собравшихся, мистер Холмс, — Шолто посмотрел на Мэри и Джона. — Наиболее подходящей кандидатурой будет дочь полковника Морстена, не так ли? В конце концов, ни одно сокровище в мире не сравнится с любовью дочери, не так ли? — Черт… — сказал полковник, появившийся в дверях. Мэри даже не обернулась, не отрывая взгляда от Джона. — Так вы будете сотрудничать со мной? Джон знал, что если кто-то и может найти клад, то только Шерлок. Возможно, если на него надавить, начать угрожать чужой жизни — он отступит. Но Джон также знал, что у Шерлока всегда был план, и он обожал растягивать удовольствие от игры. «Будь что будет», — подумал Джон. — Нет, — сказал Шерлок. — Точно? — уточнил Шолто, как-то даже недоверчиво на него посматривая. — Я не знаю, где ваше сокровище. Нет ни одной зацепки. Нет улик. Нет свидетелей, ничего. Пусто. Ваш отец прятал сокровище в течении многих лет, опасаясь, что Морстен потребует его назад. Это я понимаю. Также я понимаю, что он так боялся потерять свое богатство, что, по-видимому, предпочел унести эту тайну с собой в могилу. Лицо Шолто на мгновение дрогнуло, но он быстро взял себя в руки, продолжая голосом, полным решимости. — Мой отец вел дневник, который никому не показывал. Он был в его комнате, и однажды мне удалось подержать в его руках, — он вынул из кармана сложенные листы бумаги, быстро протягивая их Шерлоку, который пробежался по ним глазами. — Он написал это, прежде чем заболел. — В этих рисунках нет смысла. — Быть может, вы приложите больше усилий, ведь на карту поставлена чья-то жизнь. — Я не знаю, где находится ваш клад. — Не обманывайте меня, сэр. «Рейхенбахский герой» знает, где находится сокровище. Я говорю вам в последний раз: если не хотите получить пулю в лоб, то просто подумайте. — Нет никакого сокровища. — Есть! — Шолто вытащил револьвер, направляя на Шерлока, который, казалось, даже не смутился. — Я не знаю, может быть вы не заметили, но когда в вас целятся заряженным пистолетом и просят ответить на конкретно поставленный вопрос, то собственное благополучие определенно должно стоять превыше всего. Шерлок вскинул бровь, подходя ближе, упираясь лбом в дуло пистолета. — Доказательством того, что я к здоровью отношусь несколько пренебрежительно, служит то, что я прыгнул с четвертого этажа, или, если присмотреться, следы от инъекций на моей руке. Я боюсь даже приблизительно посчитать шрамы, полученные мною на протяжении трех лет, так что… мне немного все равно на личную безопасность. Быстрым и точным движением он заломил руку Шолто, выхватывая оружие. Тот гневно завыл, крича что-то лилипуту. Не нужно было быть полиглотом, чтобы понять: это был сигнал к атаке. Лилипут выстрелил буквально в нескольких сантиметрах от головы Шерлока. Дротик попал прямо в стену. Это была стандартная, используемая для охоты в странах типа Индии сулица. Капелька яда, красная, словно рубин, сползала по стене, быстро впитываясь в обои. Шерлок подлетел к Шолто, заломив его руку, и тот с криком упал на колени. Джон тем временем схватил со стола чайник и ударил им по лицу лилипута, нокаутируя его. Шерлок и Джон осмотрели комнату, пытаясь понять, все ли в порядке. Шерлок криво улыбнулся, смотря на Джона. Тот подошел к Мэри. — Ты в порядке? — Да… — Ты уверена? — Да, — повторила она. — Там мой отец? — эти слова Мэри произнесла шепотом, смотря на человека, стоящего у двери. — Да, мне жаль. Я не хотел, чтобы ты узнала об этом так. — Ладно, просто… я помнила его совсем другим. Что-то в этом человеке, конечно, напоминало ей отца, которого она не видела уже много лет. Но это изображение было слишком размытым. Мэри сделала над собой усилие, смотря за тем, как этот мужчина подошел к Шерлоку, склонился над Шолто. Что-то в его действиях было слабо уловимым, но знакомым. Но разве можно было понять наверняка? В течении стольких лет она не видела отца, он не был с ней тогда, когда она так в нем нуждалась. Она каждый день рисовала ему, писала письма и делала вид, что отправляла их, лишь бы девочки в детском доме не смеялись над ней. Она выдумывала фантастические истории о его жизни в Индии. В ее сознании отец был еще жив, но попал в плен, и маленькая Мэри не знала, права ли и вернется ли он домой. Но сейчас это не имело значения. Человек, в котором она так нуждалась, без которого она выросла, уже сам сформировался в ее воображении, осталось лишь понять, схож ли он с тем, кто стоял перед ней. Что же теперь было общего у этого человека и солдата Ее Величества, которым она запомнила его в детстве? — Мэри… Голос Джона был как будто приглушенным. Она повернулась, чтобы увидеть, что Шолто снова боролся с Шерлоком. Но всем в этом доме было ясно, что у Шолто не было шансов против такого натренированного тела. Шерлок почти без усилий оттолкнул его, и тот ударился о стену. Шолто, переполненный гневом, поднял на него голову, видя дротик. Не думая, он выхватил его, набрасываясь на Шерлока. Джон появился из ниоткуда, блокируя собой удар и принимая его на себя. Мгновение — и он упал, цепляясь рукой за Шерлока, со все еще торчащим дротиком в плече.  — Господи, Джон! Посмотри на меня! Сейчас же! В сознании Шерлока чехардой несся поток информации: Большая часть яда в стене, часть осталась в куртке, игла… — Я ничего не вижу… — Джон поднял ладонь, будто бы еще раз все проверяя. Он говорил спокойно, было видно, что ему трудно глотать. Яд распространялся невероятно быстро. — Я не чувствую левой руки. Шерлок снял с него куртку, не в силах воспринимать происходящее. Ему было уже наплевать на то, сбежал бы Шолто, убил бы он Морстена, у него не было времени. Он разорвал рубашку Джона в отчаянной попытке найти рану, а когда увидел, с ужасом обнаружил, что дротик зашел глубже, чем он предполагал. Дрожащими руками он достал телефон, набирая Лестрейда, Мэри к тому моменту уже вызывала скорую. Шерлок наклонился, прижимаясь губами к плечу Джона, высасывая яд и выплевывая его на пол. Тот морщился от боли, от оцепенения, от того, что немота распространялась по всему телу, отключая нервные окончания. Совсем скоро яд доберется до сердца. — Все будет хорошо… Ты будешь в порядке… — как мантру повторял Шерлок. Но он говорил это только себе. Джон отключился мгновением ранее. *** Сначала приехал Лестрейд, а потом уже скорая помощь. К тому моменту прошло уже семь с половиной минут. Когда он зашел, то обнаружил смертельно бледного, без каких-либо признаков жизни Джона на полу. Шерлок продолжал высасывать яд, пытаясь разбудить его. Рана к тому моменту приобрела черно-фиолетовый оттенок. Медработники быстро положили Джона на носилки, оставляя растерянного Шерлока на полу наблюдать за ними. В эту секунду он чувствовал себя самым бесполезным человеком в мире. Он перестал что-либо ощущать. Прошел час, нет, несколько часов, а может быть, целая вечность. Теперь-то Шерлок понимал, что значит, когда минуты кажутся часами. Он сокрушенно покачал головой: в этот момент он был противен самому себе. В какой-то момент своей жизни он пообещал себе, что если вернется, то больше никогда не допустит, чтобы люди, которых он любил, подвергались опасности. Особенно Джон. Особенно Джон. Он вышел из тени ради него, он вернулся, думая, что теперь-то точно достоин любви. — Ты не должен был меня защищать… — шептал он, раскачиваясь на месте. Шерлок был в ужасном состоянии. Он предпочел бы вернуться в Париж, в то время, когда Джон был счастлив в браке и не думал бросаться под смертельный яд. Он вспомнил, как Джон кидался на Мориарти, не боясь взорваться вместе с ним. Он вспомнил, как инсценировал собственную смерть, чтобы защитить его. У Шерлока не было ничего, чтобы проиграть или выиграть, на тот момент он был мертв, и ему не надо было делать выбор. А сейчас он сидел в клетке, отсчитывая минуты и молясь, чтобы все сошло ему с рук и на этот раз. Шерлок отсчитывал минуты, задаваясь вопросом о том, как шло время для Джона, лежащего в данный момент на операционном столе. Чувствовал ли он, как долго тянутся минуты?