Тяготение

      Ичиго сидел на уроке, но мысленно был явно где-то в другом месте. Тело до сих пор отзывалось болью, голова казалась чугунной, к горлу время от времени подступала тошнота, а где-то за ребрами ворочалась злость. Ренджи, сидевший с ним всю ночь, потом надоедающий с разговорами отец, утром Иноуэ все с тем же Ренджи. Куросаки чувствовал, что они пытаются вытащить его, заставить раскрыться, показать слабость. Он не был к этому готов, поэтому злился, сам не зная, на них или на себя.       В голове вертелся сегодняшний разговор с отцом. Тот долго мялся, но все-таки сказал то, чего опасался Ичиго — нужно обратиться в полицию. Естественно, Куросаки отказался. И не просто отказался, он зло бросил, чтобы отец не лез в его дела, собрался и убежал в школу, не дав себя осмотреть и даже не приняв таблетки, которые ему принесли. На самом деле Ичиго не знал, что ему делать. Оставалось только сосредоточиться на насущных делах: закрыть все долги по учебе, написать итоговые тесты и спокойно уйти на летние каникулы.       Куросаки уронил голову на парту, прижавшись лбом к прохладной поверхности. Монотонный голос учителя нагонял сон, через открытое окно в помещение класса проникали запахи лета, слышался шум листвы. Ичиго повернул голову вбок, рассматривая редкие облака.       Вдруг среди чистого неба что-то мелькнуло. Уловив движение краем глаза, Куросаки напрягся. В груди противно заныло, напоминая, что кроме птиц он увидеть там ничего не мог. Он зажмурился и отвернулся от окна. По лицу мазнуло потоком воздуха, к плечу кто-то прикоснулся. Ичиго распахнул глаза и встретился взглядом с улыбающимся Такаши. Тот упирался руками в парту, нависая над ним.       — Привет, — лицо черноволосого озарила еще более безумная улыбка.       Он потянулся пальцами к шее Ичиго. Куросаки, все это время боявшийся пошевелиться, дернулся назад, вскидывая руки в защитном жесте. Его схватили за запястье, останавливая резкое движение.       — Эй, ты чего? — за руку его держала Тацуки. — Заснул, что ли?       Ичиго освободился из ее захвата и судорожно вдохнул, окинув взглядом пространство вокруг. Уже была перемена, в классе осталось всего несколько человек. Тацуки продолжала стоять над ним, уперев кулаки в бока. Видимо, ждала ответа.       — Я задремал, — Куросаки попытался скрыть за раскаянием свой испуг.       — Вижу, — Арисава сверлила его взглядом некоторое время. — Выглядишь не очень.       — Спасибо, а то я не заметил, — огрызнулся Ичиго, но стало легче. Ему определенно не следует надолго оставаться наедине с самим собой.       Тацуки уселась на соседнюю парту и посмотрела в окно. Было видно, что она хочет что-то сказать, но не решается. Ичиго не жаждал снова говорить по душам, поэтому не стал торопить ее. Он съехал вниз на стуле и задрал голову, разглядывая потолок. Тело заныло от смены положения, зато в голове стало совсем пусто.       Осталось отсидеть всего один урок, а потом домой, где будут сестры, отец и Ренджи. Еще одна проблема, но думать об этом сейчас не хотелось. Снова потянуло в сон. Он мотнул головой, опасаясь повторения кошмара.       — Иноуэ волнуется за тебя, — неожиданно заговорила Арисава.       — Можешь передать ей, что я в порядке.       — А сам ты ей сказать об этом не можешь? — разозлилась Тацуки, повышая голос.       — Я говорил, — Ичиго продолжал разглядывать потолок, не обращая внимания на злящуюся подругу.       — Если ты это говорил с таким же лицом, то понятно, почему тебе не поверили. Да что с тобой такое происходит?       Куросаки перевел взгляд на девушку. Ее голос доносился будто издалека. Стало душно. Он чуть расстегнул воротник рубашки, но это не сильно помогло. Перед глазами замельтешило, в ушах стоял шум.       Ичиго поднялся и хотел подойти к окну, откуда хоть немного проникал свежий воздух. В глазах потемнело, будто кто-то выключил яркость. Ноги стали ватными, и он схватился за стул, чтобы не упасть.       — Эй, Ичиго! — донеслось словно издалека. — С тобой все нормально?       — Нет, — мотнул головой Куросаки, стискивая пальцами спинку стула.       Через пару секунд он почувствовал, как его обхватили за пояс, поддерживая и помогая сесть обратно. Он не открывал глаза, так как все вокруг плыло и рябило. Послышался звук открывающегося окна. Видимо, Тацуки распахнула его сильнее. Затем снова приближающиеся шаги. Что-то холодное ткнулось в ладонь — бутылка с водой.       Ичиго обхватил пальцами прохладную емкость и сделал глоток, едва не облившись. Он перевел дыхание и все-таки открыл глаза, встречаясь взглядом с испуганной Тацуки.       — Пей еще! — скомандовала она.       Куросаки послушался, сделав несколько больших глотков. Стало чуть легче. Мерцающие мушки перед глазами почти рассеялись, шум в ушах постепенно исчезал. Только сейчас он почувствовал поток свежего воздуха из открытого окна. Ветерок обдувал лицо, которое покрылось холодными капельками пота. Рубашка противно липла к спине.       — И что это было? — Арисава заметила, что Ичиго стало лучше.       — Не знаю, — парень запустил пальцы в волосы, убирая назад слипшиеся от пота пряди.       — Посиди еще немного, а затем мы пойдем в медпункт.       — Не надо.       — А я тебя и не спрашивала.

***

      В кабинете пахло лекарствами и моющим средством. Ичиго сидел на кушетке, рассматривая пузырьки с таблетками, которые ровными рядами стояли за стеклом шкафа. Ему уже измерили давление и температуру, даже изучили реакцию зрачков, и теперь доктор расположилась за столом и что-то отмечала в журнале. Она напоминала нахохлившуюся птицу, то и дело бросавшую внимательный взгляд из-под очков на Куросаки.       Закончив писать, она отложила ручку и теперь уже прямо смотрела на Ичиго.       — Ничего серьезного, если не считать твоего общего состояния, — доктор помахала рукой около лица, имея в виду синяки и ссадины. — У тебя сильно упало давление. Ты вообще ел сегодня?       — Эм, не успел.       — А бывало подобное раньше?       — Что я не ел с утра? — не понял Ичиго, размышляя о том, как вылетел сегодня из дома, проигнорировав завтрак и таблетки.       — Когда тебе становилось плохо, — терпеливо пояснила доктор.       — Нет, это впервые. Но я всегда хорошо ел раньше, — Куросаки решил, что будет лучше придерживаться этой версии, чем выслушивать лишние вопросы, ведь отец еще наверняка пристанет с тем же. Скорее всего, это был не только голод, но и последствия от наркотика.       — Понятно. У тебя еще есть уроки?       — Только вот этот, который я в данный момент пропускаю.       — Тогда, отдай учителю освобождение и иди домой. И желательно, чтобы тебя проводили, — доктор протянула бумагу с печатью.       — Да-да, — согласился Ичиго, лишь бы быстрее убраться из этого кабинета.       В коридоре его поджидала Тацуки. Она подскочила, как только открылась дверь. Куросаки вручил ей освобождение от урока и, предупреждая вопросы, пояснил:       — Отдай учителю. У меня просто упало давление из-за того, что я не успел позавтракать.       — А сейчас тебе лучше? — Арисава чуть успокоилась, но продолжала внимательно вглядываться в лицо Ичиго, пытаясь рассмотреть признаки недомогания.       — Сейчас все нормально, — Куросаки отвел взгляд, уже мечтая оказаться на улице. — Пойду домой, поем и отдохну.       Он махнул рукой на прощанье и двинулся в сторону выхода, промолчав о том, что доктор говорила о сопровождении. Люди рядом его отвлекали от назойливых мыслей, но все-таки хотелось побыть одному. Хотя бы по пути до дома. Там ведь снова придется притворяться, что все хорошо. На самом же деле все было не так радужно. Себе врать уже не получалось.