Бабочка

- Ты и правда хочешь забыть ЧанЁля? Они сидели в какой-то забегаловке и пили почти не закусывая. - Да, так будет лучше. - Почему ты не хочешь бороться? - А смысл? Я, третий лишний. Это очевидно. - А я бы продолжал бороться, а вдруг он заметит. - Нет, с Крисом ему будет намного лучше. Он именно тот, кто ему нужен. КёнСу, ты так говоришь, как будто уже пытался кого-то отбить? Наверное, какую-то симпатичную девчонку? КёнСу не смущался, а наоборот стал очень смелым: то ли алкоголь так на него подействовал, то ли то, что ДжонИн решил забыть ЧанЁля, но парень воспрянул духом, надеясь на то, что сможет быть с ним откровенным. Да, ДжонИн нравился КёнСу, но он не решался ему сказать, боялся, что парень не поймет его и пошлет куда подальше. А ДжонИн был нужен ему, как воздух, без него он пропадал. Лишь молча парень мог находиться рядом с ним. Ему хватало и этого: его взгляда, приятного голоса, дружеской улыбки. КёнСу старался не замечать ревности, которая грызла его, когда ДжонИн общался с кем-то, кроме него. Он даже не думал о том, какой ужасный собственник. КёнСу было очень трудно сдерживать себя, не делать глупостей, потому что каждое прикосновение к нему приносило боль, ведь парень не мог открыто сказать о своих чувствах. А порой так хотелось! Особенно тогда, когда КёнСу узнал о его чувствах к тому глупому апельсину. Внутри всё клекотало и хотелось ударить ДжонИна, закричать о том, какой он глупый, ведь тот, кто его действительно любит здесь, рядом, по правую руку от него. Но КёнСу лишь молча наблюдал за ним, пытаясь сдерживать себя. Сейчас парень не боялся быть отвергнутым. Вместе, шатаясь, парни брели по ночным улицам Сеула, моросил мелкий дождик, но всё это не портило настроение. Войдя в квартиру КёнСу, ребята упали на пол, не заметив пакетов, которые хозяин квартиры бросил возле двери. Смеясь, ДжонИн подполз к хохочущему КёнСу и оказался совсем рядом с его лицом. Он снова смотрел в эти огромные глаза и видел в них любовь. Парень не отвел взгляд, как это было раньше, а наоборот, внимательно посмотрел в глаза ДжонИна, которого любил больше всего в своей жизни и был готов отдать всё, лишь бы тот заметил его чувства. - ДжонИн, ты такой красивый… - Да ты пьян, дружище! – ДжонИн попытался подняться, но опять упал. - Нет, ты и правда красивый, очень-очень. - Тогда, ты, КёнСу, маленький мальчик. - Согласен. Они опять захохотали, всё ещё валяясь на полу, пихая друг друга локтями. Потом, наконец-то, поднявшись, идут на кухню, и КёнСу готовит зеленый чай. - Можно мне закурить? – ДжонИн смущенно спрашивает у хозяина. - Не знал, что ты куришь, - он ставит стакан и открывает окно. В комнату сразу же проникает холодный ветер и сырость, дождь на улице с каждой минутой ставал сильнее и сильнее, колотил по крышам домов, словно сумасшедший. - Когда нервничаю – курю. - А почему сейчас нервничаешь? – Спрашивает КёнСу, разливая горячий напиток по чашкам. - Сейчас я сомневаюсь. - В чём? - В себе, потому что хочу кое-что сделать, но боюсь быть непонятым, - ДжонИн поднимается и подходит к КёнСу. – Можно мне тебя поцеловать? Сердце парня бухает в груди, а давление поднимается, и КёнСу просто целует ДжонИна: быстро и неумело, словно школьник. ДжонИн улыбается и берет лицо КёнСу в свои руки, заглядывая в эти чудесные огромные глаза: - Ты, словно маленький ребенок, и я обещаю больше никогда не обижать тебя, ты совсем не пытаешься меня изменить, но твоё появление полностью поменяло мою жизнь. Прости за то, что так долго шел к этому. КёнСу не надо больше ничего, он примет его любым. Он кивает и снова целует глупого парня: только теперь дольше, слегка прикусывая нижнюю губу, проводя языком по нёбу, зарываясь в черные пряди на затылке. ДжонИн нежно обнимает и понимает, что теперь некуда спешить, он нашел то, что так долго искал, сбивая по пути ноги, и иногда теряя путеводную нить.