Его лучший экспонат

В мире Кейтлин Сноу бесконечная холодная война, измотавшая ее до предела. Кейтлин упирается ладонями в тончайшую неразрушимую стену и слушает-прислушивается: как там, на той стороне? Оттуда к ней тянутся, пытаясь коснуться рук. Как кажется Кейтлин - только чтобы сломать ей пальцы. Та, кто стоит по другую сторону, смотрит в настоящее, скривившись, не прячет презрение и, честное слово, Сноу понимает ее. Понимает себя, ту милую девушку, которая верила, что сможет изменить мир к лучшему. Ей хочется, безумно хочется все еще смотреть в зеркало и видеть в собственных глазах надежду на то, что все это не бессмысленно... Но все, что остается Кейтлин сейчас - выбирать из двух зол то, которое кажется меньшим. Мучительный выбор, постоянная торговля осколками собственной души. Она совершает то, что считает нужным, но каждый раз - каждый чертов раз - после этого взвешивает, что еще осталось от прежней Кейт. Когда-нибудь весы замрут на отметке "зеро", и Сноу знает - в тот день отражения перестанут ее беспокоить. Все перестанет ее беспокоить и, кажется, это самое страшное, что ей грозит. У нее под пальцами трещит металл - измененная кожа мета-человека. Тони Вудворт извивается в ледяной хватке, цепляется за свой стальной панцирь, но Кейтлин чувствует его тепло, медленно перетекающее в нее и, черт возьми, как ей нравится это чувство... Оно не похоже ни на что и одновременно напоминает все прекрасное, что когда-либо с ней происходило. Это будто посреди зимней метели набрести на цветущий луг и подставить лицо теплым лучам солнца. Дышать полной грудью, не чувствуя боли и горечи. Но эти волшебные мгновения заканчиваются, едва успев начаться, и Кейтлин вновь остается тет-а-тет со своим холодом. У Тони в глазах не страх даже - покорность барашка, отведенного на заклание. Вот только он не животное, он до последнего надеется на то, что Сноу сжалится и разожмет пальцы... Кейтлин не уверена, что хочет этого. - Пожалуйста... - еле слышно шепчет Тони, и его дыхание застывает облачком пара. Металл серебрится под светом ночных фонарей, переливается растекшейся ртутью, а кожа Кейтлин мерцает от покрывшей ее изморози. Сноу похожа на фею со своими тонкими руками, белоснежными волосами и ожившей статуей в качестве партнера для этого странного танца. Вокруг ее зрачков застыли бледно-голубые лезвия - и эти лезвия крошат сталь, как плитку шоколада. Мелкая металлическая стружка падает вниз каплями инопланетного дождя, и Кейтлин знает уже, чувствует запахом крови, разлившемся в воздухе - Тони долго не продержится. У нее подушечки пальцев покалывает от тепла его тела. У самого Тони немеют губы от близости этой женщины, он чувствует, как медленно отнимаются ступни, зафиксированные в глыбе льда... - Пожалуйста? - Сноу выплевывает это слово брезгливо, словно жабу, - Тот охранник в банке тоже говорил "пожалуйста" тебе, а, Вудворт? Или, может быть, ребенок, которого ты сбил на своем желтом хаммере, успел прошептать "пожалуйста", перед тем, как понял, что больше не сможет ходить? Он дрожит, то ли от ее слов, то ли от проникающего в каждую клеточку мороза - понять сложно. Но Кейтлин и не собирается играть в психолога, чтобы выяснить это. В такие моменты она не может (и не хочет) найти в себе ни малейшего признака жалости или сомнения. В такие моменты она просто меч над чьей-то головой, орудие, направляемое идеей. В такие моменты жизнь Кейтлин Сноу летит вниз куда стремительней, чем обычно, но что-то иное в ней злорадно смеется и готовится расправить крылья. - Ты не заслуживаешь второго шанса, - зрачки Вудворта расширяются при этих ее словах, и Кейтлин практически ощущает, как его сердце само готово пробить грудную клетку и выпрыгнуть ей в руки. Его страх разливается горячим импульсом по венам, дает ей еще больше сил. Сноу проводит языком по губам и чувствует мимолетный привкус лета. - Но ты можешь принести пользу другим людям. И только поэтому ты будешь жить. Она разжимает хватку, и Тони летит на землю, нелепо раскинув руки и приоткрыв рот, окруженный заиндевевшей щетиной. Теперь он слаб, как устрица, извлеченная из своей раковины. Кейтлин надеется, что Тони принесет "жемчужину" для их исследований, и уже готова обездвижить его и отправить в камеру СТАРлабса. Какая-то часть ее, запертая под стеклом с клеймом "прошлое" тихонько радуется и легонько кладет девушке руку на плечо. Хочется слабо улыбнуться, прочувствовать, что сделала маленький шажок назад - от монстра к той девочке, что теряется в отражениях. Она и правда думает, что это хороший знак... когда лицо Тони искажается отвратительной гримасой - так выглядят идолы, грубо вырезанные из дерева, с запавшими глазницами и провалом распахнутого рта. У него на груди расползается темное пятно, распластывает щупальца по льду, сотворенному Кейтлин. В полумраке сложно разобрать цвета, но она узнает, узнает всем своим застывшим от приближающегося кошмара телом - цвет свежей крови. Запах соли Сноу ощущает раньше, чем видит своего соперника. - Ты неплохо справлялась с Вудвортом, - снисходительно замечает он. Кейтлин старается не смотреть на его руки, но все равно видит, различает даже на перчатках красного костюма, капли крови, стекающей на асфальт. Создается ощущение, что самого человека это нисколько не смущает. Кейтлин почему-то думает, что он мог бы освежевать труп Тони прямо здесь и надеть его кожу как плащ, даже не поморщившись. Кейтлин почему-то даже не сомневается, что он способен на подобное. - Зачем ты вмешался? - спрашивает она, и голос каким-то чудом еще не дрожит, не срывается на писк от этого ощущения замкнувшегося дурного сна. Он улыбается так, что Кейтлин просто не может поднять руку и ударить. На долгие мгновения ей кажется, что под алой маской - простой парень с добрым сердцем, обычной работой и парочкой хороших друзей, с которыми он вечерами собирается смотреть сериалы по кабельному. Простой парень, который только что вырвал человеческое сердце голыми руками, а теперь улыбается, как будто угостил девушку мороженным. - Хотел помочь. К тому же, мы с Тони немного не ладили в детстве... - Он мог быть полезен!.. - Кейтлин не выдерживает, срывается на крик, лед вокруг Вудворта идет трещинами. - Тебе и твоим друзьям, милая Кейтлин? - он склоняет голову на бок и смотрит на нее так, словно приценивается: сколько дадут за Сноу, если ее разобрать на органы и распродать на черном рынке. А еще ей совсем не нравится, как звучит ее имя из его уст - ядовито-приторно, тягуче и как-то незнакомо. - Ах да, совсем забыл - можешь звать меня Флэш. Извини уж, но представление настоящим именем придется отложить на некоторое время. - Но мое ты знаешь. - Я люблю играть с тузами в рукаве, милая. Он оказывается возле нее и хватает за запястья, Кейтлин чувствует жар чужого прикосновения и впервые после обретения способностей, ей это не приятно. Но Сноу внезапно подается вперед, тянется к уху Флэша, щекоча ему лицо прядью волос. - Я тоже, милый, - доверительным шепотом сообщает она и с удовольствием наблюдает, как гаснет его улыбка - свеча, которую задул порыв холодного ветра. Пользуясь растерянностью противника, Кейтлин отталкивает его, и Флэш скользит по гололеду с какой-то невероятной грацией. Сноу ловит себя на мысли, что смотреть на него - все равно что наблюдать за хищником в дикой природе: завораживающе, чертовски опасно и ты бы предпочел это делать сквозь решетку клетки. Он вскидывает голову и сканирует ее помутневшим взглядом. - Это все, Кейтлин? - Не совсем, - теперь ее черед ухмыляться. Звуковая волна настигает тело Флэша, практически скручивая его в жгут боли и непонимания. Парень хрипит, извивается, оставляет алые пятна на снегу - из-за этого кажется, будто красная кожа сползает с него лоскутами. - Я, конечно, люблю парней в латексе, - Хартли поднимает руки повыше, и Флэш дергается еще сильнее, как преступник на электрическом стуле, - Но Кейтлин не очень, так что отвянь от нее, дорогуша. Парень борется с болью, с ощущением того, что буквально распадается на части, и пытается посмотреть в лицо Рэтэуэю. - А вы смешные, - говорит он, и в уголках губ пузырится кровь, - Наверное, мне будет жаль убивать тебя, Крысолов... Красная вспышка ослепляет Рэтэуэя, и он на секунду прекращает атаку, прикрывает глаза ладонью. Кейтлин не успевает сделать ничего - Флэш оказывается возле Хартли, хватает его за плечи и резко выдергивает руки из суставов. Вопль друга звенит в ушах Сноу так, что ей самой хочется кричать. - Поэтому я не буду делать этого... сегодня. Флэш застывает статуей на крыше соседнего здания и, Кейтлин откуда-то точно знает: он смеется над ними, приходит в восторг от чужой боли. На какую-то минуту она даже задумывается: а не было ли все замыслено им изначально так, как получилось? Но Сноу гонит от себя эти нездоровые идеи вместе с образом улыбки, раскрашенной кровью, будто под цвет маски. Ей кажется, что и то, и то выжжено у нее в голове клеймом. - Он ушел. Может, поможешь мне? - сипит Рэтэуэй, с трудом поднимаясь на ноги. - Хартли... - чувство вины заставляет ее голос дрожать, и парень думает, что очень давно не видел Сноу такой: искренней, с огромными испуганными глазами, мечущейся в растерянности. Она подбегает, бережно проводит кончиками пальцев по плечам Рэтэуэя, и боль понемногу отступает, сменяясь покалывающим онемением. В этот раз Кейтлин не чувствует ни малейшего искушения пить человеческое тепло дальше. - Все в порядке, Сноу, подбери сопли. Жить я буду. - Да, - она вздыхает, - Кажется, он даже не сломал тебе ничего. Надеюсь, и я не сломаю. - Ты вроде врач, - Хартли морщится, ощущая, как от холода по позвонкам бегут мурашки, - Это, правда, ни хрена меня не успокаивает... Но лучше не тяни, пока я не передумал и не решил обратиться в нормальную больницу. На этот раз Рэтэуэй кусает губы и старается не кричать, хотя боль все равно адская. Что ж, по крайней мере, Кейтлин доказывает, что достойна носить звание доктора - вправляет суставы она вполне успешно, хотя у самой после этого руки предательски дрожат. А Хартли каким-то образом даже умудряется усмехнуться и привычно потрепать ее по волосам. - Ты как, нормально? - спрашивает Кейтлин с легким удивлением. Нет, Рэтэуэю все, конечно, что с гуся вода, но все-таки он подозрительно спокоен. Хартли неловко пытается пожать плечами и тут же морщится от боли. Он тянется достать из кармана сигареты и, видя эти затруднения, Кейтлин помогает ему прикурить. - Бывало и лучше, но в целом, все не так плохо, - он выдыхает дым, - Не вешай нос, Сноу. Не считая смерти Вудворта, мы сейчас в выигрыше. - В каком еще выигрыше? Я тебе что, мозги случайно отморозила? Флэш ушел, Тони мертв, а нам крайне наглядно продемонстрировали, что мы - не самые лучшие мета в этом городе. Хартли бросает окурок в снег, наблюдая за тем, как с недовольным шипением потухает красная вспышка, и смеется. - Да, на первый взгляд все именно настолько хреново. Но... черт, не верю, что говорю это - но спасибо Рамону, который милостиво согласился понаблюдать за нашим свиданием через городские камеры. - И что это нам дает? Запись собственного провала? - Это дает нам возможность показывать фото этого Флэша одной хорошей девушке, которая - хотя Циско никогда не согласится - лучше всех в анализе лиц и взломе баз данных. - То есть?.. - Кейтлин боится договорить мысль до конца, чтобы не сглазить. - То есть у нас есть неплохой шанс узнать настоящую личность этой "молнии". Кейтлин давит в себе ощущение, что ничего хорошего они таким образом не узнают, и натянуто улыбается Хартли. Он молчит, чувствуя, что подруга в мыслях где-то совсем далеко от происходящего. А Кейтлин тянется к своему прошлому с отчаянием утопающего. Хоть на мгновение бы коснуться Ронни, убедить себя, что все могло быть иначе - чтобы снова рухнуть в ледяную воду реальности. Кейтлин так хочется снова чувствовать настоящее тепло, но жизнь заставляет ее выбирать лед снова и снова. Вот и теперь ей приходится одевать сердце в морозную броню и готовиться к очередному сражению. *** Зеленоглазый худенький мальчишка вытирает кровь с разбитой губы, бурые капли разбрызганы по лицу, перемежаясь с веснушками, превращаются в какой-то боевой раскрас. Да, сейчас он проигрывает свое сражение, но... Он никогда не плачет, чем выбешивает своих обидчиков еще больше. У них не выходит добиться желаемого - мальчик только улыбается, улыбается как-то по-сумасшедшему, вызывая в других брезгливость и затаенный страх. Наверное, он мог бы стать лучше, стать героем и доказать всем, кто в школе называл его "слабаком", что они ошибались. Айрис стискивает рамку с фотографией и думает, где же все пошло не так. - Мы жили в одном доме... какое-то время, - она улыбается так, будто вспомнила что-то приятное, но улыбка тут же меркнет, - Потом моего отца уволили, и социальные службы не разрешили ему содержать двух детей. Я тогда была слишком мала, чтобы понимать все - но чувствовала: папа был рад, что появилась возможность отправить этого ребенка в другое место. - Почему ты так думала? Кейтлин старается быть терпеливой, хотя следить за путанным рассказом мисс Уэст не слишком просто. Но - Сноу уже пробила всю информацию об этой девушке перед тем, как согласиться на встречу - оказалось, что Айрис ведет любопытный бложек... Ничего сенсационного в нем не обнаружилось, но тем не менее, именно это и сподвигло Кейтлин все-таки прийти. Их попытки выследить Флэша провалились, во что Циско, кажется, не мог поверить больше всех. Но факт остается фактом - никакой информации о том, кто скрывался под этой личиной не было нигде, ни в одной базе данных из всех, куда они только могли пролезть. Как будто его никогда не существовало вне костюма, вне образа человека-молнии... И происходящее все больше напоминало Кейтлин затянувшийся кошмар. Айрис явно было непросто подобрать нужные слова, и вообще она выглядела какой-то чересчур запуганной для журналиста. - Он... он был странным ребенком. Это сложно объяснить, и многое я начала понимать только много лет спустя. Но я почти уверена, что Джо - моего отца - уволили из-за него. - Как такое могло произойти? - Сложно сказать. Он был умнее, чем большинство сверстников. Мы так и не смогли стать настоящими друзьями - тогда я думала, что причина в том, сколько всего он пережил: гибель матери, арест отца, беспрестанную травлю в школе... - Но дело было не только в этом, - понимающе кивает Кейтлин. - Да, - Айрис поднимает на нее глаза, кажущиеся огромными из-за поблескивающих слез, - Сейчас я думаю, что всегда боялась его. Не отдавая себе отчета в причинах - боялась. Мы уже не жили под одной крышей, но все еще ходили в одну школу, когда я стала замечать и слышать кое-что странное... Говорили, у него проблемы в приемной семье - он собирал... собирал то, что казалось ему красивым. - Коллекционирование - вполне нормальное увлечение, - замечает Сноу. Почему-то ей уже не очень нравится, куда идет разговор. Да и вряд ли Уэст позвала одну из самых опасных женщин Централ-Сити на чашечку кофе, только чтобы рассказать о своем детстве. Уэст неуверенно улыбается, и продолжает вертеть в руках фото - на нем хмурая темнокожая девчушка, которую обнимает за плечи смеющийся парнишка одних с ней лет. - Да, конечно. Просто его понятия о "красивом" не всегда совпадали с общепринятыми. Прозвучит, наверное, смешно, но Кейтлин ощущает, будто в горле застрял комок смерзшегося снега, который она никак не может проглотить. Кофе в ее чашке покрывается ледяной пленкой, и Сноу тут же одергивает руки, пряча их под стол. Айрис, судя по всему, ничего не замечает. - Я пыталась проследить его путь после выпуска и, знаешь... Не было ни одного обвинения, но со всеми, кто его обижал в школе, случалось что-нибудь, - она сглатывает, - что-нибудь нехорошее. И я знаю, что Тони Вудворт погиб несколько дней назад. Знает... Кейтлин хочется истерически рассмеяться. Она видела, как этому парню вырвали сердце из груди, и после такого слово "знаю" самую малость блекнет. - Мы встречались с Тони какое-то время, недолго - но все же, - по щеке Айрис скатывается одинокая слеза, - Знаешь, он не был по-настоящему плохим парнем. Хулиганом, несдержанным, да. Но он определенно не заслуживал такого. "... мы с Тони немного не ладили в детстве", - явственно звучит у нее в голове беззаботная реплика, как будто говорящий ее просто делится своими воспоминаниями. Как будто он только что не убил собственноручно того, о ком говорил. Кейтлин чувствует себя человеком, собравшим пазл на две трети, но уже понимающим: на картине вместо кадра из мультфильма изображено что-то ужасное. Но, несмотря на дурные предчувствия, стиснувшие желудок когтистыми лапами, остановится она не может - мозаика должна быть завершена. - Когда ты поняла? - спрашивает она, - Когда узнала его? И почему никто кроме тебя не понял?.. - Поняла, как только увидела. Узнала его сумасшедшую улыбку, глаза - все повадки, - Айрис касается рукава Кейтлин, и та ощущает покалывание от тепла даже сквозь ткань свитера, - Для меня не было секретом, что под маской Флэша - ... Сноу слышит этот странный щелчок прежде, чем понимает, что произошло. Шея Айрис изгибается под неестественным углом и, какие-то доли мгновения Кейтлин видит стекленеющие глаза журналистки - в них отражаются золотые молнии. Айрис падает на стол лицом вниз, смахивая с него их чашки... Кейтлин даже не чувствует боли от пролитого ей на колени горячего кофе. Она чувствует только безысходный страх.