Его лучший экспонат

Всю свою жизнь Барри Аллен только и делал, что бежал. Наверное, поэтому он не слишком удивился, когда молния ударила его, сделав самым быстрым человеком из всех живущих. Барри поверил - какая-то сила выбрала его, поняла, что он всегда был особенным. Теперь Барри знает: если жизнь дает тебе оружие, ты обязан стрелять. Разница лишь в том, сделать ли мишенью себя или кого-то другого. Он выбирает второе, он тонко чувствует нюансы чужой боли, как люди с музыкальным слухом чувствуют ноты сложной мелодии... Каждый человек, как уникальный инструмент, способный раскрыться только в агонии. Вот только сам Барри скорее смычок, способный извлекать звуки из чужих струн. Какой-то внутренний дефект мешает ему быть гармоничным, Барри смеется, там, где надо плакать, улыбается, перед тем, как ударить... Он всегда порождает диссонанс в общем хоре и, возможно, в этом заключалась причина неприязни окружающих к этому странному мальчику. Нечто внутри него негармонично, сбоит и вызывает безотчетное раздражение. Пустота, которую требуется чем-то заполнить. Когда-то мать пыталась научить его любить прекрасное... И Барри пытается, всю свою жизнь пытается, хватая все, что кажется ему достойным коллекции. Он учится хитрить, манипулировать людьми, добиваться желаемого любыми путями и - конечно же - учится убегать. Надо признать, ко всему перечисленному у паренька обнаруживаются недюжинные таланты. Но вот с понятием "прекрасное" серьезные проблемы. Он с нездоровой жадностью тянется ко всему, что принято считать таковым, а после становления Флэшем, это и вовсе становится легче легкого, но... Величайшие алмазы остаются для него всего лишь камнями, легендарные полотна - всего лишь набором мазков краски, реликвии разных народов для Барри просто скучные вещички, покрытые вековой пылью. Он фыркает, отбрасывая очередную добычу в сторону и мгновенно теряет к ней интерес. Что-то потом толкает на черном рынке Снарт, что-то так и остается валяться в убежище Флэша. Для Барри ничто не представляет ценности. Он выбрасывает вещи и калечит людей с одинаковым ощущением внутренней тишины. Аллен и сам не знает, что ищет - ничто не вызывает в нем резонанса. Внутри чертова гулкая тишина, свист ветра в ушах и вечная потребность бежать. У Аллена специфические понятия о развлечениях (которые, впрочем, ни черта не развлекают его) - настолько специфические, что даже такой подонок, как Леонард Снарт, наблюдая за ними, мысленно записывает Флэша на первую строчку в списке самых чокнутых и опасных фриков. Снарт просит Лизу соблюдать дистанцию - проще говоря, не прыгать в койку к Аллену, к кому угодно, но не к этому психопату. Он прекрасно отдает себе отчет: если этот роман Барри наскучит, останки сестры Лену придется хоронить в закрытом гробу. Лизе плевать на здравые мысли брата, ее завораживают зеленые глаза их нового босса, его пугающие манеры и звонкий смех. Барри не сопротивляется ее наглым попыткам его соблазнить, но все это надоедает ему слишком быстро, и девушка с пафосным прозвищем "Золотой Глейдер" отправляется к остальным прекрасным - ненужным - экспонатам его коллекции. Снарт вздыхает с облегчением, когда Лиза возвращается домой от Аллена - промокшая до нитки, злая, как дьявол, но по-прежнему живая. У него стоит ком в горле, Снарт закрывает глаза и видит, как Барри смеется, выгоняя Лизу под дождь, наблюдая, как в гордой девушке что-то ломается от унижения. На следующий день Лен не выдерживает - резко, без замаха почти, награждает Аллена точным ударом в челюсть. Барри по-змеиному улыбается, потирая скулу, и смотрит на Снарта, как на какое-то занятное насекомое - с пренебрежением и легким любопытством. - А сейчас ты должен пообещать, что убьешь меня, если я хоть еще раз пальцем трону твою сестру, - насмехается Флэш и щурится, глядя на партнера, ожидая ответа на свою провокацию. Снарт молча скрипит зубами и жалеет, что ледяная пушка сейчас не с ним. - Брось, Лен, - Барри хлопает его по плечу, - Ты должен радоваться, что Лиза мне не интересна. Он беззаботно разворачивается и уходит, ощущая пляшущий прицел между лопаток (обычный огнестрел у Леонарда с собой всегда). Снарт опускает пистолет, так и не решившись пустить в Аллена пулю. Потому что на самом деле он действительно рад, что на его сестру Флэшу плевать. Снарт совсем не завидует тому человеку, завладеть которым Барри захочет по-настоящему. Например, этот парнишка с глупым сказочным прозвищем - Лен никак не мог его запомнить, не говоря уже о настоящем имени - в камеру к которому направляется Аллен... Ему сейчас точно будет больно, вне зависимости от того, что нужно Флэшу. Играть в "хорошего полицейского" Барри не умеет и учиться не собирается. Распахнутая дверь шумно ударяется о косяк, и этот звук окунает еще не очнувшегося Хартли в омут боли. Он слабо стонет и пытается прикрыть уши руками. - Нет-нет, так дело не пойдет, - досадливо цокает языком Барри и перехватывает его запястья. Он терпеливо ждет, пока Рэтэуэй не начнет сонно моргать и потихоньку приходить в себя. - Знаешь, мне никогда не нравились наручники и веревки... слишком грубо. Хартли инстинктивно дергает руками и тут же шипит от резкой обжигающей боли. Скосив глаза, он пытается понять, что именно врезается в кожу, но очки куда-то подевались и, весь мир для него теперь как фотоснимок без резкости. Но даже его зрения хватает, чтоб разглядеть Барри - присевшего на корточках в полуметре. На нем знакомый красный костюм... только капюшон не надет. Похоже, кое-кто уже не боится быть узнанным, и это плохой признак, чертовски плохой. Рэтэуэй прикусывает щеку, подавляя поток ругательств в собственный адрес. Черт возьми, так по-идиотски попасться!.. - Если интересно - ты связан особыми проводами. Они достаточно прочны и эластичны, так что можешь даже не пытаться порвать. И да, ток они тоже проводят отлично... - Поджаришь меня тысячой-другой вольт? - хрипло интересуется Хартли. Во рту все еще привкус текилы и поцелуев с этим ублюдком - хуже сочетания сейчас и не придумаешь. Смех Барри звенит в ушах колокольным набатом, Рэтэуэю кажется, еще немного - и у него из ушей польется кровь. - Это было бы скучно, не находишь? Впрочем, у тебя будет выбор... Гляди-ка, - Аллен вертит в пальцах какой-то предмет, больше всего напоминающий небольшой динамик, - Как думаешь, что это? - То, что ты можешь засунуть себя в задницу. - Не думал, что тебя так плохо воспитали, - ухмыляется Флэш, - Впрочем, неважно. Я многое знаю о тебе, Хартли... О том, почему семья отказалась от своего маленького голубого принца. О твоей работе в СТАРлабс и твоей очаровательной, хоть и несколько холодной подруге. Я знаю, что без специального прибора даже звуки моего голоса вызывают у тебя желание застрелиться. Рэтэуэй молчит, сцепив зубы. Когда-то на уроках гражданской безопасности его учили не вступать в переговоры с террористами. Вряд ли Барри можно к ним отнести, но тем не менее, общаться или торговаться с ним Хартли не собирается. Аллен, не дождавшись ответной реплики, продолжает свой монолог. Голос у него спокойный, текучий, ни капельки не угрожающий, но шестое чувство подсказывает Хартли: не стоит обманываться на этот счет. - Эта вещичка - довольно мощная колонка, не буду тебя мучить показателями в децибелах... Тут, - Барри плавно обводит рукой помещение с белыми стенами, где они находятся, - Чудесная звукоизоляция, если ты успел заметить. Проще говоря, снаружи тебя никто не услышит, Хартли. Нездоровый блеск зеленых глаз, этот опасно-мягкий тон и, черт возьми, вся ситуация в целом заставляют Рэтэуэя вжаться спиной в стену и молча молиться всем известным богам. Он думает, что сейчас не отказался бы от появления спасительницы-Кейтлин, да что там - даже Циско Хартли был бы сейчас рад видеть больше, чем родную бабушку в канун Рождества. Кого угодно, способного спасти его из рук этого психопата. - Сейчас я подключу наше устройство к проводам, которыми ты обмотан, как ель - гирляндами, - Аллен хищно улыбнулся, - И включу что-нибудь из классики... Погромче. Очень громко, Хартли, если ты понимаешь, о чем я. Рэтэуэй ощущает себя так, словно у него в горле образовалась пустыня Сахара, он задыхается от страха, колючим песком рассыпающегося внутри с каждым ударом пульса. - Но, как я уже говорил, у тебя будет выбор. Я поставлю динамик поближе... Ты даже сможешь до него дотянуться при желании. Но если выключишь музыку, - Барри качает головой, - По проводам пойдет ток. И, повторяя твои же слова - "поджарит тебя тысячей-другой вольт". Кстати, вопреки тому, что говорят судьи в некоторых штатах, смерть от электричества далеко не самая гуманная. - Что тебе нужно? - у Хартли дрожит голос, а на глазах мутным стеклом застывают слезы, делая окружающее еще более нечетким - и от того пугающим. Он плохо видит Флэша, по большей части, как нечто размыто-красное. Зато прекрасно слышит, ощущает его дыхание у себя на коже... и, дьявол, это жутко настолько, что Рэтэуэй думает, что у него сейчас остановится сердце. Барри наигранно изображает задумчивость и стучит по подбородку, слегка нахмурив брови. Через мгновение его лицо проясняется, словно Флэша настигло внезапное озарение. Он наклоняется к Хартли, почти касаясь губами его уха. - На самом деле... ничего. Я просто хочу, чтоб тебе было больно. Барри уходит под первые ноты сюиты "В пещере горного короля", оставляя Хартли с ощущением того, как от боли череп распадается на куски. Рэтэуэй может с легкостью назвать год, когда Григ написал это произведение, пересказать полную биографию композитора, но все, что ему остается - это биться затылком о каменную стену и надеяться дожить до прихода Кейтлин. О вероятности того, что она может и не прийти, Хартли думать попросту не способен. *** Коридоры СТАРлабс звучат гулкой пустотой, любой шорох, уроненная на пол ручка или неосторожный шаг отдаются в них неуютным эхом. После аварии это здание оказалось населено больше призраками, чем живыми. Сейчас же - в отсутствие тех троих, кто хоть как-то разбавляли гнетущую тишину - лаборатория и вовсе кажется заброшеней склепа. И Барри Аллен - неупокоенный мстительный дух в костюме цвета багрянца. Он крадется кошкой из комнаты в комнату, заглядывая в каждую дверь, приближаясь неумолимо, как любая из катастроф. Барри улыбается, что-то мурлычет себе по нос. Для него все просто игра, не самая интересная, не самая важная - поскольку победа по умолчанию закреплена за ним, и все остальное всего лишь антураж для разбавления скуки. Барри кажется, что СТАРлабс провонял страхом и безнадежностью. Лучшего места для этого раунда и придумать сложно. Тут что-то началось, тут и закончится. - Вы же не собираетесь прятаться от меня вечно? - вкрадчиво интересуется он в пустоту, та не спешит заводить диалог, и Флэш идет дальше, мимо очередной незапертой двери. - Говорить со стенами - дурной признак, Аллен, - сообщает Лиза, с любопытством оглядывая все, что попадается на пути. - Кстати, почему мне кажется, что за половину здешнего барахла могут отвалить неплохую кучу денег? - Потому что ты не закончила школу и ни черта не смыслишь в науке? - фыркает Барри, не обращая внимания на то, как напряженно руки девушки поглаживают золотую пушку, - Тут по большей части один поломанный хлам, а то что сохранилось - не стоит нашего внимания. Если тебе нужны деньги на побрякушки, просто попроси меня или Лена. - С каких пор ты стал таким милым? - Лиза улыбается и делает попытку погладить Барри по плечу. Но тот явно не настроен на нежности - хватает ее за руки и прижимает к стене, так, что позвонки на пояснице впечатываются в штукатурку. Флэш хмурится, а из-за маски его лицо выглядит сейчас совсем не мило. Очевидно, Лиза выбрала не лучший момент для заигрываний. Она чувствует, как ногти скребут по оружию в бессильной попытке дотянуться до курка. С непредсказуемым Алленом небезопасно быть даже на одной стороне, черт, да с ним в одной комнате находиться опасно для жизни. Но все, что делают Лиза с братом, так это пытаются свести риски к минимуму, каждый, правда, по-своему. И только сейчас Глейдер начинает понимать, что в последнее время танцевала на лезвии, искренне полагая, что находится в безопасности. Она смотрит Барри в глаза, тонет в провалах не человечески расширенных зрачков - и осознает, как же сильно ошибалась. Их губы почти соприкасаются, но в этом почему-то нет ничего сексуального... У Аллена талант - вкладывать угрозу в любое, даже самое безобидное действие. - Я могу вырвать тебя язык за десятую долю секунды. Как думаешь, Лиза, каково это? Захлебываться собственной кровью, которая струится в горло? Понимать, что всю свою жизнь сможешь общаться исключительно невразумительным мычанием? - он выдыхает все это ей в губы, в каком-то извращенном подобии воздушного поцелуя. - Ты боишься меня, Лиза? - Нет, - она силой воли заставляет это словечко резко и правдоподобно, вскидывает голову, встречая сумасшедший взгляд с гордостью. - Тогда ты глупее своего брата, Лиза. Не заставляй меня жалеть, что сегодня я решил взять с собой тебя. - Зачем ты вообще меня взял? - Как пушечное мясо, дорогая, - не задумываясь, отвечает Флэш, и Лиза с замиранием сердца понимает, что это для него не фигура речи. Если Снарт готов на все, лишь бы защитить сестру, то Барри с легкостью отдаст ее врагам, если это потребуется. Все, что она может - быть достаточно полезной и живучей. Они продолжают путь по СТАРлабс в тишине, Барри слишком сосредоточен на чем-то своем, чтобы разговаривать, а Лиза - пусть и не желает в этом признаваться - слишком напугана. Вот и последняя дверь, за которую они еще не заглянули. Барри напрягается - сжатая пружина, хищник перед прыжком и, недолго думая, толкает Лизу первой через порог. Девушка теряет равновесие и летит на пол, только чудом не выронив свое драгоценное оружие. - Мистер Аллен, для свидания можно было выбрать место и поудачней. Вашей даме, кажется... несколько неуютно. Профессор Уэллс под всеобщее молчание выезжает вперед, колеса его кресла слабо поскрипывают под касаниями пальцев. Он снимает очки и смотрит на Барри - открыто и без видимого страха. - Думали, тут я вас не найду? - интересуется Барри и тут же рявкает в сторону Лиззы, - Встань! Та послушно подскакивает быстрее, чем мозг успевает придумать язвительный ответ на такое обращение. Пытаясь унять дрожь в коленках, Лиза думает, что сейчас как раз тот редкий момент, когда язык лучше прикусить. Если не лучше - то безопасней. Уэллс бросает на нее полный сочувствия взгляд, Лиза с трудом остановленный себя, чтобы не отвернуться - слишком стыдно и неловкой ей сейчас, выглядеть слабой перед чужаком. - Напротив. Я надеялся, что ты придешь. - Должен сказать, встреча с малышом-Циско прошла на высшем уровне. Вашему умению манипулировать теми, кто вам верит, можно лишь поаплодировать, - в подкрепление своих слов Барри пару раз лениво хлопает в ладоши. - В этом нет моей заслуги, да и повод для гордости сомнительный. Есть два рычага, которыми можно двигать людей - страх и... - Личный интерес. Цитируете Наполеона, профессор? Любопытно. А вспомните, что говорил насчет страха Фукид*? Харрисон задумывается на секунду, еле уловимым движением потирая лоб. - "Только взаимный страх делает союз надежным", если не ошибаюсь. - Не ошибаетесь, - Барри улыбается, все это время не переставая перемещаться по комнате. Уэллсу приходится все время слегка поворачивать кресло, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. - Вы не глупый человек, профессор. Когда-то я считал вас гением, но... Я отказался от идеи творить себе кумиров. С такими силами, как у меня, это непродуктивно. Думаю, вы понимаете, что страха перед вами я тоже не испытываю? - Было бы слишком наивно с моей стороны рассчитывать на это. Барри щелкает пальцами в воздухе. - Вот именно. Я получил от вас все, что хотел. Наверное, теперь мне следовало бы оставить вас в покое... Он подлетает к Уэллсу, практически опрокидывая его - скрип колес, проступившие на руках от напряжения вены, и профессору удается удержать равновесие. - Могу лишь повторить, что мы не враги друг другу, мистер Аллен. - Да, я помню, не жалуюсь на память. - У вас все еще есть выбор. Знаете, милосердие - одна из высших форм власти. - Будем и дальше играть в цитаты? - Флэш улыбается и медленно качает головой, явно не соглашаясь на такое занятие, - Простите, профессор. С вами было даже интересно... какое-то время. За это я буду добр к вам. Лиза! Та послушно подбегает к Аллену, ненавидя себя за эти манеры выдрессированной собачки, ненавидя себя за то, что рядом с этим дьяволом в красном не может сказать ни слова против. Черт, да рядом с ним она боится даже вздохнуть лишний раз. Лен был прав, когда пытался сплавить ее в Старлинг-Сити, когда сотрудничество Снартов с Флэшем только начиналось. В ладонь Барри изящно ложится протянутый Лизой пистолет. - Смерть от пули - гораздо менее болезненно, чем то, что я обычно делаю с людьми. - Я знаю о ваших методах, мистер Аллен, - немигающие голубые глаза спокойно следят за тем, как Барри снимает оружие с предохранителя. Как ни странно, Флэш сейчас не паясничает и не смеется, он серьезен и, кажется, даже самую малость расстроен. Не больше, чем человек, досматривающий последние минуты любимого фильма - и все же. - Несмотря ни на что, я вам благодарен. Вы сделали меня тем, кем я стал. Уэллс сдержанно улыбается и вновь надевает очки. - В таком случае, вы - мое худшее творение. Он продолжает смотреть Барри в глаза, спокойный и сдержанный, не опустившийся до мольбы и слез, даже когда дуло пистолета холодит его висок. - Покойся с миром, Харрисон Уэллс, - говорит Аллен одновременно с тем, как спускает курок. Звук выстрела глухой и негромкий, но и его хватает, чтобы нарушить молчание пустотелых коридоров. Как будто призраков этого места сейчас потревожили, и они восстали, недовольно перешептываясь, прячась за углами. Барри хватает испуганную Лизу под локоть и практически тащит к выходу, старательно игнорируя всхлипы, рвущиеся из карминовых накрашенных губ. Уже этим вечером Лен протянет заплаканной сестре билет до соседнего города в один конец. Снарту хватает ума, чтобы сделать правильный выбор между мертвой Лизой рядом с собой или живой, но далеко от себя. Лизе на этот раз хватает послушания, чтобы согласиться с выбором брата. Прислонившись лбом к стеклу поезда, вслушиваясь в мерное постукивание колес в такт своему сердцу, Лиза подумает, что даже мститель в капюшоне Робин Гуда - лучшая перспектива, чем сумасшедший мета-человек в красном, непредсказуемый, как удар молнии. Быть его следующей мишенью Лиза не хочет ни за что на свете. *** Потайная панель в СТАРлабс отъезжает в сторону. Харрисон Уэллс улыбается и жестом заставляет ее исчезнуть вновь. За время отсутствия ни Кейтлин, ни Циско, ни даже Хартли так и не сумели обнаружить это потайное убежище. Впрочем, они и не искали. Сломанный несчастьем профессор не дал им ни малейшего повода для подозрений. Уэллс спускается вниз и долго смотрит на безликое существо в луже крови, лежащее возле опрокинутого инвалидного кресла. Лицо самого профессора выражает даже меньше, чем то белесое, лишенное черт лицо мертвеца. Сожалеет ли он о случившемся или радуется - сказать невозможно. Наклонившись к мертвецу, Уэллс осторожно снимает с него испачканные брызгами крови очки и осторожно вытирает стекла краем свитера. После чего он легким движением руки прикрывает полупрозрачные веки, словно признавая право погибшего на вечный покой. - Вы приняли гамбит**, мистер Аллен. Жаль, что из вас оказался неважный стратег - эта партия могла оказаться интересней... Примечания: *Фукид - древнегреческий историк. ** Гамбит - прием в шахматной партии, когда одна из сторон в интересах быстрейшего развития, захвата центра или просто для обострения игры жертвует своей фигурой, как правило, пешкой. Различают принятый гамбит (жертва принята), отказанный гамбит (жертва отклонена) и контргамбит (вместо принятия жертвы противник, в свою очередь, сам жертвует материал).