Пропитанный отбеливателем

13 декабря 1988 Дыхание подводит, перед глазами все плывет, а ноги отказываются подчиняться. Вот, до чего ты себя довела. Кайф - все, что требует твой мозг. Новую дозу, хотя бы каплю героина. После очередной попытки добраться до туалета, Тоби снова падает, но бороться с непослушанием конечностей не перестает, ведь осталось совсем чуть-чуть. Уже ползком, она добирается до унитаза и наклоняется над ним. Ее рвет, другой рукой она слабо пытается откинуть пряди не расчесанных волос назад, но ее снова рвет. Мягкие руки прикасаются к ее шее, убирая волосы назад. Кто-то присаживается рядом, обнимая трясущуюся девушку. Вытирает лицо мокрым полотенцем. - Крист сказал, что ты не принимаешь. Я не мог не приехать, - раздается голос где-то над ухом. Тоби поворачивается и прижимается к его груди, дыхание тяжелое. Кажется, она только что выблевала остатки своего желудка, но это не страшно. Страшно, что новой дозы не будет долго. Она обещала себе бросить, но сейчас передумала. Тоби Белл боится. Какая разница, что будет потом, если после дозы ей хорошо? Какая разница? Криста нет рядом, но Курт сейчас обнимает ее. Почему Крист не приехал? Он не хочет видеть Тоби такой? Тоби сама не хочет смотреть на себя, поэтому ей нужна доза, чтобы чувствовать себя лучше. Все убожество во благо, думает Тоби. - Курт, - слабо произносит она, сжимая ворот рубашки мужчины, - господи, пожалуйста, Курт. - Я не могу. Крист запретил мне, - неуверенно произнес Кобейн, но все же полез в карман. С надеждой она смотрит на его руки, ожидая, веря, но он достает лишь пачку сигарет и подкуривает одну, а после протягивает ее Тоби. Она затягивается и закрывает глаза, через некоторое время, выпуская дым. - Лучше? – глухо произносит Курт куда-то в волосы Белл. Ее лицо серое, словно грязный снег в феврале, осунулась, а худые ноги и руки, стали еще тоньше. Еще чуть-чуть, и это маленькое, совершенно сумасшедшее существо и вовсе растворится в пространстве. Тоби мучило то, что не Новоселич сейчас обнимает страдающую от ломки девушку. Почему не он, почему Курт? Видимо, раз Кобейн переживает, значит так надо. - Лучше, - наконец отвечает она, - где Крист? Курт, позвони ему. Прошу тебя. Позвони этому придурку и скажи, что я помру ему назло, если он не приедет. Немного подумав, Курт тяжело вздыхает и берет девушку на руки, поднимаясь. Уложив тело на кровать, подходит к телефону и набирает номер. - Крист, приезжай. - Чувак, тут такая вечеринка! Как я приеду, я же пьяный в щи! С ней все будет нормально, я уверен. Ломка дело житейское, надо пережить. Давай к нам, ждем тебя, - ответил в трубку Новоселич. - Нет, - раздался сухой ответ Кобейна, а после он положил трубку и повернулся к кровати. Тоби все понимала, ее руки обнимали колени и она плакала. Плакала возможно от собственной слабости и ничтожности. Курт стоит перед ней и не знает, как ей помочь. Он как никогда понимает ее. Тебе плохо, а вокруг никого. Все, чего хочется, так это наложить на себя руки. Огромная футболка Криста на девушке задралась и оголила ее ноги, от чего те покрылись мурашками. Сняв с себя рубашку, Кобейн накинул ее на плечи девушки и присел рядом, обнимая Тоби. Убрав волосы с ее лица, он мягко коснулся пальцами ее лба. Что-то больно дрогнуло внутри него, но он понятия не имел, что это могло быть. - Это пройдет. Я обещаю, - глухо сказал он, - я обещаю, что тебе станет лучше. Мужчина уткнулся в волосы девушки и крепко зажмурил глаза, пытаясь остановить свои слезы. Он знал, что так будет с ним. Рано или поздно, он будет сидеть в углу своей комнаты и желать то, что рано или поздно его разрушит. Желудок неприятно заболел.