«Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» (цитата из одноимённого романа Хораса Маккоя, 1935).
Томас находился в кабинете Эдгара, который, сидя напротив, смотрел прямо перед собой. Наконец-то Томас узнает всю правду! Юноша в нетерпении сжимал ткань футболки и елозил ногами по ковру. Что же он молчит…. Тишина неимоверно давила на ушные перепонки, а сердце стучало так сильно, что Томас боялся, оно сейчас выскочит из груди. Эдгар, услышав просьбу Томаса рассказать историю о сэре Дженсоне после скачек, ушёл в себя, и некоторое время просто молчал, а затем, через несколько дней, пока Томас всё ещё гостил у них, после завтрака попросил юношу пройти в его кабинет. Кабинет не отличался особой роскошью, но был уютным, таким местом, куда хотелось прийти ещё, неким островком тишины и мечтаний. Вся мебель как будто бы говорила о том, что это жилая комната, ведь Эдгар, в основном, работал дома. И здесь было всё, что могло понадобиться человеку в минуты раздумья. Напротив окна стояли удобный диван и кресла, рядом с ними кофейный стол, на котором пылился чайный сервиз. Старинные светильники, инкрустированные хрусталём, переливались на естественном свету и придавали кабинету некий шарм, особенно в сочетании с тёмными обоями и тяжёлыми изумрудными драпированными шторами. Стол, заваленный ежедневниками, книгами, подносом с графином и стаканами, письменными принадлежностями, не говоря уже о ноутбуке, поверх которого лежала большая папка, напоминал Томасу его домашний стол, на котором всегда валялись ненужные вещи. Огромный шкаф во всю стену, уставленный разнообразными книгами по юриспруденции, философии, психологии, логистике и прочим наукам, внушал уважение и говорил о том, что человек, работавший здесь, знает своё дело от начала до конца. Наконец, Эдгар откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. -Прости, Томас, что долго молчал. Мне нужно было собраться с мыслями. Твоя просьба удивила меня, и я так и не понял до конца, что тобой движет. Позволь мне спросить тебя, прежде чем я начну свой рассказ, праздное это любопытство или ты преследуешь какую-то цель? Томас прочистил горло и ответил: -Простите, я не могу вам ответить, для чего мне это нужно. Но точно могу сказать, что это не простое любопытство. Я осознаю, какими связями владеет сэр Дженсон, но я также понимаю, что он – опасный соперник для меня, и что теперь, после выигранных мной скачек, мне стоит его остерегаться. Мне нужно узнать о нём как можно больше, чтобы понимать, как поступать дальше. Эдгар мрачно кивнул. -Что ж. Всего я тебе не скажу, потому что есть некоторые границы, переходить которые я не могу. На то есть причины…. Знаешь, ты немного неточно выразился тогда, на скачках. Я никогда не работал на сэра Дженсона. Но я имел дело с семьёй, которая была тесно связана с ним. Это было лет двадцать тому назад, когда я встретился с Элеонорой Пейдж и помог ей несколькими советами в одном деле…. Томас удивлённо расширил глаза. -«Неужели он говорит о семье мисс Пейдж?», - пронеслось у него в голове. -Элеонора и Тайлер Пейдж были не самыми известными в наших краях, но определённо очень успешными людьми. Позволь мне начать издалека, чтобы ты смог лучше понять всю эту историю. Предки Тайлера Пейджа происходили из Франции, жизнь знатно помотала их, им даже пришлось эмигрировать в Америку, однако в начале ХХ века они вернулись в Англию и обосновались в Лондоне, выкупив у одного промышленника ткацкую фабрику, производившую до них ситцевые ткани, в то время не очень пользовавшиеся популярностью. Однако в годы Первой Мировой войны деду Тайлера удалось поднять ситец на новый уровень: считалось, что эта ткань отлично впитывает в себя кровь и что она позволяет телу дышать, в то время как прочие ткани быстро рвались или изнашивались, доставляя дискомфорт. Довольно долгое время дела семейства Пейдж шли хорошо. Так было и при отце Тайлера, Джошуа, который, к тому же, был большим любителем скачек. Так дом Пейджей обзавёлся своей конюшней, и вскоре Джошуа продал свою фабрику, купив маток и жеребцов чистокровной верховой, чтобы делать деньги на жеребятах и ипподромах. Правда, Джошуа в таком деле был новичком, поэтому неудивительно, что в то время в его доме побывало множество подлых и низких людей, распыляющих гордыню и жадность в Джошуа, требовавших деньги на дополнительный уход за лошадьми, на продвижение в скачках и так далее. Благо, единственный сын Джошуа, Тайлер, был человеком рационального склада ума, поэтому, увидев, к чему идёт вся эта ситуация, он потребовал от отца прекратить тратить деньги впустую, тем более что их богатство и так редело на глазах. Джошуа не мог остановиться, он уже был заядлым игроманом, авантюристом, который слепо надеется на удачу, и не видит реальной картины. Тайлер добился от отца разрешения вступить в права владения фабрикой и успел спасти те крохи, что остались от былого величия семейства Пейдж. Теперь это была не ткацкая фабрика, а всего лишь магазин, в котором Тайлер продавал свой ситец. Удивительно, но даже в то время, когда ситец снова сделался непопулярным, у Тайлера получилось заработать на нём приличное состояние. Он женился поздно, на дочери конкурента, мистера Янсона, Элеоноре, от которой у него родилась единственная дочь. Я думаю, ты уже знаешь, кто это, - Эдгар внимательно посмотрел на Томаса. -Ава Пейдж, - кивнул Томас. -Верно. И вот здесь начинается та история, к которой я имел отношение…. У мистера Янсона, отца Элеоноры, был сын от второго брака, способный и талантливый молодой человек, который стремился к славе и успеху. Однако, поскольку их семья была недостаточно богата и не принадлежала к сливкам общества, он быстро понял, что добиться успехов, останься он в подмастерьях у отца, у него не получится. Именно поэтому, когда Элеонору выдали замуж, он нашёл выход: связался с престарелым отцом Тайлера. Юноша понял, что старик ведётся на любую интригу, связанную с лошадьми и деньгами, и стал подначивать пожилого Джошуа продолжать своё дело. Между тем он усердно втирался в доверие к самому Тайлеру, и получалось, что он ведёт двойную игру: Джошуа он постоянно накручивал против сына, а Тайлера – против отца. Это продолжалось многие годы, в течение которых он подпитывался доверием Тайлера и деньгами Джошуа, пока, в конце концов, не разыгралась ужасающая по драматическим событиям сцена, в которой изведённые до предела ненавистью отец и сын убили друг друга. Элеонора, ничего не смыслящая ни в тканях, ни в лошадях, испуганная тем, что останется без денег, просила своего сводного брата стать главой семьи и позаботиться о них. Ава, учившаяся в это время в закрытом пансионе вдалеке от Лондона, не знала о трагедии, случившейся в семье, и мистер Дженсон, ты ведь понял, что это был он, действительно ненадолго занял место Тайлера Пейджа. Только он стал заниматься не тканями, а лошадьми. Причём сотрудничать он начал с теми людьми, которые представляют огромную опасность для честного спорта. То были и мелкие жулики, и крупные мафиози, гангстеры и те, кто знал правила игры, в которую играл мистер Дженсон. Я не знаю, откуда он брал деньги, но известно, что он скупал все призовые места, чтобы только у его конюшни появилось имя. И на несколько лет пара знаменитых ипподромов, чьи имена я не могу тебе сказать, стали буквально притоном, пристанищем, где зачастую выигрывали (а нередко и проигрывали) лошади мистера Дженсона, устраивались тайные встречи, договаривались вражеские стороны о перемирии, вершились судьбы людей, проводились торги с чёрного рынка и тому подобное. Элеонора, поначалу довольная тем, что её ничего из этого не касается, получавшая свою долю и продолжающая жить на широкую ногу, вскоре стала догадываться о том, что происходит. Её это страшно напугало. Она поняла, что если продолжит и дальше слепо верить брату, разгорится страшный скандал. Видимо, эта женщина очень хорошо знала тёмную сторону мистера Дженсона. Наверное, именно поэтому она тогда и пригласила меня, достаточно опытного адвоката, и поведала мне большую часть той истории, которую я рассказываю сейчас тебе. Остальное я додумал позже, конечно. Поскольку встреча эта проходила инкогнито, и мистер Дженсон не догадывался об этом, я сумел вовремя предупредить полицию и предоставить некоторые улики против него. Элеонора, казалось, успокоилась. И всё же я не смог предотвратить страшную трагедию, случившуюся после того, как те ипподромы, подчинявшиеся мистеру Дженсону, были переданы суду и полиции. Мистер Дженсон скрылся, хотя, думается мне, этого можно было и не делать, поскольку у него всегда были связи в СМИ и Скотленд-Ярде. Неудивительно, что дело быстро замяли. Так и не найдя человека, с которым встречалась Элеонора, то есть, меня, он всё-таки сумел ей отомстить. Я не знаю, как это произошло, в то время я уже был личным адвокатом одной влиятельной семьи, и, возможно, это меня и спасло. Но произошло действительно кое-что страшное. Дом семейства Пейдж сгорел, и в нём сгорела сама Элеонора. Конечно, может, и нет никаких связей, как говорилось в СМИ, произошла всего лишь утечка газа. Но так всегда говорят, когда хотят заморозить дело, скрыть что-то…. Один мой знакомый судмедэксперт сказал, что Элеонора была, скорее всего, задушена, потому что она была мертва до того, как сгорел дом…. -Погодите, - прервал его Томас. – Вы говорите о том доме, в котором сейчас живёт мисс Пейдж? -Да, о нём. -Так вот почему большая часть его разрушена…. А что же мисс Пейдж? -Ава вернулась сразу же, как только получила страшные известия о случившемся. На тот момент она была совершенно одна, и не знала, как быть. Конечно, благодаря Тайлеру, в наследство ей досталась приличная сумма, но этого было мало, чтобы сделать себе имя. -И как же она смогла добиться этого? – спросил Томас. Эдгар развёл руками. -Этого я не знаю. Я говорю тебе о том времени, когда был связан с семейством Пейдж. С Авой я никогда не связывался, и я сомневаюсь, что она знает о том, что я когда-то работал на её семью…. Помню, когда я узнал, что ты приезжаешь сюда для того, чтобы работать с мисс Пейдж, я страшно испугался. Прошлое всплыло как раз в тот момент, когда я этого не ожидал. Мне показалось странным, что она выбрала именно тебя, и теперь я действительно считаю, что в этой игре твоя роль приобретает большое значение. Томас медленно кивнул, переваривая услышанное. -А что было дальше? – затем спросил он. -Дальше? – Эдгар слегка прищурился, как бы вспоминая. – Прошли годы. Ава делала себе имя, возвращала популярность конюшне. Она не стала делать ставки на ткацкую фабрику, прекрасно зная, что сейчас другое время, и много на ситце не заработаешь. Она начала с конюшни, и насколько я знаю, довольно успешно. Я слежу за ней по статьям и интервью, которые она даёт, а также собираю слухи, которые приносит мне Тереза с занятий по верховой езде. Удивительная штука спорт…. Все друг о друге знают! – он кивнул сам себе. – Я думаю, она сразу же догадалась о том, что за всем этим стоит Дженсон. Что касается его, то он вернулся в Англию уже «сэром», это произошло примерно лет семь назад, плюс-минус год. И вернулся он не один, а вместе с племянником, Ньютом Торндайком, слава которого, как подающего надежды жокея, гремела всюду. Правда, славы этой он достиг благодаря средствам сэра Дженсона да его лошадях, которые не всегда приходили первыми (таким образом, он много зарабатывал на подставных лошадках). -Так в чём секрет успеха? – нахмурился Томас. -В деньгах, в связях, в лошади, - перечислил по пальцам Эдгар. – Этого я не знаю. Но думаю, если спросишь у Авы, она тебе скажет. Я уверен, что всё то, что происходит сейчас вокруг тебя, это лишь месть Авы, которая вышла на сэра Дженсона. -Но они ведь даже не шифруются, - воскликнул Томас. – То есть, я имею в виду, они же прекрасно знают, кто есть кто из них. Ава не может не знать, что это сэр Дженсон виновен в смерти её родителей, а сэр Дженсон прекрасно знает, кто такая Ава Пейдж! К чему тогда весь этот спектакль?! Эдгар ухмыльнулся. -Тем интереснее игра, которую они ведут. Они не могут убить друг друга, потому что общественность следит за ними. Они – конкуренты, а всё, что происходит вне скачек, уже неважно. Ты ведь знаешь, что такое спорт. Противники улыбаются друг другу на людях, и наносят друг другу смертельный удар в тот момент, когда этого никто из них не ожидает. -Но ведь это может продолжаться вечность! – прорычал Томас. – Зачем тогда использовать нас с Ньютом, если этот спор ни к чему не приведёт? Ну выиграет он или я, они ведь не успокоятся на этом, они будут продолжать вести эту свою гонку до тех пор, пока кто-нибудь из них не угомонится! -Я думаю, как говорил уже ранее, у вас с Ньютом есть некая важная роль в этой игре. Может быть, даже кому-то из вас по силам замкнуть этот круг, - серьёзно проговорил Эдгар. Они снова замолчали, переваривая ту информацию, что получили друг от друга. Томас, поёжившись, неловко спросил: -Ну, хорошо, а что насчёт Ньюта? Действительно ли он племянник сэра Дженсона? Эдгар на мгновение задумался, затем отрицательно качнул головой. -Не думаю. Видишь ли, если он его племянник, выходит у Элеоноры был внебрачный ребёнок. Но разговаривая с ней, я точно помню, как она клялась и божилась, что Тайлер – её единственный муж, а Ава – единственный ребёнок. И я действительно верю ей…. Больше у сэра Дженсона и Элеоноры братьев и сестёр не было. -Тогда какой смысл делать из Ньюта племянника? – нахмурился Томас. -Мы можем лишь догадываться! – развёл руками Эдгар. – Судя по всему, Ньют появился в этой истории не просто так…. Сэру Дженсону нужен был жокей, и он мог взять любого подлеца, но взял именно Ньюта Торндайка…. Почему? -Потому что Ньют ему что-то должен, - продолжил мысль Эдгара Томас. -Ты думаешь? – удивился Эдгар. -Я знаю, что у Ньюта есть сестра, - проговорил Томас так, как будто это могло что-то значить. -Сестра? Это интересно…. – Эдгар задумался, глядя в сторону. – Тогда, возможно, это действительно может быть важно. Он бы не шёл на поводу у сэра Дженсона, если бы она не была ему дорога. Значит, тот как-то использует этот мотив против Ньюта, шантажирует ли его?.. Ты не говорил с ним об этом? -Не то чтобы мы были такими уж близкими друзьями, - покачал головой Томас. -Я думаю, если ты хочешь во всём разобраться, тебе нужно переговорить с Ньютом, - посоветовал Эдгар. -Обязательно, - согласился Томас. – А почему в свете никто не знает настоящего имени сэра Дженсона? -Если человек не говорит своего имени, значит, он либо не доверяет, либо боится чего-то. Я уверен, что у сэра Дженсона достаточно много врагов, поэтому он не открывается никому. -Правда ли, что они небогаты? -Этого я сказать тебе тоже не могу, - вздохнул Эдгар. – Когда они впервые вышли в свет, это был какой-то бал, все смотрели на них с подозрением. Но никто не придал значения, что это за люди. У нас каждый год появляются подобные небогатые «новички», которым просто повезло. Никто не обращает на них внимания. -Но ведь сэр Дженсон далеко не «новичок», - возразил Томас. -Точно, - кивнул Эдгар. – Но это его способ находить себе союзников в свете. К сожалению, побывав на балу, ты, наверное, понял, что наше общество далеко не так сказочно и волшебно, как о нём думают за пределами страны, быть может. Да, мы все принадлежим к каким-то знаменитым британским семействам, но многие из нас тщеславны и низки. Бедные гонятся за славой и признанием, за богатством, богачи скупают бедных и тянут их, как мотыльков, в огонь. Каждый находит развлечения себе по душе. Не исключено, что сэр Дженсон один из таких людей. Он очень хитрый человек, и уверяю тебя, играть с ним не стоит. -Не может такой человек состоять сплошь из мифов или клише, - нахмурился Томас. – Какой-то суперзлодей из него выходит…. -Я думаю, ты сможешь это проверить, лишь спросив Ньюта. Уж он точно знает все сильные и слабые места сэра Дженсона. -Я не думаю, что он сможет мне открыть все его тайны, - ответил Томас. – В последнюю нашу встречу он был очень взволнованным. Ньют предупреждал меня не лезть в эту игру, говорил, что дело может дойти до отравления Сандэя, или даже до… Моего убийства, вероятно, - он пожал плечами. – Он знает, бесспорно, о том, что творит сэр Дженсон, но он на коротком поводке, и я не уверен, что у него получится вырваться. -Может, с твоей помощью? – улыбнулся Эдгар. – Я не знаю, как это всё получается… Судьба это или рок, но ты ведь неслучайно оказался здесь, понимаешь? Ты здесь не просто для того, чтобы выиграть. Возможно, ты здесь для чего-то большего. -Это звучит слишком фаталистично, - хмыкнул Томас. – Мне проще думать, что это моё испытание. Отец всегда говорил мне оставаться человеком. Тереза недавно сказала мне, что я как будто теряю себя, пытаясь угнаться за славой. Это немного отрезвило меня, так что… Считайте, это способ отыскать себя и вернуться к себе прежнему. -Ты никогда уже не вернёшься к себе прежнему, - грустно вздохнул Эдгар. – Испытания проверяют нас на прочность и делают нас сильнее. Но мы уже не в состоянии вернуться к тому, с чего начали….. Они замолчали. Чуть погодя, Томас спросил: -А что вы думаете по поводу Литтл Дэнсера? Я слышал, что четыре года назад его пытались отравить. -Здесь нет никаких загадок, - ответил Эдгар. – Да, действительно, жеребца пытались отравить люди, нанятые конкурентами сэра Дженсона, но лошадь успели вовремя спасти. Кажется, это был Ньют. Теперь к Литтл Дэнсеру без его разрешения не подойти, впрочем, это очень рассудительно со стороны Ньюта. -А что случилось с конкурентами? Правда, что их убили? -Кого-то убили, кого-то опустили так, что лучшим выходом было самоубийство. Сэр Дженсон прекрасный знаток человеческой психики. И я не буду лукавить, в который раз говоря, что это действительно опасный человек, и его нужно опасаться. Более того, я скажу тебе то же, что говорил Ньют. Тебе стоит держаться в стороне и не лезть в эту игру. -Но я уже влез во всё это, - с досадой поморщился Томас. -Нет, ты ходишь по границе, и всё же упорно лезешь в самое пекло. Вероятно, таким образом, ты хочешь чего-то достичь, но чего? -Глупо будет звучать, если я скажу, что добиваюсь справедливости? – хмыкнул Томас, пряча глаза. -Это звучит глупо для современного мира, в котором не столь важно быть честным и порядочным, сколько богатым и успешным. Твой отец прав, важно оставаться человеком, но это очень тяжёлый путь. И ты поймёшь, когда дойдёшь до предела. -Что вы имеете в виду? -Ты поймёшь, что такое быть человеком, когда тебе предстанет возможность сделать выбор в свою пользу или в пользу другого. Может, чтобы остаться человеком, тебе даже придётся от чего-то отказаться…. Кто знает…. Это ведь я так, философствую, - усмехнулся Эдгар. Затем посерьёзнел. – Но если говорить начистоту, то я прошу тебя быть очень осторожным. Ты должен понимать, что, по сравнению с сэром Дженсоном или той же Авой Пейдж, ты всего лишь мелкая сошка. Ты в любом случае не сможешь обратить против них весь мир. -Разве полиция и СМИ не должны заниматься этим, разве не должны они показать, что такие люди опасны? – рассердился юноша. -Томас, как ты можешь оставаться таким наивным? – покачал головой Эдгар. – Сильные мира сего только те, у кого есть власть. Если есть власть и деньги, полиция и уж тем более СМИ молчат. Сэр Дженсон прекрасно это знает, и умело пользуется этим. -Как вы можете спокойно спать с этим знанием? – смущённо спросил Томас. – Ведь получается, что сэр Дженсон не догадывается о том, что вы многое знаете о нём…. -И я надеюсь, что ты сохранишь эту тайну, потому что я волнуюсь за Терезу и её будущее. Чем меньше она знает о том периоде моей жизни, чем меньше связывается с людьми, подобными сэру Дженсону, тем мне легче, как ты говоришь, спать, - ответил серьёзно Эдгар. – Поэтому я очень прошу тебя, никому не говори о нашем разговоре. Даже Терезе….. Тем более Терезе. -Я вас понял, - кивнул Томас. – И вы можете быть уверены во мне, я никому не скажу. Мне нужно было знать это для того, чтобы понять, что делать дальше. И благодаря вам, я понял. Он встал и, когда встал Эдгар, протянул ему руку. Тот с чувством пожал её. -Спасибо большое, - сердечно проговорил Томас. – Я и подумать не мог, что вся эта игра может быть основана на мести. И теперь мне будет гораздо проще понять, чего хочет мисс Пейдж. -И всё же я советую тебе остерегаться и не лезть на рожон. Помни, что сейчас всё зависит только от тебя, - произнёс Эдгар, когда Томас стоял на пороге. Тот сдержанно кивнул и вышел.***
Он нашёл Минхо и Терезу в гостиной. Они были не одни, рядом с ними сидела подруга Терезы – Виола. Она сконфуженно смеялась, видя, как влюблённые обнимаются и иногда целуются. И когда вошёл хмурый Томас, она – как и в любых романтических книгах – покраснела и смущённо улыбнулась ему. -Томас! – воскликнула Тереза и, спрыгнув с колен Минхо, подскочила к кузену и взяла его под руку. – Ты же помнишь Виолетту? -Да, конечно, - скорее на автомате кивнул Томас и сел на диван. Минхо удивлённо переглянулся с Терезой. -Ты в порядке? – осведомился друг. -Да, да…. В полном, - кивнул Томас. -Мы… - Тереза посмотрела на Виолетту. – Мы тут подумали, почему бы нам не повеселиться где-нибудь? Ну, не знаю, сходить в кафе, а потом потанцевать? Или прогуляться ночью? Сейчас солнечный период, и дождей не прогнозируют. Это добрый знак! Ну же, что сидеть дома, давайте погуляем, пока такая хорошая погода! – девушка улыбнулась ободряюще. -Я согласна! – воскликнула Виола, вскакивая с места. – Это будет чудесно! -Ну же, Томас, - Минхо протянул, довольно улыбаясь. – Давай соглашайся! Томас посмотрел на них. Сейчас они все казались ему такими невинными и беззаботными, что по сравнению с ними он чувствовал себя старым мудрецом, решающим судьбы мира. Это было смешно, поэтому, тяжело вздохнув, он медленно сказал: -Ладно, вы правы. Нужно отдохнуть. -Вот и я так считаю, приятель! – улыбнулся Минхо. – Тем более, у нас такая славная компания! Томас уныло кивнул, прекрасно понимая, к чему клонит друг. Тереза не раз уже грозилась свести его с одной из своих подруг, и кажется, сегодня она была близка к осуществлению своего плана как никогда прежде. -«Вот бы сюда Бренду! – с тоской подумал Томас, затем обернулся на улыбающихся друг другу Минхо и Терезе. – Хотя…. Какой смысл!». Он взял под руку Виолу и вывел её из дома. Она действительно была очень ничего (Минхо бы наверняка сказал, что это лошадка хороших кровей). У неё были светлые волосы, заделанные в пучок, что открывало возможность любоваться её тонкой шеей в мелких родинках. Стройное тело украшало элегантное нежно-персиковое платье до колен с разрезом на плоском животе, ноги украшали золотистые босоножки от известного бренда. Виола была красивой девушкой, но у Томаса не возникло ни капли желания продолжать общаться с ней дальше. -«Красивая кукла!», - подумал он. И был в чём-то прав. Сначала они проехали в любимый ресторан Терезы, заказали лёгкие блюда и, конечно же, морепродукты, которые обожала Виола. К ним были поданы дорогие белые вина, и в целом, за распитием напитков время текло незаметно. Пока Виола безуспешно пыталась научить Минхо вытаскивать мясо улиток из его какого-то там французского салата, а Тереза – вскрывать мидии, Томас ковырялся в своей тарелке, думая совершенно о других вещах, изредка прислушиваясь к лёгкому разговору, пил своё вино и невпопад кивал головой, на что друзья не обращали внимания. Наконец, когда стало скучно настолько, что это почувствовала даже Виола, Тереза предложила проехать в какой-нибудь бар или клуб и провести там вечер. -Нет-нет, - не согласилась Виола и взяла за руку Томаса, от чего тот вздрогнул и уставился на неё страшными глазами, чего девушка, впрочем, не заметила. – Сначала мы прогуляемся по набережной и купим мороженого! -С удовольствием! – промурлыкал Минхо. – Можно, кстати, прокатиться на чёртовом колесе. -Лондонский глаз, - важно заметила Тереза. – Я не против, но Виола боится высоты. -А я буду смотреть не на Лондон, - и Виола игриво засмеялась, утыкаясь носом в плечо Томаса. -Я надеюсь, ты не против? – в глазах Терезы читался вызов, и Томас послал ей услужливую улыбку. -Ну что ты, буду счастлив! – процедил он. -Вот и славно! – она внимательно посмотрела на него, прежде чем утащить Минхо на улицу. Погода действительно была хорошая, и сидеть дома в такой день было бы преступлением. Но Томас сто раз пожалел о том, что связался с Терезой и Минхо, а теперь ещё и Виолой, и что ему придётся провести целый день, а возможно и вечер в их компании. Он страстно мечтал очутиться где-нибудь в другом месте, желательно с Сэнди, чтобы побыть с ним и подумать о своём. Сколько всего он узнал! Сколько ему предстояло узнать! Голова шла кругом, и он не знал, за что хвататься в первую очередь. -Эй, Томас, - позвала его Виола. -М? – он обернулся к ней. -Какое мороженое ты любишь? Томас слегка опешил. Оказалось, они уже шли по набережной и подходили к кафе, где продавали, по мнению Терезы, самые лучшие сорта мороженого. -Вообще-то мятное, но если его здесь нет…. -Здесь есть всё, Том! – отчеканила Тереза и лукаво улыбнулась. – И даже алкогольное мороженое! -Что ж ты сразу не сказала! – засмеялся Минхо и первым обратился к молодой девушке, стоявшей за прилавком, со своим заказом. -А что, пожалуй, я тоже возьму со вкусом шампанского, - подумав, решила Виола. – Так что ты выбрал? -Мятное, - бросил Томас. -И только? – удивилась девушка. -Ну, я не особо люблю мороженое, - признался юноша. – Как-то само собой разонравилось. -Ну надо же! А я вот его просто обожаю! Судя по твоему другу, он тоже, - она легонько улыбнулась и указала в сторону Минхо, который выходил с двумя рожками по три шарика в каждом. -Господи, Минхо! – воскликнул Томас. – Чего ты понабрал?! -Всего и не перечислишь. Здесь, - парень показал на рожок в левой руке. – Мороженое со вкусом виски с колой, глинтвейном и дайкири! А здесь, - он указал на рожок в правой руке. – Лимонный сорбет, тыквенное и мороженое со вкусом личи. -Дичь какая! – поёжился Томас. -Но вкусно! – Минхо даже прищурился от удовольствия. Тереза тоже взяла несколько сортов сорбета: лимонный, облепиховый и со вкусом розы. Виола тоже взяла алкогольное мороженое: со вкусом шампанского и красного вина. А Томас – шарик мятного мороженого. И потому выглядел очень глупо в компании объедающихся друзей. Они посидели на улице, наслаждаясь лёгким прохладным ветром, дующим с реки, да лёгкой живой музыкой, играющей на набережной. -Я больше не могу, - вздохнул Минхо. – Слишком сытно. Тереза, милая, доешь, а? -Нет уж, - отказалась девушка. – Ты сам заказал, вот и ешь. -Том, помоги, а? – попросил Минхо. -Разбежался! – хмыкнул Томас. – Давай-ка сам. -Все вы предатели…. Тогда ждите меня, пока я доем. -Кстати, у Джулии скоро день рождения, - заявила Виолетта, и Томас внутренне насторожился. – Она приглашала всех своих друзей и близких. По её словам, это будет отличная вечеринка! Ведь ей двадцать два года! Такое время! -Джулия младшая из нас, - пояснила Томасу Тереза. – Что ж, это будет просто прекрасно! Мы все там оторвёмся! Мальчики, вы ведь пойдёте? -Разве так можно? – поинтересовался Томас. -Ой, не всё ли равно? – отмахнулся Минхо. – В смысле, если приглашают друзей, ничего же страшного нет, - и он пожал плечами. Томас слегка нахмурился. -Но когда это? -В следующие выходные. В субботу. -Я пока не знаю…. Суматошная неделя. Сначала эпсомские скачки, потом конференция по случаю итоговых скачек. В следующие выходные будут скачки в Сент-Леджере. И боюсь, у меня совершенно нет времени на веселье. -Не ври, Томас. Заключительный этап будет проходить с пятницы на субботу. Ты будешь свободен, я уверен, - сказал Минхо, доедая мороженое. -Он просто ищет предлог, чтобы отказаться, - фыркнула Тереза. -Но Томас, тебе там понравится! – обратилась к нему Виола. – У Джулии хороший вкус, и она замечательная девушка! Там будет много разных людей, с которыми тебе, возможно, будет интересно. Пойдём! -Я подумаю и сообщу заранее, - кивнул Томас. Ему сейчас вообще не хотелось никого видеть, а уж тем более какую-то Джулию, которую он встречал пару раз. Минхо быстро вжился в образ успешного молодого человека. Обладая добродушным характером, цепким умом и хорошим чувством юмора, он быстро стал здесь своим. А Томас, при всех его метаниях и переживаниях, чувствовал себя лишним. Не таким, как все. Другим. Когда они сели на колесо обозрения, Томас почувствовал себя неловко. Он не боялся высоты, но Виола так к нему липла, что ему было неприятно. И в то же время он не хотел отталкивать девушку, боясь обидеть её или Терезу, которая, обняв Минхо, посматривала в их сторону, сканируя, будто проверяя, всё ли в порядке. -Тебе как будто бы не нравится, - произнесла она в тот момент, когда они сходили на землю. -Всё в порядке, - заверил её Томас. -Ну и как тебе Виола? – шёпотом спросила Тереза. Томас остановился и внимательно посмотрел на неё. -Слушай, я, конечно, тронут тем, что ты печёшься обо мне. Но я не просил этого делать. Она, может, и хорошая девушка. Но пара мне не нужна. И он резко пошёл вперёд, прекрасно понимая, что наверняка задел Терезу за живое. Благо, кузине хватило ума не поднимать эту тему, поэтому она, нагнав Томаса, просто обиженно фыркнула, и тут же обратилась к остальным: -Как насчёт клуба? Может, потанцуем? -Отличное завершение дня! – улыбнулся Минхо, беря её за руку. – Виола, Томас? Виола тут же закивала головой, а Томас, повернувшись к ним лицом, чтобы отказаться, вдруг замер. На противоположной стороне улицы шёл, как ни в чём не бывало, Ньют, улыбаясь чему-то и слушая в наушниках музыку. В своих светлых джинсах и безразмерной оливкового цвета футболке, в солнцезащитных очках и со сверкающими на солнце золотом волосами он походил на какого-то греческого бога. У Томаса спёрло дыхание, и он просто замер. -Том? – обеспокоенно спросила Тереза, хватая его за руку. -Э-э-э, - протянул он, отходя от них. – Слушайте, день был просто классным, но мне нужно идти. Извините и веселитесь без меня! И он просто сбежал от друзей, оставив их с ошеломлёнными лицами. Нагнав Ньюта, Томас слегка задел его локтем, чтобы привлечь внимание. Ньют, недовольно высунув наушники из уха, повернулся, желая сказать что-нибудь неприятное, но увидев Томаса, удивлённо захлопал глазами. -Привет, - улыбнулся ему Томас. -Привет, - медленно кивнул Ньют, затем осмотрелся по сторонам. – Я же сказал, что сам найду тебя после скачек…. -Ну, ты всё не искал, и вот я решил сам найти тебя, подумал, так проще, - пожал плечами Томас, чувствуя невероятную тягу просто стоять и болтать здесь ни о чём с Ньютом. -Томми, это очень опасно. Вдруг, за мной следят. Если тебя увидят, то…. -Именно поэтому я и хочу поговорить с тобой, - серьёзно сказал Томас. – Скоро скачки, и я вообще не знаю, чего ожидать от тебя и от твоего дяди, - слово «дядя» он произнёс с сарказмом и с удовольствием отметил, как передёрнуло от этого Ньюта. -Послушай, - проговорил юноша, неловко убирая телефон в сумку. – Здесь не самое лучшее место для подобного разговора, да и, признаться честно, не самое лучшее время. Может, отложим до следующей встречи?.. -Нет, Ньют. Мы будем говорить сейчас. Не здесь, конечно. Но сейчас. Потому что у меня есть свободное время, и у тебя, судя по всему, тоже. Так что…. Где тут хороший бар или как там это у вас называется? -Паб? – улыбнулся мягко Ньют. Томас кивнул. – Что ж…. – Ньют помялся ещё немного. – Хорошо, пошли. Только будем держаться маленьких улочек, а не центральных улиц. -Кого ты так боишься? Дядю? -Сэр Дженсон мне не…. – Ньют замер и взглянул на Томаса. – Ты очень глуп, если не боишься его. И самонадеян, решив, что я свободен. -Я знаю, что ты несвободен. Поверь, это хорошо заметно. -Действительно? – удивился Ньют. – И чем же? -Не знаю…. Ты какой-то…. Трагичный, - пожал плечами Томас. – Как…. Ну не знаю, Гамлет, например. Ньют легко засмеялся и Томас не смог скрыть улыбку, улыбаясь ему в ответ. -Гамлет? – переспросил Ньют. – Ты хоть читал Гамлета, чтобы сравнивать? -Читал. Я много чего у Шекспира читал. Даже сонеты. -Сонеты? – улыбнулся Ньют. – И как? Не находишь их слишком женскими? -Только лишь в обращениях к тёмной леди, - ответил Томас просто. – В остальном…. Мне кажется, это очень даже мужская лирика. -Удивительно, - Ньют смотрел на него, не отрываясь. – Не знал, что такой большой интерес вызывает у американцев Шекспир. -А как ты понял…. В смысле, понятно, как ты понял, что я американец. Но если бы не сведения от твоего дяди, ты бы догадался об этом? -Да, рано или поздно. Это всё равно заметно. Ты здесь как белая ворона, только не обижайся. Англичане, на самом деле, никогда бы тебе этого не сказали. Но обсудили бы твою национальность за спиной с большим неудовольствием. -Почему же ты поступаешь не так, как они? -Потому что я тоже белая ворона в каком-то смысле, - пожал плечами Ньют, открывая двери какого-то паба. – И мне всегда было противно лицемерить. -И всё же ты это делал? -Да, как и всякий, кто от чего-то зависит, - согласился Ньют. Они прошли в самый дальний угол, прежде заказав две пинты гиннесса, уселись и некоторое время просто наслаждались пивом. -Невероятный вкус, - улыбнулся Томас. – У нас такое не попьёшь. Есть, конечно, места, где разливают английское пиво, но у нас как-то…. Оно проигрывает на фоне американского алкоголя. -Виски или бренди? – внезапно спросил Ньют, и Томас, не задумываясь, ответил: -Виски. -Ого! – Ньют улыбнулся. -А к чему этот вопрос? – спросил Томас. -Так мы распознаём, кто здешний, а кто – нет. -И что, думаешь, иностранцы не пьют виски? -Нет, но англичане всегда ответят именно так. А вот если ты будешь спрашивать, какой виски, ты узнаешь, кто перед тобой: ирландец, британец или шотландец. -Слишком сложно, - покачал головой Томас. – У нас всё проще. Если человек интересный, ты узнаёшь его в процессе общения. Если неинтересный, ты просто перестаёшь с ним общаться. -Это вы странные, - улыбнулся Ньют и отпил своё пиво. – Что говорить, язык один, а вот менталитет разный. Ну и как тебе здесь? -Непривычно. Хотя я многое узнал об англичанах. Но всё равно тоскую по Кентукки. -Там твой дом? -Да…. Отец, дом, работа…. -Что погнало тебя сюда? -Я проиграл…. Вернее, Ава подстроила так, что я не смог продолжать свою карьеру там. И был вынужден согласиться на её условия, чтобы попытаться выиграть здесь. Ньют мрачно кивнул. -Но ты же понимаешь, что связываться со мной – опасно? -Нет, я понимаю, что связываться с сэром Дженсоном – опасно. Ты не представляешь угрозы. -Вот как? – Ньют как-то зло сверкнул глазами. – Но ты же ничего обо мне не знаешь! Как ты можешь говорить об этом? Томас замолчал, потом неуверенно проговорил: -Я не так часто говорю о том, что чувствую. И я…. Не чувствую в тебе врага или конкурента. Я чувствую, что мы похожи. Я чувствую, что мы можем быть союзниками…. Друзьями, - он нерешительно взглянул на Ньюта. Тот был в таком замешательстве, что лицо его, подобное восковой маске, внезапно треснуло от избытка эмоций: от злости, восторга, ужаса и страха, смущения и неверия…. Даже Томас опешил, увидев, как раскрывается Ньют с совершенно другой стороны. -О, Томас, - выдавил Ньют, качая головой. – Я столько совершил, что мы не можем быть друзьями. Ведь ты добрый американский парень, а я…. Я полное ничтожество. И я не могу…. Не должен вообще общаться с тобой. -Но почему-то ты делаешь это, - пробормотал Томас, чувствуя, что разговор становится каким-то интимным. Ньют посмотрел на него ещё раз. В его глазах плескался ужас. -Мы оба с тобой в похожем положении. Ты пытаешься защитить свою честь, поэтому и поехал сюда. За славой, за деньгами, чтобы вернуться в Америку другим человеком, уже знаменитым и богатым, чтобы продолжать карьеру и стать лучше. Я пытаюсь сохранить то, что дорого моему сердцу. Я пытаюсь найти себя и понять, кто я. Я пытаюсь спасти…. – он замолчал и зажмурился. -Кого спасти? – спросил горячо Томас. -Это какой-то бесконечный адский круг, по которому мы бежим, а нас стегают, и это никогда не прекратится, - прошептал Ньют. – Иногда мне кажется, даже если я умру, после смерти меня настигнет та же участь. И самое главное, что это моё возмездие, моё кредо, моя судьба – быть марионеткой. Я сам был виноват…. Но расплата настигает всегда, от неё н скрыться, и потому…. Как говорил Франц Кафка – вина несомненна. Спорить с этим невозможно. -Я ничего не понимаю, - честно признался Томас. -Я прошу тебя, - Ньют посмотрел на него с мольбой. – Ты видишь, каким я стал. Ты знаешь, что обо мне говорят в обществе. Я уверен, ты уже знаешь и то, что я сделал когда-то. Перестань со мной общаться. Перестань участвовать в скачках, сдайся! Разорви хотя бы ты этот порочный адский круг! Я больше не могу! У меня нет сил. Он ведь натравит меня на тебя. Он заставит меня делать такие вещи, о которых ты и представить не можешь. Он ведь знает всё, Томми. Знает! – Ньют спрятал лицо в руках, и Томас просто не знал, чем его успокоить. Ньют не плакал, не рыдал, но, видимо, ему было так тяжело, что Томас просто не смог молчать. -Ты просишь меня о том, что невозможно. Я не могу перестать общаться с тобой. Чем больше я говорю с тобой, тем больше понимаю, что ты – ключ к разгадке. И если ты поможешь мне понять, что замышляет сэр Дженсон, мы сможем спасти тебя. Ньют посмотрел на него. Его лицо было перекошено от отчаяния. -Мне не спасти себя, Томми. Как ты не понимаешь? Мы как будто уже в аду! И этот ад повсюду. И всё, что мы можем делать – это пытаться выжить в том хаосе, что нас окружает. Все наши маленькие уловки, наши хитрости и попытки подмять под себя – это спасение, чтобы окончательно не свихнуться в этом жестоком мире. Ты, явившийся из другого мира, понятия не имеешь, что здесь происходит. Ты лезешь в игру, не имея ни малейшего представления о том, кто тебя окружает. Ты добываешь информацию, но даже не знаешь, как пользоваться ей. Тебе все кричат о том, что я враг, а ты сидишь здесь со мной и пытаешься спасти! – он возвёл руки к потолку. – Я не уверен и в том, что можно спасти тебя, а ты говоришь о том, как бы спасти меня. -Но почему? – взорвался Томас. – К чему этот чёртов монолог? Почему ты так отчаялся? В чём причина твоего несчастья? -Моё несчастье в том, что я не сумел спасти себя в тот момент, когда это было возможно, - устало выдохнул Ньют, как будто перестав бороться. – А теперь расплачиваюсь за это ежедневно. Лучше бы я умер…. -Ньют…. – Томас взял его за руку, но тот отдёрнул её и посмотрел на юношу с гневом. -Хочешь узнать, что случилось? Что ж, я скажу, и после этого буду ненавидеть себя за то, что сделал, ведь ты-то точно отвернёшься от меня! Я скажу, и пусть это будет мучить и тебя тоже, потому что ты вечно лезешь туда, куда нельзя. Ну, так что, хочешь ты узнать правду? – его глаза сверкнули в свете электрических ламп. -Да, - просто сказал Томас. Ньют мрачно кивнул. Допил свой бокал и, поставив его с грохотом на стол, вдруг совершенно спокойно, холодно и отстранённо произнёс: -Хорошо. Тогда начнём с того, что я действительно убил человека.