«Прекрати меня игнорировать и помоги нам, баран!»
Темный автомобиль лениво тормозит у калитки чужого участка, окруженного ночным полумраком, от которого поверхность кожи бугрится, принося не самые приятные ощущения. И холодный ветер встречает Дилана, стоит тому открыть дверцу и выбраться на улицу. Оглядывается по сторонам, с подозрением всматриваясь в темные переулки между в ряд стоящими домами, куда не попадает бледный свет фонарей. Парень скованно поправляет ткань серой кофты с капюшоном, медленно поворачиваясь лицом к дому Рид, и вынимает телефон из кармана джинсов, чтобы повторно прочесть сообщение от Ронни, по которому можно сказать лишь одно — она безумно зла, а это уже не сулит ничего хорошего. И как бы сильно Дилану не хочется остаться дома и не покидать его ещё на протяжении недели, он вынуждает себя выйти за стены и приехать сюда. Толкает калитку, ступая на участок с сухой травой, усыпанной листьями. Идет к крыльцу, набирая номер Добрев, и прижимает телефон к уху, повторно бросая взгляд назад, будто уверяя самого себя, что никого за спиной нет. Сильный осенний ветер создает помехи, поэтому приходится заткнуть ладонью второе ухо. Дилан поднимается на крыльцо, делая шаг к двери, и протягивает руку, чтобы постучать, но отдергивает себя, скорее от неожиданности, когда та распахивается, и на пороге его встречает Ронни с растрепанными волосами и слегка ошарашенным выражением лица. ОʼБрайен хмуро смотрит на экран своего телефона, опуская и пряча его в карман, пока Добрев старательно подбирает слова, но в голову приходит довольно жалкое объяснение: — У нас всё электричество отрубилось, можно мы у тебя заночуем? — нервно переступает с ноги на ногу, сложив руки на груди от растущей тревоги, ведь Дилан смотрит на неё, как на умалишенную, заставившую его покинуть дом ради этого. Но ОʼБрайен не демонстрирует свою сердитость. Он с каким-то недоверием сверлит взглядом лицо девушки, которая не выдерживает, повернувшись к нему боком: — Джейн? Поехали? — Я иду, — в ответ голос не менее слабый. Рид пытается улыбнуться Дилану, когда выходит из дома, минуя Ронни, которая, как и прежде, топчется на пороге, еле заставляя себя поднять взгляд на ОʼБрайена. Тот делает глубокий вдох, только после него разворачивается, молча направившись обратно к машине, возле которой уже ждет Рид. Девушка быстро бросает парню пару слов благодарности, после чего забирается на заднее сидение, предварительно окликнув подругу. Ронни набирается моральных сил, чтобы шагнуть за порог. Закрывает дверь, уже предчувствуя, как неловко будет себя ощущать в салоне с Диланом, и это серьезно начинает злить. Девушка поворачивает ключ, пряча его в карман легкой спортивной кофты, оборачивается, краем глаза ловя движение у забора, но не придает этому значения из-за сильной утомленности. Складывает руки на груди, спускаясь с крыльца, и не спешит к калитке, с другой стороны которой топчется Дилан, решая лишний раз закурить. Ронни бросает на него быстрый взгляд, вовремя поборов в себе желание сесть рядом с водительским местом. Открывает дверцу, забираясь к Джейн, которая тут же облокачивается на неё, уложив голову на плечо. Не говорят. Каждый раздумывает и пытается найти логичное объяснение в одиночестве, хотя завтра, скорее всего, девушки обсудят произошедшее вместе. Добрев посматривает на ОʼБрайена. Парень спокойно курит, выпуская никотин через ноздри, после чего кашляет и бросает бычок на землю, придавив ногой. Открывает дверцу, запуская в салон холодный воздух, пропитанный запахом сигаретного дыма, и занимает водительское место, заводя мотор. Не задает вопросов, что уже необычно, если вспомнить, что этот тип постоянно докапывается. Машина трогается с места — и Рид тут же расслабляется, прикрывает веки, чтобы окончательно успокоить скачущее сердце. Ронни потирает колени, обтянутые тканью джинсов, и через силу пытается заставить себя не смотреть на Дилана хотя бы минут пять, но всё равно украдкой поглядывает, не в силах прочесть выражение его лица. Он серьезен? Не понятно. Рассержен? Так же неясно. Добрев сдается, уставившись в окна на дома с темными створками и опрятными участками, так же прикрывает глаза, в надежде задремать, но с тем же успехом можно было бы попробовать разговорить ОʼБрайена, так что весь путь Ронни проводит в глубоких размышлениях, и где-то в себе девушка всячески сражается с подозрением, что то, что произошло, как-то может касаться Джошуа. *** От лица Ронни. Времени потребовалось не так много, чтобы Джейн смогла спокойно заснуть после нескольких успокоительных препаратов, от которых уже моя голова начинает кружиться. Сижу на краю кровати Рид, поглаживая подругу по плечу, якобы рассчитывая, что это поможет ей расслабиться, но девушка явно лежит «на иголках», правда, прежде чем уснуть, одаривает меня слабой улыбкой, таким образом, поблагодарив за попытки. Я накрываю её одеялом, отходя немного назад. Смотрю с тревогой на лицо Джейн, которое даже во время сна выглядит хмурым, и оборачиваюсь, закрыв шторы, специально не задерживая взгляд на окне. В комнате Карин горит настольная лампа, и мне не хочется её выключать. Обнимаю себя руками, медленно шагая в сторону распахнутой двери, чтобы выйти в коридор. Сон вскоре возьмет вверх надо мной, а пока я старательно отгоняю его, ведь хочу «лишний» раз увидеть Дилана, который с момента нашего прибытия сидит в своей комнате. Не стучу, прежде чем дернуть ручку двери, которую тут же толкаю, заглядывая в знакомое помещение, только уже более чистое и убранное, чем раньше. ОʼБрайен бросает в мою сторону короткий взгляд, продолжив рыться в своем столе, явно что-то ищет. Переступаю порог комнаты, чувствую себя крайне неловко, и к этому была готова, поэтому нахожу в себе силы подойти ближе. Словно Дилан — это животное, которое я могу напугать, так что стоит вести себя осторожно. Потираю плечи, остановившись у пустой доски, которая обычно «захламлена» разными надписями и бумажками: — Вижу, ты многое выбросил, — подмечаю очевидное, пытаясь подтолкнуть парня к диалогу. Дилан посматривает на доску, пожав плечами слишком непринужденно, как он отлично умеет: — Ага, — что ж, краткость — сестра таланта. Но парень заговорил, а это уже имеет вес. Наполняю воздухом легкие, борясь с легким головокружением, и опираюсь копчиком на край стола, чтобы не упасть, ведь ноги еле держат. Оглядываю голые стены, с каким-то огорчением замечая: — Как-то пусто стало. Дилан громко закрывает ящик, поднимаясь на ноги, и бросает какую-то папку на поверхность стола, после чего пару секунд находится без движения. Стоит ко мне боком, как и я к нему. Молчим. Окна в доме закрыты, так что мне кажется, что воздуха не хватает, но не говорю, продолжая вслушиваться в тишину, повисшую в комнате. ОʼБрайен разворачивается, так же прижавшись спиной к краю стола на расстоянии от меня, складывает руки на груди, притопнув ногой: — Объяснишь? — да, этого я и ждала от него. Если Дилана начинает что-то интересовать, то можно вздохнуть и успокоиться, ведь это явный признак того, что потихоньку, но он возвращается. Я сжимаю холодные губы, вновь подбирая слова, и шепчу: — Завт… — Завтра? — перебивает, заставляя меня повернуть голову и серьезно взглянуть на него, как, к слову, поступает он сам, правда его взгляд менее напряженный. Слабо киваю головой, продолжая, но уже громче, ведь откашливаюсь, прочищая горло: — Нужно всё обдумать. Да и Джейн должна прийти в себя, так что, — отрываюсь от стола, опустив руки. — Завтра, — качнулась, но незаметно, сделала шаг в сторону, встав напротив парня, который продолжал смотреть на меня слишком «просто», будто ничего с ним и не происходило всё это время. — Хорошо, — отвечает хрипло, сильнее сутуля плечи, когда я делаю к нему шаг, протянув руку к столу, чтобы взять белый маркер. Дилан без интереса наблюдает за мной, пока подхожу к доске, открывая колпачок. Нужно оставить это здесь. Кто знает, что там будет дальше. Вожу кончиком маркера по прозрачной доске, краем глаза видя, что ОʼБрайен остается неподвижным. Заканчиваю, надевая колпачок, и кладу маркер на стол, шепнув, прежде чем покинуть комнату: — Спокойной ночи, — звучит, как плохая шутка, но Дилан просто кивает головой, опустив взгляд в пол, поэтому разворачиваюсь, быстро шаркая ногами в сторону двери. Да, это был не самый теплый разговор, но он был, в конце концов, верно? Может, вскоре парень придет в себя? Что, если всё это с ним временно? *** ОʼБрайен остается неподвижным до тех пор, пока девушка не прикрывает за собой дверь, оставляя его одного в комнате. Дилан цокает языком, тяжело выдыхая, и скользит ладонью по волосам, чтобы воссоздать былой беспорядок, после чего вновь складывает руки на груди, оттолкнувшись спиной от края стола. Разворачивается, медленно приближаясь к прозрачному стенду, который до сего момента был абсолютно пустым и чистым. Дилан не хмурит брови, но с интересом рассматривает обыкновенную цифру семь, которая теперь красуется в центре доски.***
…И улыбка её росла. С каждой секундой сознание всё больше ликовало, не давая здраво расценивать ситуацию. Вот он — кулон. В её руках. Весь в грязи, засохшей крови и мокрый, ведь только что был изъят из холодных ладоней существа, который с таким рвением продолжает бороться, отползая всё дальше, хватаясь пальцами за покрытую ледяной росой траву. Но Ему не сбежать, ведь источник сил сейчас находится у девушки с волосами цвета угля, локоны который разбросаны по плечам. Она не поднимается, продолжая сидеть на одном колене, не жалея джинсы. За её спиной давно прекратился знакомый шепот, что значит — пора выдвигаться, но девушке охота насладиться своей победой за счет бед и труда других. Даже тот же Джошуа из кожи вон лез, в прямом смысле, чтобы сохранить этот медальон при себе. Грязная работа с успехом для неё выполнена другими. Не без жертв, конечно, но только умеющие ждать добиваются большего. И теперь, полная энтузиазма, она готова доставить «добычу» Верховной, за что непременно получит награду. Девушка поднимается, гордо и взглядом, полным надменности, смотрит на Джошуа, который уже на пределе, поэтому его хриплое кряхтение практически не расслышать в этой ночной тишине глухого леса. — Удачно сгнить, — девушка мило улыбается, слегка наклонив голову к плечу, благодаря чему кажется очень даже милой, правда в глазах по-прежнему танцуют чертята. Поднимает кулон-бабочку к своему лицу, довольно чмокнув влажными от слоя яркой помады губами, и уже готова развернуться, чтобы направится на «поклонное место», но громкий свист разрезает бедро, грубо разрывает кожу, оставляя внутри небольшой инородный предмет. Лицо девушки скривилось от боли и шока, а тело качнулось вперед, после чего «победительница» рухнула на мокрую землю, не в силах подставить обе ладони, которые она прижимает к поврежденному месту. Шаги. Сердце тут же ускоряет свой ритм, а на смену «счастью» приходит безумный страх. Девушка приподнимает голову, с напряжением вглядываясь в человека, который издевательски медленно шагает к ней, явно довольствуясь своим «уловом». В его правой руке пистолет, который он всячески потирает второй ладонью, после чего проверяет патроны, наконец, настигнув жертву. Та давится, начиная кашлять, но не смягчает выражение лица, игнорируя боль, которая быстро растекается по всему телу, мешая шевельнуться. Заразительная улыбка могла бы показаться ей приятной и довольно сексуальной, но не в такой ситуации. Девушка глотает воздух, пытается дышать, чтобы не потерять сознание от болевого шока, и сильнее сжимает кулон в ладони, правда, не успевает спрятать руку под живот, на которой лежит. Незнакомец спокойно изымает медальон в форме бабочки, и после тщательного осмотра его улыбка становится шире и выразительнее: — Этот кулон нужен мертвым, — зеленые, сверкающие глаза уже не казались светлыми. Он опустил взгляд на девушку, жалко ерзающую всем телом по траве. — Тогда, что насчет тебя? Не могу вспомнить, что именно мне снилось, но неприятное «послевкусие» остается, заставляя после пробуждения сразу же окунуться в раздумья, вот только мне не удается «уйти в себя», ибо полузакрытые глаза сразу же обнаруживают пустое место рядом. Медленно моргаю, повторно смотрю перед собой. Мятая сторона кровати. Джейн нет. Присаживаюсь, опираясь обеими руками на матрас. Оглядываюсь по сторонам, уже хмуро, ведь такое начало мне не по душе. За окном пасмурное небо. Слышу, как дует ветер, от давления которого трещит оконная рама. Шторы плотно закрыты, но ткань все равно слегка покачивается. Первым делом беру телефон в руки, радуясь, что не начала бить тревогу, ведь Рид всегда предупреждает, если собирается уйти. Сообщение короткое, но понятное. Она направилась в библиотеку, но, что ей могло там так резко понадобиться? Поднимаюсь с кровати, повторно осматривая спальню, после чего, недолго поборовшись с сомнениями, направляюсь в коридор, чтобы в ванной хорошенько умыть какое-то безжизненное лицо. Напрягает то, что в доме стоит такая тишина, поэтому пытаюсь максимально отвлечься, рассматривая паркет под ногами, который подозрительно молчалив, хотя обычно от его скрипа уши закладывает. Попутно бросаю взгляд в сторону двери комнаты парня, которая закрыта, так что огорчено продолжаю путь, взявшись за ручку, после чего тяну ее на себя. И меня встречает довольно «ясный», не затуманенный после сна взгляд Дилана. Он стоит, склоняясь над раковиной, о которую бьется струя холодной воды. Видимо, он умывается. ОʼБрайен слегка изгибает брови, подметив, с каким удивлением я его разглядываю, ведь выглядит он гораздо лучше, чем вчера. — Видимо, ты так и не научилась стучать, — парень вставляет слово первым, руша молчание, сопровождаемое шумом воды. Я отдергиваю себя, заставив прекратить всматриваться в лицо Дилана: — А ты так и не научился закрывать дверь, — мое «ворчание — вовсе не ворчание». Дилан бросает смешок, вновь набрав в ладони воды: — А вдруг ко мне зайдет симпатичная блондинка? — Немного погодя, задумчиво смотрит на меня через отражение в зеркале. — Вот только врываешься одна ты. Какое огорчение, — немного театрально шепчет, умывая лицо, а я фыркаю, складывая руки на груди, но вовсе не начинаю возмущаться. Наоборот, мне по душе такая своеобразная оживленность со стороны парня, который еще вчера всячески игнорировал меня. Откашливаюсь, переступив с ноги на ногу, ведь, правда, боюсь разрушить «настроение», поэтому интересуюсь с осторожностью: — Ты выспался? — Пожалуй, это могло бы быть единственным объяснением перемены настроения, поэтому слегка теряюсь, когда парень качает головой, выключив воду: — Наоборот, — короткий ответ. Дилан вытирает руки, после чего покидает ванну комнату, так и не пояснив, так что остаюсь одна, в полной растерянности, и пытаюсь расшифровать сказанное. Наоборот? То есть, он не спал? После того, как мне удается хорошо разглядеть себя в зеркале, мне охота оторвать себе голову, ведь именно сегодня после сна выгляжу, как лама с опухшими глазами. Попытки смыть с себя свое же лицо не увенчаются успехом, поэтому в полном разочаровании покидаю ванную комнату, заставляя себя спуститься вниз, чтобы выпить немного кофе, хотя, он вряд ли спасет положение. ОʼБрайен уже успел согреть чайник, вот только теперь мечется в поисках кружки. К слову, мне не удается обнаружить хотя бы какую-нибудь посуду, поэтому сажусь на край стола, наблюдая за Диланом в темной мятой футболке и джинсах. Да, похоже он не ложился. — Куда делась вся посуда? — Решаю разбавить молчание, из-за которого я одна ощущаю неловкость. — Карин отказалась от нее в пользу пластмассовой посуды, — Дилан хлопает дверцами ящиков, а мне его ответ кажется правдивым. Карин терпеть не может мыть посуду, а такой вариант очень удобен. Поел и выбросил, да и стоит относительно недорого. Мычу с пониманием в ответ, потираю ладонями колени и вновь замолкаю, вот только ненадолго, ведь Дилан задает вопрос. И это уже заставляет губы дрогнуть в улыбке. — Так, что вчера произошло? — Парень оставляет попытки найти кружку, поэтому опирается спиной на столешницу напротив меня, поставив руки по бокам от своего тела, чтобы чувствовать опору. Я дергаю ткань джинсов, предварительно прочистив горло. Рассчитывала, что мы с Джейн все расскажем, попытавшись привести свою точку зрения, но сегодня все пошло не так, как ожидалось. *** Чем она занимается? Рид стоит у одного из книжных шкафов большой библиотеки, листая непонятно кем написанную ересь. Сегодня довольно шумно, поэтому девушка не может собраться и понять, что именно ищет. Вряд ли ей попадется статья о «девушках за окном», ведь даже о детях ничего не было. Все верно, ибо те существа не являлись известными мифическими созданиями, а в этой книге собраны одни оборотни, вампиры и эльфы. — Бред, — Джейн грубо перелистывает, качая головой. Сама не может поверить, что действительно стоит здесь, занимаясь чем-то подобным. А стоит ли вообще бить тревогу? Стоит ли думать об этом? Рид не может дать ответа, ведь события последних месяцев жизни научили ее ко всему относиться с подозрением. Джейн перелистывает очередную страницу, где говорится о домовых, и взгляд натыкается на статью, носящую название «Ведьмы». Девушка долго всматривается в рисунок старой женщины, которая отталкивает своей внешностью. Джейн кривит губы, но после вновь вздыхает, захлопнув книгу и ставит ее на полку, потянувшись за следующей. Рид сейчас уязвимее, чем кажется, поэтому совершенно не чувствует на себе пристальный взгляд. Держа в руках какую-то непонятную книгу со статьями про великих царей, Коди переходит от одного шкафа к другому, не нарушая безопасное расстояние. Наблюдает издалека, чтобы не упустить «момент». Он ищет ответы. И чувствует, что все они вертятся вокруг подозрительной особы с серьезным и слишком «взрослым» взглядом. *** —… И я не хочу даже пытаться делать предположения, — заканчиваю рассказывать, чувствуя, как сама беседа вводит меня в полусонное состояние. Смотрю на Дилана, который все так же стоит, сложа руки, и уставившись куда-то вниз, в свои ноги. Узнаю этот задумчивый и полный мыслей взгляд и невольно улыбаюсь. Дилан почти «вернулся». Я не пытаюсь торопить его, наоборот жду, пока он сам заговорит, при этом все время проверяю телефон на наличие сообщений от Джейн, которая никак не обозначается. Странного ничего нет в том, что начинаю переживать, думаю, теперь мне ничто человеческое не должно быть чуждо. Но внутренние противоречия не дадут покоя ближайшие несколько лет, ибо воспитывать моя бабушка умела. Дилан продолжает хранить молчание и даже не реагирует на вошедшую Карин, которая, по всей видимости, жутко измотана. — Привет, — я говорю первой, а в ответ получаю лишь ворчливое хмыканье. — Устала? Карин кивает, проходя по кухне, предварительно оглядев брата: — Выглядишь хорошо. — Ищет кружку на полках. — Выспался? — Ага, — Дилан лжет, и только сейчас я подмечаю, как мастерски он умеет это делать. Даже в лице не меняется. Карин что-то ворчит об отсутствии кружек и посуды в целом, после чего поворачивается к ОʼБрайену, решая сыграть «заботливую сестру» и расспросить о его самочувствии. И её заботу он принимает как-то нехотя, с трудом переваривая каждый вопрос. А я пока беру телефон, принимаясь набирать Джейн сообщения, чтобы хоть узнать, как она и чем занимается, но, поскольку ответ не приходит в течение десяти секунд после отправки, начинаю звонить. Гудки есть. Ответа — нет. Пыхчу, попутно пытаясь сдуть прилипшую к губе прядь волос. Хмурю брови, со злостью взглянув на экран телефона, будто проблема именно в нем, и вновь прижимаю к уху, подняв глаза на ОʼБрайена, чуть было не проглотив собственный язык, ведь тот резко отводит от меня взгляд, вновь попытавшись сосредоточиться на том, что говорит Карин. Я быстро моргаю, так же отвернувшись в сторону, и пальцами убираю прядь волос с лица, ругаясь про себя на то, что Джейн так томит с ответом. Обычно она держит телефон при себе, а тут… Опускаю ладонь, спрятав мобильный аппарат в карман джинсов, и огорченно вздыхаю, сложив руки на груди, после чего пытаюсь вникнуть в суть беседы между братом и сестрой, которая могла бы сойти за нормальную, вполне «семейную», если бы не тот факт, что я с Карин до сих пор с подозрением и осторожностью относимся к Дилану, буквально довольствуясь настроением, в котором он пребывает в данный момент. — Всё, всё, — Дилан махнул ладонью перед лицом сестры, слегка хмуря брови и сжав губы. — Иди уже спать, выглядишь жалко, — хрипит, откашливаясь, чтобы смягчить голос. Карин ставит руки на талию, возмущенно хлопнув брата по плечу, и явно хочет высказать ему свое недовольство, ведь она переживает из-за частого перепада настроения этого кретина, но оставляет всё при себе. Я слабо улыбаюсь, опустив лицо, ведь девушка выглядит, как расстроенный ребенок, только в полицейской форме. Карин разворачивается, взглянув на меня, словно прося приглядеть за ним, пока она отдыхает, поэтому киваю, поставив точку в нашем безмолвном диалоге. Девушка покидает кухню, поэтому атмосфера тут же принимает былое напряжение и натянутость. Сижу на краю стола, рассматривая свои ноги, и тихо всасываю воздух через нос, подняв взгляд на Дилана, который так же молча стучит пальцем по столешнице, смотря в потолок. Жутко некомфортно. — Так… — откашливаюсь, почесав переносицу. — Что ты думаешь? — плавно возвращаюсь к нашему разговору — единственной ниточке, способной помочь нам наладить отношения. Потные ладони вытираю о джинсы, повторно взглянув на парня, который выдыхает в потолок, скользнув рукой по волосам, и смотрит на меня слишком непринужденно, без задней мысли, так что сражаюсь с собой, выдерживая этот взгляд. Мне необходимо перебороть подобное ощущение. В конце концов, мы ведь друзья. — Я не могу ничего тебе ответить, — Дилан смотрит под ноги, и его слова ожидаемы, даже мы с Джейн вряд ли поймем, что сами видели. Слезаю с края стола, встав на ноги, и тут же складываю руки на груди, подобно парню. Такое чувство, что мы с ним закрыты, вот только разница в том, что я просто ощущаю себя неловко, а вот Дилан… Не могу понять, тем более делать предположения, но, кажется, он будто что-то утаивает, и этот факт напрягает. ОʼБрайен не хмурит брови, но в выражении его лица проявляется какое-то раздражение, поэтому я начинаю нервно чесать ключицы, отвернув голову, чтобы не придавать значения тому, с какой суровостью Дилан наблюдает за этим движением: — Прекрати, — да. Голос груб. Его челюсть сжата, а взгляд медленно поднимается на лицо, так что моргаю, переместив руку на голову, и теперь чешу волосы, качнувшись с пятки на носок: — Ладно, — я, черт возьми, не могу остановить проявление нервов, поэтому хрущу пальцами, мельком бросая взгляды на парня. — Пойду… — киваю в сторону двери. — Посмотрю телевизор, пока Джейн игнорирует меня и торчит в библиотеке, — чешу переносицу, быстро уходя с кухни, кажется, мои ноги трясутся, поэтому походка выглядит странно. В этом я уверена. Меня переполняет злость к себе за такое поведение. За то, что мне приходится переживать внутри в данный момент. Иногда я… Я жалею о том, что дала волю чувствам и эмоциям. Порой ненавижу себя такой. Ненавижу за трясущиеся руки, потеющие ладони, дрожащие губы. Ненавижу за тот холод, что бежит мурашками по спине. За страх и ужас, который теперь так ясно можно разглядеть в моих глазах. За то, что улыбаюсь, грущу. За то, что смеюсь и плачу на людях. За то, что даю другим увидеть творящееся внутри меня. Моё «безэмоциональное я». Мне тяжело быть другой. Так что порой желание всё бросить и сбежать берет вверх. Моя психика неустойчива, но этого никто не должен видеть. Смогу ли вновь стать прежней? Ибо такая я — не я.***
За днем приходит ночь. За светом — тьма.
*** Жарко. Дилан ладонью грубо смахивает пот со лба. За окном холодный ветер бьется о стекла, гневно врываясь в дома сквозь щели, но в комнате парня стоит духота. Она жесткая, осязаемая, давящая настолько сильно, что ОʼБрайен начинает задыхаться. Он вертится на кровати, никак не может принять удобное положение, ведь как ни ложится, все равно через какое-то время тело начинает ныть. Парень тяжело выдыхает в потолок, сжимая мокрые веки, и хрипло стонет, переворачиваясь на бок, лицом к окну, шторы которого раздвинуты в разные стороны. Темнота привлекает. Впервые ему охота вырваться из дому, несмотря на личные «предостережения», и такое желание беспокоит, но в данный момент Дилан думает только о том, как сильно сохнет его горло. Глубокий вдох. Выдох. Прикрывает веки, на секунду успевая окунуться в тишину, но и та резко оставляет, ведь где-то позади, далеко за спиной звучит тихая мелодия. ОʼБрайен хмурит брови, но не открывает глаз, продолжая прислушиваться, чтобы понять, что именно может быть источником сего звука. Парень напрягается, ощущая, как всё тело расслабляется, как мускулы лица прекращают подчиняться, поэтому губы расслабленно приоткрываются, позволяя дышать через рот. А мелодия растет. Приближается, становится громче, отчего голова начинает кружиться. По коже лба стекает капля холодного пота, а в глазах начинается ужасная боль, словно яблоки разрываются от пульсации внутри. У Дилана даже не хватает сил, чтобы потереть сжатые веки, поэтому он терпит, пытаясь сосредоточиться на голосе, который уже нашептывает. Нашептывает на ухо непонятный набор букв. — Дилан? ОʼБрайен открывает веки. Медленно. Смотрит в сторону окна, внезапно осознав, что ничего нет: ни духоты, ни пота, ни сухости во рту, ни мелодии. Парень спокойно шевелит головой, приподнимается на руки, поворачиваясь лицом к Ронни, которая дважды постучалась, прежде чем войти. Девушка выглядит встревоженной, но глупо пытается скрыть это: — Слушай, Джейн не отвечает на мои звонки, а уже вечер… — она всего на секунду поднимает взгляд в потолок, чтобы набраться сил для продолжения, ведь считает, что ей удается сделать голос менее эмоциональным, как и выражение лица, но Дилан всё видит. Он уже давно научился понимать эту особу и без слов, так что глупо с её стороны пытаться что-то скрыть. — И чего ты хочешь? — садится на кровати, потирая лицо ладонями, а Ронни делает шаг за порог, приглядываясь к парню, будто замечая, что он слегка «не в порядке», но Дилан тут же хмурит брови, морально отталкивая её: — И? Добрев поправляет локоны волос, вылезшие на лицо: — Давай, подъедем к библиотеке, — нервно потирает ладони, моргая слишком часто. — Она одна на весь город. Просто проверим. Бывало, что Джейн зачитывалась и… — начинает тараторить, отчего у Дилана болит голова, поэтому он вновь перебивает, нажав пальцами на виски: — Хорошо, — хрипло выдыхает. — Через десять минут внизу. — Хорошо, — кивает, как болванчик Ронни, одарив комнату слабой улыбкой, после чего разворачивается, быстро скрываясь за дверью. И только после щелчка Дилан опускает руки, взглянув на свои колени, обтянутые темной тканью джинсов. Они говорят, что ты должен забыть прошлое. Отпустить. Поднимает взгляд на прозрачную доску с цифрой семь. Но Ронни — часть этого прошлого. …Волосы мокрые. Вокруг пахнет сыростью. Пальцы впиваются во влажную землю, нащупывают опавшие листья. По телу бегут муравьи, голова повернута набок. Лежит на животе, сжимая веки. Отпечаток грязи остается на щеке, когда Джейн приподнимает лицо, носом коснувшись земли. Локоны волос спадают, прилипают к мокрому подбородку, ноги еле сгибаются в коленях, когда Рид пытается приподняться на руки и сесть. Оглядывается по сторонам, приходя в ужас, который не так заметен в глазах, ведь вокруг темный лес. Густой, мрачный. Холодный и мерзко пахнущий. Девушка не способна понять, что именно может издавать такое зловоние. Отвратительный холод пробирает до костей, а мертвая тишина вызывает дрожь внизу живота. Джейн крутит головой, пытаясь что-то сказать, но губы только шепчут. Она не способна заставить себя выдавить хотя бы писк, поэтому кое-как поднимается на ноги, скорчившись от неприятной липкой одежды, что виснет, сковывая движения. Девушка топчется на месте, босыми ногами утопая в мокрой земле. Вокруг высокие, искривленные стволы деревьев, ветви которых неказисто изгибаются, словно руки тянутся к Джейн. Та пытается сохранить порядок в голове, но уже не контролирует дыхание, поэтому прижимает руку к груди, стуча пальцем в такт биению сердца. Она не помнит. Не может вспомнить, как оказалась здесь, каким образом вообще могла попасть сюда. А где она? Шепот. Рид замирает, остается без движения, почувствовав, как спины касается холод. Джейн проглатывает воду во рту, смотря себе под ноги, и слушает, хотя это совершенно не то, что ей хочется делать. Сознание кричит, что это сон. Что она просто уснула, но легкий хруст сам говорит за себя. Рид оборачивается, позволив спутанным волосам хлестать себя по лицу. Её широко распахнутые глаза быстро находят силуэт, медленно парящий меж деревьями. Приближается — и голос становится громче. Будто в невесомости. Черная мантия, будто темная фата невесты скрывает лицо. Изо рта Джейн выходит белый пар, а губы дрожат. Девушка разводит руки в стороны, удерживая равновесие, когда делает шаг назад, чуть было не падая от внезапно удавившего по вискам давления. Она не пытается разобраться, не хочет даже стараться выяснить, что перед ней. Рид научилась лишь одному. Бежать. Джейн разворачивается, срываясь с места. Камни, ветки — всё, что только можно вонзается в её голые пятки, но она продолжает нестись, расталкивая руками ветки. Врезается то в одно дерево, то в другое, ведь всё время бросает взгляд назад, замечая, что силуэт не отстает, а мелодия не становится тише. Наоборот, теперь неразборчивый шепот звучит в ушах, и Джейн ускоряется, игнорируя настолько сильную боль в груди, что от неё начинает болеть голова. Рид не останавливается. Она не думает сдаваться, не пытается просчитывать путь и последующие действия. Она просто бежит. Несется прочь с одной целью — избавиться от голоса в своей голове. Но ей не удается. Ноги путаются в траве, поэтому в следующую секунду девушка падает на землю, успевая подставить руки, чтобы не удариться лицом. Она громко и хрипло дышит, отползая за дерево, которое отдает холодом, как и всё вокруг. От переизбытка кислорода кружится голова, но среди подобного хаоса Джейн может уловить шепот и шаги. Оно идет к ней. Рид прижимает руку к груди, стягивает пальцами ткань футболки, мнет её, ведь сердце готово разорваться. Девушка корчится от боли, поджимая колени ноющих ног к груди, запрокидывает голову, хватая губами воздух. А пространство вокруг сужается. Джейн ощущает себя в замкнутом пространстве, маленькой комнате с низким потолком. Она закрывает глаза, считая про себя каждый удар сердца. Глотает воду во рту, слыша хруст за спиной. За деревом. Оно уже рядом. И Оно продолжает петь. Рид шмыгает носом, не в силах смахнуть слезы, покатившиеся по холодным щекам. Не может проглотить комок в горле, который мешает сделать здоровый вдох. «Раз, два, три, — быстро считает губами. — Раз, два, три…» Хруст. Джейн вжимается спиной к дерево, дрожа: «Раз, два, три. Раз, два, три… Раз…» — Два, три, — голос. Он звучит так близко, что сердце девушки падает в пятки, но не от страха, а от неясной боли, которая никак не связана с физической. Это нечто глубокое. Давно канувшее в небытие. Во мрак. Рид приоткрывает веки, видит все расплывчато, поэтому напрягается, пытаясь сфокусировать взгляд на том, кто опускается на одно колено напротив, говоря четко: — Раз, два, три, — но голос вдруг превращается в глухой шепот. Джейн моргает сильно сжимая веки. Всё перед глазами качается, будто она находится на борту корабля. Она тщетно пытается присмотреться, разглядеть черты лица, но не выходит. Вот только протянутую ей руку видит четко. Джейн уже ничего не слышит, кроме биения сердца, её страх, тот ужас давно испарился, осталось лишь бессилие. И девушка повторно старается рассмотреть незнакомца, от одного присутствия которого поток её слез усиливается. Она шмыгает носом, но не относится с подозрением к протянутой руке, наоборот желание ухватиться за неё пересиливает, поэтому её дрожащие пальцы быстро цепляются за теплую ладонь. И перед ней полки. Книжные, покрытые слоем пыли. Девушка не моргает, её тело покачивается взад-вперед, а голова вот-вот запрокинется. Но она успевает ухватиться обеими руками за полки, сделав тяжелый вздох. Пытается сфокусироваться на названиях книг, читает, каждую букву проговаривает вслух, чтобы точно быть уверенной — это реальность. Джейн не успевает привести мысли в порядок, как телефон в кармане начинает вибрировать, заставляет двигаться и рыться, после чего Рид поднимает мобильный аппарат к лицу, ужасаясь от количества пропущенных вызовов. Нет, скорее её поражает время. Восемь вечера. Она пробыла здесь весь гребаный день? Но… Рид поднимает озадаченный взгляд, с волнением скользя им по помещению. Будто выпала из реальности. Дергается и крутит головой, быстро отвечая на звонок, но голос звучит встревожено, поэтому слегка дрожит: — Да… — что-то шепчет. — Да… — срывается с места, пробегая между шкафами с книгами. — Прости, — ускоряется, не оглядываясь по сторонам. Так что вновь оставляет Коди без внимания. Он хмурым взглядом провожает Джейн, с подозрением щурит веки, сделав шаг в сторону прохода, по которому она несется, но тормозит, резко обернувшись. Позади бродит невысокая девушка с пухлыми щеками. Её темные волосы собраны в высокий хвост, а зеленые глаза изучают книги на полках. Коди присматривается, слабо дернув головой, ведь шепот в ушах становится громче. И он не может разобрать всего, поэтому недоумевает, задав самому себе вопрос: — Что значит цифра «два»? *** От лица Ронни. Я сижу, как на иголках, пока всматриваюсь в двери библиотеки, которые вот-вот должны открыться. Дилан смотрит в потолок салона, стуча пальцами по коленкам. Он начинает нервничать, ведь забыл дома сигареты. Видимо, я сильно торопила его, но, главное, что мы выяснили, что с Джейн все в порядке. Но не могу улыбнуться, когда Рид выходит из библиотеки, обнимая себя руками, и оглядывается, замечая нашу машину. Бежит к ней, не пытаясь даже улыбнуться, что добавляет в костер «беспокойства» масла. Двигаюсь на заднем сидении, позволяя девушке забраться внутрь, и не собираюсь ждать: — Почему ты не отвечала? — кажется, я готова кричать, но слишком измотана своим же волнением. Рид на секунду замирает, но поворачивает голову в мою сторону, явно подбирая слова: — Прости, — всё, что слышу в качестве оправдания. Облокачиваюсь на спинку сидения, запрокинув голову, и прикрываю глаза, начиная тереть веки. Джейн поступает так же, но её тело напряжено. Дилан ничего не спрашивает, заводя мотор. Машина трогается с места, вновь выезжая на дорогу. Я качаю головой, когда Джейн кладет голову мне на плечо, нащупывая пульс на своем запястье. Не отталкиваю, хотя до сих пор хочу накричать на неё, ведь чуть с ума не сошла. Черт, если так и дальше пойдет, то я скорее сама себя прикончу, нежели кто-то другой. Опускаю голову, так же положив её на макушку подруги, которая прикрывает глаза, продолжая держать запястье. Дилан крутит руль, чтобы выехать с широкой дороги, на которой произошла авария. Никому не охота стоять в пробке, поэтому особо «разумные» водители решают объехать. ОʼБрайен не особо искусен в выборе маршрута, поэтому решает поехать уже знакомой дорогой, которую преодолевает, чуть ли не каждый день. По оконному стеклу начинают бить капли дождя. Ветер заметно усиливается, а небо чернеет. Мы следуем за темным автомобилем по дороге, проходящей через злополучный лес. Обычно этим путем мы пренебрегаем, хотя таким образом потратим меньше времени. Видимо, Дилану не хочется «гулять», так что он нажимает на педаль газа, желая обогнать машину впереди. Я смотрю на него через зеркальце сонными глазами. Его взгляд сосредоточен на дороге, но буквально на долю секунды он встречается с моим, поэтому сжимаю веки, делая вид, что не замечаю, а мое дыхание вовсе не перехватывает. Хлопок. Я даже не вздрагиваю, будто ожидаю, что каждый раз, как только мы хотим преодолеть этот путь, что-то да происходит, и на этот раз машина внезапно начинает сбавлять скорость. Первым делом смотрю на Дилана, посчитав, что притормозить — это его инициатива, но, видя, с какой озадаченностью он пытается надавить на газ, понимаю, что что-то не так. Выпрямляю голову, хмуро взглянув на парня: — Что такое? ОʼБрайен не бросает в мою сторону взгляд, продолжая попытки заставить автомобиль «подчиняться». Да, его машина частенько подводила нас, так что не понимаю, почему парень до сих пор не отвез её на осмотр в салон. Дождь начинает барабанить сильнее, а где-то вдали слышится гром, поэтому Джейн отрывает голову от моего плеча, осматриваясь: — Почему мы остановились? — ждет от меня объяснений, но я продолжаю сверлить взглядом затылок Дилана, который сжал руль, качнув головой: — Дерьмо, — всё, что способно слететь с его уст. Машина тормозит. В центре дороги, но фары по-прежнему горят, освещая пару метров перед нами. Я ерзаю, как и Джейн, которая трет холодные щеки, поддавшись вперед: — Опять что-то с машиной? — задает вопрос непринужденно, будто это самая обыденная ситуация. И мне очень хочется, чтобы оно так и было. Дилан скользит ладонью по волосам, растрепав их, и вздыхает, хрипло отвечая: — Я не проверял её больше месяца, так что… — кашляет, вновь попытавшись заставить автомобиль ехать. Слышу, что мотор работает, поэтому не понимаю, почему мы не едем. Опираюсь ладонями на спинку сидения Дилана: — Может, выйдем и проверим? — предложить это труднее, чем я думала. ОʼБрайен стучит пальцами по рулю, кусает нижнюю губу, наклонив голову в разные стороны, отчего шея тихо хрустит: — Хорошо, — видно, что он сам не в восторге. Я киваю, берясь за ручку дверцы, и пытаюсь забыть о том, что на улице сильный дождь. Потерпеть можно. Но не успеваю даже приоткрыть, чтобы впустить свежесть в салон, как Дилан блокирует двери. Щелчок раздается эхом, заставляя меня напряженно взглянуть на парня. Но ничего не спрашиваю. Как и Джейн, которая прижимается ко мне плечом, немного поддаваясь вперед. Так же поступаю я и Дилан. Мы все всматриваемся вперед. Видим одно и то же. *** Коди устало перелистывает книгу, не вникая в суть её содержания, пока прислушивается к шепоту, который сопровождает его изо дня в день, иногда становясь громче. И сейчас парень четко разбирает набор букв, которые могут сойти за слова, вот только понять их смысл не так просто. Точнее, невозможно. Коди ставит книгу на полку, взяв следующую, а сам поглядывает в сторону окна, морщась, ведь дождь лишь усиливается. «Что Им нужно? Обычно, Они не такие активные, — перелистывает странички, оглядывая пустой зал библиотеки. — Но, видимо, Они уже спохватились». *** Дилан жмет на педаль газа, но машина не реагирует. Джейн сжимает губы, громко дышит через нос, подтверждая растущее напряжение, ведь Оно выходит. На свет фар, который пока ещё не способен помочь нам разглядеть лучше, ведь перед глазами силуэт расплывается, но ясно лишь одно. Это девушка. С растрепанной копной темных волос. *** Коди пыхтит, что-то напевает под нос, вновь поставив книгу на полку, и сует руки в карманы джинсов, зашагав бодрой походкой к выходу. «Чего Они резко всполошились?» — ответ он знает. Вынимает цепочку, разжав ладонь, чтобы разглядеть кулон-бабочку. И легкая ухмылка растет на его лице, когда он вновь прячет кулон, продолжая идти, чуть присвистывая. Они ищут кулон. *** Оно приближается. Идет медленно, слегка растопырив ноги. Пальцы в напряжении сжимаются, походя на кривые ветки деревьев. Но до сих пор свет фар не дает нам рассмотреть лицо. Оно по-прежнему расплывчато. Дилан грубо впечатывает ногу в педаль газа, но никакой реакции. Он стискивает зубы, нервно скользнув языком по нижней губе, и поворачивает голову, взглянув на меня, чтобы явно что-то сказать, но успеваю лишь перевести на него внимание, как мотор глохнет, а фары со щелчком гаснут, погружая нас в кромешную темноту.