Психея

Вас двое

Лицо, озаряемое улыбкой, в глазах искрится неописуемое счастье от известия, которое не дает уснуть всю ночь. Переизбыток светлых эмоций наваливается на девушку, и она ещё понятия не имеет, что впереди её ждут двойные проблемы. Сам факт приносит ей радость, и желание поделиться этим со всеми, даже с теми людьми, с которыми давно утеряла контакт, не перебороть. Именно поэтому сейчас, ранним утром, девушка уже виснет на телефоне в своей небольшой и небогатой квартирке, говорит о своем счастье громко, не боясь разбудить молодого человека, что теперь обязан жениться на ней, но это не проблема, ведь они любят друг друга. Светлые стены кухни внушают девушке ощущение свободы, простота, так что она спокойно дышит полной грудью, с ожиданием считая гудки в трубке. Сжимает губы, не в силах прекратить улыбаться, и таким же образом не скрывает своих эмоций, воскликнув с полным, каким-то детским восторгом: — Мам! — хихикает. Мать — человек, с которым у неё сложились непростые отношения, но сейчас она откидывает все обиды и непонимания между ними, и не дожидается ответа, объявив. — У меня, скорее всего, будет двойня! Представляешь? — девушка еле сдерживается, чтобы не поднять голову и не начать кружиться, словно в танце, её даже не напрягает натянутое молчание со стороны собеседника. Она знает свою мать, и та не в восторге, что её дочь так рано начала половую жизнь. Или проблема в другом? Девушка всё-таки начинает кружиться, одну свободную руку отводя в сторону, а другой продолжает прижимать телефон к уху. Человек по ту сторону трубки молчит. Женщина в строгом платье до пола и красивым воротником стоит прямо, оттягивая «вьющийся» провод телефона. Смотрит в стену перед собой, медленно переваривая в голове услышанное. На её лице не дергается ни один мускул, оно остается неподвижным. За окном светит яркое солнце, слышны голоса детей, играющих на площадке возле особняка. В доме убрано. Полный порядок после проводимой ежедневно уборки. Лучики солнца игриво скачут по стенам, отражаясь от хрустальных предметов. Женщина слегка покачивается на ногах, но удерживает равновесие, заставив себя говорить: — Поздравляю, — трясущаяся от возраста рука спускается, сжимая телефонную трубку, — перед глазами все мгновенно мрачнеет. Весь мир теряет яркость в глазах той, которая знает, что теперь её жизнь изменится. Она чертовски надеялась, что этот век пройдет так же тихо. У всех есть свои страхи. И женщина боялась того, что именно в период её жизни оно начнется. Слышит смех детей. Её воспитанников. Ребятни, о которой она заботится столько времени. Её птенцы. Первый этап — кровь невинных детей. И в тот момент, как её дочь забеременела, в тот момент, как стало ясно, что их будет двое, как в писаниях Верховной. С этой секунды Они вступают в силу. — Что с Вами? — с уважением обращается Мария, входящая в гостиную из коридора. Женщина смотрит в окно на побледневшее для неё навеки небо. Поникший взгляд опускается на детишек, играющих в салки. Она больше не может слышать их смех, ведь знает, что если даже окажет сопротивление, Они сделают так, чтобы всё началось. Нет, Они уже это сделали. Двойняшки. Двое невинных детей. И их судьбы уже решены, роли отведены. Носитель и жертва. Умываю лицо. Набираю в ладони ледяной воды, позволяя холоду засесть под кожей, ополаскиваю рот, желая избавиться от металлического привкуса. Процедура не приносит результатов — и вскидываю голову, уставившись в свои карие глаза, что отражаются в заляпанном зеркале ванной комнаты. Глубоко дышу, опираясь руками на край раковины, и слегка сутулю спину, борясь с чувством дискомфорта во всем теле, что мешает мне держать осанку прямо. Шмыгаю носом, начиная нервно тереть мокрыми ладонями горячую шею, поднимаюсь к вискам, массируя их пальцами, и отвожу взгляд от зеркала, бредя кругами по небольшому помещению. Собираюсь с мыслями. Собираю всю себя по частям, чтобы спуститься к остальным в здравом рассудке, и щелкаю пальцами, мучаясь в догадках — почему образ Тайлера так внезапно всплывает в моем сознании? Что помогла мне так резко вспомнить человека, который занимал место в моей жизни раньше? У него была сильная связь с Диланом, тогда по какой причине у него воспоминаний ни в одном глазу? Тайлера Пози не помнят. Может, дело в кулоне? Он принадлежит мне, я — его носитель. Что, если это помогло установить связь? Таким же образом я вспомнила в свое время Джошуа, когда тот впервые показался мне. Прижимаю ладонь ко лбу. Чем больше думаю, тем сильнее тону в своем разуме, теряясь в догадках. Сложно отыскать ответы. Втягиваю в легкие воздуха, выпрямив голову, и продолжаю испытывать свой мозг и бродить по комнате. Благодаря кулону я была связана с Джошуа. Его жизнедеятельность поддерживалась моей жизненной силой или энергетикой. Черт возьми, бабушка даже не постаралась оставить мне какой-нибудь справочник, где объяснялись бы все эти тонкости. Это звучит настолько глупо, но от подобной помощи я бы не отказалась. Торможу, тяжело выдохнув, и опускаю взгляд на мраморную раковину, уходя глубоко в себя, ухватываясь за безумную мысль, что промчалась быстро в голове. Если Джошуа жил за счет меня, то можно ли предположить, что Тайлер так же зависим? Что теперь я помогаю ему держаться в этом мире? Это связь между нами. Касаюсь пальцами края раковины, внезапно почувствовав, как в голову бьет боль, и легкое головокружение заставляет пошатнуться. Прижимаю ладонь к виску, щупая горячую кожу, и прикрываю опухшие веки, склоняя голову над умывальником. Всё ещё с трудом верю в то, что ужас постепенно проникает в мое тело, в мою жизнь, затрагивая людей, которые дороги мне. Я всячески отрицаю в глубине себя сам факт, что всё может начаться сначала, но жить в подобной иллюзии мне дают недолго. Реальность всегда напомнит о себе. И тогда ты либо примешь её, хватаясь за свое самосознание, либо продолжишь отрицать. И оба варианта не греют мне душу. Что-то теплое капает на тыльную сторону моей ладони, стекая по напряженным костяшкам. Открываю веки, хмуро уставившись на алый след и темную каплю, что скользит по раковине, оставляя за собой след. Приоткрываю губы, хорошо ощутив, как нижняя дрогнула, и поднимаю голову, с растущим страхом наблюдая за тем, как кровь струится из моего носа. Медленно касаюсь алой жидкости пальцами, невольно глотнув кислорода, чтобы побороть слабость в теле. Прошлая «я» бы спокойно смыла её, но сейчас меня охватывает паника. И это самое страшное, ведь в большей степени за счет своей безэмоциональности я смогла выжить «во времена Джошуа», смогла бороться и противостоять. Но как обернется моя судьба теперь? Теперь, когда я трясусь от вида собственной крови. *** На кухне главенствует натянутое напряжение, молчание, которое часто возникает между людьми, не умеющими доверять друг другу. Джейн держится ближе к Дилану, ища на полках кружки: — Куда подевалась вся твоя посуда? — оглядывается, оценив молчание друга, и решает больше не задавать вопросов, ведь тот явно в полном отсутствии, отрешенности от реального мира. ОʼБрайен опирается копчиком на столешницу, держит руки на груди, пальцами одной нервно оттягивая нижнюю губу, постоянно мельком поглядывает на Коди и Тайлера, с недоверием щурясь. Следит за ними, не желая спускать с глаз. Его раздражает тот факт, что чужие, незнакомые ему люди торчат в его доме, но эти двое знают о Джошуа, значит, они могут обладать ещё большей информацией и так же молчать о ней. Это чувство взаимное. Джейн находит стакан и продолжает приготовление чая. Ей необходимо чем-то занимать себя, чтобы не проникаться этим ощущением неловкости. Раньше ей не составляло труда найти общий язык с незнакомцами, так как она вела себя нормально. Она была нормальной. Обычной жизнерадостной девчонкой с любовью к фотографиям. И у неё были друзья, лучшая подруга, хорошая успеваемость, любимая семья, а что теперь? От этого практически ничего не осталось. Той Джейн Рид больше нет. А главное — есть ли желание стать прежней? Нет. Вернуть ту жизнь обратно? Да. Но Девушка уже не представляет своей обыденности без Ронни и Дилана. Правда, успевает соскучиться по Хлое, хоть они и разные, но все же лучшие подруги. По крайней мере, были. — С чего ты взял, что убийства девушек как-то связаны с этими твоими бреднями о ведьмах? — ОʼБрайен, такой ОʼБрайен. Он начинает разговор, и Коди улыбается, но как-то сдержанно, не решаясь давать ответной реакции в виде раздражения, понимая, что Дилан явно насмехается над ним: — Я в этом не уверен, но ты сам поймешь мои подозрения, когда увидишь тела, — он скрывает. Ещё рано делать такие громкие заявления, ведь он боится только увеличить недоверие этих ребят к себе. Так что признание подождет. Его главная задача — расположить этих людей, окружить себя теми, кто находится в такой же ситуации, что и он. Ответ Коди не впечатляет Дилана, и он неприятно хмыкает, чем вызывает слабую улыбку со стороны Тайлера, у которого в мыслях проносится: «Совсем не изменился», — но откашливается, прижав кулак к губам, и отводит взгляд в сторону, когда подмечает, что ОʼБрайен сверлит его хмурым взглядом, негативно воспринимая брошенную в свою сторону усмешку. — То есть, нам лучше сначала обсудить это с Карин? — Джейн заливает стакан кипятком, обращаясь к Дилану, и он, нехотя, кивает головой, взглянув в сторону дверей, которые отворяются. На кухню заглядывает Ронни. Девушка окидывает всех присутствующих взглядом, выдавливая улыбку, когда Рид оборачивается, одарив её своей заботой: — Как ты? — Порядок, — Добрев переступает порог, мельком взглянув на Тайлера, который сжимает губы в полоску, так же мучительно долго всматриваясь ей в глаза. Ронни отворачивает голову, думая, что со стороны это выглядит странно, и находит подтверждение своим словам в лице Дилана, что явно не теряет бдительности, поэтому переводит взгляд с девушки на Пози, сильнее сощурившись, и складывает руки на груди, вновь косо посмотрев на Ронни. Та вытирает мокрые ладони о ткань джинсов, подходя ближе к «своим». — Может, стоит заехать в больницу? — Рид никак не успокоится, поэтому предлагает, на всякий случай, проверить здоровье подруги, но Добрев в очередной раз отказывается, шире улыбаясь: — Со мной все хорошо, — прячет руки в карманы, и оглядывается, решая резко сменить тему, пока у неё есть возможность. — Что за гнетущая атмосфера? — смотрит на Коди, который отвечает ей улыбкой. Ронни не демонстрирует своего недоверия. Её напрягает тот факт, что именно Кристиан помог Тайлеру вернуться к жизни. Ей не дает покоя то, что этот тип откуда-то знает, как именно вернуть кого-то из мертвых. Стоп, значит ли это, что он способен видеть то, что не видят они? Кто он, черт возьми? — О чем вы говорите? — изгибает брови, теперь уже обращаясь к ОʼБрайену. — Или говорили? — исправляет себя, видя, что настроение у окружающих мрачное. Дилан переглядывается с Джейн. Девушка поворачивается ко всем лицом, протягивая стакан с чаем Ронни, после чего встает рядом с парнем, подобно ему сложив руки на груди. — Нам нужно заглянуть к Карин, — ОʼБрайен не дает объяснений, просто ставит перед фактом, и Ронни кивает, словно понимает его цели. Девушка отпивает чая, чувствуя, как горячая вода обжигает горло, будто касаясь свежих ран на стенках глотки. Добрев прижимает ладонь к шее, взглянув на Джейн, которая напряженно наблюдает за подругой, и это вынуждает вновь улыбнуться. Главное, сохранить спокойствие. Ронни Добрев непоколебима и не проявляет эмоций. Ронни такая? — Только я за рулем, — Коди поднимает руку, как первоклассник, и улыбается, когда Ронни с Джейн смотрят на него. Кристиан опускает ладонь, вновь спрятав её в карман куртки: — Хочу, чтобы путь прошел без происшествий, — переводит свое внимание на Дилана, за спиной которого на столе стоит банка пива. ОʼБрайен не хочет сидеть в машине, за рулем которой будет человек, которому он не доверяет, но никаких других вариантов предложить не может. Джейн вряд ли сядет за руль, Ронни, хоть и разбирается в автомобилях, но водить так и не научилась. Тайлер… Он его знать не знает. — Хорошо, — наконец, молвит, вновь взяв банку пива из-за спины, и подносит к губам, правда, глоток не делает, перехватив какой-то озадаченный взгляд Ронни, которая будто мысленно спрашивает: «Что это, мать твою?» — и ОʼБрайен отставляет алкоголь обратно, сдержав тяжелый вздох. Вновь молчание. Коди цокает языком, переглянувшись с Тайлером, и теперь понимает, что тот имел в виду, когда говорил: «Это труднее, чем кажется», — но ничего не попишешь. Кристиану необходимо иметь рядом с собой людей, которые находятся в том же положении, которые в курсе того, что происходит в этом гребаном городе. Тогда он будет чувствовать себя спокойнее. И не сойдет с ума, как это произошло с его отцом. За окном глубокая ночь. Ветер то и делает, что терзает тонкие ветви деревьев, качает фонарные столбы, отчего свет подозрительно мерцает, будто электричество вот-вот выключится вообще, окунув всю улицу, весь город в кромешную тьму. Диск луны скрыт под слоем холодных черных туч, сквозь здания и парки сочится густой туман, проникающий в теплые комнаты спящих людей через приоткрытые створки окон. Морозный воздух въедается в глотку, оседает где-то в организме, заставляя драть горло кашлем, пускать пар в темное небо. Дверь дома открывается. Первыми порог переступают, спускаясь по крыльцу на лужайку, Коди и Тайлер. Пози постоянно оглядывается, не в силах прекратить смотреть на ребят позади. Просто смотреть. Верить, что он вновь может быть частью их жизни. Это всё, что ему нужно. Взгляд «касается» девушки, с убранными в пучок волосами. Она топчется на пороге, борясь со своим страхом, и выходит, подняв глаза. Их взгляды пересекаются, но всего на короткое мгновение. Тайлер отворачивается первым. Он не хочет, чтобы Джейн посчитала его ненормальным, но… Он не может прекратить наблюдать за ней. Рид топчется на ступеньках, не поправляя вылезший волос, что спадает ей на лицо, мешая нормально видеть. Хмуро смотрит в спины парням, который выходят с территории участка, настигая автомобиль, и оборачивается, окинув вниманием спящую природу. Мрачность. Холод. Джейн не застегивает куртку, словно дает себе привыкнуть к тому, что теперь будет ощущать этот лед в груди чуть ли не каждый день. Нужно выработать иммунитет. Опять. Дилан накидывает на кофту куртку, зная, что ночь холодная. Вопросительно смотрит на Джейн, и та качает головой, отворачиваясь, и при этом пытается выбросить все изнуряющие мысли из своей головы. Спускается по ступенькам, спеша к машине Коди, который уже заводит мотор, о чем-то говоря с Тайлером, сидящим рядом с водительским местом. Ронни спускается по лестнице в коридор, поднимая голову, и поправляет рукава легкой кофты, ловя на себе взгляд ОʼБрайена. Он ничего не говорит, встав на пороге. Ждет, пока девушка выйдет, чтобы закрыть дверь. Добрев проходит мимо, опустив лицо, но не для того, чтобы лишний раз не смотреть на парня, с которым у неё состоялся слишком эмоциональный диалог, а по причине холодного воздуха, что впивается в горло на вздохе. Кашляет, прикрыв ладонью рот, и спускается на несколько ступенек, сунув руки в карманы, и смотрит в затылок Дилана. Чувство вины давит на грудную клетку, мешает дышать. Девушка оглядывается, оценивая окружение, и хмурится, поняв, что слышит, как где-то гремит. Дождь будет? Дилан спускается, искоса смотрит на Ронни, и невольно, по привычке, пальцем подталкивает её идти дальше, давя им на участок между лопатками спины. Добрев замечает проявляемые им жесты некого внимания, и этот не оставляет без внимания, поэтому дергает плечами, взглянув на парня, который уже проходит мимо, роясь в карманах. Видимо, ищет сигареты. Девушка борется с охватившим её вновь чувством дискомфорта, ведь вместо злости и обиды она чувствует облегчение. Что бы сейчас не происходило, Дилан реагирует на это вполне адекватно. Порой Добрев кажется, что… Нет. Глупости. Ронни обнимает себя руками, шагая за ним, и резко реагирует, вновь услышав гром. Оборачивается, взглядом задев огромное дерево в конце соседнего участка. Его крупные ветки трясутся от ветра, скидывая с себя сухую листву. Девушка щурит веки, всматриваясь в темноту между стволом и забором. Непроглядная. — Ронн, — Джейн зовет, стоя у автомобиля с открытой дверцей. Им троим придется тесниться на заднем сидении. Добрев выдыхает облако пара, продолжая вглядываться в темноту, которая на глазах становится гуще, будто растет, охватывая все больше пространства. Крадется. Моргает, качая головой, и разворачивается, поспешив к машине. Дилан курит, провожая её взглядом, и оглядывается, сощурившись. Пытается понять, что ввело девушку в ступор, но не видит ничего подозрительного, поэтому отворачивается, вынув из кармана телефон, чтобы набрать сестре, которая вряд ли будет в восторге от их визита. А в это время темнота продолжает следить за ними. Следить, выглядывая из-за крупного дерева с кривыми ветками. *** — Господи, вы совсем не вовремя, — Карин то и делает, что ворчит на нас. Девушка выглядит занятой, она в спешке пьет свой кофе, носясь по кабинету, и поднимает взгляд на Коди, недовольно ворча. — Я же просила никого в это не посвящать, — не кричит, но тон давит на уши, поэтому чувствую моральное давление. Не понимаю, как парень ещё может так спокойно смотреть ей в глаза. Я бы давно опустила голову, виновато «ковыряя» взглядом пол. Вот оно. Прошлая «я» вела бы себя так, как Кристиан. А сейчас… Черт. Мы стоим у двери, оглядываясь, когда в кабинет заглядывают люди, сообщая что-то Карин, и та нервно кусает губу, принимая всю информацию. Она пытается остановиться, притормозить, чтобы уделить нам время, но окончательно ломается, застыв у монитора своего компьютера. Трет пальцами уставшие веки. Измученное работой лицо. Как ей удается жить в таком стрессе? — Ребят, у меня есть всего пара минут, так что задавайте вопросы, но, — осторожно приседает на свой стул, словно делает это впервые за сутки. — Не обещаю, что смогу дать вам всю информацию. У меня тут полной кавардак в отделе, — ставит локоть на стол, поддерживая ладонью свое лицо. Смотрит на нас, в частности следит за Диланом, который выходит с ней на контакт не так часто в последнее время. — Почему ты не рассказала мне о трупах? — парень сразу вступает, и Карин вновь трет веки: — А что я могла тебе сказать? Сама ещё толком не понимаю, что это чертовщина, — кивает на Коди. — Вот тип меня напряг, что это может быть связано с Джошуа, но я не могу пользоваться этой информацией, не будучи уверенной, что она правдива. Тем более… — переходит на шепот. — Скажи я весь этот бред про ведьм, в отделе бы пальцем у виска покрутили. Вы в курсе, что все до сих пор считают случай с детьми — чудом? — фыркает. — Придурки, — стучит пальцами по столу, вздохнув. — К тому же, — видимо, ей тяжело признавать подобное. — Вы все только начинаете возвращаться к нормальной жизни. Я не хотела более вводить вас в курс дела, это моя работа, — смотрит на Коди. — Так что я крайне недовольна, Кристиан. — Вы все равно бы не смогли держать все в секрете, — Коди ведет себя слишком уверенно. Я искоса смотрю на Тайлера, тот стоит рядом с парнем, который пытается донести свою точку зрения: — Число жертв будет расти, и все они будут иметь схожие признаки. Так или иначе об этом заговорит пресса. Это вопрос времени. — Что вы хотите от меня в данный момент? Предположений? Догадок? Ответов? Вопросов? — Карин теряет контроль из-за усталости, поэтому, когда в кабинет заглядывает хиленький на вид парниша, она даже не слушает его, крикнув. — Пошел вон! «Простите», — нервно шепчет он и пропадает, прикрыв дверь. Я чувствую, как Джейн сжимает мою руку, встав ближе. Она ощущает это, и дает понять мне — Карин в таком напряжении неспроста. Переглядываюсь с подругой, оценив её хмурый взгляд, и опять обращаю свое внимание на девушку, которая приглаживает растрепанные волосы в хвостике ладонями: — Всё, что я могу, — это показать тела, — говорит. Она чувствует себя беспомощной, и это видно. — Вчера мы обнаружили ещё тело. То же выражение лица, та же вырезанная цифра на запястье. Единственное различие — это метод убийства. Он разный. У одной жертвы — удар по голове. Другая задушена. А третья… — замолкает. — Её сердце будто остановилось от испуга. — А что… — откашливаюсь, касаясь больного горла рукой. — Что выражают их лица? Карин потирает виски пальцами, прикрывая глаза всего на секунду, и кусает губу, взглянув на меня: — Ужас. Отвожу взгляд, опуская его в пол. Джейн поворачивает голову, касаясь носом моего виска, и слышу, как она сглатывает, откашливаясь: — Тогда, — Рид понимает, что Карин ничего не может нам сказать, поэтому просит. — У тебя есть время, показать нам тела? — Вам — нет, — девушка вдруг отказывает, чем вызывает у меня непонимание, так что смотрю сначала на Джейн, потом на Дилана, который хмурится, изучая выражение лица сестры. Она встает с места, с явной тяжестью, и берет документы из ящика стола: — Это зрелище не для женских глаз, — наконец, я понимаю, что она имеет в виду, и напряженно вздыхаю, прижавшись к стене спиной. Карин идет к двери, коснувшись плеча брата рукой. — Идемте, — смотрит на меня с Джейн. — Можете присесть и пока передохнуть. Лица у вас жутко уставшие, — замечает, открывая дверь, — и шум из коридора проникает в кабинет. Дилан бросает на нас взгляд, молча следуя за Карин, так же поступают Коди с Тайлером. Вот только Пози старается как можно реже смотреть в сторону Рид. И я его могу понять. Дверь закрывается. Слышу щелчок замка. Нас заперли здесь? Не знаю, способна ли я чувствовать себя защищенной в замкнутом пространстве, из которого, при желании, не смогу выбраться. Джейн устало отпускает мою руку, начиная массировать виски, и шагает к небольшому диванчику, шепча под нос: — Бред, — садится без сил, затылком опираясь на стену. Медленно занимаю место рядом с ней, молча смотря в потолок. — Как думаешь, можно ли верить этим двоим? — она про Коди и Тайлера. Если бы речь шла исключительно о Пози, то я смогла бы ещё дать ответ, но сейчас я просто качаю головой, сжав губы: — Я не знаю, — смотрю на подругу, и та кусает губу, дергая её: — Знаешь, порой мне кажется, что у нас у всех простая паранойя, и я была бы рада, будь оно так, но… Это Кристиан с этим… Ну… — Тайлером, — напоминаю, и Рид кивает, ладонью потирая кожу щеки: — Да-да, — опускает руки, хлопнув ими по своим коленкам. Шум приглушенно звучит в кабинете, поэтому мы обе слышим, как за окном гремит. Поворачиваем головы, наблюдая за черным небом и качающимися верхушками деревьев. Моргаю, грубо вытирая нос рукой, ведь чувствую легкое покалывание в нем. Джейн «убито» изучает мрак по ту сторону стекла, громко вдохнув: — Не хочу, — дарю ей свое внимание, с тревогой на лице спрашивая: — Тебе не по себе, так? — Я — параноик, Ронн, — девушка нервно трет ладони, теперь уже серьезно смотрит на меня, набираясь сил, чтобы выдавливать нежелаемое. — И если я чувствую, что происходит что-то странное, то я верю, что это реально, — вдруг её губы растягиваются в улыбку. Слабую и обреченную. — Как показал опыт: если ты чувствуешь, что кто-то на тебя смотрит из темноты, то беги и не оборачивайся. По моей коже бегут мурашки. Невольно думаю о том, как мне было неприятно стоять возле дома Дилана и смотреть в темноту между деревом и забором, словно в это время она отвечала на мой зрительный контакт, и осознание этого пугает до дрожи в коленях. Невольно делаю то, что всегда было для меня «чужим», «неприемлемым». Наклоняю голову, лбом упираясь в костлявое плечо Рид, которая так же наклоняется на бок, обняв себя руками: — Мне не хочется сближаться с Коди и Тай-лером, — она произносит его имя странно, словно её организм сам дает понять, что это имя значит намного больше. — Но, если слова Кристиана подтвердятся и правда есть некая секта, — она кривится, не зная, как правильнее назвать то, что в целом подразумевал парень. — То нам придется… Довериться им, так? — спрашивает моего мнения, и я вдруг щурю веки, выдавив: — Тайлеру мы можем верить, — кажется, мой голос звучит с какой-то злостью, поэтому Джейн хмурит брови: — О чем ты? Выпрямляюсь, нервно оттягивая ткань джинсов, и поворачиваю голову, открыв рот, чтобы сказать… Что сказать? Я не могу настолько сильно шокировать Рид. Подруга молча смотрит на меня, внимательно. Ждет объяснений, но я лишь заикаюсь, качая головой: — Забей, — хочу улыбнуться ей, чтобы лишить этого напряжения, но внезапно в грудь бьет боль. Кашляю, прикрывая рот ладонью, и сутулюсь, сжав веки. — Эй, — Джейн нервно сглатывает, и мне приходится выпрямиться и улыбнуться, вытирая губы: — Порядок. Сегодня холодно, видимо, надышалась морозным воздухом и простудилась, — уверяю, правда, не убедительно, раз волнение никуда не испаряется с лица уставшей девушки. *** Холодное помещение, отделанное серой плиткой. Тела ещё не доставили в морг, оставив для экспертизы в специальном отделении. Небольшая комната, которую кое-как подстроили для возможности держать внутри тела. Карин проходит по пропуску, запуская парней, и переглядывается с мужчиной в белом халате, который спокойно попивает кофе рядом с трупом девушки: — Опять здесь? Ты вообще дома бываешь? — Покажи нам эту, — бесчувственно бросает в ответ, кинув на тело под белым полотном. Дилан останавливается возле сестры, скрывая свое отвращение к запаху. Коди складывает руки на груди, Тайлер же стоит немного позади, смотря на мужчину, который лениво отставляет кружку кофе, вновь надев перчатки: — Что вам всем неймется? — склоняется над телом, аккуратно взяв пальцами края ткани, и отдергивает, дав присутствующим увидеть только лицо. ОʼБрайен хмурит брови, сглотнув, и перебарывает себя, смотря в эти большие, широко распахнутые стеклянные глаза. Бледно-синяя кожа. Губы жертвы слегка приоткрыты, словно в момент смерти она действительно желала закричать, глотнуть воздуха. Выглядит жутко. — У неё остановилось сердце, — Карин проверяет данные в документах. — Паула Конрисс. Семнадцать лет, — изгибает брови. — И больше ничего интересного, — оглядывается, наблюдая за состоянием брата, который быстро скользит кончиком языка по нижней губе: — Покажи поврежденную руку, — не поднимает глаз на мужчину, который проявляет возмущение от фамильярности, но оставляет свое недовольство при себе, когда Карин кивает головой. Ругается под нос, выполняя просьбу, и вынимает правую руку из-под ткани. Ребята невольно поддаются вперед, разглядывая вырезанную на запястье цифру три. — Она на данный момент третья, — оглядывается. — остальные тела уже доставили на экспертизу в морг. Там больше оборудования, всё-таки, наше мелкое отделение не приспособлено для тщательного исследования. — Когда будут результаты? — Коди пытается найти деталь, за которую мог бы уцепиться, но ничего. — Надеюсь, что завтра, или хотя бы к концу недели. Я слишком устала ждать, — Карин просит мужчину накрыть тело, и трет лоб, качая головой. Дилан задумчиво разглядывает лицо девушки до тех пор, пока его не скрывает полотно. Он вдруг щурит веки, вскинув голову, и смотрит на Карин, которая уже обходит его, прося всех идти за ней обратно: — Жертвы нумеруются таким образом? — Думаю, да. Это логично, разве не так? — оборачивается, не веря. — Нетрудно догадаться. Так чего спрашиваешь? ОʼБрайен держит ладони в карманах куртки, напряженно прогоняя в голове тот вечер, когда он привез к себе домой Ронни и Джейн. Тогда Добрев ничего толком не объяснила. Она просто написала на его доске цифру семь. *** Начинает накрапывать дождь, так что я топчусь возле автомобиля, обнимая себя руками, и поглядываю на темное небо, в облаках которого продолжает греметь. Ветер поднимает пыль с асфальта с новой, мощной силой, гудит в ушах, шатая кустарники. Надвигается буря? Не вовремя. Мои волосы бьют меня по холодным щекам, ткань тонкой кофты начинает мокнуть. Джейн стоит рядом, прижимаясь ко мне плечом, пока парни донимают Карин вопросами. Девушка курит, отбирая у Дилана его последние сигареты, и тот молчит, с той же хмуростью смотря на небо. — Детки, — Карин перебивает Коди, который начинает высказывать свои догадки, и прижимает ладонь ко лбу. — Не нагружайте меня. Вас это пока не должно касаться. Пока у нас слишком мало информации, так что не торопитесь делать из мухи слона, — запинается, отвлекаясь на фонарный столб, который скрипит, шатаясь от ветра. Свет мерцает, и я напряженно сжимаю плечи, желая уже скорее сесть в машину. Девушка пускает дым, скрипя зубами: — Домой и баиньки, — приказ. — Никаких приключений на задницу, — относится к Дилану, ведь она знает своего упертого брата-барана, который, если захочет, пойдет напролом, игнорируя все её запреты. — Домой, — ещё раз повторяет, уже оглядев всех нас, и мы, конечно, киваем. Забираемся в салон автомобиля, который, слава Богу, успевает прогреться, так что я расслабляюсь, дыша на замерзшие ладони, и чувствую себя в безопасности, пока вокруг столько людей. Сижу между Диланом и Джейн. Общий настрой — никакой. — Ну, — Коди, взглядом провожает Карин, которая спешно возвращается обратно в здание полиции, и поворачивается к нам лицом. — Что дальше? — смотрит на Дилана, уже успев понять, что он — тот, кто принимает среди нас решения. — Карин попросила нас пока не вмешиваться, — Рид вмешивается, вызывая своими словами улыбку на лице Кристиана: — А вы, небось, прилежная и послушная ученица в школе, так? — отворачивается, взявшись за руль. Хмурю брови, видя, что Джейн закатывает глаза, не желая больше возникать, а Тайлер бросает короткие взгляды на Коди, который давит на педаль газа. — Ты хотела в особняк, — Дилан шепчет, и я понимаю, что обращается он ко мне, поэтому поворачиваю голову, кивая. — Но не будет ли лучше, — хрипит, кашляя, — поехать туда утром, когда светло? — переводит на меня взгляд, интересуясь моим мнением, что уже приятно, поэтому хмурю брови, полностью соглашаясь с ним. Достаточно приключений на сегодня. — Думаю, это правильно, — но я вряд ли смогу уснуть сегодня. Сжимаю губы, прикладывая ладонь к шее, и смотрю на дорогу, не реагируя на то, как Рид устраивается, уложив голову мне на плечо, и прикрывает веки. Она устала. Ей нужен сон. Нам всем. По какой-то причине я уверена, что нам придется вернуться в былой режим существования, вот только… Искоса смотрю на Дилана, который начинает рыться в меню телефона. Меня преследует странная мысль. Будто… Будто ОʼБрайен — человек, который слишком привыкает к одному режиму жизни, к одному состоянию. И меня пугает догадка о том, что для него нормально жить в напряжении, как сейчас, как тогда с Джошуа, когда мы буквально сходили с ума от страха перед происходящим. ОʼБрайен именно в данный момент кажется обычным, таким, каким он всегда был. Я не могу понять этого, так что мне не по себе. Словно Дилан ОʼБрайен не умеет жить иначе. И, если честно, у нас с Джейн не вышло бы вернуться к нормальной жизни подростков, хоть мы и уверяли себя в обратном. Автомобиль несется по дороге, окутанной ночным мраком, который разрывает на части свет фар. Делаю глубокий вдох, теперь уже смотрю на Тайлера, который как-то поник. Он оглядывается, пересекаясь со мной взглядом, и я невольно сжимаю губы, терпя в глотке комок. Моргаю, чувствуя, как в глазах скачет давление. Реальность вокруг меня меняется слишком спешно. Пози резко переводит взгляд на Дилана и вовсе отворачивается, опустив голову. Хмурю брови, вновь подняв на рядом сидящего парня глаза. ОʼБрайен оторвался от экрана своего телефона, ещё несколько секунд сверля взглядом затылок Пози, после чего поворачивает голову, странно замявшись перед тем, как посмотреть на меня. Молчу. Он молчит. Лишь вижу, как сжимает челюсть, отчего скулы напрягаются. Этот долгий зрительный контакт… Не помню, когда мы в последний раз смотрели так друг на друга. Кусаю губу, после чего сжимаю их, отворачивая голову первой, и краем глаза замечаю, что Дилан всё ещё смотрит на меня, только длится это недолго. Он поворачивает голову в сторону окна. Продолжаем молчать, слушая стук капель по стеклу, вой ветра на улице. Гром. Вспышка где-то вдали, на горизонте в черном небе ослепляет, так что морщусь, заморгав, и кашляю, накрыв рот ладонью. Чувствую, как в носу вновь начинает колоть, так что тру его, ощущая сдавливание в груди. Содрогаюсь, борясь с мнимым на мой взгляд чувством паники, и вскидываю голову, озадаченно взглянув на ОʼБрайена, который опять-таки смотрит на меня, хмурясь, словно без слов спрашивает о моем состоянии, так что качаю головой, убеждая, что все в порядке. Откашливаюсь, громко вздохнув, и уверенно поднимаю голову, смотря на дорогу перед собой, но парень не отворачивается. Я напряженно сглатываю, вздрогнув, когда его пальцы касаются кожи над моей губой, и глазами, полными озадаченности, искоса смотрю на него, хмурясь. Дилан подносит ближе к своему лицу, — и теперь я вижу то, что привлекло его внимание. Кровь. Глотаю воздух, осторожно касаясь пальцами носа, из которого течет алая жидкость, и мое дыхание ускоряется. ОʼБрайен кусает внутреннюю сторону щеки: — Подними голову и смотри в потолок. Так и поступаю, зажимая нос пальцами. — Ты в порядке? — Джейн отрывает голову от моего плеча, с тревогой рассматривая мое лицо. Вся эта атмосфера. Она знакома мне. Всем нам. И как бы сильно мы не верили в то, что больше нам не о чем волноваться, что вот она — спокойная жизнь, — нет. К сожалению, я всё меньше чувствую уверенность в этих убеждениях. Я больше не верю в то, что мы когда-нибудь станем нормальными.