[флешбэк]
Она никогда не давала ему целовать её. Если только ей самой хотелось этого. Он ничего не решал в их отношениях. Он даже не был толком уверен, что они вместе. Ведь девушка всегда находила время для других. Это её страсть к общению и вниманию со стороны противоположного пола. Она не любила торчать в четырёх стенах, предпочитая весело проводить время в шумной компании. Он был не против лишний раз посидеть дома. Но из-за неё приходилось выбираться в общество. Он так сильно держал её. А она? Она пыталась сохранить его? Девушка была уверена в том, что он всегда будет рядом. Чтобы ни случилось, поэтому её постепенно прекращало заботить то, что он думает. Всё равно не уйдёт от неё. А он и, правда, не мог. Это зависимость? Желание быть рядом с человеком, который подобно ветру, ускользал каждый раз, когда ему становилось скучно рядом с тобой. Да, она убегала от него в поисках новых эмоций и впечатлений. А когда уставала, мирно возвращалась. Кто из них играет? Хлоя лежит на кровати. Смотрит в потолок. Дилан ходит по комнате. Посматривает на доску с фотографиями, но отвлекается, когда слышит ворчание девушки. Подходит к кровати, сложив руки на груди: — Чем недовольна? — Почему ты не хочешь пойти со мной? — она хлопает по кровати ладонями. — На вечеринку? — это даже звучит нелепо. Парню неохота тащиться куда-то. Тем более, уже поздно. — Ясно, — Хлоя поднимается с кровати, делая шаг к двери, но Дилан встает перед ней, перегораживает путь. Девушка вскинула подбородок, изогнув брови: — Что? — Я отвезу тебя домой, — говорит, но девушка качает головой: — Нет, я еду на вечеринку. А ты хочешь — сиди дома один, — берет с кровати сумку. — Как всегда, — добавляет шёпотом. Дилан щурит глаза, откашливаясь: — Ты, — оттягивает нижнюю губу пальцами. — Ты могла бы остаться со мной. Хлоя оборачивается, встряхнув черными волосами. Смотрит на парня, который сутулит плечи, уставившись в ответ. Девушка растягивает губы в улыбку, качая головой. Делает шаг, поднимаясь на носки. Дилан не меняется в лице, но отвечает на короткий поцелуй. Девушка сжимает губы: — Увидимся, — шепчет, обходя его. Парень опускает руки, стиснув зубы. Она уходит. Опять.[флешбэк]
Тише. Прислушайтесь к Ним, к Их шёпоту. Они хотят сказать…
От лица Дилана. Потерян. В темноте. В голове пусто. Холод проникает в тело. Мокро. Приоткрываю глаза, моргаю, ведь первые секунды не могу разобрать того, что вижу. Слышу шум дождя, бушующий ветер свистит, просачиваясь в щели. Ощущаю горящую боль во всем теле, будто кожа покрыта сыпью и раздражением. Лежу на боку. Перед глазами по-прежнему мутно. Сжимаю веки, сильно распахивая их, когда пытаюсь приподняться на локти. В кожу руки тут же впиваются мелкие и острые камешки. Пол неестественно ледяной, плиточный. Пыль облаком поднимается, комками оседая на мокрой одежде, которая неприятно липнет к телу. Соображаю с трудом. Поднимаю голову, щурясь. Пытаюсь вспомнить. Картинки мелькают в сознании, больше походят на детали какого-то сна: Джошуа, дети, морда пса. С влажных волос на кожу лица капает дождевая вода. Голые, холодные стены из бледной, темной плитки окружают меня. Это точно не комната Ронни. Ронни. Начинаю вертеть головой, чувствуя, как шея хрустит. Через выбитое окно в помещение попадают капли дождя. Небо по-прежнему черное. Неприятное ощущение охватывает. Будто эта ночь не имеет конца. Что за чёрт? Тело явно не слушается меня. Еле встаю на колени, всё так же держась на руках. Ладонями упираюсь в грязный пол. Кожа рук грязная, местами покрыта сухой травой. К одежде прицепилась листва. В волосах запутались хвойные иглы. Вижу стол. Он стоит по правую руку, поэтому поднимаю дрожащую ладонь, хватаясь за его край. Ноги, колени, мышцы низа живота — всё судорожно трясётся, будто от напряжения после усиленных тренировок. Еле поднимаюсь, держась за стол уже обеими руками. Мокрая одежда липнет, а ветер бьет по коже, которая сразу покрывается мурашками. Зубы стучат. Синие губы дрожат. Смотрю на дверной проем. Мрак. Кромешная темнота, внутри которой гуляет воющий сквозняк. Пытаюсь оторваться от стола. Делаю шаг, тут же колени сгибаются. Валюсь на пол, успевая согнуть руки в локтях, чтобы приземлиться на них. Шлепок не разносится эхом, ведь его заглушает вой ветра. Мое тело дрожит от холода и напряжения. Догадываюсь, где нахожусь. Аромат дождя смешивается с запахом гари. Кашляю, давлюсь, сжимая губы. Вновь поднимаюсь на руки, затем на одно колено, после чего выпрямляю ногу, затем вторую. Кости хрустят. Выпрямиться не выходит. Сутулюсь, чувствуя боль в плече. Касаюсь его, присматриваюсь. Рана. Черт, в кровь может попасть грязь. Где моя кофта? Темная футболка в пыли, а ткань джинсов на колене порвана. Пыхчу, обнимая себя одной рукой. Прижимаю ладонь к плечу, ведь двигать второй рукой больно. Вижу четче. Внезапно в сознание проявляется воспоминание. День, когда я встретил здесь Ронни. Возможно ли такое, что дети сами унесли её сюда? Но с какой целью? Делаю осторожные шаги в сторону коридора. Они не убивают её, но, что тогда им нужно? И за хер притащили сюда меня? Да, чёрт возьми, я уверен, что это их рук дело. Что они хотят этим сказать? Хмурю брови. Хотят сказать. Что-то донести до нас? Не понимаю. Чем дальше в лес, тем сильнее я теряюсь. Отец, мать, Ронни, Рози, все похищенные дети, маски, обезглавленные животные, Джошуа, остальные воспитанники — каким раком всё это связано. Запах гари. Подхожу к дверному проему. Здесь он ощутимее. Пожар. Чем он был вызван? Почему не спасли детей? Или поджог был устроен нарочно? Тогда, должна быть причина для избавления от детей. Делаю шаг за порог комнаты. Черный коридор поглощает. Моргаю, пытаясь хоть что-то разглядеть. Но не выходит. Нащупываю стену ладонью, решая идти вдоль неё. Я даже не знаю, на каком этаже нахожусь. Шаркаю ногами, чувствуя, как давление вынуждает сгибаться. Смотрю в пол. По-прежнему прислушиваюсь, чтобы уловить хотя бы какие-нибудь звуки. И среди тошнотворной тишины слышу лишь легкий хлопок. Он заставляет замереть на месте. Хлопок повторился. Что является источником этого звука? Я не могу даже определить, с какой стороны он исходит. Тяжело дышу через нос. Стою на месте больше минуты. Хлопки не повторяются. Решаю сделать ещё пару шагов, но не выходит. Тело немеет, когда вновь слышу хлопок. Уже громче. Оборачиваюсь, стискивая зубы. Смотрю в густую, ощутимую темноту позади меня. Хлопок. Громче, отчетливее. И в голове лишь одна мысль. Приближается. Отворачиваюсь, продолжая попытки передвигать ногами. К ним, будто прицепили тяжелые гири. Но внезапно идти становится легче. Вся тяжесть переходит в голову, отчего мои глаза на мгновение закатываются. Пытаюсь не терять связь с происходящим. Отрываюсь от стены, быстрее перебирая ногами. В темноте различаю двери. Лестничная клетка. Хлопок за спиной повторился. Уже ближе. Такое чувство, что кто-то играется со мной. Стоит в нескольких шагах от меня, скрываясь в темноте, и постукивает, наблюдая за моей реакцией. Замечаю, что пускаю пар изо рта. Хотя, что меня должно удивлять? Погода наверняка минусовая. Не чувствую своих пальцев. Думай, Дилан. Не поддавайся панике. Но одышка уже вынуждает сердце биться чаще.Голова матери лежит отдельно, закатилась под стол, оставив длинный кровавый след.
Не думай об этом.Огромная темная дыра в распоротом животе.
Только не сейчас. Концентрирую всё своё внимание на дверях, которые являются моей целью. Я не должен думать об этом. Не сейчас. Почему они убили её? Значит ли это, что моя мать была как-то связана с ними? Замолчи. Приходится сдерживаться, чтобы не треснуть себе по лицу. Просто, нужно выбираться. И всё. Хлопок по спине. Я буквально ногами врос в холодный пол. Замер. Смотрю перед собой. Слышу тяжелое дыхание за спиной. Оно вызывает неприятный холодок. Запах гари усилился. Проглотить комок в горле не выходит. Медленно, будто мне дается подобное движение с трудом, поворачиваю голову. Взгляд скользит по стене, после чего опускаю его. Сердце пропускает удар. Никого. Ничего, кроме темноты. Схожу с ума? Во мраке что-то шевельнулось, отчетливый черный силуэт ходит от одной стены к другой, не желая подходить ближе. Я делаю шаг назад, вглядываясь. Их больше. Этих чёртовых теней становится больше. Нет, я не схожу с ума. Разворачиваюсь, рванув с места, игнорирую боль во всем теле. Я уже сошёл. Приходится держаться за стену, чтобы не упасть. Спотыкаюсь, ведь в темноте хер что увидишь. Но грёбаная мысль. Всего одна, родившаяся в моей голове, заставляет вновь замереть на месте. Ронни. Чёрт возьми. Хочется закатить глаза, но сдерживаюсь. Иду к лестнице, заглядывая во все комнаты, надеясь, что смогу найти девушку. Если, конечно, она здесь. Но в этом я не сомневаюсь. Шуршание за спиной не прекратилось. Чего Они хотят? Почему толпятся, прячась в темноте? К чему такая пытка для меня? Если бы хотели прикончить, то давно бы сделали это. Подхожу к дверям. На этом этаже обнаружить Ронни не удалось. Меня как-то не вдохновляет идея бродить здесь ночью. К тому же, мокрая одежда ухудшает положение. Оборачиваюсь, всматриваясь в темноту. Сделал это резко. Они явно не ожидали, поэтому я успеваю «ухватить» взглядом их силуэты, которые вновь скрылись в темноте. Твою мать, да какого черта? Из непонимания рождается злость. Разворачиваюсь, схватившись за ручки двери. Распахиваю, чтобы выбежать на лестничную клетку, но от неожиданности мои колени подгибаются, и я шатаюсь, свалившись на пятую точку, ведь если бы наклонился вперед, то покатился бы кубарем с лестницы. Сердце бешено колотится, и мне кажется, что я готов просто разораться на неё. Да, ведь её неожиданное появление, чёрт подери, чуть мозги мне не вышибло! Смотрю широко распахнутыми глазами на девушку, которая удивленно уставилась в ответ. Стоп. Что-то эта ситуация мне до жути напоминает… Ронни хлопает ресницами. В темноте отчетливо вижу, что она так же сбита с толку, как и я. Её волосы мокрые, как и одежда, белая майка в грязи, спальные штаны в таком же состоянии. Девушка дергается, когда шёпот позади меня нарастает. Дети злятся? Им явно что-то не нравится. Они начинают стучать, хлопать, мыча и шепча. До этого Они вели себя тихо. Поворачиваю голову, понимая, что Они начинают приближаться. Тогда, что Их вдруг вывело? Ронни наклоняется, держась рукой за дверь. Протягивает мне ладонь, чтобы помочь подняться. Я сжимаю её руку своей, вскакивая с пола. Девушку трясёт. Её зубы стучат, а губы темного оттенка. Она переводит испуганный вид с проявлявшихся силуэтов на меня, не сдерживая судорогу, от которой тряслось всё её тело. Я смотрю на детей, которые буквально выныривали из мрака, продолжая шуметь. Ронни вцепилась мне в локоть, дергая. Но я стою на месте, всматриваясь в безобразные лица воспитанников, ведь хочу понять. Всем своим чёртовым существом желаю понять то, что Они хотят от меня. Один из детей распахнул рот, закричав так громко, что на мгновение в моих глазах потемнело. Ронни сжала губы, замычав, и прикрыла уши ладонями. Сомнений не осталось. Что-то вывело Их из себя. Добрев в панике. Она мычит, дергая меня. Я перевожу на неё взгляд, щурясь. Или, кто-то? Мой мозг не успевает обработать возникшие предположения, ведь Они побежали. Они мчатся из темноты в нашу сторону, мыча и крича, при этом громко топая ногами и хлопая по стенам руками. И мы тоже сорвались. Выбегаем на лестницу, кидаемся вниз, перепрыгивая несколько ступенек сразу. Адреналин начинает играть в крови. Здравое сознание, прощай, ибо теперь срабатывает лишь одна функция. Спасение. Самосохранение. Мчимся вниз, слыша, как крики детей эхом доносятся до нас. Они бегут. За нами. Ронни тоже мычит, сжимая губы. Вижу, что ей, как и мне, тяжело двигаться. Она ещё и босиком. Холодный ветер проникает в ткань мокрой одежды. Локоны волос девушки липнут к лицу, когда она поворачивает голову, всматриваясь в приближающуюся темноту. Я толкаю двери. Выбегаем на первый этаж. Впереди выход. Перебрасываемся короткими взглядами. Дыхание сбито. Пускаем пар, стоим на месте, будто даём себе передышку, но как только позади послышался топот босых ног, срываемся с места, мчимся в сторону выхода. Бежим мимо распахнутых дверей комнат. Краем глаза улавливаю силуэт. Он мелькает в каждом помещении, и у меня нет сомнений, что это Джошуа. Ребенок стоит на месте. В каждой комнате, которую мы пробегаем. Будто перемещается из одной в другую, что наводит ещё больше ужаса. — Не тормози! — выходит злой крик, ведь я не контролирую голос. Ронни явно тяжело. Она сжимает веки и губы, продолжая бежать, но с каждой секундой всё больше отстаёт. Я — не робот. Мне тоже невыносимо трудно, но замедляю бег, вцепившись пальцами в запястье руки Ронни. И вновь бегу, вынуждая её ускориться, ведь за спиной крик стал громче. Толкаю свободной рукой двери. Выскакиваем на улицу. Сильный дождь, слякоть, холодный, «минусовый» ветер. Торможу, удерживая Ронни, которая поскальзывается. Оборачиваемся, смотря на закрывающиеся двери, в надежде, что дети остановятся, как в прошлый раз, но нет. Они продолжают бежать. Ронни дергает меня, чтобы привести в чувства, ведь я ни черта не понимаю. Почему Они не тормозят? Они выбегут на улицу? Перевожу глаза на девушку. По телу бьют крупные капли дождя. Ноги трясутся от напряжения. Кровь застыла в жилах. Бежать. Просто, бежать отсюда. Скрыться в лесу. Теперь я дергаю Ронни, вновь срываясь с места. Девушка бежит за мной, выдергивая руку из моей ладони. Сворачиваем в лес, слыша грохот, будто двери сорвались с петель. Ускоряюсь, всё время оборачиваясь. Ронни не отстает. Приходится бежать, игнорируя ветки, бьющие по лицу, ведь в темноте и через стену дождя ничего не видно. Корни, мхи, бугры — всё это препятствует свободному бегу, поэтому всё время спотыкаемся. Ронни поскальзывается. Меня поражает то, что она до сих пор терпит боль. Бежать босиком наверняка труднее. Несмотря на своё тяжелое дыхание, я всё равно слышу визг, который эхом распространяется по лесу. Уверен, что Они всё ещё преследуют. Но сейчас не могу найти логику в Их действиях. Для начала нужно оказаться как можно дальше, успокоиться, после чего приняться за раздумья. У меня сбивается дыхание. Окончательно. Быстро перебирать ногами становится труднее, вялость возвращается. Оглядываюсь, видя, что Ронни не отстает, отбиваясь от веток руками. Но моё сердце сжимается от ударившего в голову страха. За ней. Вдалеке. Чёртов силуэт. Он приближается. Несется так быстро, будто бежит по ровной дороге. Девушка не смотрит на меня. Её внимание отдано корням и буграм под ногами. А внутри меня вновь разгорается паника. Нужно принять решение: остановиться и чем-нибудь грохнуть этого сосунка, или наоборот ускориться и продолжать бежать, в надежде оторваться. Но моё сознание уже идет кругом, а от переизбытка кислорода в голове образовывается давление. Я больше не могу бежать. Отворачиваюсь, вновь смотря перед собой. Обрыв, мать твою! Успеваю затормозить, раскинув руки в стороны, чтобы удержать равновесие. Но не успеваю разглядеть, что внизу, как в меня влетает Ронни. Девушка бьётся плечом о мою руку, пихая. Спотыкается, шагнув в обрыв, дно которого покрыто кругами от капель дождя. Вода. Это грёбаная вода. Успеваю схватить Ронни за плечо, но слишком слаб, чтобы удержаться на ногах, поэтому падаю вниз, за ней. И ледяная вода мгновенно поглощает. Полностью «проглатывает» нас. Холод сводит мышцы ног, а чернота становится ощутимее. Моё дыхание сбито, поэтому глотаю воду, давясь. Быстро всплываю на поверхность, сделав громкий вдох. Изо рта выходит пар, а зубы начинают отбивать чечетку от дикого, пронзающего холода. Паника. Начинаю оглядываться. Брызги разлетаются во все стороны — и Ронни так же выныривает, начиная глотать морозный воздух. Девушка хлопает ладонями по воде, паника мешает ей собраться и держаться на поверхности. — Э-й, — мой голос дрожит так же сильно, как и тело. Пытаюсь подплыть, но боль в мышцах ног сковывает. Корчусь, хватая Ронни за руку. Дергаю, заставляя перевести на меня взгляд. Девушка глотает воду, давясь. Я довольно резко вспоминаю о том, кто гнался за нами, поэтому начинаю осматриваться, ища какой-нибудь выступ, под которым можно спрятаться. — Так… — шепчу, осматриваясь, всё так же держу Ронни за локоть, вытягивая из-под воды, когда её голова исчезает с поверхности. — Так-с… — губы дрожат. Нахожу. Выступ. Как раз тот, с которого мы свалились. Под ним есть небольшое углубление. Дергаю ногами под водой, пытаясь плыть. Тащу Ронни за собой. Девушка захлёбывается. Она не может успокоиться. Хватаюсь свободной рукой за глинистую поверхность, наклоняя голову. Это походит на небольшую пещеру, но её вполне достаточно, чтобы укрыться.Создавалось под: Jorge Méndez — Cold
И адреналин уходит. Остается только ужасающий холод, от которого можно с легкостью потерять сознание. Тащу Ронни. Та начинает отпираться, не желая наклонять голову. Мне приходится одной рукой держаться за глинистый «потолок», впивая пальцы, а другой опустить голову девушки под воду, чтобы она могла пролезть. И новая волна паники. Она выныривает, громко дыша. Пытается уцепиться за стены, но пальцы соскальзывают, поэтому хватается за моё плечо. Теперь могу отпустить её. Больше не могу держаться на воде. Приходится держаться руками за выступы из глины и песка. Передвигаюсь, чтобы оказаться как можно дальше от выхода из этой небольшой пещеры. Но уже тупик. Касаюсь его ладонью, голова на мгновение тонет под водой, попадая в ноздри, отчего глаза начинают слезиться. Поворачиваюсь, впивая пальцы рук в корни, что вылезают из глинистого потолка. Ноги ноют, немеют от холода. Зубы стучат сильнее. Ронни трясется. Её синие губы дрожат, а испуганный взгляд устремлен куда-то на мою шею. У неё судорога. Её лицо начинает уходить под воду. Не может держаться за меня. Я начинаю осматривать земляной «потолок», чтобы найти, за что покрепче уцепиться. Опять корни. — Эй, — опускаю глаза на девушку, стараясь усмирить дрожь и говорить уверенней. — Возьмись за корни. Ронни вытягивает одну руку. Дрожащие пальцы касаются толстого корня, но соскальзывают, из-за чего девушка пищит, уходя под воду. Я ругаюсь под нос, буквально отрывая одну ладонь от корня, ведь рука, будто примерзла к нему. Ронни хватается за мой локоть, но продолжает давиться, ведь её рот под водой. Облизываю холодные губы, думая. Мы оба замираем, когда в воду падает камень. На фоне шума дождя этот звук был отчетливо слышен. Затем полетела ветка. Ронни не смотрит назад. Слушает с широко распахнутыми глазами. Её губы до сих пор под водой, поэтому я слышу, как тяжело она дышит через нос. Напрягаюсь, крепче ухватившись за корень. Свободную руку опускаю под воду, шепча: — Обх… — кашляю. Говорить не выходит. Стучу зубами, прикусывая язык. — Подними руки и схватись за корень, — прошу, но она качает головой, пуская пар изо рта. Я убираю одну её руку от своего плеча, поднимая. Девушка начинает тихо мычать, поэтому ругаю её: — Заткнись, — шепчу. — Просто, подержись немного. Ронни еле заставляет себя вытянуть вторую руку и так же схватиться за корень. Приходится напрячься. Я быстро опускаю свои руки под воду, игнорируя пинок ногой девушки. Хватаю её под колени, сгибаю ноги, еле держа голову на поверхности воды. Ронни быстро смекает, обхватывая ногами мою талию. Я вытягиваю руки, хватаясь за корень, а пальцы девушки соскальзывают. Она вновь вцепилась ими в моё плечо. Приходится опустить одну руку, чтобы удерживать её ноги. Она явно не контролирует своё тело. Думаю, это скованность от холода. Окей, я уже могу думать. Это хорошо. Меня пробирает дрожь. Прислушиваюсь, стараясь дышать через нос. Шум дождя, вой ветра. И опять бросок. Немаленький камень летит в воду. Кто-то бродит там. Возле обрыва. И Он знает, что мы в воде. Ждёт, чтобы выплыли? Тогда, сколько нам придется здесь проторчать? Я не знаю, сколько ещё смогу терпеть. Опускаю глаза на Ронни. Девушка прикрывает веки. Холодная вода способна сжать грудную клетку, поэтому девушка старается дышать ровно. Она корчится, опуская руку под воду. Нащупывает свою лодыжку, прижимаясь к моей груди. Отвожу взгляд, пока девушка трёт ногу. Видимо, мышцу опять свело. — Ты, — откашливаюсь, хрипя. — Ты помнишь, как попала сюда? Моя рука начинает соскальзывать, поэтому напрягаюсь. Ладонью другой руки подтягиваю Ронни выше, ведь и она соскальзывает. Всё, чёрт возьми, зависит от меня. Девушка крутит головой. Я пускаю пар ей на макушку: — Подобное с тобой ведь случалось раньше? — и как только мой язык не завязался узлом? Я в который раз прикусываю его стучащими зубами. Кивает. Я моргаю, чувствуя, как мокрые ресницы замерзают. Сжимаю губы, выдавливая: — Ты ведь любишь бегать, да? — меняю тему. Ронни приподнимает голову, взглянув на меня темными глазами. Опять кивает. Я усмехаюсь, хотя дается это нелегко: — Видишь, какая крутая незапланированная пробежка вышла, — щурю глаза, опуская лицо. Усмешка пропадает. Холодно. Чертовски холодно. Пробирает до костей. Девушка ерзает, сама сильнее обхватывая ногами мою талию. Моргает, смотря вверх. Поднимает руку, так же взявшись за корень. Нужно как-то понять, что Их поблизости нет. Камни перестали лететь в воду, но это не значит, что Они ушли. Не могу больше скрывать дрожи. Тело начинает трястись от холода. Ронни встревожено взглянула на меня, и её беспокойство позабавило. — Что? — щурюсь с усмешкой. — Я тоже человек, и это нормально, — наклоняю голову в разные стороны, чтобы размять шею. — И мне дико холодно, — смотрю в глаза Ронни, лицо которой сейчас на уровне моего лица. Её брови заметно дрожат, когда она хмурит их. Мои пальцы окоченели. Я не могу сжать их. Опускаю руку, начиная встряхивать ею. Попадаю на воду, отчего капли летят в разные стороны. Добрев качает головой, схватив мою руку. Её тело дрожит не меньше, но она обеими руками вцепилась в мою ладонь, поднося её к лицу. Мой взгляд замирает. Ронни начинает пускать теплый пар на мои пальцы, стараясь осторожно сжимать и разжимать их. Трёт, пытаясь согреть. Ком, застрявший в горле, увеличился. Моргаю, заикаюсь, меняя тему: — Нужно проверить, там Они ещё или нет, — замолкаю, внимательно наблюдая за тем, как девушка старается. Да, чёрт, она старается хоть чем-то помочь. Я чувствую, что могу самостоятельно сжать пальцы, поэтому Ронни отпускает руку, кивнув на ту, которая «приклеилась» к корню. Еле отрываю её, хватаясь согретой рукой. Девушка сохраняет непринужденное выражение, пока пускает пар на вторую ладонь. Случайно касается костяшки холодными, мокрыми губами. Я отвожу глаза, откашливаясь. Ронни растирает кожу ладони, поднимая на меня взгляд. Приходится вновь посмотреть на неё. Девушка слабо улыбнулась, стуча зубами, после чего продолжила греть мою ладонь. Время текло. И я практически перестал чувствовать собственное тело. Девушка больше не поднимала на меня глаза. Она всё грела то одну руку, то другую. Держаться на воде становилось труднее. Мелкий дождь моросит. И больше никаких звуков. Испускаю тяжелый вздох, напрягаясь: — Ронни, — мой голос слабый. — Надо выбираться. Девушка прекращает греть мою ладонь. Поднимает глаза, и я читаю в них неуверенность. — Я больше не могу, — пытаюсь усмехнуться. — Отморозил себе всё, — пытаюсь пошевелить ногами. Выходит не важно, но не показываю этого. Фальшивая уверенность отражается на моём лице: — Ладно. Надо выглянуть, так что, — передышка. — Так что плыви за мной. Ронни слабо кивает. Она вытягивает руки, хватаясь за корни, а я осторожно разжимаю её ноги. Надеюсь, она сможет ими двигать. Лицо девушки корчится от боли, когда выпрямляет ноги. Одной рукой берусь за корень над головой. Другой подхватываю её за талию: — Хочу в теплую ванну, — ворчу, начиная двигаться к выходу, хватаясь то за один корень, то за другой. Девушка делает так же, свободной рукой приобнимает меня, чтобы поддерживать. — Налью горячую ванну и нахрен усну там, — шепчу, вонзая пальцы в глину. Ронни слабо улыбается синими губами. Настигаем края пещеры. Я делаю глубокий вздох, прежде чем выглянуть. Добрев внимательно следит за мной, пытаясь по выражению лица понять, что я вижу. Но в этом и дело. Я ни черта не вижу. То есть, вот он — лес, обрыв, там впереди берег, высокие деревья, капли дождя. Никаких детей. Никаких силуэтов. Бледнеющее небо. Неужели, близится утро? Перевожу глаза на Ронни. Та вопросительно кивает головой. И опять вздыхаю. Сейчас придется плыть. Смотрю в сторону берега, проглатывая скопившуюся жидкость во рту. Щурю глаза, хмурясь: — Ты как, сможешь? — задаю вопрос. — Я смогу тебя придержать, но мне будет… Ронни отпускает меня. Встревоженно смотрю на неё. Девушка трясется, пытаясь удержаться на поверхности. Она кивает, но неубедительно, поэтому всё равно осторожно подталкиваю её, чтобы плыть сзади. Двигаю ногами и руками. Такое чувство, будто я двигаюсь в застывшей массе. Тяжело шевелиться. Иногда голова уходит под воду. Выжимаю из себя все силы, при этом следя за Ронни, которая старается плыть быстрее. Она обеспокоенно осматривается, боясь, что Они здесь. Я этого не делаю. Мне в данный момент это не важно. Есть только одна задача — вылезти из воды. Ронни вдруг мычит, уходя под воду. Руки трясутся, когда хватаю её, вытягивая обратно. Девушка тяжело дышит, начиная дёргаться. — Тихо, — встряхиваю её, заставляя не паниковать. — Передышка. Ага, посереди озера остановочка. Ронни кивает мне, мол, может продолжить плыть. Я отпускаю её. Девушка двигает руками и ногами, пуская пар изо рта. Сжимаю губы, плывя за ней. Мог бы двигаться намного быстрее, но не хочу оставлять её позади. И всё-таки начинаю подталкивать девушку. Кажется, я никогда не был так рад. Почувствовал дно под ногами. Но Ронни всё ещё не могла достать до него. Уже начинаю идти по дну, потащив девушку, которая чувствует песок и камни под ногами. Держу её за запястье. Наконец, достигли берега, но легче не стало. Любое дуновение ветра сковывало. Мокрая одежда висла на нас, как тяжелый груз. Я не хочу ждать ни секунду, поэтому не даю Ронни передохнуть. Девушка обнимает себя руками, когда я кладу ладонь ей на спину, заставляя идти. Осматриваюсь по сторонам. Моросящий дождь вызывал мурашки на коже. Еле перебираю ногами, не в силах согнуть их в коленях, поэтому спотыкаюсь. Идти тяжело. Добрев также кладет одну руку мне на спину, придерживая. Идём медленно. Девушка босиком, поэтому приходится внимательно смотреть под ноги. Неважно, как долго мы шли. Главное, что, наконец, выбрались к дороге. Пустой, покрытой холодным асфальтом. Остановились. Я смотрю в разные стороны. Надеяться на машины нет смысла, хотя, судя по сереющему черному небу, время близится к семи утра. Кто-то должен уже отправиться на работу. Ронни постукивает пальцем по моей спине. Я мнусь, ведь даже понятия не имею, где мы, поэтому не могу выбрать в какую сторону идти. Облизываю потрескавшиеся губы, сдерживая их дрожание. Но Ронни продолжает смотреть на меня, ожидая моего плана действий, так что откашливаюсь, кивая в выбранную сторону. Медленно перебираем ногами. Идём вперед. Поддерживаем друг друга. Девушка начинает кашлять. Не сухо, но с мокротой. А мне охота чихать, но держусь. И опять же теряю счёт времени. Сколько мы уже идём? Неизвестно. Вот только дождь прекратил накрапывать. Ронни хромает. Мне приходится всё больше тратить сил, чтобы придерживать её. Девушка ровно дышит. Хрипит. Черное небо сменилось серым, пасмурным, холодным. Я уже прекратил о чём-либо думать. Просто перебирал ногами, шаркал, поэтому полностью изолировался от реальности. Смотрел вниз. На темный треснувший асфальт. Вдруг Ронни начинает меня дергать за влажную футболку. Я хмурюсь, еле поднимая на неё лицо. Моя голова словно застыла, мышцы замерзли. Девушка кивает назад, когда до ушей доходит гул. Машина? Это будет звучать нелепо, но, чёрт возьми, как нам сегодня везёт. Выпрямляюсь, смотря назад, на дорогу. Автомобиль несется на полной скорости. Ронни вопросительно смотрит на меня, ожидая моих действий. Успокойся. Сделай глубокий вздох. Осталось совсем немного. Терпения, Дилан. Подходим к краю дороги. Вытягиваю руку, таким образом подаю сигнал водителю. И машина тормозит. В нескольких метрах от нас. Резко, словно водитель сильно нажал на тормоз. Визг колес оглушает, но моё лицо не корчится. Перебрасываемся взглядами с Ронни. Та кивает в сторону машины, дверца которой раскрылась. Я делаю шаг, но замираю. Опять. Теряю дар речи. Нам сегодня безумно везет, да? На меня уставилась пара чёрных блестящих глаз. Девушка открыла рот, кажется, так же не может выдавить ни слова. Ронни улыбнулась, подняв ладонь, приветствуя. А мои внутренности сжались. Хлоя прикрывает рот, но в её глазах по-прежнему читается удивление. Нет. Она в шоке.