***
Гарри вздрагивает, когда машина останавливается у дома Найла. Друг оборачивается к нему и что-то говорит, Гарри старается услышать, но все время отвлекается на свои мысли о сегодняшнем вечере и о самых близких людях, которым он причиняет боль. Мэл, Луи и он. Мудак, совративший ребенка, безжалостно игравший на его чувствах, на своих чувствах. Безжалостно и бессмысленно. Все было заранее обречено на провал, и он знал это с первой секунды появления Луи в его квартире, с первой зародившейся мысли об этом парне в своей голове. Он знал, но все равно пошел на поводу своих чувств, своей испорченности, а теперь может только скидывать звонок за звонком от него. От парня, который празднует сегодня свой день рождения, который говорит, что любит его, который отдается ему полностью. Который делает его счастливым. - Гарри, пойдем, надо отдохнуть. Карен уже нет в машине, а из дома выходит какая-то девчонка, наверное, няня. Гарри кивает и открывает дверь, игнорируя звук входящего сообщения и тихие вопросы Найла. Он не хочет ни чая, ни кофе, ни чего-нибудь покрепче. Он хочет лечь в кровать и уснуть, чтобы поскорее проснуться в своей жизни, в которой не было проблем: не было Луи, не было ответственности, не было чувств, не было боли, такой острой, что хочется ненароком схватиться за сердце. Он шепчет Найлу «спасибо», когда тот кидает ему чистое полотенце и желает спокойной ночи и забирается под одеяло прямо в одежде. Нащупывает в кармане вибрирующий без остановки телефон и с трудом достает его – руки трясутся. Два сообщения и два пропущенных звонка. От Луи. «Возьми трубку» «Пожалуйста» Гарри кусает губы и быстро набирает «Я не могу» и даже не знает, к чему это относится – к разговору, к отношениям, к способности разобраться в своих эмоциях. Но он все же нажимает на зеленую кнопку, когда Луи вновь звонит ему, прикладывает к уху трубку, вслушиваясь во взволнованное дыхание парня. - Как ты можешь скидывать мои звонки?! Не делай так больше, прошу тебя! – Луи делает вид, что злится, но в его голосе слышно только волнение. - Прости. Я не знал, что сказать, - а Гарри почему-то забирается под одеяло с головой, будто прячется от кого-то. Наверное, хочет представить, что Луи лежит сейчас рядом, хмурит брови и поджимает губы. - Гарри, все будет хорошо, слышишь меня? – мужчина не понимает, говорит Луи это себе или ему. - Я поговорю с мамой, я ей все объясню. Она поймет, ей просто нужно время, понимаешь? Мэл. Гарри был уверен, что они никогда не поругаются, ничто не могло встать между ними. Это же Мэл и Гарри - лучшие друзья, две странные половинки. Всегда вместе. Но Гарри все разрушил и единственное желание, возникшее в голове – приползти обратно в дом подруги и вымаливать у нее прощение, вымаливать потерянное доверие. - Как там она? - Заперлась в своей комнате. - Я не хотел, чтобы все так вышло. - Рано или поздно она узнала бы, так что… - Она не должна была так узнать, или вообще узнать, потому что... - Гарри мотает головой из стороны в сторону, а одеяло сползает, заставляя щуриться от неприятного света. Он говорит на одном дыхании, нельзя останавливаться, он должен сказать это Луи. - Гарри… - Потому что я должен был остановиться. - Остановиться? Это когда же? - В ту ночь на кухне, - Гарри тяжело сглатывает, вспоминая то, что случилось у них на кухне, то, как все случилось. - Когда ты первый раз поцеловал меня. - И что ты должен был сделать? – Луи еле слышно в трубку. - Я должен был оттолкнуть тебя, - а Гарри все-таки произносит эти слова, не понимая, верит ли в то, что говорит, или это просто страх, паника, целиком и полностью овладевшая им. Он снова натягивает одеяло на голову, пока Луи молчит в трубку. - Но ты не оттолкнул. - Нет. - А ты врал мне? Когда говорил, что любишь? - Нет. Я никогда не врал тебе. - Значит, все идет так, как должно быть, - Гарри тоже хотел бы быть уверенным в этом. – Ты не должен сомневаться сейчас. Я не сомневаюсь и не жалею, потому что я люблю тебя. Так сильно, Гарри, - он чувствует скатывающуюся по щеке слезу – неприятно. - Она должна понять это. - Но все не так просто. Тебе семнадцать, а… - Не продолжай. Что бы ты сейчас ни хотел сказать - замолчи. Не сомневайся. Ты не должен. - Я устал. Я позвоню тебе завтра, хорошо? Гарри скидывает звонок до того, как Луи начинает говорить что-то еще, сейчас ему нужно побыть одному, нужно понять, как быть дальше. Он не убирает палец с кнопки и уверенно нажимает «Выключить». Он наблюдает за тем, как гаснет экран телефона и знает, что не позвонит Луи.***
«Аппарат абонента выключен или вне зоны доступа» Луи откладывает телефон и утыкается взглядом в пол. Бабочка одиноко валяется у кровати, и парень раздраженно пинает ее ногой. Он хотел бы иметь возможность злиться на кого-то другого, но вина за события сегодняшнего вечера лежит на нем. Он мечтал отметить свой праздник в компании любимого человека и не подумал о возможных последствиях. Он решил, что будет весело возбудить Гарри своим внешним видом, заставить ревновать, но не подумал о том, чем все может обернуться. Ведь они никогда не могли сдержать себя рядом друг с другом. А Луи не подумал и теперь… Он садится на кровать и опускает голову на руки. Он не знает, что теперь будет, но чувство, что самое страшное впереди не отпускает, хотя он и говорит себе и Гарри, что все будет хорошо. Надо только самому поверить в эти слова. Надо убедиться, что мама поймет. Луи медленно поднимается и выходит из своей комнаты. В доме, где вечно играет музыка, мешая ему заниматься, стоит пугающая тишина. Парень приоткрывает дверь и заглядывает внутрь. - Мам? Я могу зайти? - Да. Ложись ко мне. Она приподнимает край одеяла и улыбается, когда Луи запрыгивает в кровать и обхватывает ее руками, прижимая к себе, как в детстве. Парень вдыхает запах ее духов и пытается придумать речь, такую, после которой она бы все поняла, после которой она поверила бы и перестала волноваться. Но с губ срывается только: - Я люблю его, мам, - он чувствует, как ее тело напрягается, слышит, как сбивается ее дыхание, но боится заглянуть ей в глаза. - Я не… - Я знаю, ты сейчас скажешь, что ничего не хочешь слышать… - Я ничего не хочу слышать, - улыбается женщина, изображая ворчливый тон, и проводит рукой по волосам сына. Но улыбка быстро сходит с ее лица. – Я не хочу, чтобы тебе было больно. - Почему ты так уверена в том, что он мне сделает больно? - Потому что я знаю его. И я знаю тебя, я знаю, чего ждешь ты от отношений. Но он не строит их, ему наплевать на людей и на их чувства, всегда было. Гарри хороший друг, Гарри лучший друг, но он чертов эгоист. Он не способен жертвовать, отдавать себя, вкладывать силы в отношения. Я просто знаю, чем все закончится. Он пытался однажды, - она садится и не сводит взгляд со своего сына. - Я уже видела глаза парня, которому он разбил сердце. Я не хочу видеть эту боль в твоих глазах. - И ты не веришь, что люди способны измениться? - А ты сам-то в это веришь? Как ты можешь быть уверенным в том, что ваши отношения имеют хоть какое-то будущее? Как ты можешь быть уверенным, что не застанешь Гарри в кровати с другим мужчиной уже через месяц? Как ты можешь быть уверен, что не влюбишься в кого-то другого в колледже? Она говорит устало, а Луи начинает злиться, он не понимает ни этой реакции, ни этого страха, он, конечно, тоже боится, но ведь когда дело касается любви надо рисковать. - Я уверен, - но голос говорит о другом. - Он не должен был такого допустить! Он… - Но все начал я. Я во всем виноват, - тон повышается незаметно, а Луи вскакивает с кровати и раздраженно смотрит на мать. - Но он взрослый человек! - А я люблю его, мам! И он любит меня. Разве не это важно? - он кричит и принимает что это первый раз, когда они с мамой ругаются, но он не может остановиться. - Да даже если все может закончиться так, как ты говоришь, ты должна дать нам шанс! - Я твоя мать, я должна оберегать тебя. Даже от себя самого. - И что ты сделаешь? Запрешь меня дома? - Я уже сказала. Если он дотронется до тебя еще хоть раз, я засажу его за решетку. Луи открывает рот, чтобы продолжить доказывать, доказывать и доказывать, но по лицу матери видит, что все будет зря, она не изменит своего мнения. Он громко хлопает дверью, а у Гарри все еще выключен телефон.