Идеальный

Чондэ крутил ключи на указательном пальце, поглядывая из стороны в сторону. Он ждал, когда у Криса У закончится рабочий день. Чунмён всегда приходил домой поздно, ведь он обычный клерк, дожидающийся, когда наконец всё начальство свалит домой после тяжёлого рабочего дня. Чондэ в этом плане проще. Он сам уже дорос до мелкого руководства и почти год как не уходил с рабочего места в последних рядах. Теперь его рабочий день стал на пару часов короче, а значит свободное время выросло на эти самые пару часов. Чондэ поправил узел галстука, сдавливающий горло, и, осекаясь, стащил эту дань дресс-коду, наскоро запихнув в облегчённый дипломат. Чондэ не таскал в этом тонком дипломате ничего, кроме портмоне и пачки носовых платков с пачкой влажных салфеток, но ведь для чего-то же он всё-таки нужен. Чондэ успокаивал себя тем, что нужен дипломат для поддержания имиджа, расстёгивая две верхние пуговицы рубашки. Крис У вышел из крутящихся дверей ровно в семь ноль три, что говорило Чондэ о стоящем рядом с главным начальством кресле этого парня, а это значило, что осторожность не помешает. Крис пошёл пешком, а не поехал на каком-нибудь дорогом кабриолете – уже плюс для Чондэ, потому как устраивать гонки со слежкой в сеульских вечерних пробках особого желания у него не имелось. Он шёл, выдержав расстояние в несколько шагов, и подмечал теперь уже иные особенности, коих на фотографии приметить было невозможно. Неторопливая, но уверенная походка, печатка на безымянном пальце и кольцо на мизинце левой руки, на правой, на запястье, – браслет от Cartier. Забранные назад и заколотые волосы отделял пробор слева, остальная же шапка длинноватых волос немного небрежно была уложена на правый бок, а чёлка почти спадала на правый глаз. На левой руке – Rolex, в руках – кейс под крокодиловую кожу. Чондэ не сомневался, что крокодил действительно имел место когда-то быть – такие люди не носят подделок и не признают заменителей. Чондэ и сам был таким. Там, где Чондэ работал, положение человека определялось, начиная от того, чем этот человек питался, до того, во что этот человек одевался и как добирался на работу. Брэнд диктовал всё. Без исключений. Они поравнялись на светофоре, и Чондэ скосил взгляд в сторону. Без труда определил туго затянутый под самым горлом галстук, на ярлычке которого с внутренней стороны обязательно размашистым шрифтом написано «Gucci». Крис перешёл дорогу и повернул налево – Чондэ заметил несколько золотых гвоздиков в ухе. В мочке – с бриллиантом. Дальше Чондэ формально вылавливал Криса из толпы, чтобы не потерять, и шёл следом за ним до самого крупного торгового центра в Хондэ. Они не плутали среди кучи зазывающих пышущей красками рекламой магазинчиков со шмотками, а прямиком направились в ювелирный магазин. Чондэ тут же закрепил за Крисом особую любовь к Cartier, потому как тот целенаправленно двинулся именно к ярко освещённому стенду с французскими ювелирными украшениями. Чондэ не дрогнул и прилип к тому же стенду, встав по левую сторону от Криса и рассматривая браслеты. Чондэ теперь ничто не мешало разобраться с запахами. Сладковатый древесный Hugo Boss, ровно тот же, каким пользовался коллега Чондэ, смешивался с заглушённым горьким цитрусом, скорее всего, грейпфрутом. Чондэ ещё раз незаметно втянул носом полные лёгкие воздуха и прислушался к ощущениям – понравилось. – Кажется, нас не собираются сегодня консультировать, – наигранно посетовал Чондэ, намертво приклеиваясь взглядом к серии с пантерами. Тонкий браслет на тканевой основе с фигуркой пантеры – символом Дома Cartier – по центру из белого золота с ониксами и изумрудами – то, что надо. Крис лишь сдержанно кивнул, не удостоив Чондэ даже взглядом. – Наверное, вы в каком-то смысле похожи на пантеру, – ухмыльнулся Чондэ. Ему нужно было лишь заинтересовать, бросить крючок – рыбка сама поплывёт в руки. Парень повернулся к нему вполоборота и тут же прилип взглядом к губам Чондэ. Их всегда называли кошачьими, потому как уголки, независимо от того, улыбался он или нет, всегда были приподняты. Чондэ специально облизнул губы, вернув зрительный контакт. – По-моему, из нас двоих на представителя кошачьих явно похож не я, – озвучил очевидное Крис, и Чондэ чуть не скончался на месте. Голос, который он услышал, был низким, терпким и густым, таким, который хотелось слушать и смаковать, который притягивал к его обладателю ещё больше внимания и возносил на седьмое небо. Таким, из-за которого хотелось Криса поцеловать в попытке почувствовать этот голос, попробовать потрогать его, попытаться ощутить, как он разливается внутри него. Чондэ дал себе мысленную оплеуху и тут же был выдернут из собственных мыслей. – Как насчёт концерта органной музыки? Чондэ едва воздухом не подавился. Это, что, новый метод клеить понравившегося омегу? Или, наоборот, отшить? Чондэ даже побоялся предполагать, чтоб ненароком не попасть впросак. И тут он вспомнил, что как-то видел по пути с работы домой большущую афишу с женщиной на фоне органа. – Хироко Иноуэ? – с большим усилием вспомнил невыговариваемое для себя нечто Чондэ и всё же добавил: – Если не ошибаюсь. Голос всё равно подвёл его в этот момент, но что-то с этим делать было уже поздно. Крис кивнул – Чондэ безвозвратно скатился в блеяние. Но был один безотказный способ на время избавиться от этого ужасного недуга, что он и сделал. Чондэ просто замолчал. К тому моменту, когда к ним наконец подошла девушка-консультант, – явно заправленная тормозной жидкостью под завязку – Крис ткнул пальцем в рассматриваемый Чондэ браслет из ткани с изящной фигуркой пантеры и в браслет, напоминавший своим видом толстую золотую цепочку, с объёмной фигурой пантеры шириной в палец с глазами-цаворитами. Лёгкие операции с золотистой картой оплаты, чудовищная скидка, ещё более чудовищная цена – и два браслета в руках Криса. – Я хочу переодеться, ты не против? – на выходе из торгового центра, зажатый народом со всех сторон в треугольной секции двери-вертушки, произнёс Крис. Чондэ был не против. Он вообще был «за» для любых его идей, лишь бы этот бархатный голос звучал чаще, но, к его сожалению, Крис не производил впечатление много говорящего человека. В общем-то, задача Чондэ сводилась всегда лишь к тому, чтобы проследить, узнать, чем занимается человек, его предпочтения и вкусы, его интересы и окружение. У Чондэ был хорошо подвешен язык, и его голос называли соловьиным, таким, который слушать было приятно. Чунмён же обладал голосом «звон бокалов», из-за чего иногда люди не выдерживали долгих разговоров с ним. Ещё одним минусом Чунмёна была его замкнутость и инертность. Чунмён считал, что его и без того небольшой запас энергии опасно растрачивать направо и налево – на людей, которые Чунмёну не подойдут. В случае же с помощью Чондэ Чунмён отсекал хотя бы львиную долю тех, с кем бы распрощался после первой же встречи. Теперь же Чондэ шёл следом за Крисом и понимал, что его не коробит это самое «ты» без начальных «выканий», и он даже не задумывался о том, чтобы это можно было посчитать грубостью. Крис действовал по ситуации и исходя из собственного удобства. Он экономил время – и своё, и Чондэ. И, наверное, именно лишние расшаркивания с его стороны Чондэ счёл бы большим минусом. «Он точно знает, чего хочет», – подвёл мысленную черту Чондэ и озадачился уже другим вопросом: какой Крис в постели? В том, что, как только они перейдут порог квартиры Криса, всё полетит к чертям, Чондэ уже не сомневался. И поведение нового знакомого достаточно ярко об этом говорило. С другой стороны, до концерта было ещё больше часа, а до театра, в котором будет выступать в девять вечера Хироко Иноуэ, – рукой подать. Чондэ бы не смог отказаться от этого парня. В конце концов, «будет жалко упустить такой потрясающий генофонд». Да и самый быстрый способ узнать человека – переспать с ним. И единственное, что его теперь беспокоило – собственная совесть. Нужно было заставить её молчать. Чондэ был согласен уже совсем на всё, стоя в лифте огромного высотного здания с горящей кнопкой «21» на панели. Дом, в котором жил Крис, находился действительно недалеко от офиса, да и театр был в шаговой доступности. А значит, времени друг на друга у них было предостаточно. За целый час можно было квартиру перевернуть вверх дном, не то что феерически потрахаться. Чондэ выключил телефон, отправив перед этим Чунмёну сообщение с информацией про концерт в девять вечера. Металлическая тяжёлая дверь, никаких реверансов, щелчок замка, первый поцелуй. Горячий, страстный, жесткий, требовательный. Чунмёну не обязательно знать, что с виду холодный Крис У бывает таким. Пиджак, рубашка, ремень из шлёвок – всё полетело на пол ещё по пути до первой комнаты. Чондэ было нечего стесняться, только вот Крис не раздевался сам. И не позволял раздеть. Держал крепко, возвышаясь над Чондэ, что придавало разворачивающемуся действу ноту грубости, ласкал жадно поверх жёсткой ширинки брюк, так и норовящих свалиться вниз. Чондэ чувствовал, как наливается тяжестью член, как становится влажно там, куда с должным напором пролезает рука Криса, пуская по крестцу волны мурашек, как стойко ощущается собственный запах цветущей сакуры. Запах, который абсолютно не подходил ни одному омеге-парню, зато мгновенно затуманивал мозги альфам. И для Чондэ это был больше плюс, нежели минус. В комнату проникал приглушённый свет от кухонных светильников, и Чондэ понял, что у Криса квартира-студия, в которой полностью свет никогда не выключался. Они едва без потерь дошли до большой, но низкой кровати, заправленной чёрным постельным бельём, и, только почувствовав спиной опору, Чондэ открыл глаза. Крис нравился ему всё больше и больше. Блеск в чернеющих в полутьме глазах, почти осязаемое желание, полные губы по коже и властные прикосновения больших ладоней. Чондэ чувствовал себя совсем крохотным по сравнению с Крисом, но, опять же, ему это нравилось. Под идеально белой рубашкой оказалась белая майка. Крис при любом раскладе не светил телом на работе, заставляя омег вырисовывать в голове недетские картинки. У него едва проглядывался пресс, однако фигура сводила с ума. Чондэ обнаглел и дёрнул язычок ремня Криса, вытаскивая его из пряжки. Так же быстро, как они избавились от одежды, они перешли к подготовке. Немного боли, совсем капельку, и сладкие движения внутри, растиравшие бархатные стенки. Ещё немного – для первого тугого толчка. «Он точно знает, чего хочет». Резкие и чёткие толчки, словно каждый – прыжок с одного обрыва на другой, чтобы спастись. Поцелуи, задыхаясь и кусаясь, зализывая мелкие ранки и позволяя трахать себя ещё и языком. Беспорядочные касания, ногтями по коже – до крови, до криков и стонов, до желанных синяков на бёдрах от пальцев в отместку. Глаза в глаза, потом закрыть, застонать, забыть… Чондэ пришёл в себя уже в душевой кабинке, где они заканчивали упиваться друг другом. Словно вынырнул из-под толщи воды, где был с самого начала знакомства с квартирой Криса и до этого самого момента ленивых поцелуев под шумевшей водой. В ванной комнате не было света, лишь подсветка дорогой душевой кабины освещала их обоих. И это было похоже на сказку: идеальный принц и идеальный поцелуй. Почти под дождём. Крис действительно казался Чондэ идеальным. Живёт один, в доме идеальный порядок, умеет вкусно готовить и прекрасно занимается любовью. Больше слово «трахаться» Чондэ относительно Криса использовать не мог – язык не поворачивался. Даже в мыслях. Крис хоть и был не особо нежен, а больше агрессивен, жаден и страстен, но по нему было видно, что он всё равно озабочен удовольствием партнёра. Или удовольствием лишь Чондэ. Кто знает, вдруг это… любовь с первого взгляда. Чондэ тряхнул головой, отгоняя внезапно слишком дурацкие мысли, стоя перед зеркалом и застёгивая пуговицы на рубашке. Вторая сверху пуговица была беспощадно оторвана в порыве страсти. – Дать другую рубашку? – ухмыльнулся Крис, вставая за его спиной и завязывая галстук от Versace в тёмно-синюю косую клетку. Чондэ помотал головой и представил реакцию зоркого Чунмёна на то, если он придёт домой в другой рубашке. В рубашке, пахнущей Крисом У. Тогда Чондэ лучше сразу съехать от Чунмёна. – Поразительно, как спокойно рядом с экстравертом даже молчать, – выдал неожиданную для Чондэ мысль Крис. – Предпочитаешь экстравертов? – Меня отталкивают подобные мне. Интроверта сложно расшевелить, и если у двух интровертов разные интересы – им вдвоём делать нечего. С экстравертами в этом плане проще. Я не против, чтобы ты меня шевелил. Чондэ впервые увидел смущённую и немного грустную улыбку на лице Криса. Идеально. Слишком идеально. – Для тебя нормально – довериться человеку, даже имени которого не знаешь? Чондэ вдруг вспомнил, что они на самом деле до сих пор не знакомы. Формально, конечно, Чондэ ещё с обеда знал его имя, но Крису этого знать не обязательно. – А это так важно? Знать имя. Ты можешь назваться кем угодно, я ведь не полезу проверять это по паспорту. Ни ложное имя, ни проверка доверия не добавляют, согласись? Это нужно лишь для того, чтобы как-то окликать человека, который далеко или в данный момент увлечён чем-то другим. Для оклика существуют и прозвища. По сути, наше имя – ярлык. И вопрос доверия немного неуместен в данной теме, – намазывая губы бальзамом, произнёс Крис, всё ещё смотря на Чондэ через отражение в зеркале. Чондэ не выдержал и оглянулся, тут же встретившись с прожигающим его насквозь взглядом. Крис плотно сомкнул губы, равномерно распределяя бальзам, а потом припечатал их к губам Чондэ. – Тебе тоже не помешает. Чондэ наблюдал за искорками в глазах Криса и не понимал, что происходит между ними. Мелкие шалости не переходили границ, но застенчивым и закрытым интровертом Чондэ не мог назвать Криса от слова «совсем». Однако это продлилось ровно до момента, когда щёлкнул дверной замок. Выйти за дверь и окунуться в другой мир, увидеть снова того Криса. Холодного, отчуждённого, идеального, словно вылепленная мастером статуя. Надетые на босу ногу чёрные оксфорды-броги, серый костюм в крупную клетку и ярко-синяя рубашка. Неизменные Rolex на левой руке. Крис достал из внутреннего кармана пиджака что-то, но Чондэ обратил внимание на него, только когда он взял его руку в свою, ловко застегнув на правом запястье браслет с изящной фигуркой пантеры из белого золота с глазами-цаворитами. – Я видел, как ты на него смотрел, отказы не принимаются – это подарок. Ну вот и приехали. В голове Чондэ заработали шестерёнки: что будет, если Чунмён увидит этот браслет случайно? Браслет, который стоил, как половина его квартиры. Очень разумные траты, подумает Чунмён про Чондэ, который снимает у него комнату и не имеет в Сеуле собственного жилья. Копит на него, но не имеет. Копит и покупает браслет стоимостью в однокомнатную квартиру в каком-нибудь закоулке Тондэмуна. Разумнее не бывает. И не скажешь же, что Крис подарил. Тогда, опять же, Чондэ лучше сразу съехать от Чунмёна. – Спасибо, – вдруг вспомнил о банальной благодарности Чондэ, выходя из лифта и направляясь к выходу из высотки. Так начали трещать по швам их едва начавшиеся идеальные отношения. Совесть молчать не желала.