Глаз

      Голос незнакомца, прозвучал резко и хрипло, неприятно резанув по слуху. И даже самый обычный в такой ситуации вопрос заставил меня поёжиться. Я не знала, что чувствую сейчас к нему - жалость или неприязнь, но бурное воображение уже нарисовало картину увечного и больного страдальца, обиженного миром и судьбой.       — Кто вы?       Я успела ответить раньше, чем это сделал Клён.       — Мы простые путники, которым негде укрыться от дождя. Сделайте милость, позвольте погреться у вашего костра.       Незнакомец кивнул. Отступив в сторону, он пропустил нас и отвёл в сторону оружие. Совсем клинок убирать не стал. Сел у стены и положил себе на колени, наблюдая за нами. И от этого молчаливого взгляда становилось ещё более не по себе, чем от голоса.       Если бы не дождь, то ни за что бы ни согласилась делить укрытие с таким подозрительным типом. Возможно, он думал о нас примерно тоже, что и я о нём. Каждый из нас в это неспокойное время выглядел подозрительно, и время, проведённое в дороге, не красило никого.       — И куда направляются простые путники? — прохрипел мужчина.       — В Айнес, — небрежно обронил Клён и направился к лошади.       Айнес — портовый город почти на границе Ирнора. И, в сущности, Клён не солгал, упомянув о нём. Оттуда и в самом деле будет проще доплыть домой       — Далековато, — хмыкнул незнакомец и скинул с головы капюшон.       Я поразилась тому, насколько его голос не подходил внешности. На меня в свою очередь пристально смотрели тёмно-карие глаза молодого и довольно красивого мужчины с тёмными, волнистыми волосами. На вид он тоже не походил на обычного путника.       Пока Клён возился с лошадью и сумками, понимая, что деваться некуда и сушиться всё равно придётся, я сняла промокший плащ. По-хорошему, повязку тоже надо снять и просушить, но я решила пока воздержаться и не шокировать этого человека.       — Я — Канер Ринаэр. Будем знакомы, — ладонь мужчины оказалась горячей как огонь.       Снова встретившись с ним взглядом, я заметила нездоровый лихорадочный блеск в его глазах. Боги, да он болен!       — Тиса, — представилась я коротко. — А моего мужа зовут Клён.       Наблюдая за тем, как Канер вкладывает меч в ножны, я немного расслабилась, почувствовав жалость. Захотелось ему помочь. Ведь вижу, если этого не сделать, то завтра он не сможет идти дальше. И это в лучшем случае. Но как это сделать, когда он не доверяет нам, ещё вопрос.       Вернулся Клён с нашими сумками. Дотронувшись до моего плеча, обтянутого сырой рубашкой, он неодобрительно покачал головой и, немного покопавшись в вещах, достал одеяло и укрыл мои плечи.       — Интересная компания подобралась у меня нынешним вечером, — произнёс Канер, наблюдавший за нами всё это время. — Впрочем, я не удивлюсь, если потом окажется, что вы мне почудились.       — Увы, но мы реальны, — произнёс Клён.       — Откуда столько сожаления? — поинтересовалась я, с подозрением на него покосившись.       — А думаешь, будь моя воля, ты бы мокла и мёрзла сегодня здесь?       Серебряные глаза искрились, отражая всполохи костра.       Клён провёл рукой по моим промокшим волосам и коснулся моей щеки. От пальцев мужчины исходил жар, но я уверена в том, что лихорадка тут ни при чём. Да и способен ли демон болеть неизвестно.       Я ничего не ответила ему, но вдруг поймала себя на странной мысли. Кажется, складывающееся положение вещей, больше не угнетает меня так, как раньше. Я почти ни о чём не жалею.       А всё потому, что не бросила его там в лесу. Хотя, будь на его месте кто-нибудь другой, я бы тоже не прошла мимо.       Спохватившись, я снова посмотрела на Канера.       — Боги… кажется, он сознание потерял, — прошептала я, срываясь со своего места и присаживаясь на колени перед молодым мужчиной.       — Ты хочешь помочь ему? — неожиданно холодно осведомился Клён.       Я вздохнула, мгновенно гася в себе мимолётную вспышку гнева. Он — не человек и не вполне понимает мотивы всех человеческих поступков. По большому счёту, ему плевать на всех, кроме меня. И я не могу винить его за это. Только объяснить и остаётся.       — Бросить его здесь, имея возможность помочь, было бы подлостью с моей стороны. Я так не могу поступить, Клён.       — Ты даже не знаешь, кто он. А я чувствую, что ещё совсем недавно он убивал.       Плохой он выбрал аргумент.       — Ещё недавно тоже можно было сказать и о тебе, — укорила я его, решительно вцепляясь в свою сумку и поднимаясь с места.       Одеяло соскользнуло с плеч, и тело пробрал озноб, от ощущения сырости и холода. Стараясь не обращать на временные неудобства своего внимания, я подошла к потерявшему сознание человеку и присела возле него.       — Ладно. Но если он попытается причинить тебе вред, ты знаешь, что случится, — прозвучал за моей спиной спокойный голос Клёна.       Я так же спокойно кивнула. Его беспокойство вполне мне понятно. Сама ведь знаю — доверять нашему новому знакомому не стоит. И нет даже надежды на то, что он отплатит нам за помощь тем же. Но всё же, я — человек, а не чудовище. Во всяком случае, думаю, что внутренне осталась человеком.       С водой под таким ливнем проблем не возникло. Клён набрал дождевой в котелок и повесил над костром. Затем, принёс несколько мокрых веток и разложил возле огня на просушку. Хотя теперь можно не бояться того, что огонь погаснет. В случае чего, я смогу поддержать пламя магией.       Тем временем, я влила немного эликсира в приоткрытый рот мужчины. Он застонал, закашлялся, но не очнулся. Только начал звать кого-то по имени. Очень неразборчиво, чтобы понять. И ещё он постоянно тянулся к своей шее, словно пытаясь убрать что-то…       Мне показалось, что его шарф затянут слишком туго и принялась разматывать его. Открывшаяся картина являла собой ужасное зрелище. Под кожей на горле Канера расплывался огромный синяк, а её поверхность оказалась сильно воспалена. На некоторых участках я даже обнаружила небольшие, едва затянувшиеся ранки.       — Его как будто в ошейнике держали, — прошептала я тихо, но Клён всё прекрасно расслышал и присел рядом.       — Возможно, так оно и было, — произнёс он, глядя перед собой.       — Что ты имеешь в виду? — спросила я, бросив на него настороженный взгляд.       — Те, кто спланировал покушение и устроил переворот в стране, тщательно готовились к этому. Опыты над людьми и пытки, для получения полезной информации — лишь малая часть этого, — пояснил муж.       Я тяжело вздохнула, понимая, что сейчас бесполезно гадать о том, кем на самом деле является наш новый знакомый — беглым заключённым, политическим преступником или одним из результатов жуткого эксперимента. Об этом мы сможем узнать гораздо позже, да и то не факт, что Канер так просто захочет рассказывать правду. Скорее всего, наши пути разойдутся. Кому нужна компания двух подозрительных калек, пусть хоть ты трижды больной?       Кстати говоря, с голосом у мужчины будет всё нормально, потому как повреждения не значительные, а ужасные хрипы обусловлены в основном сильной простудой.       Мой дар предвидения ещё никак не проявлял себя, если не брать во внимание тот странный сон-воспоминание, увиденный накануне. Но я знала, что поступаю верно. Каким-то неведомым чутьём, выходящим далеко за пределы моих привычных способностей, я определила жизнь этого человека важной. Вопрос в том для кого она важна — для мироздания, для нас с Клёном или же кого-то другого? Для этого и нужен дар, который, к сожалению, ещё бездействует.       Несмотря на свою настороженность и неприязнь к Канеру, Клён всё же помог мне сделать лежанку из обсушенных еловых веток и устроить больного как можно ближе к костру. Пока мы обустраивались сами, прошло не меньше половины ночи. Но я не жалела. Несмотря на усталость, я могла гордиться собой и Клёном. Когда дождь утих, мы соорудили небольшой заслон, прикрывающий вход в пещеру и теперь ветер не так сильно задувал сюда.       Развесив мокрые вещи сушиться на притащенной Клёном коряге, дрожа от холода, я легла к нему под плащ, прижимаясь к горячему мужскому телу и искренне радуясь тому, что он так стоически терпит не только нашу колючую постель, но и прикосновение моих продрогших конечностей. Мне же и колоться об иголки приходилось не так сильно, поскольку мужчина расположил меня так, что я оказалась полулежащей на нём.       Усталость брала своё, и меня начинали быстро убаюкивать мягкие волны сна. Но, даже засыпая, я не смогла удержаться от того, чтобы поблагодарить его.       — Спасибо тебе, Клён, — шепнула я, утыкаясь носом в его шею.       — За что? — поинтересовался он тихим, но вполне бодрым голосом.       — За доверие.       — Пустяки. Я просто в себе уверен, — поспешил развеять он придуманную черту его благородного образа и снова напоминая о том, что я слишком тороплюсь с выводами и забываюсь, думая о нём, как о человеке.       — И даже тогда, когда я ушла?       — Да. Я бы отправился следом и нашёл тебя.       В его словах сквозила всё та же уверенность, но она не казалась чрезмерной. Я всё помню — он ведь и создан для этого. Но какая ирония. Тот, кто создан для того, чтобы находить и уничтожать, сделал объект преследования своей женой.       Коснувшись кольца, я глубоко вздохнула. Мне до сих пор не до конца в это верилось. Наш союз одобрили сами боги…       — Спи уже, — ворчливо, но как-то по-доброму произнёс Клён, целуя меня в макушку.       Я благодарно прильнула щекой к его груди и расслабилась, чувствуя, что мне удалось окончательно согреться.       Снов, к счастью, в этот раз не снилось. Возможно оттого, что и спать пришлось совсем недолго. Разбудил меня сам же Клён, сообщив о том, что состояние Канера усугубилось.       Мужчина и в самом деле снова бредил: метался во сне и бормотал в забытьи что-то неразборчивое. Температура его тела вновь повысилась, а ранки на шее воспалились ещё сильнее.       Пришлось выбираться из-под плаща, наспех надевать на себя ещё не до конца просохшую одежду, брать сумку с лекарствами и снова колдовать над больным, смешивая драгоценный эликсир с отваром из целебных трав и мха, сделанным ночью.       Я не настоящий целитель, только в травах разбираюсь немного, но видя перед собой человека в таком состоянии, не могу реагировать спокойно. И знаю, что не прощу себе, если не смогу вылечить эту чёртову простуду.       Обрабатывая раны и смазывая их, я чуть не выронила баночку с мазью из рук.       На мои продрогшие плечи неожиданно легли широкие горячие ладони Клёна.       — Спокойнее, Тиса, — прошептал он. — Всё будет в порядке.       — Ты просто хочешь обнадёжить меня или же снова уверен?       — Второе. Я чувствую и вижу, как борется его дух. Он упрямый и не сдастся просто так.       Голос Клёна звучал тихо и спокойно, внушая уверенность.       — Шаэль… — прошептал лихорадящий мужчина. — Шаэль… покушение.       Услышав это, я едва снова не потеряла самообладание. Да и как тут его не потерять, когда раненный и больной бродяга зовёт в своём бреду севаррийского принца по имени и говорит о каком-то покушении.       Взяв себя в руки, я сосредоточилась на лечении, закончив все необходимые процедуры и укрыв мужчину одеялом.       Сложив баночки обратно в сумку, я поднялась на ноги и тут же охнула, оказавшись в объятиях Клёна. Сначала он прижал меня к себе спиной, а затем положил пальцы на виски, после чего тихонько шепнул:       — Смотри внутренним зрением.       Понимая, что сейчас не время и не место для лишних вопросов, я моментально повиновалась, прикрывая глаз и глядя сквозь тёмную преграду своего физического зрения и увечья.       Некоторое время ничего не происходило, но затем тьма вокруг вдруг расцветилась искрами различной интенсивности, от которых тянулось множество тончайших серебристых нитей энергии.       От такого непривычного зрелища закружилась голова, и поначалу стало дурно. Но постепенно я привыкла, начиная, пусть и с трудом, различать потоки и искры различных существ и предметов, связанные между собой в той или иной степени.       Удивительно и внове. Это даже совсем то же самое, что более привычное мне магическое зрение. И ориентироваться в таком сияющем пространстве представляется мне непосильной задачей. Но я уже видела Клёна в деле. Точнее наглядный результат его действий.       А дух Канера горел ярким пульсирующим светом. И в самом деле, настойчивый. Такие просто так не сдаются.       Неожиданно пространство дрогнуло, словно потревоженная паутина. И перед тем, как контакт прервался, я увидела целый вихрь искр, не меньше дюжины, которые стремительно приближались к нам.       Происходящее не требовало объяснений. Судя по всему, эти искры — ничто иное, как конный отряд. Мага среди них нет, но это не исключает наличия не активированных артефактов. Ведь, чтобы найти нас в такой глуши, нужно было здорово постараться.       — Я выйду к ним. Ты останешься здесь, — заявил Клён тоном, не терпящим возражений.       — Нет. Я прикрою тебя, — я решительно подобралась, концентрируясь на своём внутреннем резерве и готовясь, в случае чего, защитить Клёна или атаковать вместе с ним, если понадобится.       К моему удивлению, мужчина не стал со мной спорить. Только блеснула в свете догорающего костра, потемневшая серебристая амальгама его глаз, когда он посмотрел на меня.       — Только держись на расстоянии.       — Хорошо.       Больше не говоря ни слова, Клён покинул пещеру, даже не задев веток созданного нами заслона.       Я бросила взгляд на Канера, убедившись, что тот всё ещё пребывает без сознания и последовала за мужем. Уже на ходу, спохватилась, поправив полумаску и накинув на голову капюшон.       Отряд к тому времени достиг пологого спуска и спешился, оставляя коней наверху. Семеро мужчин. Судя по одежде, скорее всего, наёмники не из последних. Двое арбалетчиков остановились на возвышении, не теряя даром времени, и беря нас под прицел.       Их предводитель не прятался за спины своих людей, что внушало некоторое уважение. Высокий черноволосый мужчина с тяжёлым взглядом тёмных глаз, спустился первым и остановился в нескольких шагах напротив Клёна, опустив ладонь на рукоять меча. В другой руке он держал развёрнутый свиток с изображённым на нём портретом.       — Мы разыскиваем государственного преступника называющего себя Канером Ринаэром, — произнёс наёмник, не особо заботясь о том, чтобы мы как следует рассмотрели свиток. — Можете не отрицать того, что он находится в этой пещере. И пока мы не имеем к вам претензий, предлагаю выдать нам преступника и разойтись мирно.       Ох, какой же удивительно вежливый и обстоятельный наёмник, диву даюсь. Вместо того, чтобы действовать стремительно и безжалостно, уговаривает двух калек выдать ему преступника добровольно. Чувствую, не к добру это.       — Не знаем такого, — заявил Клён, вскидывая голову.       Его обманчиво расслабленная поза и тон, которым он говорил, вызвали у наёмников странную реакцию. По их напряжённым побелевшим лицам можно было предположить, что перед ними не человек стоит, а как минимум дракон.       Ситуация прояснялась. Похоже на то, что с ориентировками на нас они тоже знакомы, но изначально не были уверены в том, кого встретили.       — Убить их! — проорал предводитель наёмников, когда Клён без предупреждения стремительно двинулся на него. В руках мужа уже блестел клинок, извлечённый из ножен настолько быстро и бесшумно, что никто даже не успел заметить.       Клён двигался быстро с неотвратимостью беспощадного времени, нанося точные удары и даруя смерть без предупреждений и ожидания первого удара врага. Уверена в том, что если бы ему не было интересно выслушать слова наёмника, бой завязался бы гораздо раньше.       Это обычный человек на его месте мог бы надеяться на то, чтобы решить ситуацию иначе. Но демонам пустые надежды несвойственны. Пользоваться любым преимуществом и отвоёвывать каждую драгоценную секунду времени, невзирая на правила. Возможно, это даже мне с какой-то стороны кажется бесчестным. Только если я хочу выжить, мне придётся отбросить предрассудки прочь.       Отвлёкшись в самые первые секунды боя, я едва не упустила момент, когда выстрелили арбалетчики. Целились они исключительно в Клёна, поэтому изначально готовясь защищать именно его, а не себя, я легко отбила арбалетные болты воздушным капканом. И не медля больше, я атаковала стрелков, надеясь поразить их огнём.       Но в следующий миг, когда огненные сгустки рассыпались, едва достигнув цели, стало понятно, почему меня в расчёт они решили не брать. На них сильные защитные амулеты, а значит, здесь я почти бесполезна. Я могу только прикрывать себя и Клёна щитами, вот и всё.       Правда ещё через несколько мгновений мне пришлось расстаться и с этой иллюзией.       Наёмники оказались слишком хорошо подготовленными, и мы оба их недооценили. Потому как следующие арбалетные болты легко прошли преграду наскоро сделанного воздушного щита. Один каким-то чудом успел перехватить Клён, но другой пробил его предплечье, заставив пошатнуться.       Противников оставалось ещё трое, не считая арбалетчиков. Что самое удивительное, их командир всё ещё держался на ногах, хоть и тоже был ранен в руку, зажимая рану и шипя от злости.       Сердце замерло в тот миг, когда один из наёмников, воспользовавшись тем, что Клён ранен, обрушил на него свой двуручник. Но мужчина ушёл из-под удара за какие-то доли секунды, нанося удар противнику снизу вверх. Минус ещё один.       Я отступила под своды пещеры, скрываясь с поля зрения арбалетчиков. Обожжённая болью мужа, словно ударом огненного хлыста, я по наитию принялась творить заклинания способные помочь даже в такой непростой ситуации, сплетая единый стихийный щит.       Заклинание было трудоёмким и небезопасным, а ещё на него уходило много энергии, но оно действительно, в отличие от всех прочих, было способно защитить даже от зачарованного оружия.       Отразив новые выстрелы, я быстро выбралась из укрытия. Но не для того, чтобы увидеть удивлённые и раздосадованные лица арбалетчиков, нет. Для них у меня был заготовлен иной сюрприз.       Я воздела руки, активируя заклинание, и оба стрелка провалились прямо под землю в образовавшийся земляной зев.       Мои действия не прошли без последствий и после того как земля со стоном сдвинулась, погребая под собой ещё живых людей, откуда-то сверху покатились камни. Один увесистый осколок довольно ощутимо ударил прямо по плечу, отчего пришлось снова спрятаться в укрытие, уже издалека наблюдая за исходом битвы.       Я невольно отвела взгляд, когда Клён без промедления разделался с последним наёмником, перерезав тому горло.       Да, знаю. Я сегодня тоже убивала. Но от вида крови меня мутило сильнее, чем от фактического осознания убийства как такового. Вдобавок ко всему, я потратила слишком много сил, отчего кружилась голова и в целом ощущалась слабость, как при сильной кровопотере.       К счастью, хоть камнепада не случилось. Если бы такое произошло, мне понадобились последние капли моего резерва, чтобы спасти нас.       — Как ты? — спросил Клён, приблизившись ко мне и присаживаясь рядом.       Я подняла на мужчину рассеянный взгляд. Левая рука плетью висит, но он как будто не замечает этого. И далось ему моё самочувствие?       — У меня всё хорошо, — отозвалась устало. — А вот тебе помощь не помешает.       Поднявшись, я потянула его за здоровую руку и заметила, что он улыбается.       — Знаешь, а от кого-то другого я помощи бы и не принял, — произнёс он, поднимаясь на ноги.       — О, благодарю за откровение, — проворчала я, ещё издали увидев, что костёр практически погас.       — Это не откровение. Просто наблюдение, которым я решил с тобой поделиться, — заверил он меня совершенно серьёзно.       — Значит, я могу гордиться оказанным доверием? — поинтересовалась я, выпуская его руку, чтобы сложить заново костёр из просохших веток и взять сумку.       Но отойти мне не дали. Клён перехватил меня за запястье и притянул к себе.       — Тиса, ты снова спешишь с выводами, — шепнул он. — Если хочешь знать, то это больше чем доверие. Я осознал, что воспринимаю тебя совершенно иначе. Неожиданно даже для себя самого, отношусь к тебе как к равной и неотъемлемой своей части.       Я ничего не ответила, отчего-то смутившись и опустив взгляд, но Клён склонился к моим губам, даря нежный поцелуй, выметающий из головы все лишние мысли и заменяя их ощущениями и чувствами.       Моя ладонь непроизвольно скользнула по его предплечью, наткнувшись на чужеродный предмет, которого быть там не должно и вымокший от крови рукав.       — Так, хватит, — произнесла я, отстранившись. — Если сейчас не позаботимся о твоей руке, я тебя покусаю.       — Не боишься, что я приму это как вызов? — рассмеялся Клён, всё же выпуская меня из объятий.       — Нет. Я немного успела понять тебя и знаю — здравомыслия тебе не занимать, что тоже очень ценно, — ответила я, сгребая ветки почти на ощупь, так как свет в пещеру почти не проникал.       Малой толики силы хватило, чтобы запалить костёр и от ещё неяркого света найти свою сумку с лекарствами.       Знала бы я раньше, какая судьба меня ждёт, изучала бы целительство более углубленно. Но, увы, Видящей я оказалась посредственной, и не сумела ни разглядеть, ни почувствовать тяжёлой поступи грядущих перемен.       Ну всё, толку сейчас рассуждать об этом и жалеть. Скоро мы вернёмся домой, и со временем я позабуду всё дурное — смерти, пророчества и боль. Не буду Видящей, а стану простой травницей, живущей сегодняшним днём. И сколько бы ни было отмерено, я постараюсь прожить эту жизнь достойно. К тому же, теперь я не одна. Большего я и не посмела бы попросить. Ведь совсем не ожидала от судьбы такого подарка. А то, что он — не человек, для меня уже роли не играет. Если наш союз был одобрен самими богами, значит так и должно быть. Мы нужны этому миру такими, какие мы есть.       Эти мысли, и терпение Клёна помогли мне быстро избавиться от арбалетного болта, обработать рану и перевязать руку.       — Нам нельзя больше оставаться здесь. Наёмники вели себя слишком спокойно. Не удивлюсь, если их нанимателям был передан сигнал и они знают, где мы находимся, — произнёс Клён, озвучивая мои собственные опасения.       — Скорее всего, так и есть, — кивнула я. — Собираемся и уходим.       Наличие у наёмников различных амулетов, только подтверждало эту вероятность. Тем более, амулеты связи не самые дорогие и сложные. Во всяком случае, по уровню не сложнее, чем защитные амулеты, что были на арбалетчиках.       — Попробую отловить лошадей, — сказал Клён, и прежде чем я успела спросить его о том, уверен ли он, мужчина вышел из пещеры.       Мне не оставалось ничего другого, как приняться за сборы. А наскоро позавтракать можно и в дороге.       Когда я снова попыталась напоить Канера подогретым отваром, он открыл глаза, приходя в себя.       Первая его реакция была не слишком адекватной. Он попытался оттолкнуть меня и выбить чашку из рук. Я пошатнулась, но удержалась и даже не расплескала отвар. Мужчина был вымотан лихорадкой и при всём желании не смог бы мне противостоять.       — Прекрати сейчас же! — зашипела я на него, вдруг разозлившись. — Или выпьешь это, или за твою дальнейшую жизнь я не отвечаю!       В мутных от сна и болезни глазах промелькнуло узнавание.       — Тиса?       — Да. Пей отвар. У нас мало времени.       Мужчина подчинился и сделал несколько глотков, но я тут же настояла на том, чтобы он выпил всё.       — Отвратительный вкус. Хуже, чем запах, — сделал вывод Канер, пытаясь сесть. — Вы уже уходите?       — Мы уходим, — с нажимом поправила я его, отмечая, что голос у него уже не такой хриплый. — Утром по твою душу приходили гости. Наёмники с твоим портретом.       — Что произошло? Где они теперь? — немедленно вскинулся Канер.       — Они мертвы, — ответила я, упаковывая сумку с лекарствами и встретившись с его ошарашенным взглядом, спросила: — Лучше скажи, сможешь ли ты держаться в седле?       — Постараюсь.       Прозвучало это настолько неуверенно, что в сердце шевельнулась жалость. Порывшись в сумках, я нашла сыр и лепёшку, которые передала мужчине. Ему нужно набираться сил. Ну, а я пока займусь одной из самых неприятных частей сборов — обыщу покойников. Уже не в первой. А мысль о том, что эти типы пытались нас убить, заглушает голос глупой совести.       Решив не тревожить землю с заживо погребёнными в неё арбалетчиками, на время забыв о брезгливости, я занялась теми, кого убил Клён. Ценностей у них оказалось немного — одни серебряные и медные монеты. Из вещей же совсем ничего. Все артефакты были настроены на индивидуальное пользование. Как я и предполагала, у командира наёмников обнаружился поисковый амулет, внутри которого были вложены волосы и обрывок какой-то ткани. Уничтожив их, разрушила остатки поискового заклятья и забрала амулет себе. Можно продать или воспользоваться при необходимости.       Переговорник я тоже нашла, и некоторое время держала его в руках, замерев в нерешительности. При помощи этого амулета можно было не только общаться на расстоянии, но также определять, где в данное время находится владелец пары.       Услышав лошадиное ржание наверху, я понадеялась на то, что у Клёна всё получилось. Своим ходом, пока среди нас больные и раненные, от погони будет уйти гораздо сложнее.       — Вы действительно направляетесь в Айнес? — поинтересовался Канер, когда я вернулась в пещеру.       — Возможно.       На самом деле мы ещё так и не согласовали между собой, как именно будем покидать эту страну. И Канер словно мысли мои прочитал. Но это скорее внушало уважение, нежели раздражало.       — Если вы поможете мне добраться до Айнеса, я могу помочь вам бежать из страны.       — Ты так уверен в том, что мы собираемся бежать?       — Меня разыскивают как государственного преступника. Не думаю, что вы стали бы вступаться за меня, если бы сами не имели проблем с законом. К тому же, вдвоём против отряда наёмников дано выстоять не каждому, что только подтверждает мою догадку. Вам просто некуда было деваться.       Я в свою очередь тоже сделала полезный вывод. Раз Канеру удалось уходить от погони раньше, значит он не просто находчивый, но ещё и умеет за себя постоять. Не поверю ведь, что ему не приходилось участвовать в вооружённых стычках. Да и Клён говорил о крови на его руках.       — Посреди леса мы тебя в таком состоянии бросать не собирались, но как поступить дальше, должен решить мой муж, — сказала я, ловя на себе удивлённый взгляд мужчины.       Спорить он не стал, но как-то странно посмотрел на моё кольцо.       — Значит, вы на самом деле муж и жена?       Меня это отчего-то развеселило.       — Не похожи?       — Мне казалось, что это только лишь прикрытие.       — Как видишь, нет.       Углубившись в пещеру, я принялась седлать лошадь, надёжно закрепляя седельные сумки, когда услышала громкое ржание со стороны входа и успокаивающий голос Клёна. Ему всё-таки удалось!       Сорвавшись с места, я подбежала к выходу и осторожно выглянула наружу. Клён пытался успокоить двух лошадок серой масти, но получалось это с трудом. Серые бестии рвались из рук и нервно грызли удила.       Сам Клён был растрёпан и походил на эдакого великовозрастного мальчишку.       — Кажется, я их напугал, пока ловил. Но иначе не получалось, — повинился он.       — Ничего страшного, я сейчас…       Приблизившись к лошадям, я сосредоточилась и, опустив ладони на широкие лбы, мягко прикоснулась к разуму животных. Последовало некоторое замешательство, связанное с недоверием, а затем обе кобылы успокоились.       Раньше, когда я жила в столице, то редко садилась в седло. Возможно, сказывалось падение с лошади в детстве, но не любила я конные прогулки. Либо я, либо лошадь неизменно нервничали, и самое обычное занятие превращалось в настоящую пытку. Однажды мой орденский наставник, заметив проблему, научил этому простому приёму, после чего я уже могла не бояться, что лошадь резко понесёт или сбросит на землю.       Теперь, когда магия вернулась ко мне, вместе с этим воспоминанием я ощущала и горечь. Все погибли. А я выжила, чтобы сбежать. Но что я могла сделать и что могу сейчас? Вернуться назад и пожертвовать собой, чтобы забрать как можно больше врагов? Глупо и больше не для кого. И жалеть об этом — пустое.