Иногда мне кажется, что судьба соревнуется с кем-то в креативности моих пробуждений, потому что в то утро я проснулась из-за того, что кто-то дубасил в дверь. Стучал так сильно, что у меня трещали стены. Никаких мыслей о том, что за мной следили, в голове с утра, конечно, не пролетело, поэтому я, с полуприкрытыми глазами и в пижаме, подошла к входной двери и медленно-медленно открыла её. Это был мой сосед сверху. Та самая мразь, которая любит шуметь по утрам. Усатый и напыщенный толстяк-холостяк, от которого всегда несёт дешёвым пивом. А когда этот аромат мешается с одеколоном, к нему лучше близко не подходить, иначе навсегда исчезнет способность различать запахи. И вот это встретило меня ранним утром.
— Милочка, — обратился он ко мне, как всегда обращался, — я очень сильно извиняюсь, но не могли бы вы быть так любезны и сказать мне, ловит ли у вас антенна?
Я икнула и, протерев один глаз ответила, что у меня нет телевизора.
— А как же вы следите за новостями, милочка? — удивился сосед.
— Живу в счастливом неведении.
Кажется, сосед хотел ещё что-то добавить, но только вежливо извинился и ушёл. Мне кажется, все жители этого дома считают своим долгом помешать мне нормально выспаться.
Я подошла к окну и стала внимательно рассматривать проходящих людей. Никого и ничего подозрительного я не заметила. Что ж, у меня было много вопросов к мистеру Уанслеру.
На самом деле, утро оказалось чудесным. На улице было тепло и тихо. Радовала мысль, что нет толпы, потому что все на работе. Я шла медленным шагом, чтобы не упустить детали своего короткого путешествия от подъезда моего дома до кабинета горе-бизнесмена. Эти детали лично Вам не будут интересны. Скажу только, что продуктовый магазин опять не был открыт вовремя, а в лифте со мной ехала мамочка Уанслера. Она даже не поздоровалась со мной, а только презрительно хмыкнула и стала с неколебимым интересом рассматривать панель кнопок в лифте, будто видела её в первый раз. Я старалась сдержать смех, но всё-таки поздоровалась, прыснув в кулак.
Когда двери лифта открылись, секретарша вылетела из лифта и как можно скорее отправилась в кабинет своего сына, преодолевая двери. Мне так нравится, когда я кого-то раздражаю, господи. Аттракцион нервных подёргиваний и кривых ухмылок. Сказка.
В любом случае, я не стала ждать, пока мамочка выйдет из кабинета, а только громко постучала. Дверь распахнулась, и я нос к носу встретилась с секретаршей. Она заглянула мне в самую душу и прокляла меня, судя по её злобному взгляду. Я только смущённо улыбнулась и проскользнула в кабинет, только бы не встретиться глазами с этой бестией вновь. В нос ударил крепкий запах табака, отчего у меня закружилась голова.
В кресле сидел мистер Уанслер и держал в зубах сигару. Его непринуждённая поза, ноги, лежащие на столе, и цилиндр, сдвинутый почти на самые глаза, говорили мне только о том, что магнат в глубокой депрессии. Я не успела поздороваться, потому что меня поприветствовал глубокий женский голос:
— Делла Браун?
Я в самый последний момент заметила гостью мистера Уанслера. Это была та самая девушка с огненно-рыжими волосами, которую я видела в день светского раута. Сейчас же она распустила свои шикарные пышные волосы, а смотрела только поверх очков. На ней было надето обтягивающее офисное чёрное платье, а сама рыжая уверенно шла на шпильках через кабинет. Она была такая грациозная, что я, невольно представив себя, в джинсах, футболке и кедах, среди двух красиво и элегантно одетых персон, ужаснулась.
— Да, — ответила я, когда рыжая мисс подошла ко мне, меряя меня презрительным взглядом.
Наконец голос подал и сам мистер Уанслер, предварительно положив сигару на пепельницу:
— Делла, это моя кузина, Агата. Она же мой адвокат.
«Слава богу, что не девушка. Но что за привычка назначать себе родственников?» — пронеслось в голове.
Агата тут же начала льстиво говорить, что безумно рада познакомиться со мной, что она так ждала нашей встречи, что я такая вся хорошая, что никто бы без меня не справился… Я только нелепо улыбалась и благодарила, постоянно оглядываясь на мистера Уанслера, расплывавшегося в улыбке.
— Я пригласил её сюда, чтобы мы вместе обсудили некоторые проблемы, — сказал мистер Уанслер и подвинулся к столу. Я заняла своё почётное место на стуле, а Агата устроилась прямо на краю стола, скрестив ноги. Уанслер даже не посмотрел на неё.
— Я не могу разобраться во всём этом, — протянула Агата, стуча пальцами по столу. — То есть деньги пропадают в то время, когда они должны перемещаться от счёта к счёту?
Уанслер кивнул и многозначительно посмотрел на меня. Я подняла голову, чтобы смотреть рыжей мисс в глаза, и начала говорить:
— У меня есть предположение, что некий лазутчик работает в компании, потому что он смог спокойно найти доверенности, всякие важные бумаги для человека, который никогда не появлялся в этом здании.
— Я выяснил, — перебил меня магнат, — что секретарь всё это время была уверена, что переводом денег занимался и занимается Джон Уайт. Но только сегодня выяснилось, что его уже четыре месяца не видели в городе.
— Он уехал? — спросила я. — Уволился?
— Как считали работники, да, — вставила Агата равнодушно. — Но я лично сегодня ездила с прокурором в его квартиру — там пусто. Пропал без вести.
— То есть человек, который по-настоящему занимался переводом денег, исчез? — ужаснулась я.
— Да, — усмехнулась Агата.
— А ведь он мог бы нам помочь, — разочарованно вздохнула я. — А, может быть, знакомые? Родственники?
Мистер Уанслер вертел в руках золочёный карандаш. Ему определённо доставляло удовольствие всё происходящее.
— Его невеста, — продолжила Агата, — уехала из города вместе со своей матерью к дальним родственникам куда-то на север четыре месяца назад, так говорят соседи. Свадьбу парочка так и не сыграла, — усмехнулась рыжая, поправив очки.
— Но, возможно, с ней можно как-то связаться? — проговорила я с надеждой.
— Уже в процессе, — гордо заявила Агата и встала со стола.
— Как всё запутано, — сказала я и схватилась за голову.
— Пока что ничего страшного, — Агата взяла свой плащ, лежавший на столе Уанслера и, попрощавшись, вышла.
— Делла, — обратился ко мне мистер Уанслер, взглянув на меня зеркальными, не пропускающими к себе глазами. — Я бесконечно благодарен тебе за то, что ты приехала сразу же после того, как я попросил тебя об этом, но… Понимаешь, мне неловко удерживать тебя здесь и… Я не знаю, ты помогла мне найти проблему, но есть ли смысл в том, что ты останешься и будешь возиться в этой пучине грязных делишек моей экономики?
Эти слова произвели на меня сильное впечатление. Я невольно открыла рот и издала какой-то нелепый звук, из-за чего мистер Уанслер фальшиво улыбнулся.
— П-п-простите? — я растерялась и, кажется, забыла, как правильно говорить. — Но как же так?
Магнат сделал такое выражение лица, какое делают учителя, когда весь класс не может понять простую тему.
— Я предлагаю тебе уехать, — мистер Уанслер поджал губы и уверенно кивнул.
Я выдержала паузу, чтобы правильно подобрать слова, ведь я уже знала, что отвечу ему.
— Я стараюсь вести себя очень вежливо, как подобает настоящей леди, — я сказала это нелепо, с паузами, и мистер Уанслер с трудом сдержал улыбку, — но на этот раз я откажу вам. И не потому, что я делаю это из вредности; я просто хочу узнать, чем же всё закончится. И да, я буду
не возиться, а
разбираться в этой пучине «как вы там красиво сказали». В общем, я не собираюсь никуда уезжать. И всё. Точка.
В какой-то момент мне стало страшно, что он опять начнёт говорить мне гадости, унижать меня, заставлять, приказывать! Но он только кивнул. «Это только твой выбор», — сказал магнат печально-рассеянно.
— Пожалуйста, мистер Уанслер, ну подумайте обо мне немного. Я так долго ехала сюда с целью вам помочь. И я помогла, я не спорю, но мне сердце подсказывает, что я буду нужна. К тому же, — я остановилась в нерешимости, — я могу написать хорошую статью.
Почему нельзя залезть к человеку в голову и узнать, что он там думает о тебе? Я видела выражение лица горе-бизнесмена, но не могла понять, что оно значит. Что он там думает? Что собирается сказать? Что это за непонятный взгляд?
— Ладно, твоя воля, — выдал он и развёл руками. — Но потом не говори мне, что я тебя не предупреждал.
— Предупреждали о чём, мистер Уанслер? — проговорила я наивно.
— У меня появился конкурент. Большие деньги, капиталы, счета… Возможно, мафия? — он перешёл на тон рассуждения, словно бы забыл о нашей беседе. — Или просто завистник? Кто бы это мог быть? В любом случае, он очень умён и быстр… Это всё так странно… Но знаешь, — он вдруг внезапно посмотрел на меня, — я, пожалуй, всё-таки предоставлю тебе охрану, мало ли что.
— Минуточку, — я сжала в руках собственную сумку. — Охрану? А разве… Ну… Вы её не давали мне до этого? Я имею в виду во время перелёта и вчера ещё…
— Погоди, Делла, — лицо мистера Уанслера сразу же сделалось бледным и испуганным. — На время твоего переезда, я не отрицаю, велел присмотреть за тобой, но, — он запнулся, — ты сказала «вчера»? Не припомню, чтобы приказывал это кому-то, — магнат вскочил с кресла и уперся руками в стол, будто готовился к прыжку.
— За мной вчера кто-то следил, мистер Уанслер, — призналась я. — Я думала, это ваших рук дело.
— Стал бы я заботиться об этом? — усмехнулся он и начал нервно ходить по кабинету. — Слежка? Хм-м-м.
— Мистер Уанслер, я бы так не волновалась. Может, мне просто показалось, я не уверена, — затараторила я.
— Хорошо-хорошо, посмотрим. Что? Да я бы не… Это странно, очень странно. А кто тогда? Но почему ты? Я даже не подумал об этом! — он говорил без остановки, постоянно оглядываясь на меня.
Я только неуверенно согнулась под тяжестью собственной неуверенности и уставилась в пол. В голову лезли какие-то странные мысли. Как-то все последние события чудесным и непонятным образом действовали на меня. Однако мистер Уанслер решил завтра же переселить меня ещё ближе к центральному офису и предоставить мне хорошую охрану.
Я ничего не стала говорить. Разве можно было с ним спорить? Он относился к тому типу людей, которые всегда-всегда уверены в собственном решении. Я питала к таким интерес, ведь они в конце добиваются своих целей, погружая других людей в иллюзию правильности своих действий. Сама я, конечно же, к такому типу не отношусь, но чувствовать близость, находиться в соприкосновении с одной из пружин, которая руководит всеми теми громадными массами людей, среди которых чувствуешь себя такой маленькой и ничтожной, непередаваемо странно. Как мне казалось, мистера Уанслера влекло постоянно к людям, сильнее, опытнее и, как правило, богаче его, и он одарён был тем редким искусством улавливать тот момент, когда надо и можно пользоваться людьми. Я уверена, что именно это искусство было применено к моей робости и покорности, отчего я не посмела отказаться явиться в этот город. Но теперь, когда кошмар происходящего открыл мне глаза, я не поведусь на уговоры магната, а только с гордо поднятой головой останусь в городе Всемнужвеле по собственной воле.
Так можно было бы рассуждать всегда. Оправдывать действия человека, в которого я была влюблена. Что скрывать, он мне действительно нравился. Внешне (что было теперь мне так странно). И этот характер, манера поведения, речи. Каждое его движение словно было продумано и выполнено с такой чёткостью и грацией. Весь этот образ, пленяющий меня, застыл перед глазами.
Но как бы всё происходящее ни было прекрасно, дома, куда я отправилась после разрешения мистера Уанслера, нужно было убраться. На самом деле, я не люблю жить в грязи. У меня такой пунктик, как говорят знакомые. Но в обществе мистера Уанслера я так замоталась, что совсем не обратила внимания на толстый слой пыли на полках. В общем, вооружившись старой шваброй, которая была старше меня раза в два точно, я начала наступление на батальон грязюки. Полки, шкафы, тумбы, комод, пол, кухня, ванная комната сменяли друга друга безоговорочно быстро.
Уборка — это чудесное время, прожитое с самим собой. Уборка помогает отвлечься. Уборка даёт возможность не только подышать пятилетней пылью, но и заглянуть в мир собственных проблем. Я считаю, что только уборка помогает очистить разум.
В обнимку с тряпками я провела много-много времени. Но, хочу похвастаться, квартира была чиста. В довершение всего, я взяла в руки пульверизатор, который купила по какой-то акции в магазине, и «увлажнила» воздух. Я почему-то всегда была уверена, что это помогает дышать более свежим и чистым кислородом. Что за глупость... Поставив бутыль с водой на тумбу возле кровати, я, даже не сняв с головы повязку, отправилась в магазин за продуктами. Что-то лёгкое внутри моего тела или же души, вдохновившее на уборку квартиры, несло меня в магазин. Там я встретила уже знакомую кассиршу, которая невежливо заявила мне, что от меня за километр несёт «Мистером Пропером».
— Ты что, целый цех перемыла? — спросила она, пробивая хлеб.
— Я просто решила устроить генеральную уборку, — ответила я и широко улыбнулась, потому что ничто не могло испортить мне настроение.
— Забавно это слышать, — кассирша чуть заметно улыбнулась.
Я поблагодарила её и, взяв в обе руки по пакету, вышла из магазина. На улице уже было людно, даже проезжали какие-то машины. Такая приятная, ничего не предназначающая атмосфера житейского спокойствия, по которой я так соскучилась. Я шла через толпу людей, с насмешкой наблюдая, как они морщили носы от резкого запаха «морозного лимона» средства для мытья полов. А что, я не чувствую себя виноватой. В любом случае, я продолжала идти. Когда же я зашла во двор соседнего дома, то присела на лавочку, чтобы дать рукам отдохнуть. Тут было так тихо. Пустующая детская площадка, к слову, ужасно оборудованная, и несколько лавочек прятались в тени семиэтажного дома. Я стала осматриваться. Несколько машин, припаркованных у подъездов, даже чей-то ярко-красный мотоцикл, прятавшийся за красивым зелёным кустарником, напоминали мне обычную городскую жизнь без каких-либо хлопот. Но в какой-то момент я поняла, что смотрю не на ярко-красный мотоцикл, а провожаю взглядом ярко-рыжую причёску. Пару мгновений ушло на раздумье, но причёска не исчезла из моего поля зрения. Когда же я разглядела фигуру владельца причёски, то у меня не осталось никаких сомнений, что это была Агата. Она изящно шла на шпильках, каким-то чудом сохраняя равновесие. В одной руке она держала свой плащ, а в другой — телефон у своего уха. Видимо, она обсуждала что-то очень важное, потому что с каждой секундой её шаг становился всё более и более медленным. Агата спустилась с тротуара и в какой-то момент совсем остановилась, поставив ноги в неудобную позу. Я засмотрелась на неё и решила, что нужно подойти и поздороваться. После долгой возни с пакетами и вывалившимися из них продуктами, я наконец-таки поднялась и медленным шагом пошла в сторону рыжей мисс. Она была новым персонажем во всей этой истории, который оказался довольно занимательным.
Но тут со стороны въезда во двор словно прокралась чёрная машина. Она ехала на довольно быстрой для двора скорости. Вдруг раздался противный звук трения шин об асфальт при резком разгоне, но Агата продолжала стоять прямо на дороге. Мгновения. Секунды. Я уронила пакеты и громко окликнула Агату. Но машина оказалась быстрее. Миг, и тело Агаты пролетает над машиной и падает на землю. Машина же скрывается за углом, даже не снизив скорость. И всё это происходит у меня на глазах.
Шок. Да, страшный шок сковал мышцы моего тела, отчего первые несколько секунд я не могла пошевелиться. Какой-то странный звук вырвался из груди, я уронила пакеты на землю и со всех ног рванула в сторону происшествия.
Она, бледная, в странной и неестественной позе, лежала на дороге. Около головы — небольшая лужа крови. Ноги Агаты, очевидно, были сломаны. У меня перехватило дыхание от страха и ужаса, который я испытывала, но первое, что я сделала — попыталась нащупать пульс. На запястье не прощупывался, и я потеряла контроль над собой от испуга. Уверенность в себе какими-то скачками то появлялась, то исчезала. Я опустила дрожащие пальцы на шею, не хотела терять надежды и надавила немного сильнее.
Есть пульс. Слабый, но есть. Только после этого уверенность окончательно вернулась ко мне, и я начала звать на помощь, параллельно набирая номер экстренной службы.
***
В светло-зелёной больничной палате было прохладно. Я сидела на маленьком диванчике и пила ромашковый чай, который мне вежливо принесли медсестры. Я не могла оправиться от расстройства, которое родилось во мне сразу после трагедии. В висках стучало, жутко болела голова, до сих пор тряслись руки, из-за чего капельки чая падали на пол. Агата, вся перевязанная бинтами и подключенная к различным аппаратам, неподвижно лежала на кровати. Врачи, испуганные появлением такой важной персоны, долго медлили с известием, что пострадавшая в коме. Эта новость свалилась на меня, как гром средь ясного неба, но глубоко в душе я была рада, что она не умерла, господи.
Я не была равнодушной тварью, но мне не хотелось находиться с Агатой в одном помещении, потому что мне становилось некомфортно, что это я же должна быть ответственной за всё произошедшее.
— Вы родственница? — спросила невзначай медсестра, которая проверяла по пятому разу все аппараты.
— Я? Нет. Я просто знаю её, — призналась я и поставила пустую кружку на столик.
— А родственники знают о произошедшем?
— Мне в скорой обещали позаботиться об этом, — ответила я и с сожалением взглянула на свой разрядившийся мобильник. — Попросили меня побыть с Агатой, пока не явятся родственники.
— Что ж, тогда, прошу вас, чувствуйте себя, как дома. Вам принести плед? Может, чашка чая? — медсестра взяла пустую кружку в руки и посмотрела на меня своими милыми весёлыми глазками.
— Нет, спасибо, — отвратительное послевкусие ромашки говорило само за себя.
Медсестра скрылась за дверью, оставив меня наедине со спящей рыжей мисс. Я старалась не смотреть на неё, а решила рассматривать трещины на потолке, которые показались мне интересными. Но это занятие быстро наскучило, и я стала дремать, чувствуя какую-то невесомость тела и тяжесть головы.
Но дремать долго не пришлось, потому что через какое-то время что-то стремительно, как буря, влетело в палату и нависло над телом Агаты. Я с трудом открыла глаза и увидела, как я полагаю, её мать: полную даму в возрасте с ярко-рыжими волосами, собранными в какую-то странную причёску, напоминающую рога. На ней было странное фиолетовое одеяние: то ли пальто, то ли платье… В общем, она нависла над бедной дочкой, пыталась растолкать её, но вовремя вбежавшие медсестры остановили нервную женщину.
— Она моя дочь! Как вы смеете?! — кричала она хриплым альтом и сделала ещё одну попытку вырваться, но медсестры крепко держали её за короткие ручки.
После долгих объяснений мадам усадили на место, где недавно сидела я, и рассказали, что Агате крупно повезло: хоть у неё и переломы ног, ушибы, множество ссадин, синяков, травма головы, да ещё и кома, она всё равно находится в прекрасном состоянии. Обещав плачущей матери скорейшее пробуждение дочери, врачи пояснили, что, возможно, Агату спасло то, что она подпрыгнула или что-то в этом роде, когда машина находилась в каком-то жалком метре от неё. В общем, врачи и медсестры успокоили-таки несчастную женщину и, оставив меня с ней наедине, ушли.
— Как это произошло? — спросила она требовательно.
— Быстро, — ответила я и вкратце рассказала всё, с неудовольствием переживая эти моменты в своей голове.
— Ты, возможно, спасла жизнь моей дочке, — ответила женщина и поправила свою причёску.
Я ничего не ответила, а только решила извиниться и как можно скорее уйти. Как я потом узнала, я только что переговорила с той самой тётей Гризельдой, про которую много чего слышала от мистера Уанслера.
Мне было так жутко идти домой. Проходить через тот же двор, с ужасом наблюдая за тем, как сотрудники полиции всё ещё ходили около того места, только уже погасив мигалки на машинах, но включив фонарики. Были сумерки, поэтому я ускорила шаг, чтобы поскорее добраться до кроватки и уснуть, забыв об этом ужасном дне.
Когда я зашла в квартиру, то у меня просто не хватило сил ругать себя за то, что я совсем забыла о продуктах. Это было абсолютно неважно для меня, и я равнодушно посмотрела внутрь пустого холодильного ящика. Когда же мне удалось зарядить телефон, то я позвонила маме и не рассказала ей ничего, потому что не хотела её нервировать. И я была очень уставшей. Мне казалось, что судьба достаточно поиздевалась надо мной сегодня, поэтому я заслужила маломальский отдых. Я выглянула в окно,чтобы удостовериться, что уже окончательно стемнело, включила большой свет и села писать статью.
Из трещины в плинтусе вылез знакомый мне таракан, который отвлёк меня от работы. Это был Альфредо, я была в этом уверена. Я ему так обрадовалась, что, кажется, любой нормальный человек посмеялся бы над такой детской глупостью. Но, поймите меня, я все эти полгода была уверена, что он геройски погиб во время моей истерики, бросившись мне под ноги.
В общем, не хочу утруждать вас подробными описаниями, но всё оставшееся время я провела за сбором вещей, потому что на следующий день меня ждал переезд. И, последний раз взглянув на чемоданы, я выключила свет и повалилась на кровать. Но спать мне совсем не хотелось. И именно это спасло мне жизнь.
***
Примерно в половину четвёртого утра, когда только-только чернота ночи стала перевоплощаться в тёмную синеву, я, всё ещё пытаясь заснуть (пережитый стресс даёт о себе знать), повернулась на другой бок и вновь начала считать баранов. Сон, в который я так хотела погрузиться, постоянно ускользал от меня, когда только я была так близка к нему. Когда же мне удавалось схватить его за хвост, я начинала дремать, но тут же просыпалась, видя перед собой какие-то цветные пятна. Всё это казалось мне жутким и болезненным, отчего я начала елозить по кровати, постоянно поправляя одеяло. Но в какой-то момент я в ужасе замерла и прислушалась. Какой-то странный и очень тихий звук доносился из прихожей. Я сжалась в комочек от накатившегося отчаяния и дрожи в коленях. Звук напоминал скрежет металла о металл. Первое время мне казалось, что всё-таки этот звук я вообразила у себя в голове, но когда чуть слышно скрипнула входная дверь, я раскрыла глаза, и мысли стали сменяться с необычайной быстротой. «Воры… грабители… убийца… у меня в доме… почему я ещё не купила биту или молоток?» — пронеслось в голове и я стала искать что-то, чем можно было бы защититься. Тяжёлые шаги приближались к двери спальни, из-за чего я перестала дышать. Пульверизатор. Пульверизатор, стоявший на тумбе. Я вскочила, схватила его мёртвой хваткой, положила палец на курок и замерла в совсем не боевой позе, уставившись на дверь. Секунда, тянувшаяся так долго, и дверь открылась. Дальше события происходили с невероятной скоростью. Человек в чёрном, казавшийся просто дымом, влетел в мою комнату и замахнулся на меня чем-то. Видимо, он был удивлен моим бодрым видом, отчего на миг опешил, но не остановился. Я завизжала и начала прыскать ему воду в лицо, а другой вцепилась в руку, в которой он держал нож, и стала сильно на неё давить, чтобы хоть как-то отвести холодное оружие от собственного тела. Если бы я не среагировала быстро, то у меня бы было вспорото брюхо. Я чувствовала силу, которую прикладывал злодей, но от удара второй руки я увернулась, громко завизжав, проскользнула между ним и дверью, бросила пульверизатор и рванула со всех ног в сторону входной двери, которая была открыта. Нож просвистел у меня прямо под локтем и угодил в дверцу шкафа. Я верещала, как бешеная. Человек же не издал ни звука, а только побежал за мной, когда понял, что его цель скрылась за входной дверью. Я ещё успела закрыть её, между прочим.
Ступенька, вторая, третья… Я неслась так, что, казалось, мне не нужен был воздух, чтобы дышать, а только земля под ногами. Дверь подъезда, ночная пустынная улица и доли секунд на размышления. Ни одного человека, ни одной машины. Я, схватившись за голову и потерявшись в пространстве, побежала по направлению к главному офису. Холодный ветерок раздувал мою пижаму, тормозя меня, но я бежала, не обращая внимания на то, что в кровь содрала пятки об асфальт и мелкие камушки.
Я даже не хотела оборачиваться. Я чувствовала, что этот человек бежал за мной. И с каждой секундой мне казалось, что я почувствую его дыхание на своей шее, а потом он пронзит меня ножом, принося в жертву макаронному монстру. Горло и лёгкие горели из-за сбитого дыхания, в ушах гудело, я слышала бешеный стук собственного сердца, а пятки словно опустили в кипящее масло. Я понимала, что сбавляю скорость, что ужасный человек меня догоняет, но говорила себе, что я лучше умру от остановки сердца, чем от рук какого-то мужика. Перед глазами появились белые пятна, но я уже видела распахнутые двери и свет главного офиса, поэтому закрыла глаза на всю моральную и физическую боль и не остановилась.
Я ворвалась в вестибюль громоподобно, и, что-то выкрикнув, без сил свалилась на пол. Всё, что происходило со мной следующие пару часов, я помню очень-очень смутно, какими-то отрывками, цветными, но размазанными и постоянно плавающими картинками. Удивлённое лицо охранника, ощущение чего-то мягкого под лопатками и поясницей, яркий-яркий свет и, хвала небесам, сон. Не знаю, как долго я спала, но первое, что я увидела, — сонное и усталое лицо мистера Уанслера, который навис надо мной и легонько бил меня по щеке, пытаясь разбудить.
Я сделала глубокий вдох и поняла, что лёгкие только-только остыли. Последующие вдохи-выдохи давались мне с трудом.
— Эй, ты как? — спросил он ласково и, как мне показалось, сел рядом со мной.
Я приподнялась на локтях и осмотрелась. Кажется, я лежала в маленькой комнате отдыха главного офиса, на старом диване под клетчатым пледом.
— Так себе, — ответила я охрипшим голосом и сама удивилась, что так говорила.
— Что случилось, Делла? — спросил мистер Уанслер серьёзно.
Я посмотрела на него умоляющим взглядом, но не смогла сдержать улыбки: на магнате был синий махровый халат, а из-под него виднелся воротник пижамы нежно-голубого цвета с рисунками жёлтых зайчиков. Это показалось мне забавным, но суровый взгляд мистера Уанслера вернул меня с небес на землю, и я, устроившись на подушке, начала свой недлинный рассказ о человеке в чёрном.
Он следил за мной, он выследил, он хотел убить меня! Когда я приступила к подробному описанию моего забега, я осознала и только в тот момент почувствовала, как сильно болели пятки и пальцы ног. Мистер Уанслер, сидевший в своей домашней одежде, старался смотреть куда угодно, но только не на меня, потому что он видел, что я начинала краснеть. Когда же мой рассказ подошёл к концу, он молча продолжал сидеть в неподвижном положении. Однако потом, словно бы его осенила какая-то идея, он поднял голову и спросил:
— И даже после этого ты не хочешь отсюда уехать?
Да, я уже успела об этом подумать. Но с каждой минутой я понимала, что только что пережитое мной было приключением. Страшным и опасным приключением.
— Нет, не собираюсь, — сказала я неестественно задорно и скрестила руки на груди, вытащив их из-под пледа.
— Но тебя же могли убить?! — с ужасом повторил Уанслер и поднялся с дивана, поправляя полы халата.
— Но вы же теперь меня защитите, мистер Уанслер? Я чувствую, что это всё было неслучайно… — призналась я и искренне улыбнулась.
— Я не хочу выглядеть драматичным или доказывать, что сохранность твоей жизни меня как-то особенно заботит, но на твоём месте я бы уже давным-давно сидел в самолёте…
— Да, но я сама могу принимать решения, верно? Если только, конечно, вы меня не собрались выгонять, — внутри меня проснулась оскорбленная язва.
— Делла, я не знаю, что делать в такой ситуации! — всплеснул руками магнат. — Я понимаю, что ты можешь помочь, но мысль о том, что тебя убьют и я не смогу отделаться от твоих родственников, приходит ко мне в кошмарах.
— Я, конечно, догадывалась, что ваше сердце черство, но неужели вас действительно заботят только мои родственники? — спросила я обиженно.
— Я сейчас совсем не об этом, — я хотела возразить, но мистер Уанслер сделал быстрый жест, чтобы я замолчала. — Ты в опасности. В серьёзной опасности. Я прошу тебя уехать.
— Ну уж нет, мистер Уанслер! — взвизгнула я, подавившись собственной хрипотой. — Я останусь до тех пор, пока не разрешится дело. И это мой окончательный ответ.
Мистер Уанслер приподнял бровь, и у него задёргался глаз. Я никогда такого не видела, но это явно было проявлением гнева. Он поднял указательный палец и попытался что-то сказать, но только что-то прорычал и схватился за голову. «Да что с тобой не так!» — прошипел он.
— Со мной всё в полном порядке, мистер Уанслер. Вы же сами сегодня сказали, это моя воля. Обещали мне охрану, — добавила я невзначай.
— Да, обещал. Да, сказал. И да, это твоя воля, — мистер Уанслер будто совсем забыл о только что произошедшей вспышке гнева и продолжал говорить спокойно, стоя у двери. — Что же ты собираешься делать дальше?
— Ну, я точно не собираюсь возвращаться домой одна. Я могу остаться здесь хотя бы до утра.
— Уже раннее, раннее утро, — поправил меня мистер Уанслер и устало посмотрел в окно, где было почти светло.
— Ну, немного позже, — сказала я виновато и улыбнулась, поправляя лямку пижамы.
Мистер Уанслер смотрел на меня странным взглядом, как обычно смотрят бездарные актёры, а потом, пожав плечами, выдал:
— Ты могла бы пожить в моём доме какое-то время. Пока что это самое безопасное место во всём Всемнужвеле. Надеюсь, ты не отвергнешь
хотя бы это предложение.
Мне хотелось колебаться, но я была в здравом уме и понимала, что это был единственный выход на тот момент. Я согласилась и уже через полчаса ехала в чёрном джипе в обнимку с ярко-розовой всемнужкой, которой пыталась укрыться.
Я не могла подумать, что мистер Уанслер живёт за городом. Если проехать через серые и лысые луга, усыпанные пеньками, то через сорок минут из ниоткуда появится огромное поместье в два этажа. Оно выглядело безликим и пустынным, но очень-очень богатым.
Хотя, что можно было ожидать от одного из богатейших людей мира? Странно, что это был не многоэтажный дворец, да и только.
Джим был назначен в мои личные телохранители, но по его неизменному выражению лица было очень трудно сказать, понравилось ли ему это поручение. Он только кивнул и стал ходить за мной по пятам.
Когда мы вошли в дом, то нас встретила гробовая тишина, высокие потолки, дорогая мебель и чистейший воздух. Я всегда знала, что мистер Уанслер хорошо разбирается в роскоши. Честно говоря, если бы у меня на глазах не сбили человека и не хотели меня убить, то посещение поместья магната было бы самым сильным впечатлением за весь день. Я могла бы бесконечно восхищаться красотой и великолепием домашнего убранства магната, но ранним утром всё видится совсем по-другому, поэтому я ничего говорить не стала, а только шла за горе-бизнесменом, постоянно оглядываясь на огромные картины, висевшие на стенах.
Мне отвели комнату размером с мою квартиру в городе. Я поблагодарила и с разбегу прыгнула на мягкую кровать. Джим что-то пробубнил про мои вещи, Уанслер пожелал приятных снов, и я, закутавшись в одеяло, которое пахло лавандой, сразу же заснула.
