The Truth Beneath The Rose

На самом деле, не так уж сильно он врал, когда говорил, что она для него желаннее всех. Теперь он понимал, что, смотря на других женщин, на месте любой из них будет видеть лишь одну, образ которой в последнее время стал его постоянным наваждением. По крайней мере, до тех пор, пока это наваждение не пройдет. Но вряд ли этому суждено исполниться, если эта девушка так и останется недосягаемой для него. Фобосу нравилось в ней все: начиная от золотистых волос, сияющих в свете праздничных огней подобно лучам давно не появлявшегося в их мире солнца, и заканчивая той робкой, но очаровательной улыбкой, которая сопровождалась ярким блеском бездонных голубых глаз. На первый взгляд, в Корнелии не было ничего особенно выдающегося или запоминающегося. Да, она была очень привлекательна, но ведь есть немало женщин, которым эта леди могла бы сильно уступить в красоте. Да, Эсканора весьма заинтересовала магическая сила этой девушки, и он самым наглым образом воспользовался ею, когда у него возникла надобность в этом. Однако он точно знал, что тянуло его к ней вовсе не по этой причине, хотя поначалу пытался убедить себя в обратном. Принц Меридиана всегда гордился своей способностью найти ответ на какой угодно вопрос, вот только когда мысленно спрашивал себя, почему же именно Корнелия Хейл всего за неделю знакомства поработила его мысли, то и отвечал также мысленным молчанием. И вот сейчас она была так близко — воплощение женственности, элегантности, соблазна, но при этом и невинности. Уж в этом сомневаться было невозможно. За свою жизнь Фобосу довелось познать немало женщин, совершенно разных на первый взгляд, однако во многом схожих на самом деле. И он знал, что лишь по-настоящему невинная во всех смыслах девушка способна сначала пылко отдаваться захлестнувшей ее буре чувств, а затем, пугаясь этого внезапного, никогда не происходившего с ней ранее порыва, в ужасе отстраняться, коря себя за проявление слабости. Не нужно было заглядывать в голову Корнелии, чтобы понимать, что такое же противоборство шло сейчас и внутри этой девушки. И он, давно погрязший в крови и множестве грехов, так страстно хотел обладать этим юным и еще непорочным созданием. — Вы… говорите это серьезно? — удивленно и слегка недоуменно прошептала Корнелия, явно не ожидая такого с его стороны. — А вы удивлены? — глядя на девушку сверху вниз, задал ответный вопрос Эсканор, стараясь при этом не смотреть на соблазнительное декольте юной леди, каким довольно редко могли похвастаться ее ровесницы. Подумать только, а ведь она была на семь лет его моложе — и всего на пару лет старше пропавшей сестры! Однако желания, кипевшего в его крови уже около недели, даже этот факт усмирить не мог. Хотя, ничего необычного, в общем-то, здесь не было, поскольку по всем меридианским меркам Корнелия являлась уже совершеннолетней девушкой, которую со спокойной совестью можно было выдавать замуж. И насколько ему было известно, ее родители это и собирались сделать в ближайшее время. - Да, я не вижу смысла скрывать это, но и принуждать вас к чему-либо, недостойному такой прекрасной юной леди, не собираюсь. Однако в глубине души, Корнелия, я все же надеюсь, что однажды вы согласитесь отдаться мне. И что этот день настанет очень скоро. Окончание его фразы точно совпало с прекращением игры музыкантов, и потому Фобос сразу же остановился, принуждая сделать то же самое Корнелию. До неприличия красивое лицо девушки выдавало ее изумление, лишь усилившееся после его последних слов. Однако она в который раз за короткое время их знакомства проявила сдержанность и, сделав грациозный реверанс, даже смогла слегка улыбнуться Эсканору. Он мог бы сейчас бесцеремонно проникнуть в ее девичий разум и, не обращая внимания на отголоски совести, пока еще оставшейся у него, прочитать все ее мысли, но вместо этого лишь слегка поклонился юной леди в ответ и, взяв ее руку, прикоснулся губами к нежной светлой коже. Хотя видят Боги, сейчас Фобосу как никогда хотелось, чтобы под его губами была не рука Корнелии, а ее пухлые алые губы. В прошлый раз они показались ему очень сладкими… Внезапно возникшее ощущение холода, словно бы кто-то окатил его ледяной водой, заставило Фобоса передернуться в момент поцелуя, отшатнувшись от Корнелии и выпустив ее руку из своей ладони. Грудная клетка словно бы превратилась в жесткий панцирь из ледяной корки, и на несколько секунд у принца перехватило дыхание, для восстановления которого ему понадобилось еще несколько секунд. Опять этот проклятый приступ, который начал время от времени происходить с ним после заклятия, насланного на замок неизвестным врагом. Неизвестным сейчас — мертвым в ближайшем будущем. Осталось лишь дождаться, когда тень доберется до своей цели. Приступ длился всего лишь несколько мгновений, однако этого было достаточно, дабы вызвать испуг Корнелии и приковать к ним двоим настороженные и в то же время несколько любопытные взгляды многих аристократов, моментально забывших о танцах и развлечениях. — Ваше Высочество, вы в порядке? — взволнованно спросила девушка, чуть подавшись вперед, к нему. Скорее всего, сделала она это неосознанно. Остальные гости напряженно замерли, ожидая его реакции. Впрочем, как всегда. Однако Фобос быстро выпрямился и даже смог улыбнуться юной леди Хейл, при этом проклиная себя за слабость, а своего врага — за это чертово заклинание, которое теперь непонятно почему вызывало у него подобное состояние. В тех же самых мыслях этот враг, чье лицо пока представлялось довольно расплывчатым, был подвешен за ноги на городской площади, будучи при этом еще и обезглавленным. — Не стоит беспокоиться, миледи, — сохраняя все ту же вежливую улыбку, произнес он, чуть повысив голос и быстро обведя взглядом зал перед собой, намекая придворным, что эти слова относятся и к ним. — Со мной все в порядке. Благодарю за прекрасный танец, — слегка поклонившись все еще напряженно замершей девушке, Эсканор развернулся и направился к ближайшему столу с винами и закусками. Снова заиграла музыка, на этот раз довольно бодрая, и гости, мгновенно забыв об этой ситуации или, по крайней мере, сделав вид, опять предались веселью. Наполнив свой кубок вином с помощью магии и обменявшись парой вежливых фраз со стоявшими возле стола лордом и леди, Фобос сделал глоток крепкой жидкости, с удовольствием ощутив, как по телу начало разливаться приятное, особенно после того скверного ощущения, тепло. Похоже, его приступ все-таки встревожил людей, потому что никто, даже постоянно бегающие за ним министры, сейчас не решались подходить к нему, вместо этого танцуя либо пытаясь довольно слабыми шутками развлечь дам. Но Эсканору это было даже на руку: сейчас для полного счастья не хватало лишь их беготни вокруг да около и глупых вопросов о самочувствии. Видимо, эти дураки поняли, что докучать ему сейчас будет самоубийством, ибо случай с лордом Велисом все еще был жив в их памяти. Однако кое-кто, подошедший с другой стороны, все-таки являлся исключением. — Мой принц, — Седрик почтительно склонил голову и, подождав, пока лорд и леди, стоявшие рядом с Фобосом, ушли к танцующим, продолжил. — Я так понимаю, магия нашего врага дает о себе знать в неподходящий момент? — О Боги, Седрик, давай даже не будем начинать разговор на эту тему! — резко прервал его Фобос. Он прекрасно понимал, что его верный слуга сразу же подметил еще самый первый приступ, однако говорить об этом принц не хотел. Эсканор еще с детства знал, что если и появляются какие-то слабости, их нужно держать внутри себя, скрывая даже от тех, кому, казалось бы, можно доверять. — Лучше бы сказал, что происходит с тобой. Ты сегодня весь день какой-то бледный и напряженный, — как бы Седрик ни старался это скрыть, Эсканор, знавший его большую часть жизни, все равно сумел заметить изменения, произошедшие в поведении своего слуги. — Ничего такого, о чем следовало бы беспокоиться Вашему Высочеству, — несколько поспешно ответил лорд, наливая себе вина. — Зато у меня для вас есть одна весьма и весьма радостная новость. Я сам получил ее лишь пока вы танцевали с леди Хейл. — Насчет моей сестры? — принц слегка потряс свой кубок, на дне которого осталась лишь пара капель вина. Если девчонка наконец-то найдена, значит можно начинать действовать. — Можно и так сказать, — кивнул Седрик. — Звезда Трибы почти найдена, Ваше Высочество. Лучшим магам королевства удалось определить ее точное местоположение, однако использовать магию для того, чтобы достать ее, категорически нельзя: это вызовет ужасное землетрясение. Но я гарантирую вам, мой принц, что лурдены быстро откопают ее, и, когда она попадет к вам в руки, я без труда вычислю принцессу на Земле. Что ж, хоть это было и не совсем то, на что Эсканор с такой надеждой уповал уже давно, однако на шаг приближало его к сестре, а это не могло оставить Фобоса равнодушным. Сейчас один шаг, затем еще один, и еще… И через некоторое время принцесса вернется на родину, к брату, для которого станет источником невероятной силы. И вот тогда-то все его известные и до сих пор неизвестные враги поплатятся своими жизнями за неверность. Он не пощадит никого. — Это действительно замечательная новость, Седрик, — Фобос дал своему слуге понять, что более чем удовлетворен этим известием. - Я, правда, надеялся, что тебе удалось вычислить ее и без звезды, однако ты все равно меня порадовал. Значит, ждать осталось не так уж и долго. Вокруг них было множество людей: аристократы, грациозно вальсирующие в центре зала, либо же собравшиеся в небольшие группки, неспешно потягивая вино и обсуждая самые свежие дворцовые сплетни, слуги, старавшиеся как можно более быстро и незаметно принести новые блюда с закусками и графины с винами, дабы не мозолить лишний раз глаза господам, стражники, ровно и неподвижно стоявшие возле всех входов и выходов из зала и пристально наблюдавшие за всеми гостями. И среди всей этой огромной шумной толпы взгляд Фобоса упорно выискивал одну лишь юную златоволосую леди с сияющей диадемой на голове. Корнелия, как и подобает Королеве, находилась в центре всеобщего внимания и явно наслаждалась теплыми лучами славы, не без удовольствия отвечая на комплименты со стороны мужчин и обмениваясь ответными любезностями с женщинами. Ее окружило по меньшей мере около десятка аристократов, и девушка едва успевала поворачиваться к каждому из них, дабы никого не проигнорировать и тем самым не оскорбить. Рядом с ней, невероятно гордые, стояли родители. Возможно, Эсканору лишь показалось, однако во время их с Корнелией танца он на мгновение отвел взгляд в сторону и заметил, что в глазах смотревшей на них леди Элизабет промелькнуло неодобрение. Что ж, подобное никогда не удивительно со стороны матерей — они всегда замечают мужчин, проявляющих особый интерес к их дочерям, и, как правило, относятся к ним довольно настороженно. А леди Элизабет, вне сомнения, не питала к нему никакой симпатии, как бы ни старалась скрыть это за маской вежливости и почтения. Ну и как же Королева могла быть в этот вечер без своего Короля? Дерека невозможно было не заметить среди этой толпы — высокий, широкоплечий, с золотой короной на голове. Многие дамы смотрели на него почти с таким же восхищением, с каким иногда робко поглядывали на Фобоса, а Грендаль тепло улыбался каждой из них, делал комплименты и целовал руки — настоящий рыцарь как по способности сражаться, так и по части этикета. Вообще, насколько заметил принц, Дерек улыбался почти всегда — и это крайне раздражало. Откуда в человеке может быть столько светлого и позитивного? И неужели за таким ярким светом не спрятано ни малейшей капельки тьмы? Разве так вообще бывает? Впрочем, Фобос не мог понять, что именно раздражало его в Дереке — не сходящая с уст лучезарная улыбка или же тот взгляд, которым рыцарь непрестанно одаривал Корнелию Хейл? — Сегодня Дерек Грендаль находится в зените своей славы, — слова Седрика, резко ворвавшиеся в разум принца, заставили его вспомнить о том, что он был здесь не один. Эсканор повернул голову в сторону лорда - тот, как оказалось, тоже все это время наблюдал за компанией Короля и Королевы, но только не с той насмешливой полуулыбкой, какую Фобосу часто доводилось видеть на лице своего слуги, а с внутренним напряжением, которое за спокойным взглядом сиреневых глаз и мягким голосом мог заметить только хорошо знавший его человек. И принц заметил, что это напряжение сковывало Седрика с самого утра, однако сейчас к нему добавился еще и с трудом сдерживаемый гнев. Фобос усмехнулся, заметив, как сильно Седрик сжал кубок в своих руках, рискуя раздавить его силой своей внутренней сущности, проявившейся в тот момент в яростном желтом блеске глаз. От потери контроля над собой лорда отделяла лишь тонкая грань, но в мыслях он уже разрывал Дерека Грендаля на мелкие кусочки — подумать только, какой же все-таки сильной может быть детская обида! Хотя ему ли самому не знать, что это такое? — Но не кажется ли вам, мой принц, что этот рыцарь как-то слишком уж легко разделался со всеми, даже превосходящими его по опыту и силе противниками? — вот чем Седрик не переставал из года в год поражать Эсканора, так это необычайной сдержанностью в произносимой им речи в то время, когда внутри все сгорало от гнева и ненависти. Фобос честно признавался себе, что выдержка у его верного слуги (когда тот находится в человеческом облике) гораздо лучше, чем у него самого. — Я ведь уже говорил вам: мои слуги докладывали мне… — О том, что он взял в библиотеке книгу о темной магии, — не дал ему договорить принц, теперь устремив свой взгляд в сторону танцующих, которых с каждым танцем то прибавлялось, то убывало. Он знал, что многие леди надеялись на танец с ним, однако пока ясно давал им понять, что у него таких же намерений относительно кого-либо из присутствующих дамочек не было. — Мы это уже обсуждали, Седрик. Если бы хоть один из рыцарей использовал магию на арене, я бы сразу же это почувствовал. Так что, нравится тебе это или нет, но победа сира Дерека совершенно честна. А книги о темной магии нередко берут многие из моих придворных, не имеющие никакой магической силы. Как правило, этим они пытаются показать своим друзьям и знакомым, что в совершенстве владеют знанием древнемеридианского языка, и их уровень образования позволяет им читать даже самые старинные руны. А нам обоим хорошо известно, насколько сир Дерек бывает хвастлив. Я знаю, как он неприятен тебе, друг мой, и ты знаешь, что я тоже не питаю к нему особо теплых чувств. Но давай позволим доблестному Грендалю насладиться одним вечером в свою честь. Другой такой случай ему вряд ли когда-нибудь перепадет. Ему действительно никогда не нравился Дерек Грендаль. Впервые Фобос встретился с ним еще в детстве — Дерек был единственным сыном генерала Эвана и потому долгое время жил в замке вместе с родителями, вплоть до гибели отца. Мальчишка, на год старше самого принца, сразу вызвал неприязнь у юного Эсканора своей напыщенностью, заносчивостью и гордостью. Но больше всего Фобоса раздражал тот факт, что даже несмотря на такой паршивый, по его мнению, характер, Дерек почему-то все равно был любим всеми придворными, чего нельзя было сказать о юном сыне королевы, которого из-за необычного даже по меркам волшебников дара побаивались. Естественно, что у мальчика, которому не хватало тепла и любви, такое открытое противопоставление вызывало лишь злобу и довольно враждебное отношение к младшему Грендалю, порой граничащее с ненавистью. С годами, разумеется, эти колючие чувства исчезли, многие воспоминания стерлись, однако неприятный осадок от них по-прежнему упорно занимал свое место в душе Фобоса. И теперь, по всей видимости, этот осадок вновь начал постепенно превращаться в липкую и до ужаса мерзкую неприязнь. Но уж точно не потому, что сейчас этот рыцарь держал за руку желанную Фобосу девушку. И даже не потому, что Дерек галантно поклонился Корнелии, приглашая ее на танец, стоило лишь музыкантам заиграть более медленную и красивую мелодию. Улыбнувшись, юная леди Хейл протянула ему руку, и рыцарь, слегка прикоснувшись к ней губами, в точности так же, как некоторое время назад это сделал Фобос, повел ее в центр зала, ловя при этом восхищенные и заинтересованные взгляды. Родители девушки довольно улыбались, наблюдая за дочерью и явно предвкушая выгодный для их семьи брак. Какое ему должно быть до всего этого дело? Правильно, никакого. Так почему же тогда было настолько сильно и соблазнительно желание испепелить заносчивого рыцаря, ведущего в танце Корнелию Хейл, чтобы от него не осталось ни кучки пепла? — Хотя, Седрик, — немного понаблюдав за танцем Короля и Королевы, Фобос снова повернулся к лорду. — Пожалуй, дополнительно проследить за сиром Дереком все же будет не такой уж и плохой идеей. В конце концов, независимо от того, замышляет он что-либо или нет, мы все равно ничего не потеряем. — Будет сделано, мой принц, — кажется, впервые за этот день улыбка на губах Седрика, теперь уже больше похожая на его привычную ядовитую ухмылку, выглядела довольной и предвкушающей необычайное веселье. — А вам, пожалуй, стоит отвлечься от всех этих неприятных мыслей. Не стоит в такой прекрасный вечер лишать себя удовольствий. Как мне кажется, одна довольно очаровательная юная леди весь вечер не сводит с Вашего Высочества взгляда, — он едва заметным кивком головы указал в противоположную от Фобоса сторону. Обернувшись, принц сразу заметил ее — девица вспыхнула от смущения и поспешила отвести взгляд. Вопреки всем правилам приличия, Эсканор пристально рассмотрел эту девушку. На вид она была ненамного старше Корнелии — максимум, на пару лет — но при этом ниже ее ростом, хотя и с не менее соблазнительными формами, которые почти наполовину открывало декольте светло-голубого платья. Вьющиеся золотисто-рыжие волосы были собраны в причудливую, но не слишком строгую прическу, украшенную жемчужной заколкой, которую юная леди успела несколько раз нервно поправить за то время, что находилась под его взглядом. Когда девушка вновь решилась посмотреть на него, принц заметил, что у нее тоже голубые глаза, и смотрели они на него хоть с робостью, но при этом и с долей вожделения, которое он узнавал по взглядам, часто бросаемым на него многими из наложниц, которые в последнее время успели ему здорово надоесть. Что ж, безусловно, эта девушка была по-своему хороша. Фобос одарил ее одной из своих самых любимых улыбок, от которых многие девицы так же, как и эта юная леди сейчас, либо сразу же заливались румянцем, либо отвечали кокетливыми и порой даже вызывающими взглядами. До Корнелии ей, пожалуй, далековато… Однако для развлечения на одну ночь самое то. Возможно, этой девушке удастся на время немного затушить то пламя, которое разожгла в нем леди Хейл. Последнюю он обязательно получит — непременно придет тот день, когда она отдастся ему сама, по доброй воле. И, возможно, после этого он охладеет к ней, как бывало со всеми дамами до нее. А пока… Почему бы не поиграть с неплохой на первый взгляд, но ничего не значащей на самом деле пустышкой? — Знаешь, друг мой, — немного погодя, произнес Фобос. — Наверное, ты снова прав. Зачем лишать себя удовольствия? …От золотистых волос, разметавшихся по подушке, исходил приятный аромат лаванды, и Фобос упивался им, медленно проводя ладонью по нежной коже девушки. Как оказалось, ее звали Эмилия, и у нее, судя по тому, как она вздрагивала от каждого его прикосновения, еще никогда не было мужчины. Она смотрела на Эсканора одновременно со страхом от того, что должно было вот-вот произойти, четко читавшимся в ее голубых глазах, и с желанием, заставлявшим эти глаза сиять. Алые, чуть приоткрытые губы так и манили, и принц, больше не сдерживая себя, накрыл их своими. — Я действительно нравлюсь вам, мой принц? — взволнованно и тяжело дыша спросила Эмилия, когда он разомкнул поцелуй. Фобос отметил, что у нее был необычайно тонкий и приятный голос, напоминавший сладкозвучное пение южных птиц. Это ему действительно нравилось. — Кажется, мы с тобой договорились: вопросы задаю только я, а ты отвечаешь, когда нужно, — ответил Эсканор, обводя помутневшим от желания взглядом обнаженное тело девушки. — А теперь расслабься, — прошептал он, наклоняясь к лицу новой любовницы. — Тебе будет приятно, обещаю, — а затем вновь прильнул к ее губам, одновременно с этим проводя рукой по внутренней стороне бедра девушки и поднимаясь все выше. В конце концов, как бы то ни было, а лишать себя удовольствий он не привык. Да и зачем, когда можно представить, что эти полуприкрытые небесно-голубые глаза, юное прекрасное тело и сладостные стоны принадлежат совсем другой девушке? Во всяком случае, попытаться представить. *** Корнелия, Я знаю, что мой скромный подарок ни за что не сравнится с теми драгоценностями, которые подарил вам принц Фобос, но все же смею надеяться, что вы оцените его. К сожалению, этот браслет я не смог вручить вам вчера вечером. Он передавался в семье моей матери из поколения в поколение, и я решил подарить его вам в знак симпатии и признательности за вашу поддержку во время турнира. Конечно, эта вещица будет лишь тенью вашей неземной красоты, но хотелось бы верить, что она придется вам по душе.

С надеждой на скорую встречу, Дерек Грендаль.

Прочитав записку, принесенную Шелой рано утром вместе с инкрустированной сапфирами серебряной шкатулкой, Корнелия почувствовала, как ее настроение стремительно возросло вверх, а на губах тут же появилась непроизвольная улыбка. Этот подарок, хоть и довольно неожиданный, все же был ей очень приятен. Открыв шкатулку, девушка извлекла из нее красивый серебряный браслет с крупным драгоценным камнем, сделанным в виде небольшого голубого цветка с синей сердцевиной. Украшение действительно было очень прекрасным, и с уст девушки сорвался вздох восхищения: этот браслет хоть и уступал в роскоши подаркам Фобоса и на их фоне смотрелся бы довольно скромно, однако от того понравился ей ничуть не меньше. И — надо же, какое приятное совпадение! — сейчас на ней как раз было голубое платье, к которому это украшение идеально подходило. «Надо будет отблагодарить Дерека каким-нибудь ответным подарком, — размышляла Корнелия, надевая браслет на левую руку. — Все-таки эта вещь хоть и скромная, но явно очень дорогая и ценная для него.» Девушка посмотрела на свое отражение. Браслет, теперь так восхитительно смотрящийся на ее руке и в точности подходящий под цвет атласного платья, начинал нравиться ей все больше и больше. В последний раз поправив платье и прическу и бросив еще один взгляд на новое украшение, Корнелия поспешила к своей семье, дабы не опоздать на завтрак и перед этим успеть показать им подарок рыцаря. Однако девушка даже не заметила, как темно-синяя сердцевина цветка на секунду вспыхнула неярким светом, а голубые лепестки покрылись исчезнувшим через короткое мгновение инеем.