The Truth Beneath The Rose

Перелистывая очередную страницу и даже не стараясь вникнуть в смысл написанного, который ускользал от нее еще с самого начала чтения, Корнелия лишь бегло просматривала каждую строчку, что служило ей попыткой хоть чем-нибудь занять себя на протяжении последнего часа. Наконец, когда девушке стало ясно, что уже ничего не поможет избавиться от навязчивых размышлений о словах Фобоса, преследовавших ее вот уже почти сутки, она довольно резко захлопнула книгу и отложила ее в сторону. Закрыв глаза и обхватив руками голову, Корнелия подумала, что ее лицо в этот момент, должно быть, имело весьма страдальческое выражение. На самом деле, она действительно страдала — от страха, примешивающейся к нему нерешительности, но самое главное, от гораздо более сильного желания. Еще давно ей стало понятно, что рано или поздно, даже независимо от того, захочет она или нет, настанет ночь, которую они с принцем проведут вместе. Осознание этого факта на протяжении всего времени служило Корнелии одновременно и испугом, и некоторой заинтригованностью, и нетерпеливым предвкушением какого-то сладкого, незабываемого наслаждения. Разумеется, она была наслышана о том, что первый раз женщинам особого удовольствия не приносит, однако ей почему-то казалось, будто с Фобосом все выйдет как-то по-особенному, и одна лишь эта мысль заставляла сердце девушки трепетать от волнения, которое с каждым днем нарастало все сильнее. Корнелию уже начинала даже утомлять эта неизвестность предстоящего, а вчерашняя встреча с Эсканором сделала ожидание еще более невыносимым. Девушка не раз ловила себя на размышлениях о том, что, возможно, стоило уже наконец совершить неизбежное побыстрее, пока все ежедневно испытываемые терзания, сомнения и упреки по отношению к самой себе окончательно не лишили ее рассудка. «Может быть, и правда стоит как можно скорее сделать это? — раздумывала Корнелия, ощущая внутреннее напряжение, которым сопровождались для нее все подобные помыслы. — Сколько дней я мучаюсь сомнениями… А нужно ли столько времени волноваться и переживать из-за одной ночи? Мне уже кажется, что легче просто пойти к принцу самой и отдаться ему прямо сегодня, нежели и дальше истязать себя всеми этими размышлениями.» Прямо сегодня. Девушка почувствовала, как к ее щекам прилила разгоряченная этой внезапно возникшей безумной мыслью кровь. Корнелия дернулась всем телом, судорожно ухватившись рукой за подлокотник дивана, и испустила тяжелый вздох. Вдруг подумав о том, что уже предстоящую ночь можно было бы провести с Фобосом, она снова испытала страх — нет, к такому она еще не была готова… И тут же эта мысль сменилась другой: а не лучше ли будет наконец-то набраться храбрости и откинуть все сомнения в сторону, отдаться ему сегодня и таким образом одновременно и получить давно желаемое, и перестать отсрочивать сводящее ее с ума неизбежное? К чему оттягивать то, что произойдет в любом случае? Ведь даже если она и продолжит делать это, настанет день, когда принц по-настоящему потребует исполнения своей прихоти, и тогда деваться уж точно будет некуда. Еще какое-то время попытавшись взвесить все «за» и «против», Корнелия поняла, что окончательно перестать колебаться ей мог помочь лишь дельный совет более опытной в подобных вопросах женщины — и такая знакомая, если не брать в расчет мать, у девушки была только одна. Прекрасно знавшая об отношениях своей воспитанницы с Фобосом леди Айра не уставала по несколько раз на день тонко намекать ей на то, как удачно все складывалось, и какой выгоды для себя таким образом при желании можно было бы добиться. Корнелия довольно смутно представляла себе, как следовало начинать разговор на такую тему, и была уверена, что сразу же покраснеет до невозможности, однако зная способность этой женщины понимать своих собеседников едва ли не с полуслова и самой уметь переводить диалог в нужное русло, девушка не сомневалась, что леди Малбек сразу же догадается обо всем сама. Наконец, когда сидение без дела стало совсем невыносимым, Корнелия решила все-таки отправиться к леди Айре, которую она и без того ежедневно посещала как по необходимости обучения, так и по собственной просьбе последней. Их сегодняшнее занятие окончилось утром, но еще тогда женщина по обыкновению пригласила свою воспитанницу в течение дня непременно зайти к ней на чашечку чая. И теперь девушка была намерена этим приглашением воспользоваться в надежде на то, что любые слова умудренной подобным опытом наставницы придадут ей уверенности и помогут окончательно решиться на задуманное или же отказаться от него. Поправив прическу и разгладив слегка примявшееся платье, девушка покинула свои покои и направилась прямиком к апартаментам четы Малбек, находившимся совсем недалеко от ее собственных. Мысленно перебирая в голове все возможные варианты начала столь необходимого ей разговора, Корнелия не сразу разглядела, за кем один из стражников лорда Гейрана и леди Айры захлопнул дверь. Вышедший из покоев мужчина направился прямо ей навстречу, и только когда он подошел чуть ближе, она сумела рассмотреть его и узнать. Это был лорд Джозеф Фельмонт, весьма привлекательный, хотя и чересчур худощавый молодой человек — с ним Корнелия танцевала на одном из балов, и на состояние его семьи ей в тот вечер не единожды намекал отец. Не спеша проходящий мимо девушки и чем-то явно очень довольный лорд Фельмонт лукаво ей улыбнулся, небрежно встряхнув темными волосами. — Миледи Корнелия, — слегка растянув гласные, поприветствовал ее он. Вынужденная также чуть сбавить шаг Корнелия заметила, что две верхние пуговицы его рубашки не были застегнуты, а на шее виднелся красный след. — Милорд Джозеф, — быстро кивнула она в ответ, стараясь не смотреть в его непонятно чему усмехающиеся глаза. «Интересно, зачем же он заходил к Малбекам? — в некотором недоумении подумала она, когда молодой человек оказался уже вне поля ее зрения. — Может быть, ему было нужно что-то от лорда Гейрана?» Однако вспомнив его несколько помятый внешний вид и весьма удовлетворенное выражение лица, едва не рассмеялась своей невероятно глупой и по-детски наивной мысли. Похоже, не только у лорда Малбека имелся любовный интерес на стороне. В гостиной девушку сразу же встретила Анна, с неизменной улыбкой побежавшая заваривать чай и искать к нему фрукты и сладости, на ходу сообщив, что леди Айра приведет себя в порядок и выйдет через несколько минут. Женщина не заставила Корнелию ожидать себя слишком долго. Выходя из своей спальни и на ходу поправляя только что собранные в высокую прическу волосы, она имела не менее довольный вид, чем недавно покинувший ее любовник. — Дорогая моя, ты пришла как раз вовремя! — приветственно поцеловав Корнелию в щеку, произнесла леди Малбек. — У меня сегодня очень хорошее настроение, и мне ужасно хочется с кем-нибудь поговорить. — И что же явилось причиной вашего хорошего настроения? — не сдержав улыбки, поинтересовалась девушка. — Уж не лорд Фельмонт ли? При упоминании молодого человека женщина удивленно вскинула брови, однако тут же заливисто засмеялась. — Ах, значит ты все-таки столкнулась с ним по пути! Да, он здорово скрасил мой сегодняшний день, — леди Айра мечтательно вздохнула, чем очень сильно напомнила юную девицу, которой она из-за своего тонкого голоса, еще не увядшей красоты и легкомысленного поведения казалась довольно часто. — Такие непредсказуемые мужчины как Джозеф, знаешь ли, просто находка для уставших от однообразия придворной жизни дам вроде меня, — подмигнув, добавила она. — А еще он невероятно прожорлив, хотя по нему и не скажешь, — звонко добавила вернувшаяся с подносом Анна, с усмешкой взглянув на свою тетушку. Та вновь рассмеялась. — Съел все ваши любимые пирожные, леди Корнелия, так что вам ничего не осталось. Но если хотите, я скажу повару, чтобы он сейчас же приготовил еще, — тут же предложила она, поставив на стол два блюда с фруктами и две полные чашки чая. — О нет, я обойдусь без них, — покачала головой девушка. — Благодарю, Анна. — Спасибо, милая, а теперь ты свободна, — кивнула леди Айра. — Можешь сходить в город, если хочешь, только будь осторожнее. Слегка разочарованная от того, что услышать продолжение столь интересного разговора ей так и не позволят, Анна едва заметно вздохнула и, покорно поклонившись, оставила двух леди наедине. — А лорд Гейран знает? — когда дверь за служанкой закрылась, спросила Корнелия, взяв в руки чашку. Ее все-таки немало удивляло, что молодой человек посреди дня столь открыто посещал покои замужней дамы. Леди Айра небрежно махнула рукой, тут же с некоторой долей брезгливости скривив красивое лицо. — Все он прекрасно знает. Как и я о его собственных похождениях, — оторвав от спелой грозди винограда одну ягодку, ответила она. — И точно так же, как и я, закрывает на это глаза. Корнелия вспомнила, как на ее глазах прямо перед своим супругом в тронном зале наставница пыталась флиртовать с Дереком Грендалем, а на балу до этого еще с парочкой рыцарей, но тогда это казалось ей чем-то вроде потехи взрослой замужней женщины над молодыми неженатыми парнями. И хотя зная об изменах лорда Гейрана леди Айре, логично было бы предположить, что такая женщина как она, несмотря на показную мягкость характера, вполне могла таким же способом отомстить ему за это, тот факт, что у нее тоже имелся любовник, все же довольно поражал девушку. — Знаете, — подув на горячий напиток, Корнелия сделала небольшой глоток, после чего продолжила. — Взглянув на вас с лордом Гейраном, сразу даже и не подумаешь, что вы можете… быть неверны друг другу. Признаться, когда я увидела вас впервые, то подумала, что вы действительно любящие друг друга супруги. Взяв в руки чашку и взглянув на ее содержимое с некоторым пренебрежением, женщина едва заметно нахмурилась. — Вот что, милая. Давай-ка для начала мы с тобой выпьем не чаю, а кое-чего покрепче. Когда она щелкнула пальцами, коричневатая жидкость в обеих чашках мгновенно преобразилась в темно-красную. Попробовав ее, Корнелия ощутила сладкий вкус уже знакомого ей сорта вина — кажется, они пили такое вместе с Фобосом. Похоже, леди Айра была настроена на весьма откровенный разговор. — Ну вот, теперь гораздо лучше. Да, уже восемнадцать лет нам приходится изображать любовь на публику — за такое время мы оба довольно хорошо научились делать это, — сделав глоток, продолжила женщина. — Как и большинство дворянских пар, мы поженились вовсе не по любви. Я к тому моменту только-только достигла твоего нынешнего возраста и уже несколько лет служила фрейлиной у покойной королевы вместе с твоей матерью, которая вышла замуж чуть раньше меня, а Гейрану исполнилось двадцать четыре, и он тогда еще был всего-навсего помощником казначея. Меня выдал за него старший брат. Наши родители к тому времени уже скончались, а фамильное состояние значительно сократилось из-за того, что мой брат по молодости очень увлекался азартными играми — и при этом, к слову, не являлся особо удачливым игроком. Родовое имение вместе со всеми землями мы вынуждены были продать за долги, и приданого у меня почти не осталось, так что невестой я была хотя и знатной, но далеко не самой выгодной. Гейран же происходил из очень богатой, однако не имеющей при этом особо крупного титула семьи, поэтому скорая свадьба была выгодна нам обоим. Благодаря его состоянию мы с братом были спасены от унизительной для людей нашего происхождения бедности, а Гейрану, в свою очередь, титулы моего покойного отца помогли в короткие сроки добиться должности министра. — Но при этом, разумеется, никаких чувств между вами никогда не было, — выслушав рассказ женщины, понимающе кивнула Корнелия. — Именно, — отпив еще немного вина, подтвердила леди Малбек. — Однако отношения и взаимопонимание между нами всегда были прекрасными. Мы никогда и ни в чем не ограничиваем друг друга. Гейран заводит себе куртизанок, но при этом я, — она лукаво улыбнулась. — Не остаюсь без должного мужского внимания… Конечно, ради хорошей репутации мы оба стараемся, чтобы все это оставалось неизвестным для широкого круга лиц — хотя слухи по замку все равно ходят. Но такое здесь можно услышать о любой супружеской паре, даже если муж и жена на самом деле верны друг другу. — Сегодня лорд Джозеф вполне мог вас выдать, — заметила Корнелия. — Посреди дня — довольно рискованно, вам не кажется? — Большинство лордов с самого утра вновь занято исполнением каких-то секретных приказаний Его Высочества, — отмахнулась женщина. — А их жены в это время обычно отдыхают в своих покоях с собственными любовниками, так что не сильно-то мы и рисковали. А даже если и так… — она с наслаждением прикрыла глаза, отправив в рот еще одну виноградину. — Есть в этом что-то романтичное. И вообще, знаешь, если у тебя имеется мужчина, с которым вы можете доставить друг другу удовольствие, то не важно, является он твоим мужем или любовником — главное, что с ним ты вновь чувствуешь себя себя молодой… Ну, а если ты и так молода, то просто счастливой и удовлетворенной. Теперь Корнелия была несказанно благодарна Джозефу Фельмонту за то, что благодаря нему разговор сам собой плавно переходил на волнующую ее тему. — Моя мать никогда в жизни бы с вами не согласилась, — решила пока что начать издалека девушка. — Она считает, что женщина непременно должна хранить невинность до свадьбы, а затем отдаваться только законному супругу. — Ох, если бы ты только знала, как порой меня при всей любви к дорогой Элизабет раздражает эта ее чрезмерная правильность, — закатила глаза леди Айра. — И тебе она тоже это вбила в голову? — Ну, по правде говоря, я не очень-то с ней согласна, — ответила Корнелия, сделав глоток вина. — Но хотелось бы узнать ваше мнение по этому вопросу. Леди Малбек испытующе взглянула на свою воспитанницу, отчего та слегка покраснела, чуть опустив глаза на тарелку с фруктами, и тогда губы женщины тронула легкая, но понимающая улыбка. — Вот что я тебе скажу: хватит ломаться, — с твердыми нотками в голосе произнесла она. — Рано или поздно он все равно добьется тебя, потому что он всегда добивается желаемого. Просто отдайся ему — ты ведь и сама этого хочешь. От такого прямолинейного и весьма неожиданного ответа Корнелия моментально вспыхнула. Услышать это вот так сразу она совершенно не рассчитывала. — У тебя только что все на лице было написано, — отвечая на немой вопрос в расширившихся от удивления глазах девушки, усмехнулась леди Айра. — Да и разве не догадаешься тут, видя, как вы с Его Высочеством почти что ежедневно проводите время вместе? Я даже знаю, зачем ты пришла: ты очень хочешь провести с ним ночь, но сомневаешься, поскольку это противоречит всем наставлениям твоей матушки, и поэтому тебе нужен мой совет. — Мне кажется, вы умеете читать мысли, — произнесла Корнелия, не считая нужным отрицать сказанное женщиной. — Это просто многолетний опыт, моя дорогая, — пожав плечами, улыбнулась та. — И по этому опыту я даю тебе свой совет: соглашайся, иначе потом сама же будешь жалеть об упущенном шансе. Да, и лучше забудь все, о чем говорила тебе Элизабет. Во-первых, если будешь следовать всем ее словам, то так и не успеешь насладиться прекрасными годами молодости, как мы с ней в свое время, поскольку нас обеих очень быстро выдали замуж. Я вот теперь всеми способами пытаюсь себе это компенсировать, — ухмыльнувшись, добавила она. — А во-вторых… Не тот мужчина тебе попался, которому можно отказывать. — И этот мужчина может нас слышать, — осторожно напомнила немного забеспокоившаяся девушка. — Думаю, у него есть дела куда важнее, чем подслушивание женских разговоров, — отмахнулась леди Малбек. — И поверь, упускать его будет невероятной глупостью — думаю, самой большой в твоей жизни. Другие дамы глотки готовы друг другу поперегрызать ради одной ночи с ним, а ты медлишь, в то время как он сам наверняка не единожды признавался тебе в своем желании — глупо, моя милая, очень глупо. — Наверное, вы правы, — Корнелия и не заметила, как уже полностью осушила свой бокал. Леди Айра хотела наколдовать еще вина, но девушка покачала головой. — Только дело в том, что… — она вновь покраснела, не зная, как ей произнести это вслух. — Я ведь никогда не… — девушка выдохнула. — Не была с мужчиной… в этом смысле. И потому точно не знаю… — О, я прекрасно понимаю, что тебя беспокоит, дорогая, — позволив ей недоговаривать, ответила женщина, все-таки наполнив их бокалы вином еще раз. — Ты, как и любая девица, боишься своего первого раза — это абсолютно естественно. Но не стоит переживать так сильно — на самом деле, все не так страшно как может казаться, пока не попробуешь. И лучше попробовать как можно раньше, иначе все эти сомнения и пустые страхи очень скоро сведут тебя с ума. — Я тоже думала об этом, — честно призналась Корнелия. — О том, что незачем откладывать неизбежное. Тем более, что ему, кажется, уже надоело ждать. — Совершенно верно, — чуть приподнявшись, женщина нагнулась над столом и оказалась лицом к лицу с девушкой. — Иди к нему как можно скорее, — она заговорщически подмигнула. — Да хоть сегодня ночью. Корнелия не стала говорить, что именно такая мысль и пришла к ней сегодня в голову, но теперь, когда леди Малбек сказала то же самое, сомнений в том, что именно так и стоило поступить, у нее заметно поубавилось. — То есть, вы думаете… Стоит? Прямо сегодня? — на всякий случай шепотом уточнила она, уже практически решившись. Леди Айра хитро улыбнулась. — Ну, а почему бы и нет? Зачем заставлять принца Меридиана ждать и бесконечно оттягивать эту ночь? Может быть, она будет первой и единственной в твоей жизни. Девушка шумно вздохнула, за один раз осушив почти половину бокала. Нет, все-таки окончательно решится на это ей было очень тяжело. — И все-таки я не до конца уверена… — Вот что, — женщина ободряюще взяла ее руки в свои. — Поступай, конечно, как сама хочешь. Но если что, — она заговорщически подмигнула. — Апартаменты Его высочества находятся в Западном крыле. От портрета королевы Вейры пройти налево, затем свернуть на втором повороте направо, и выйдешь прямо туда. Если решишься, конечно. И в таком случае… Корнелия не стала перебивать ее, и тогда леди Айра дала ей несколько советов, как лучше всего вести себя, что говорить и что делать, и половина ее слов в очередной раз за время разговора вогнала и без того пребывающую в некотором смятении девушку в краску. Но тем не менее, она выслушала свою наставницу до конца, поскольку это могло пригодиться ей уже сегодня, и тогда все-таки приняла решение пойти к Фобосу прямо этой ночью. В конце концов, эта ночь должна была либо сблизить их еще сильнее, либо поставить окончательную точку в их дальнейших отношениях, если что-то пойдет не так, и таким образом сделать Корнелию либо самой счастливой, либо самой несчастной девушкой в мире. И как бы все ни вышло, пусть оно произойдет как можно скорее. Когда девушка, не сказав леди Айре ни слова о своем решении и лишь поблагодарив ее за все советы, собралась вернуться к себе, то решила вдруг ни с того ни с сего прежде задать своей наставнице один вопрос. — Скажите, миледи, — уже взявшись за дверную ручку, Корнелия обернулась ко все еще сидящей за столом женщине. — Вы вышли замуж не по любви, но за все это время у вас было немало поклонников и любовников… А была ли в вашей жизни настоящая любовь? Может быть, временная и недолгая, но все-таки настоящая? Подняв голову, леди Малбек как всегда тепло и приятно улыбнулась своей воспитаннице, но на этот раз девушке показалось, что в глазах женщины на секунду отразилась какая-то едва заметная грусть. — Ах, даже если и была, какое это теперь имеет значение? — медленно покачала головой она, поднося к губам уже третий бокал вина. — Все равно ее больше нет. Не спрашивая больше ничего, Корнелия покинула апартаменты Малбеков, мысленно прокручивая в голове только что услышанные от леди Айры слова и думая о том, что своей любовью она непременно должна насладиться, пока это чувство не успело ее покинуть. А в том, что испытывала она именно любовь, девушка уже не сомневалась. *** Хотя Корнелия и старалась идти довольно тихо, отчего-то ей казалось, будто ее шаги по гладкому мрамору гулким эхом отдавались в пустынных коридорах замка и были слышны всем его обитателям. Или же это так сильно стучало от волнения сердце, отдаваясь в висках заглушающим все посторонние мысли шумом? Девушка не могла точно этого понять, продолжая идти вперед и пытаясь двигаться как можно менее резко, дабы сильно не шуршать юбками алого платья. Она выбирала наряд совсем недолго: одно лишь воспоминание обо всех пережитых в нем самых прекрасных моментах своей жизни, и о том, что именно оно нравилось Фобосу больше всего, стало исчерпывающим ответом на этот вопрос. Сначала она хотела послать Эсканору короткую записку, чтобы предупредить его о своем приходе, однако так ее и не написала. Корнелия направлялась к нему безо всякого предупреждения — и все же она твердо была уверена, что Фобос уже и так был осведомлен о столь дерзком намерении и даже ожидал ее прихода. Этот замок принадлежал ему вместе с мыслями, чувствами и желаниями всех остальных его обитателей — зачастую девушке казалось, будто принцу были известны они все даже лучше, чем их собственным обладателям. К немалому удивлению Корнелии, эта часть замка, хотя здесь жил сам фактический правитель Меридиана, была полностью пуста, и все неподвижные взоры, провожающие ее, принадлежали только умершим членам королевской семьи с портретов. Она миновала огромное, занимающее значительную часть стены изображение королевы Вейры и множество других, более мелких, с которых на нее смотрели остальные Эсканоры, стараясь при этом отводить взгляд от их невероятно красивых лиц. Почему-то ей казалось, будто все они, а в особенности покойная мать Фобоса, наблюдали за ней с немым укором в глазах, словно бы осуждая за принятое решение разделить эту ночь с их потомком. Девушка понимала, что эти мысли были до ужаса глупы и диктовались ее внутренним переживанием, однако ей вдруг сделалось от них ужасно неуютно, а страх и сомнения, которые на протяжении всего вечера удавалось от себя отгонять, вернулись и начали терзать ее с новой силой. На протяжении всего пути она несколько раз замирала посреди коридора, борясь с то и дело возникающим желанием развернуться и как можно скорее вернуться обратно в свои покои. Но не столько боязнь первого раза останавливала девушку в эти секунды, сколько робость перед реакцией Фобоса на ее готовность. Чем ближе Корнелия подходила к его апартаментам, тем ярче и четче богатое воображение рисовало ей довольно неприятную картину: вот она входит в комнаты принца, встречается с ним взглядом, но видит в его глазах лишь насмешку и презрение к ее долгим колебаниям, или же наоборот, к поспешному согласию… Нет, такого уж точно не может произойти — она просто накручивала саму себя из-за банального страха. Фобос никогда не отнесется к ней подобным образом. «Но если я все же разочарую его, то сразу отдам своим слугам приказ собираться к отъезду домой, — решила для себя Корнелия, хотя и понимала, что это было уже совсем крайностью. — И никогда больше не появлюсь не то что в этом замке — даже в столице.» Миновав последний по словам леди Айры поворот, она оказалась в совсем маленьком коридоре, который заканчивался большими дубовыми дверями, расписанными какими-то весьма причудливыми узорами. Остановившись напротив них и не спеша идти дальше из-за накатившего волнения, Корнелия быстро рассмотрела необычный орнамент и поняла, что это был вовсе не простой рисунок. Стало ей ясно и почему рядом с покоями принца не было ни одного стражника — для собственной защиты Фобос использовал древние магические руны, и на дверях были начертаны именно они. Пропустит ли заклинание ее внутрь? Беспокойство и крайнее возбуждение уже не позволяли девушке быть точно уверенной в том, хочет она проверить это или нет. Однако Корнелия тут же одернула себя: она уже стояла всего лишь в метре от апартаментов Эсканора, и он наверняка знал о ее приходе, так что если сейчас просто взять и повернуть обратно, то все возникшие между ними отношения и надежды на большее сближение будут окончательно и бесповоротно уничтожены. Глубоко вдохнув и тщетно постаравшись унять участившееся сердцебиение, девушка взялась за ручку двери. Та сразу же поддалась, а защитные руны никак не воспрепятствовали входу Корнелии внутрь. Гостиная, в которую она сразу попала, была очень слабо освещена, и все же Корнелия сразу заметила, что размером эта комната намного превосходила гостиные в ее собственных апартаментах и даже апартаментах Малбеков. Небольшое количество уже начинающих понемногу затухать свечей не позволяло достаточно хорошо рассмотреть обстановку помещения, но, судя по всему, вся она была выполнена в столь любимых принцем мрачных тонах и при этом вовсе не лишена роскоши. Пройдя немного вперед и неуверенно, даже несколько растерянно озираясь по сторонам, девушка убедилась, что в гостиной никого кроме нее больше не было, а Фобос, вероятнее всего, находился в своих покоях, в которые вела какая-то из четырех боковых дверей. Недолго думая, Корнелия пересекла комнату и приблизилась к той из них, из-под которой на мягкий ковер под ноги падала узкая полоска света. Будь что будет. Еще когда девушка только осторожно приоткрыла дверь, Фобос, сидевший в кресле напротив широкого окна, сразу же перевел на нее взгляд, отчего у его незваной гостьи перехватило дыхание. Но тем не менее, она как можно увереннее вошла внутрь и, остановившись посреди комнаты, медленно присела в глубоком поклоне, низко опустив голову. Не поднимая глаз, она услышала негромкий стук отставляемого в сторону бокала и знакомые шаги по мягкой поверхности ковра. — Поднимитесь, миледи. Покорно выпрямившись, Корнелия тут же встретилась взором с принцем. По его глазам в этот момент невозможно было определить, какие эмоции вызвал у него ее приход. Явно не удивление — только взглянув на лицо Эсканора, она сразу же поняла, что была права: он действительно ожидал ее прихода. Однако едва уловимая улыбка, тронувшая губы Фобоса, свидетельствовала о том, что все-таки он был доволен. Одет он был в обыкновенную белую рубашку и черные штаны с массивным поясом из, скорее всего, очень дорогой драконьей кожи — в таком простом и совершенно не парадном виде девушка наблюдала его впервые за все время, и это было ей очень непривычно. Обратив внимание на ее замешательство, Эсканор слегка усмехнулся, отчего Корнелия мгновенно напряглась: если он и правда всего лишь посмеется над ней… — Да, я знал, что вы придете сегодня, — ответил на непроизнесенный ею вслух вопрос принц, но в его голосе не прозвучало ни намека на насмешку. — Впрочем, полагаю, вас это уже не удивляет. И я так понимаю, Корнелия, ваше решение прийти сюда можно считать утвердительным ответом? — Именно так, мой принц, — кивнув, произнесла тихим и сдавленным от волнения голосом она. — Другого ответа я бы и не смогла вам дать — это был лишь вопрос времени. — Которое потребовалось вам для того, чтобы справиться с абсолютно естественными для девушки вашего возраста страхами, — всего в два шага сократив разделяющее их расстояние, одну руку Фобос положил на талию девушки, а другой бережно прикоснулся к ее лицу. — Я понимаю. Но я хочу убедиться в том, что вы до конца уверены в своем решении. Мне не хотелось бы, чтобы эта ночь стала для вас чем-то неприятным и нежелательным. — Я абсолютно уверена, — заверила его Корнелия, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения. — И очень хочу этого, — добавила она, осторожно дотронувшись до плеча принца. Наклонившись, он ответил ей долгим и глубоким поцелуем, от которого у девушки закружилась голова, и она непременно упала бы, не обхвати Фобос ее руками и не привлеки к себе еще ближе. Закрыв глаза, Корнелия с удовольствием провела рукой вдоль спины Эсканора по ниспадающим на нее платиновым волосам. Прикосновение к ним напоминало прикосновение к шелку — раньше она думала, что такие мягкие и приятные на ощупь волосы бывают только у женщин. Не разрывая поцелуя, Фобос также коснулся волос ее самой и вынул из них две шпильки, после чего высокая прическа, над которой Корнелия самостоятельно трудилась почти полчаса, тут же распалась. На секунду оторвавшись от его губ, девушка встряхнула распустившимися золотистыми волосами, чем вызвала тихий вздох принца. — Если бы вы знали, — прошептал он ей на ухо, оставив короткий поцелуй на шее. От накатившей в тот миг волны наслаждения и чего-то еще, до этого момента незнакомого, Корнелия едва сдержала чуть было не сорвавшийся с губ стон. — Как давно я желал и ожидал этого. Станьте сегодня моей, Корнелия. Ей показалось, что его последние слова, несмотря на возбужденный тон, чем-то напоминали приказ. Но девушка уже и без того полностью готова была ему подчиниться. Не дожидаясь ответа, Фобос резко и неожиданно подхватил Корнелию на руки, оставив на ее губах еще один быстрый поцелуй. Покорно обхватив его за шею, она не стала сопротивляться, когда он понес ее к большой кровати под балдахином. Принц опустил девушку на простыни, и она слегка вздрогнула от их прохлады, тут же разошедшейся по оголенным плечам и рукам, однако когда он навис над ней, снова приникнув к ее устам, ей стало жарко от его разгоряченного тела и близости, которой между ними не бывало еще ни разу. Покрывая поцелуями ее губы, лицо и шею, Фобос слегка приподнял Корнелию за плечи и вдруг почему-то замер. Слегка удивленная девушка вопросительно взглянула на него, тяжело дыша и непроизвольно облизывая распухшие губы. — Ты точно не боишься? — тихо спросил он, наверное, даже и не заметив, как перешел в обращении к ней на «ты». — Не боюсь, — выдохнув, ответила Корнелия. Хотя некоторое волнение она по-прежнему и испытывала, прикосновения и поцелуи Фобоса все же прибавляли ей уверенности. Всем словам и действиям принца она доверяла целиком и полностью с первой их встречи, а теперь была готова доверить ему саму себя. Руки явно удовлетворенного решимостью девушки Эсканора тут же скользнули на ее спину, парой ловких движений расшнуровав не слишком туго затянутый корсет. Сердце Корнелии забилось еще быстрее — никогда еще ее не раздевал никто, кроме служанок и матери давно в детстве, а сейчас это безо всякого смущения делал мужчина, и она была далеко не первой, с кем он совершал подобное. Тем не менее, она приподнялась еще выше и вытянула руки вверх, чтобы помочь Фобосу стянуть с нее мешающее платье, а сама затем избавилась от туфель. Теперь ее тело от его взора скрывали лишь корсет и нижняя юбка, однако под пристальным и полным желания взглядом принца, который ни на секунду не отрывал глаз от изящной девичьей фигуры, девушка уже ощущала себя обнаженной. Все советы и наставления леди Айры давно вылетели у нее из головы, и, зардевшись, Корнелия попыталась хоть на минуту отвести взор в сторону, однако Фобос не позволил ей этого сделать, мягко уложив обратно на спину, и снова накрыл ее губы своими. Несмотря на смущение и некоторую робость перед предстоящим, она с готовностью ответила на жаркий поцелуй, вводящий в беспамятство сильнее любой лихорадки, на мгновение при этом даже забыв собственное имя. В тот миг она не помнила ничего, кроме имени принца и желания, которое они теперь делили на двоих. Больше ее не волновало ничто. С неохотой отстранившись от губ девушки, Фобос хотел продолжить ее раздевание, однако Корнелия сразу же положила ладони ему на плечи, давая понять, что ей все-таки нужно было еще немного времени, дабы морально на это настроиться. Однако понимая, что от нее, пусть даже и неопытной, тоже требовались хоть какие-то действия, она медленно и осторожно начала расстегивать верхнюю пуговицу его рубашки. Эсканор не мешал девушке проделывать это, внимательно следя за ее неуверенными и довольно неловкими движениями и чуть заметно улыбаясь, пока она не расстегнула все пуговицы. Тут же избавившись от ставшего ненужным элемента одежды и отбросив вещь в сторону, принц позволил Корнелии провести руками по его обнаженной груди, тем самым дав ей возможность впервые в жизни потрогать мужское тело. С замиранием сердца она ощутила под кожей своих ладоней твердые рельефные мышцы и почувствовала, как сильно стянуло низ живота. Ей необходимо было это как можно скорее. Больше не препятствуя Фобосу в его действиях, Корнелия позволила ему освободить себя от нижнего белья и тогда предстала перед ним полностью обнаженной. На губах Эсканора расцвела довольная улыбка, а глаза загорелись от предвкушения и желания, когда он окинул фигуру девушки быстрым взглядом. Должно быть, ему доставлял удовольствие один лишь тот факт, что он станет ее первым мужчиной, первым, кому достанется ее невинное прекрасное тело. Смутившись от его пристального взора и своего внешнего вида, в каком еще ни перед кем ей представать не приходилось, Корнелия непроизвольно скрестила руки на груди, прикрывая ее, но принц сразу же настойчиво убрал их и развел в стороны, после чего прикоснулся губами к одному из затвердевших сосков. Девушка не сумела сдержать протяжного стона от прошедшей по телу волны жара, сделавшей тянущее ощущение внизу живота еще невыносимее. Наверняка множеству других женщин он доставлял такое же неземное удовольствие своими ласками и поцелуями, заставляя тем самым терять остатки разума и с головой окунаться в собственные чувства, которые становились все сильнее с каждым новым прикосновением и поцелуем. Но Корнелии было совершенно все равно, какой по счету любовницей она являлась у Фобоса. Абсолютно безразлично, сколько знатных леди и простых наложниц точно так же, как и она, ощущали на себе тяжесть его разгоряченного тела, от возбуждения пытаясь прижаться к нему как можно крепче, пока он руками и губами исследовал их нежную кожу. Пусть она и далеко не первая в его жизни, однако сегодня — единственная. Поскольку у девушки это происходило впервые, Эсканор был необычайно осторожен в каждом своем движении, стараясь тем самым причинить ей как можно меньше боли и позволить привыкнуть. Выгибаясь ему навстречу и неосознанно царапая его спину, Корнелия полностью отдалась во власть испытываемых ею ощущений, хотя и не самых приятных поначалу, но затем ставших более терпимыми и вытеснивших все ненужные мысли и последние сомнения. Сердцебиение участилось в несколько раз, каждый вдох давался непосильным трудом, перед глазами мерцали искры, а с уст непроизвольно срывались все более громкие стоны. Когда Фобос начал шептать ей что-то успокаивающее, Корнелия подалась вперед и сама накрыла губы принца своими, сильнее прижимаясь к нему и чувствуя по его замедляющимся движениям и ощущениям собственного тела, что осталось совсем немного. В этот момент кровь в ее теле вскипела окончательно, отчего взор полностью помутнел, а по телу прошла легкая дрожь. Последний резкий толчок заставил девушку еще раз вскрикнуть, и тогда все закончилось. Обессиленный Фобос опустился на нее и положил голову ей на плечо, стараясь восстановить сбившееся дыхание, в то время как Корнелия, тоже не до конца пришедшая в себя, пропустила между пальцами прядь его спутавшихся и ставших липкими от пота волос. И хотя девушке было немного тяжело находиться под его довольно крепким и до сих пор буквально горящим телом, а между бедрами еще не прошло некоторое болезненное ощущение, ее пересохшие губы все равно тронула легкая и довольная улыбка: наверное, стоило решиться на это раньше. На самом деле, удовольствия от самого процесса она получила не так много — гораздо больше блаженства ей доставили поцелуи и ласки Эсканора, предшествовавшие этому. По словам леди Айры, именно таким образом все и должно было быть в первый раз: его нужно было скорее перетерпеть. Хотя Фобос, будучи намного более опытным, сумел сделать так, чтобы девушка все-таки испытала некоторое удовольствие, пусть и не такое сильное, каким оно могло бы оказаться, если бы она не являлась девственницей до этой ночи. Взглянув на принца, теперь устроившегося рядом на подушке и прижавшего ее к себе как можно крепче, Корнелия вдруг напряглась: а сумела ли она своим телом доставить ему хотя бы частичную усладу? Возможно, ему, более искушенному в вопросах страсти, требовалось гораздо больше, чем могла дать ему невинная девушка? Осторожно положив голову Фобосу на грудь и легонько проводя по ней пальцами, Корнелия слушала стук его уже успокоившегося сердца и, несмотря на то, что в тот момент она не видела лица принца, все же была уверена, что он улыбался. Так длилось несколько минут, пока девушка наконец не решилась задать ему волнующий ее вопрос. — Мой принц, — тихо прошептала она, приподняв голову и встретившись взором с его глазами, от одного взгляда которых по ее телу вновь прошла небольшая волна возбуждения. — Скажите… Я угодила вам? Фобос действительно улыбнулся, и эта улыбка уничтожила еще один ее глупый страх. Девушка испытала огромное облегчение — он явно был доволен. — Думаю, уж теперь мы точно можем перейти на «ты», — убрав с лица Корнелии мешающую прядь, ответил он. — А угождать мне вовсе нет никакой нужды. Какой в этом смысл, если удовольствие мне доставляет одна лишь возможность прикасаться к тебе? И что уж тогда можно сказать обо всем остальном? Но вопрос, который ты задала, на самом-то деле следовало задать мне. Надеюсь, я не сделал тебе слишком больно или неприятно? — Нет-нет, — горячо заверила его обрадованная Корнелия. — Мне было очень хорошо. Настолько, насколько это возможно в первый раз, — все же честно добавила она, слегка покраснев. Ничего не отвечая, Эсканор обхватил ее за талию и резким движением подмял под себя, после чего с жадностью впился в губы успевшей только ахнуть девушки. Теперь он, казалось, совершенно не сдерживал себя, считая, что с этой ночи она принадлежит только ему одному, и наслаждался абсолютной властью над ней, зародившейся еще несколько недель назад, но окончательно укрепившейся именно сегодня. И сама Корнелия с готовностью отвечала ему не менее пылкими поцелуями, признавая тем самым свою необычайно сильную зависимость. Она не испытывала больше ни стыда, ни боязни, ни сомнений — напротив, сейчас Корнелия была совершенно уверена в том, что правильно поступила, придя к Фобосу сегодня. И как раньше она могла жить без вкуса его губ, прикосновения его ладоней и взгляда изумрудно-зеленых глаз, полных безграничного желания обладать только ею одной? И как раньше она могла жить без самого Фобоса? Оторвавшись от губ Корнелии, но сохраняя совсем крошечное расстояние между их лицами, принц провел рукой вдоль ее талии, опускаясь ниже к бедру. Девушка напряглась и задышала медленнее, ожидая его дальнейших действий, но уже без страха. — А ведь ночь только началась, — ухмыльнулся Фобос. — И я думаю, что насладиться друг другом за это время мы успеем еще не единожды. В знак полного согласия Корнелия обвила руками плечи Эсканора, не сдержав легкого смешка и уже в следующую секунду выгибаясь ему навстречу. Ночь обещала быть самой долгой и самой прекрасной в ее жизни.