***
Нил расставлял книги по своим местам и ругал себя, на чём свет стоит. «Интересно, на что я только надеялся? Что она пожелает остаться тут до утра, ссылаясь на плохое самочувствие? Да будь она даже при смерти, всё равно захотела бы уехать…» «Я – идиот! Нужно было сказать ей, что уже поздно и мы поедем утром. Тогда мы могли бы спокойно всё обсудить. А что теперь? Теперь она уже не согласится ни остаться, ни поговорить со мной. Чёрт!» «Мы так и останемся врагами? Точнее – это я – так и останусь для неё врагом. А она? Из просто симпатичной и желанной девушки она за эти дни превратилась в жизненно-необходимую. Проклятье! И как мне теперь добиваться её расположения?!» «Ладно, я что-нибудь придумаю. Нет, Кенди, даже не надейся, что Даниэль Леган так просто сдастся и отпустит тебя! Ну, уж нет! Ты обязательно станешь моей, Кенди... просто мне нужно действовать не так напористо…» Улыбнувшись последней мысли, Нил опустился в кресло. Он чертовски устал за последние дни. К тому же, на усталость накладывались переживания, нехватка сна и постоянная внутренняя борьба с самим собой. Всё это здорово напрягало. Нил потер виски и устало прикрыл глаза.***
Кенди довольно быстро переоделась в своё многострадальное платье, расчесалась и завязала свои привычные хвостики. Затем она навела относительный порядок в спальнях и кухне, собрала остатки еды и перемыла посуду. За окном уже расстилались сумерки, а Нил всё не появлялся. От нечего делать, Кенди зашла в ту комнату, где в первый вечер её запер Нил. Она не заглядывала сюда с тех пор, как он перетащил её через перила, не дав сбежать. Девушка вышла на балкон и осмотрелась. Сейчас это место казалось таким, каким и должно было казаться, а именно – романтичным. Кенди вспомнилось, как Нил схватил её, чтоб она не сорвалась в пропасть, и по телу вновь разлилось необъяснимое тепло. «Интересно, если бы я не была так зла на него в тот вечер, я бы заметила, какие чувства вызывает его близость?» – вопрос был слишком дерзким, слишком откровенным даже для того, чтоб задавать его самой себе. И всё же, Кенди очень хотелось узнать ответ на него. «Тогда он говорил, что любит меня… МЕНЯ! Интересно, что он чувствует на самом деле? Ведь он не повторял этих слов ни разу… ни тогда, когда наши отношения сгладились, ни тогда, когда сжимал меня в объятьях…» Кенди не знала, какие слова должны произноситься в темноте спальни, но была уверена в том, что горячие поцелуи, непременно, должны сопровождаться не менее жаркими признаниями. А она в ту ночь от Нила слышала лишь претензии и обвинения в собственной капризности. «Было ещё предложение выйти за него» – услужливо подсказал внутренний голос, но Кенди поспешила отмахнуться от этого воспоминания, сочтя эти слова просто-напросто издёвкой. «А что изменилось бы, если бы Нил говорил о любви в ту ночь?» – спросила Кенди сама у себя и тут же ответила: «Ничего! Я всё так же отбивалась бы поначалу… и всё так же не хотела бы останавливаться. Хотя, нет. Пожалуй, я бы ещё больше не хотела останавливаться… и мне было бы ещё больнее, когда он ушёл. А если бы не ушёл?..» Кенди не решилась продолжать свои рассуждения в том направлении, потому что собственные мысли её пугали. Сейчас, когда окончательно улеглись злость и обида, она отчётливо понимала, что желает чего-то большего. Чего-то запретного и неправильного, чего-то грешного, чего-то невозможного… «Почему же «невозможного»?» – вновь усмехнулся внутренний голос. «Потому, что я – всего лишь медсестра. Сирота. Никто. А он – принадлежит к верхним слоям общества. Мы не пара, даже если он мне действительно нравится. Мы не могли бы быть парой, даже если бы Нил действительно меня любил. Это невозможно». Кенди печально посмотрела на тёмное небо. Луна спряталась за тучей, лишь щербатый бок немного выглядывал. А звёзды – снова светили и подмигивали Кенди, словно передразнивая её. Внезапно, девушка осознала, что уже довольно поздно. «Где же Нил? Как же мы поедем в темноте? Он и при свете дня не очень аккуратно водит, чего же ждать от него ночью? Может, лучше было бы дождаться утра?..» «Что я делаю? Вру самой себе… мне же просто не хочется возвращаться! Кенди, не думай о глупостях!.. Дома меня ждёт мистер Альберт, а в клинике – доктор Мартин и пациенты. И все они нуждаются во мне! А я думаю о каких-то глупостях, о несбыточном, о невозможном… хватит! Это всё – просто глупая шутка Нила! И её пора заканчивать. Хватит думать о всякой чепухе, Кенди! Пора домой!» Девушка тряхнула головой, отгоняя мысли, и отправилась на поиски Нила: «и о чём он только думает?!».***
Нил очень, очень спешит. Чуть не срываясь на бег, он торопится на встречу с Кенди в городском парке. Он прекрасно знает, что, если опоздает сегодня, второго шанса уже не будет: он и так еле уговорил её встретиться. Кажется, успел: вдалеке уже виднеется её худенькая фигурка и золотистые кудряшки. Нил прибавляет шаг. Кенди оборачивается: вид у неё немного рассерженный, в глазах – обида, губы – упрямо сжаты. – Ниииил! – возмущённо выдыхает Кенди. – Я тебя так долго ждала! В глубине души Нил торжествует: «она! ждала! его!». Как де долго он ждал этих слов, кажется, целую вечность. – Нил, ты что? Спишь?! – тем временем интересуется девушка. Нил немного удивляется этому вопросу, пожимает плечами, несколько раз моргает… и просыпается. Просыпается он вовсе не в парке, а в кресле собственного кабинета. Зато Кенди перед ним стоит определенно настоящая. Такая же рассерженная, как и во сне. И это именно она говорила о том, что ждала его. Ждала, чтоб вернуться домой и больше с ним не встречаться. Реальность медленно, но верно, обрушивается на Нила, подобно ушату ледяной воды. – Ты неважно выглядишь, Нил, – тем временем замечает Кенди. – Может тебе стоит поспать? Мы можем уехать и утром… Надежда Нила загорается и тут же гаснет, забитая размышлениями. «Она всего лишь жалеет меня, как жалеет всех сирых и убогих. Даже готова отсрочить своё возвращение, лишь бы проявить это, никому не нужное, благородство. Нет уж, не такого отношения я хочу от тебя, Кенди!» – Нет, нет, со мной всё в порядке. Поехали! – Нил старается не выдать своей досады и голос получается совершенно безразличным. «Глупая, что я там себе напридумывала? Да ему же не терпится поскорее избавиться от меня. Конечно, все его признания были глупой шуткой…» – Хорошо! Я надеюсь, ты не заснёшь за рулём? «Я бы не смог заснуть рядом с тобой, даже если бы захотел! Эх, Кенди! Ты, видимо, совершенно не догадываешься о том, как на меня действует твоё присутствие…» – Можешь толкать меня время от времени, чтоб убедиться, что я бодрствую, – в своей обычной манере отвечает Нил. «Вот ещё! Нам совершенно не за чем прикасаться друг к другу, потому что я совершенно не хочу чувствовать на своем теле полчища мурашек…» – Отлично! Я не дам тебе заснуть, даже не надейся! – Кенди сжимает руку в кулак и шутливо замахивается в сторону Нила. «Интересно, это она произносит такие двусмысленные фразы или это мой извращенный мозг коверкает совершенно невинные замечания?!» – с любопытством думает Нил. «Чувствую, эта поездка будет не из лёгких…» – с досадой представляет Кенди.***
Кенди сидит в машине и наблюдает за тем, как Нил запирает ворота особняка. Прощальным взглядом девушка пробегается по белым стенам здания, тёмной черепице, высоким кованым воротам, даже по плющу, местами обвивающему особняк. «А здесь очень красиво… и никого на много миль вокруг! Просто мечта…» Тем временем, Нил садится за руль и машина плавно трогается с места, оставляя позади и особняк с его садом, и озеро со скалами, и щербатую луну, прячущуюся за тучей. Шутка, розыгрыш или приключение, что бы это ни было, оно подошло к концу. Пора домой. Пора в реальную жизнь, где некогда думать о глупостях…