sketches

В коридоре больницы не протолкнуться. Молодые и не очень мамочки толпились в отделении детских врачей, ходили из угла в угол, успокаивая детей. Огромные очереди заставляли многих терять время впустую, но каждая женщина послушно ожидала. Стоило Исину переступить порог отделения, как его тут же охватила паника. Сколько же детей сегодня в этом здании? Сегодня внеплановый День здорового ребенка? Недоумевая, парень нашел себе убежище подальше от криков и визгливого смеха. Он чувствовал себя крайне неуютно, так как не мог сосредоточиться ни на одном из возможных занятий. Детские голоса перебивали даже любимую музыку в наушниках. — И как он может работать в такой обстановке? — сам у себя поинтересовался Исин, но тут же пожал плечами. Ему самому работать с детьми не хватит ни духа, ни терпения. Кое-как перебив гомон, парень достал из рюкзака альбом с набросками и смог, наконец, погрузиться в творчество. Мягкие быстрые линии расчерчивали бумагу, являя миру сюжет из головы художника. Исин не стремился к точному изображению, скорее делал это для души. Белых халат, стетоскоп, очки — знакомые атрибуты на знакомом человеке, чьи очертания создавали карандашные линии. Рабочий день закончился ближе к шести вечера. Чен собрал все больничные карточки со стола, намереваясь отнести их туда, куда полагается. В голове неприятно гудело после общества стольких людей. Открыв дверь, врач вышел в коридор и, не пройдя и пару шагов, замер, увидев Исина. Парень, видимо, прождал его приличное количество времени, уснув на собственном рюкзаке. Тепло улыбнувшись, Чен направился прямо к нему и, опустив на стол рядом то, что держал в руках, присел на край дивана. — Исин, — осторожно коснувшись щеки, позвал врач. — Ммм, — сонно протянул в ответ парень, лениво открывая глаза. Зевая и потягиваясь, Исин сел. Из-под него на пол тут же посыпались карандаши и ластики. Листок с рисунком немного помялся, но, к счастью, не потерял четкости. — Прости, что задержался. — Ничего. У тебя был тяжелый день, — окинув взглядом стол, Исин вновь посмотрел на Чена. — Может, помочь? Или, если хочешь, я сам могу… — Хорошо. Тогда я заберу вещи из кабинета. Стоило Исину скрыться за массивными стеклянными дверями отделения, Чен поднял с дивана рисунок. На нем были изображены они оба, обнимающие друг друга. Сердце пропустило удар. Потому что Чен понимал, как мало времени удается проводить вместе из-за напряженной работы. Исин скучал по нему сильнее, чем можно было вообразить. — Прости меня. Чен не знал, почему Исин до сих пор с ним. Еще пару месяцев назад Чен мог позволить себе провести свободные выходные дома. Теперь же работа требовала больше времени, больше отдачи. Порой домой возвращаться не хотелось из-за отсутствия сил. Чен не раз оставался ночевать в кабинете, а утром вместе с порцией выговора получал приготовленный заботливыми руками завтрак. — Я всегда жду тебя домой. Знай это, — повторял Исин в минуты, когда становилось невыносимо. — Знаю. Спасибо тебе. И таких дней будет еще не мало. Дней, полных сомнений и тревоги. Исин не раз уснет с телефоном в руке, ожидая звонка и просыпаясь в постели один. И не раз будет ожидать под дверями кабинета, когда тоска по родному человеку захлестнет с головой. Он будет рисовать их будущее, зная, что Чен хранит все рисунки. А дождавшись, обнимет крепко и скажет, что любит. Потому что действительно любит. И ждет. Каждый день.