Змеиный ученик

Знания — очень мощное оружие. Легенда гласит, что каждый, кто когда-либо вкусил плод Древа Знания, будет обладать знанием хорошего и плохого; он будет знать разницу между тем, что правильно, а что — нет, что красиво и что уродливо. Он соберет всё это знание и начнёт судить. Знания есть структура всего, во что мы верим. Каждое понятие, каждое мнение образуют маленькую ветвь этого дерева, пока не вырастает целое Древо Знания. Каждый из нас обладает своим Древом Знания, которое является нашей личной системой верований. Знания. Знания не должны просто лежать под слоем пыли. Орочимару осознал это будучи еще ребенком. Он понял, что любое знание — это ответственность. Он понял, что любое знание требует внимания, совершенствования и развития. Знания требуют должного обращения и любят, когда ими пользуются. Жажда знаний — обычное явление, которому может поддаться каждый. Но оно не настолько обычное, как жажда воды. Эту жажду нельзя утолить, прочитав одну жалкую книжонку, ты не утолишь эту жажду, даже прочитав все существующие в мире книги, летописи и свитки. Знания бесконечны, и чем сильнее тебе кажется, что ты знаешь всё, тем дальше от тебя уплывает грань. Фантомная грань, которой на самом деле не существует. Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть знать всё. Вероятно, это даже прекрасная цель для жизни. Но что, если жажда перерастёт в жадность? Знания как нечто ценное должны доставаться тем, кому они действительно нужны. Орочимару, без должной скромности, относил себя к такому типу людей. Он бережно относился к любой информации, словно любящая мать к своему новорожденному дитя, он лелеял любую крупицу знаний, не позволяя ей пропасть, оказаться забытой и ненужной. Но только в том случае, если эти знания были ему полезны. Все же Змей был достаточно эгоистичен. Звонок будильника оторвал Орочимару от работы. Остановив звон, Змей задумчиво посмотрел на исписанные страницы и расчерченные схемы. На горизонте маячило много работы, которую нельзя было откладывать надолго. Дописав предложение, Змей закрыл тетрадь и спрятал её назад в сумку. Несмотря на использование шифра, он не собирался разбрасываться своим журналом где попало. Старая тетрадь отправилась вслед за предыдущей. Размяв пальцы, Орочимару, не забыв сумку, выскользнул из комнаты и тихо стал спускаться по лестнице. Тело носителя было самым обычным, если не сказать слабым, но даже с минимальными возможностями Змей легко управлял им, игнорируя пределы сосуда. Всё равно он не планировал надолго задерживаться в нём, но за это время стоило выжать возможный максимум. Остановившись на последней ступеньке, Змей огляделся и, после секундного раздумья, выскользнул из дома, тихо закрывая за собой дверь. Быстро оценив обстановку, Орочимару спустился с крыльца и быстрым шагом направился к парку. Взгляд блуждал по сторонам, цепляясь за малейшие детали. Люди, вещи, действия — что-то не отличалось от того, что он видел в своём мире, а что-то выглядело так заманчиво желанным. Хотелось приобрести все те вещи, которые предлагал открывшийся перед ним мир, изучить их. Но нельзя. Не сейчас, когда всё, что у него есть, — это нестабильное слабое тело ребёнка. В таком состоянии ему будет сложно сражаться с целым миром. Перед глазами встала карта, которую Змей повесил в комнате. Целый новый мир ждёт момента, когда его начнут изучать. Не удержавшись, Орочимару облизнулся. Он умеет быть терпеливым. В парке встречались редкие прохожие, которые прогуливались по узким дорожкам, усыпанным уродливыми трещинами, напоминающими нервные сплетения. Несмотря на яркое солнце, всё вокруг казалось безобразно и безжизненно серым. Серый — даже в хрусталиках глаз прохожих, преломляющих яркий солнечный свет. На детской площадке, обычно шумной и оживлённой, наполненной детскими криками и смехом, сейчас играли всего несколько детей под присмотром родителей. Эта чрезмерная опека до сих пор не была окончательно понятна Змею. Этот мир казался более безопасным, более надёжным, чем его, но люди в нём были намного слабее. Они были запуганные, словно животные, загнанные в угол, и трепетали от фантомных опасностей. Они сами надумывали себе проблемы: дитя может упасть с высокой горки, вон та чужая собака может укусить, машина в любой момент сорвётся с места и собьёт — все это было лишь плодом их израненного страхом воображения. Ребенок давно уверенно стоит на ногах и не упадёт с горы, если не увидит в глазах матери ложной опасности; тому псу нет никакого дела до людей, он занят своими собачьими делами, а в той машине, там, на дороге, в ней и вовсе никого нет, потому что водитель сидит в кафе напротив и обедает. Змей был уверен в том, что этот мир безопаснее, и не мог понять, отчего люди в нём настолько слабые. Возможно, всё дело было в войнах. Видеоролики с войн впечатлили Орочимару. Такой размах и масштаб уничтожил бы его мир, стёр, не оставив и крошки воспоминания, а этот продолжает существовать. Побродив немного по дорожкам, Змей направился на старую площадку на краю парка. Старые качели, потрёпанные временем, и горка, давно проржавевшая до мерзкого скрипа, были не так популярны у детей, в отличие от совсем новенькой площадки, потонувшей в ярких цветах и разнообразии качелей. Двойные качели, тоскливо покачивающиеся на ветру с тихим, совсем жалобным, скрипом, пара шин, вкопанных в землю, и горка-домик — всё это, казалось, трепетно хранило частичку памяти о прошлом. Недолго думая, Змей забрался на горку, скрывшись от посторонних глаз в «домике». Усевшись, Орочимару стал терпеливо ждать, постепенно погрузившись в раздумья. — Ой, ты уже здесь? — В «домик» заполз Майкл и, не дожидаясь ответа, уселся рядом, перетащив рюкзак к себе на колени. Орочимару с интересом наблюдал, как Майкл бросает на него быстрый взгляд, теребит замок своего новенького рюкзака, который был обвешан различными значками и брелками. Наконец мальчишка открыл рюкзак и достал оттуда плотно заклеенный пакет. Змей на автомате отметил криво обрезанный скотч, который местами собрался складками. Не говоря ни слова, Орочимару взял пакет и положил к себе в сумку. Майкл немного помялся, но, наконец, решился спросить: — А зачем тебе это? Змей оценивающе посмотрел на мальчишку. Это был полезный козырь в выживании, и между тем — нестабильный и опасный элемент, который мог сдать его. Орочимару уже успел сформировать мнение об этом мире, изучив его общие правила. То, что он собирается делать — не совсем законно. И пока что у него не было сил и возможностей, чтобы совершать свои эксперименты открыто. — Не расскажу, — и, перебивая мальчишку, продолжил: — Но могу показать. — Покажешь? — недоумение Майкла отчетливо читалось на его лице. — Да. Но для этого… — Орочимару подался ближе к мальчишке и, дождавшись, пока тот так же наклонится вперед, тихо продолжил: — Нужно найти уединённое место, где нет никого. Это очень секретно. Отстранившись, Змей продолжил обычным тоном, подмигнув: — Главное найти такое место. Обещаю, тебе понравится то, что ты увидишь. Нам потом все завидовать будут. — Хорошо, я попробую найти… — Завтра. — Что? — Нужно все сделать завтра, иначе ничего не получится. — Увидев, что мальчишка хочет возмутиться, Змей продолжил: — Ты бросишь меня? Майкл слегка покраснел и нахмурился. — Я найду. Орочимару улыбнулся. — Помни, что это секрет. Вернувшись домой, Змей поспешил в свою комнату. Волос, который он оставил перед уходом, так же был намотан на дверную ручку. Неплохие шансы того, что его отсутствие не было замечено. Сняв волос и войдя в комнату, Орочимару плотно закрыл за собой дверь и вновь уселся за стол, положил сумку на колени. Взяв черновик, Змей приступил к расчётам. Новые формулы писались поверх старых, зачеркивались и пересчитывались итоговые значения. Орочимару добился минимального процента неудачи, на бумаге высчитывая каждый свой шаг. Любая погрешность, пришедшая в голову, учитывалась: понижение температуры в комнате, смена положения тела, материал одежды — Змей пытался предугадать всё. — Дорогая. — Короткий стук, и в комнату заглянула женщина. — Спускайся ужинать. Орочимару посмотрел на результаты своих вычислений. Не сдерживая улыбки, он встал и пошёл вслед за женщиной, выборочно вслушиваясь в её речь. Змей внимательно разглядывал людей, сидящих с ним за одним столом. Супружеская пара не обращала внимания на оценивающий взгляд и обсуждала какие-то свои вопросы. Пусть многое из сказанного Змей не понимал, но информацию он впитывал, запоминал, уже сейчас проводя параллели и прикидывая, что к чему относится. Уже сейчас он мог вывести несколько теорий обо всем произошедшем, но все они были неустойчивыми. В каждой из них не хватало буквально считанных фактов, чтобы стать жизнеспособной, и потому они оставались лишь догадками. — Ты уже готова к новому учебному году, милая? — Да, мам, — Змей улыбнулся. — С нетерпением ожидаю того, как вновь пойду в школу. — Наша умница, — хохотнул мужчина. — Но тебе не кажется, что ты слишком засиживаешься за учебниками? Скоро закончится лето, а ты практически не вылезаешь из своей комнаты. Может куда-нибудь направимся? — Не нужно, пап. Я просто хочу узнать всё и как можно скорее. На такое самоуверенное заявление супружеская пара лишь доброжелательно улыбнулась между собой. Наверняка милое зрелище: ребёнок, который уверен, что в скором времени сможет узнать всё. Милое... и недосягаемое. Как взрослые, чета Грейнджеров не могли запретить своему ребёнку стремиться к знаниям, как и обрубить этот путь неосторожными словами и критикой. На их взгляд они прекрасно справлялись с воспитанием дочери. На взгляд Змея они были идеальным фоном, который не мешал его планам, местами даже помогая в них. После ужина Орочимару поспешил выйти из-за стола и, улыбнувшись, направился в свою комнату. Там царил идеальный порядок, не считая стола: на нем громоздились стопки книг вперемешку с тетрадями и исписанными листами. Закрыв за собой дверь, Орочимару позволил улыбке стать менее сдержанной. Отсутствие информации не расстраивало, о нет. Змей ощущал азарт. Остаток вечера он провел более чем невинно: перепроверил расчёты, прогулялся по дому, предложил свою помощь в уборке и, ни капли не расстроившись отказу, вернулся в комнату и вновь перепроверил расчёты. Когда миссис Грейнджер заглянула в комнату дочери, Орочимару размеренно дышал в кровати. Женщина поправила одеяло и поцеловала спящую дочь в лоб, шепотом пожелав спокойной ночи. Завешивать окно она не стала. Медленно дом впадал в сонное состояние. Вскоре лишь различная электроника с первого этажа негромко жужжала. Редкий шум со стороны улицы не считался. Змей открыл глаза и медленно сел. Вслушиваясь некоторое время в тишину дома, он негромко хмыкнул и выбрался с кровати. В первую очередь он расчистил стол, оставив лишь листы с расчетами, а после достал из-под стола свою сумку, вытащив из нее обклеенный скотчем пакет. Положив пакет на стол, Змей подошел к шкафу, тихо открывая дверцу и просовывая руку между полок. Нащупав расшатанный гвоздик, он аккуратно вытащил его, помогая поддерживать доску второй рукой. Открыв небольшую нишу, Орочимару вытащил оттуда ещё один пакет. Вернув доску и гвоздик на место, Змей, покопавшись в одежде на нижней полке, дополнительно вытащил небольшой сверток. Из-под кровати были вытащены две двухлитровые бутылки с водой без этикетки. Вновь прислушавшись, Орочимару стал разворачивать пакеты и выставлять содержимое на столе. Шприцы. Капсулы. Иглы. Пинцеты разной формы. Небольшие тарелочки. Трубки. Прямоугольные стеклышки. Свечи. Таблетки. Бинты. Вата. Ложки. Зажигалка. Вскоре стол был полностью заставлен медикаментами и инструментами. Сняв ночную рубашку, Змей сел за стол и стал снимать пластыри. С помощью одного из пинцетов Орочимару стал вытаскивать из-под кожи иглы, которые, потеряв своеобразную фиксацию из-за пластыря, стали немного съезжать со своего места и причинять легкую боль. Выкладывая вытащенные иглы в одну из ёмкостей, он тут же обрабатывал кожу антисептиком. Аналогичные действия он провел и со второй рукой. Бросив взгляд на листы с расчетами, Змей взял одну пластинку таблеток и, вытащив две штуки, стал толочь их прямо в ложке. Взяв одну из капсул, он отломал горлышко и, тщательно отмеривая капли, добавил немного к перемолотым таблеткам. Держа ложку на весу, Орочимару щелкнул зажигалкой и стал вести огоньком снизу, отсчитывая время. Наконец, аккуратно отложив ложку в одно из свободных блюдец, Змей взял шприц и, обработав антисептиком вену на сгибе локтя, вогнал в нее иглу, выкачивая кровь. Саннин смотрел, как шприц наполняется его кровью с легким любопытством. Он уже брал у самого себя образцы в самом начале, но так и не смог проверить их. Волосы, кожа, ногти, кровь — все было тщательно упаковано и спрятано в его комнате. Вытащив иглу из вены и подложив ватный комок, смоченный в антисептике, Орочимару согнул руку. Со шприца была снята игла, а сам он был тут же закупорен и отложен на стол. Быстро уколов палец, Змей мазнул по нему небольшим стёклышком, тут же заклеивая его сверху небольшим кусочком скотча. Взяв новый шприц, Орочимару наполнил его смесью из ложки. Перед тем, как добавить эту смесь в вену, Змей взял другую пластинку и, выдавив три таблетки, проглотил их. Игла вошла в вену ближе к запястью, и содержимое шприца было медленно введено в тело. Стоило Змею отложить шприц, как он принялся растирать запястье легкими массажными движениями. Поставив тарелочку рядом с собой и протерев её антисептиком, Змей выдавил в неё несколько разных капсульных таблеток и порошок. Обработав одну из игл, что ранее он вытащил из своей руки, Змей аккуратно положил её в порошок, помогая себе пинцетом. Взяв уже открытую капсулу, Орочимару вылил остатки прямо на иглу, после вновь щелкнув зажигалкой и водя огоньком по игле, стараясь не опалить пальцы, держа зажигалку почти верх ногами. Наблюдая за реакцией раствора, Змей так же мысленно отсчитывал время. Вся дозировка была рассчитана им заранее и перепроверена несколько раз. Наконец зажигалка была отложена в сторону, и Орочимару, вытащив иглу с помощью пинцета, придирчиво осмотрел ее. Надев перчатку, Змей, помогая себе все тем же пинцетом, стал вводить иглу под кожу. Не обращая внимания на ощущения, Змей придирчиво наблюдал, как игла скрывается под кожей и, оставив лишь ее кончик снаружи, тут же зафиксировал ее с помощью пластырей. Специфические ощущения чужеродного теплого предмета под кожей не были новыми для него. Убедившись, что нигде не идет кровь и игла под пластырями никак не двигается, Орочимару стал обрабатывать инструменты, тщательно промывая их водой и протирая антисептиком. После быстрой сушки, он вновь расфасовал инструменты по разным пакетам. Прежде чем спрятать все таблетки, Змей быстро проглотил еще пять штук, на этот раз делая глоток воды. Приоткрыв окно, Змей вылил использованную при дезинфекции воду и так же тихо закрыл его. Все пакеты, обмотанные новой порцией скотча, вернулись в свои импровизированные тайники. Надев ночную рубашку, Орочимару позволил себе оглядеться. Взгляд блуждал по сторонам, цепляясь за малейшие детали и подмечая все изменения. Убедившись, что после себя он не оставил ничего дискредитирующего, Змей вновь забрался на кровать и, накрывшись одеялом до шеи, спрятав под ним руки, закрыл глаза. «Эксперимент № 4 (в процессе). ...Формулы и расчеты выведены на основе перечисленного состава у имеющихся медикаментов. Положительная химическая реакция по расчетам составляет 64%. Используя наработки прошлых исследований (а именно, #002301, третий этап, и #002303, первый этап) можно повысить шанс до 72%. Негативный риск принят во внимание.»