Параллели

Мы сидим с Димой в его гараже и готовимся к контрольной по литературе. Никогда бы не подумал, что литературу вообще нужно кому-то объяснять. Неужели имена русских классиков могут вызывать что-то кроме восхищения? Как оказалось, могут. У Звягинцева, по крайней мере. Диме неинтересно. Совсем. Достоевский вгоняет его в депрессию, Толстой навеивает тоску, а от Булгакова его, видите ли, вообще воротит. Меня это бесит. До дрожи. Хотя дрожь, может быть, вызвана не наплевательским отношением Димы к учёбе, а тем фактом, что он слишком близко ко мне. Он сидит в одной лишь футболке и шортах. Подкаченные идеальные ноги и руки, покрытые татуировками, сводят меня с ума. Сейчас мне и самому Булгаков кажется полным бредом. Какой тут может быть Булгаков, когда Звягинцев сидит рядом? Весь такой... Идеальный. Наверное, другого определения я не смогу ему дать, хотя и понимаю, что Дима и идеал - вещи абсолютно противоположные. Но для меня он особенный. И, наверное, всегда таким будет. - С поэзией у тебя всё так же плохо, как с прозой? - обречённо спрашиваю я, вспоминая о том, что не мешало бы его поднатаскать и по поэтам серебряного века. - Почему же? - усмехается Дима. – Я тебе могу даже Есенина процитировать. Причем, он как про нас писал, тебе понравится. - Ммм? Неужели? - улыбаюсь я, смотря на парня. - «Всегда и во все времена хорошие, добрые девочки от хулиганов сходили с ума», - говорит Дима, довольно улыбаясь. - Вообще-то, это не Есенин, - недовольно фыркаю я, - по крайней мере, не доказано, что автор этих строк именно он. Есенин не срифмовал бы «времена — ума», не допустил бы… - Просто заткнись, - перебивает меня Дима и резко сокращает расстояние между нами. Мы слишком близко друг к другу. Я чувствую его горячее дыхание, которое обжигает мне кожу, вижу нездоровый блеск в его глазах. Нужно что-то сказать, как-то разрядить обстановку, иначе я окончательно сойду с ума от такой близости с ним. - Дим, нам осталось прочитать про поэ... Договорить мне не дают. Димины губы накрывают мои раньше, чем я произношу очередное слово. Я даже не пытаюсь вырваться или как-то обомлеть от происходящего. Все происходит само собой. Как будто так и должно быть. Я так долго ждал этого, что сейчас не упущу свой шанс. Губы у Димы сухие и обветренные, от него пахнет сигаретами и дешёвыми духами, но я люблю этот запах, потому что он принадлежит именно ему. Он исследует мой рот буквально насилуя меня языком. Мне нравится это. Нравится, потому что ни один из моих любовников так никогда не делал. Аристократичные мальчики обычно нежные и чувствительные до тошноты. А Звягинцев уличный мальчик. Он не будет осыпать меня лепестками роз, он будет втрахивать меня в матрас и обращаться со мной, как с грязной шлюхой. И это именно то, что мне так необходимо. Отвлекаясь на свои мысли, не успеваю заметить, что Дима уже успел стянуть с нас футболки, а я сам сижу у него на коленях и с упоением вылизываю шею Звягинцева, одной рукой поглаживая его жесткие темные волосы, а другой проводя по многочисленным татуировкам на его теле. - Наверное, пора играть по-взрослому, - пошло улыбаюсь я и опускаюсь ниже, тут же вжикая его ширинкой. Дима в ответ лишь ухмыляется и падает на подушки, тем самым позволяя мне делать всё, что я захочу. Наконец-то. Настойчивый резкий звук вклинивается в сознание. Его точно не может издавать Дима, да и я собирался занять свой рот другим. С недоумением распахиваю глаза и осознаю, что рядом нет и не может быть никакого Димы. Только я, одеяло, в которое я закрутился... И стояк от пошлого сна. Даже на расстоянии Звягинцев умудряется всё портить! Тяжело вздыхаю и, завернувшись в одеяло, иду открывать дверь. При этом накидываю на плечи длинный халат и заворачиваюсь в него. Не мешало еще родителям увидеть мой стояк. О том, что это кто-то другой, и речи быть не могло, друзья в такое время обычно еще в универе, а кому я помимо них нужен? Смотрю в камеру и забываю, как дышать. Звягинцев собственный персоной! Тот самый человек, которому я только что собирался отсосать во сне, решил заявиться ко мне домой! Стало как-то не по себе, надеюсь, он пришёл не Есенина обсуждать. - Чего надо, Звягинцев? - недовольно поинтересовался я, настороженно смотря в камеру и осознавая, что Звягинцев у моего дома – это не сон и исчезать он явно не собирается. - И тебе привет, Шевченко, - раздаётся в ответ, - выйти можешь? Поговорить надо. - Сам заходи, второй подъезд, третий этаж, - громко кашляю и шмыгаю носом, после чего нажимаю на кнопку и открываю ему дверь, осознавая, что только что впустил в свою жизнь апокалипсис. Ну, если сказать словами Димы, то это полный пиздец. Непроходимый. *** Дима позвонил еще раз, чтобы попасть в подъезд и узнать номер квартиры, в которой я живу. С учетом того, что этаж всего лишь третий, то Звягинцев будет у меня максимум через пять минут, а я тем временем от стояка так и не избавился. Дима, непонятно зачем решивший меня навестить, ещё больше усугубляет ситуацию. Прикоснуться к себе хотелось до ломоты в теле, до звездочек под глазами, а еще лучше бы было, если б вместо моих рук я чувствовал его крепкие сухие пальцы на своем члене. А еще лучше, губы. От этих позорных грязных мыслей меня избавил настойчивый звонок в дверь. Еще сильнее закутавшись в халат и оглядев себя в зеркало, чтобы убедиться, что ничего из-под него не выпирает, я на всякий случай посмотрел в глазок и, увидев Диму, осторожно открыл дверь. - Поговорить надо, - как-то нервно выдал одноклассник, при этом нагло отпихнув меня от двери. В этом весь Звягинцев – наглый и самоуверенный до омерзения. - О чём? - я старался говорить как можно холоднее и спокойнее, но Дима в метре от меня и воспоминания из сна совершенно не давали сосредоточиться в данный момент. - Дань, пройти вообще можно или как? Он вроде бы и пытается выглядеть естественно, но что-то идёт не так. Его взгляд и манера поведения не такие как обычно, он нервничает и меня это почему-то напрягает. - Ты пришел поговорить или ко мне в гости? - беззлобно парирую я. Стояк и простуда, так не вовремя меня подкосившая, явно не способствуют тому, чтобы я почувствовал себя лучше. - Чая бы хоть предложил, - нагло заявил Звягинцев, разуваясь и стягивая с плеч куртку. Вот что за мудак он, в конце концов? - Ладно, я сначала в душ, ты ждешь меня и ничего не трогаешь. Потом я угощаю тебя чаем, ты говоришь, чего тебе надо и уходишь. Договорились? - тяжело вздохнул я, направляясь в свою комнату, Дима последовал за мной.