* * *
Галдеж в переполненной столовой адски действовал на нервы, отбивая в конец и без того хилый аппетит. Испытывая тошноту от запаха еды, Узумаки медленно помешивал рафинад в кофе, обыденно заседая в составе смены за длинным столом в конце зала. Уединяться — не комильфо, да и желанной тишины этим все равно не добьешься. — Блин, мужики, подвинтесь! Я тоже жопу прижать хочу, — шутливо негодует Шикамару, протискиваясь к столу между унылым Наруто и вечно бледнющим, словно сын смерти, Саем. — Расселись, блин, как на картине «Тайная вечеря». Еще только Учихе не хватало предать меня, в качестве моего зама, и буду я распят отсутствием отпуска. Во имя идеального загара Узумаки, аминь, — рука Нары падает на плечо Наруто. — Признайся уже, твой секрет — абонемент в солярий. — Бинго. А еще я стриптизером подрабатываю и в порно снимаюсь. И мне, как местной звезде, скидка на абонемент пятнадцать процентов, — пропел альфа, сделав глоток кофе. — Это тебе не на допросах живодерствовать и не шпану мордой на землю укладывать. — Ну и волокита, — театрально иронизирует Нара. - Ты, случаем, Саске не видел на выходных? Я ему звонил раз двадцать, узнать — как он, а телефон его не доступен. Живой, хоть, вообще? — надо же, резко бригадир позабыл о настрое ленивого приколиста. — Живее всех живых, — как можно хладнокровнее признался альфа. — Это радует. Навестить его собирался, заодно передать ксерокопии документов от Темари для Итачи-сана. Дела у них там какие-то мудреные, мне даже вдаваться лень, — вздохнул, приступая к трапезе. А тем временем в голове Наруто будто сигнальный щелчок сработал. Точно. Если и перетирать с кем-то о наболевшем — то только со старшим Учихой. Проницательным, серьезным человеком, который единственным лицом числится в авторитетах у Саске. Уж Итачи должен разбираться в подходах к личности своего трудного младшего брата, как никто другой. Особенно с учетом их добротной ментальной и физической омежей связи. Проблема лишь в том, что Узумаки толком не знал: каким образом сформулировать повод для встречи со старшим Учихой? Пожалуй, это называется — вторжение в частную жизнь через посредников. С другой стороны, а почему так? В кои-то веки Наруто крайне нуждается в совете извне от знающего человека, да и за просьбу встретиться Итачи, в конце концов, не загрызет. Уповая на это, Наруто после пяти часов укрылся в подсобке от внешнего шума, дабы попытаться дозвониться до холеного омеги, наверняка, утопающего в личных делах, как в болоте. Благо, альфа сохранил новый номер Учихи-старшего. — Привет, Наруто. Вот уж не ожидал, — омега отозвался довольно быстро, да и тон его голоса был весьма приветливым. Небось, настроение хорошее, но это Узумаки даже на руку. — Здравствуй, Итачи. Не отвлекаю тебя? — неожиданно официально, даже сурово поинтересовался Наруто, и омегу, кажется, встревожил его тон. — Да нет, а что случилось? — Встретиться с тобой очень хочу, в общем… — Оу, интересно, — подозрительно игриво пропели на другом конце провода, выбивая Узумаки из колеи спокойствия. — Да нет же! — донельзя смутился альфа. — Пожалуйста, не подумай ничего такого! В смысле, я не подкатываю… Нет, ты конечно классный, и все такое, однако, я просто хотел бы поговорить с тобой. Может и нагло с моей стороны, но, сам знаешь, мне советом некому особо подсобить, а мозги будто в мясорубку затолкали, — как на духу протараторил Узумаки, сползая боком по стенке на холодную скамейку. Итачи помолчал несколько секунд, судя по всему, чутка отсмеявшись. Надо же, обычно само воплощение каменности и надменности, похлеще Сасу-чана, а тут смутить горемыку вздумал. — Раз такое дело, давай, конечно, встретимся. Чем смогу — всегда помогу. — Спасибо, — облегченно вздохнул альфа. — Не против, если завтра вечером к тебе подъеду? Обещаю не занимать много времени. А то до выходных вряд ли вытерплю. — Хорошо, завтра, так завтра. Часам к шести. Тем более, в выходные я пленник масштабного завала по работе. Обменявшись в довесок парочкой формальностей, Учиха и Узумаки завершили свой нехитрый телефонный диалог. Дежурство воистину далось тяжело и Наруто искренне надеялся на то, что, как гром среди ясного неба, на головы бригады свалится некая особая операция, да поядренее, дабы выбила из тяжелой головы мысли о Саске и развеяла его образ, крепко засевший в подсознании. Но, как назло, тишина. Мелькало некое многообещающее, с виду, дело, но обошлось легким флиртом. Все дерьмо, видать, еще в прошлом месяце вычистили, а новое еще накопиться не успело. А накопится — рванет опять профузным потоком, превращая смену за сменой в экшн-блок. И внутри него, как в котле, будет вариться Саске, возможно, уже при капитанском звании, убивший себя настоящего, дабы марку держать. С этой мыслью Наруто половину вечера колотил грушу в тренировочном зале. Агрессии за день накопилась тонна, и, выходя наружу, за собой она оставляла жгучий след непомерной тоски. Телом Узумаки здесь, на треклятой работе, а душой далеко отсюда, на окраине их небольшого городка для привилегированных бюджетников, рядом с Учихой, который сейчас наверняка вкушает свой «напиток богов» и смотрит какой-нибудь фильм, лежа под пледом. Возможно, даже не вспоминая о трех предыдущих днях. В конце концов, Саске ясно дал понять: все между ними произошедшее — его своеобразный эксперимент, прощальный подарок своей страстной сущности, которую в скором времени Учиха сам и погубит. Отдавшись Наруто, он не желал ввязываться ни в какие межличностные путы, не требовал ничего взамен. Красивый трах без обязательств с породистой омежкой, с правом первооткрывателя… Любой козел, наверное, гордился бы таким разнообразием в своей половой жизни, но Узумаки от этих мыслей было так больно, будто ему консервным ножом грудину вскрывают, одновременно заливая кислоту в открытую рану.* * *
Предвкушение встречи со старшим Учихой немного угомонило магнитные бури в голове Наруто, заменяя их огоньком надежды на избавление. Только пока не ясно — от чего? Поутру, после работы, альфа сорвался в центральную кондитерскую города, купил тамошние знаменитые пирожные, ради которых в очереди пришлось простоять около часа. О неистовом пристрастии Итачи к сладостям можно слагать легенды. Нельзя не порадовать этого омегу диковинными вкусняшками. Сорок пять минут пути в частный район пригорода, и старший Учиха, собственной персоной, любезно встречает Наруто перед воротами в свой двор. Узумаки искренне порадовался, когда омега оценил кондитерский ему презент, грозясь навернуть сразу половину коробки, стоит им добраться до чая. Как говорит Саске: накормить Итачи сладостями — полезно для кармы. Что ж, теперь есть возможность оную гипотезу проверить. По сравнению с прочими хоромами района, дом Учихи небольшой: одноэтажный и совершенно не помпезный, выстроенный в неком викторианском стиле из болотно-серого кирпича. Гараж внешне отделан под стать дому, да и во дворе прям ухожено. Разве что, на взгляд Наруто, не хватает беседки, качелей и песочницы, а еще играющих в этой самой песочнице детишек, ну и собаки. Еще когда Саске, как привилегированный военный, не получил от государства квартиру в городе, жил с братом в этом самом доме, поэтому Наруто не впервой здесь гостить. Со времени его последнего сюда визита почти ничего не изменилось ни снаружи дома, ни внутри него. Тот же идеальный порядок, красивый интерьер, подобранный профессиональным дизайнером, приятная общая атмосфера. Узумаки скромненько расположился на бордовом диване в гостиной, прежде чем Учиха присоединился к нему, предварительно накрыв журнальный стол к чаепитию. Чай — всему голова. Нервы шалят — выпей чай. На душе кошки скребут, а ты чай пей. Итачи обыденно вежлив и приветлив, но необычно мил и даже улыбчив, а еще выглядит уютным и домашним, одетый в мягкий полуспортивный костюм бежевого цвета вместо дорогих костюмов от именитых дизайнеров. Таким этот омега импонирует Наруто гораздо больше, нежели обычно. Истинный образ человека ему отраднее видеть, нежели красивую куклу на бизнес конвейер. Наверное, поэтому Узумаки так откровенно сейчас пялится на Итачи. Хотя, нет. Не поэтому. Все гораздо прозаичнее: через образ старшего Учихи Наруто подсознательно компенсирует себе острую нехватку Саске за прошедшие полтора дня разлуки. Слишком схожие у братьев Учиха черты. Те же матово-черные глаза, выворачивающие взглядом наизнанку. Та же фактура облика, возмутительно схожие броские запахи, но в то же время ощутимо разнящиеся. В голове альфы всплывали странные аналогии из двух морей: Итачи — море глубокого фиолетового цвета, с легкой рябью волн на поверхности, Саске — море нежно-синее, бурное. Оно, то и дело, накрывает берега приливами, выбрасывая к ним мелкую рыбу. Видимо, смутившись пристального взгляда гостя, Итачи решил привести его в чувство, предварительно сделав глоток черного чая с бергамотом и лимоном. Память на чужие причуды у омеги отменная. — Так… Чем же мой младший брат выбил из тебя позитивное настроение? — весьма деловым тоном уточнил омега, готовый слушать и не перебивать собеседника. Узумаки невольно усмехнулся, ох уж этот Итачи… Человек, которому не нужны лишние пояснения. — На самом деле, я даже не знаю с чего и начать. В голове адское месиво. Все началось с того, что на выходных заехал проведать Саске. Без приглашения, разумеется… — И? — поторопил Итачи, видя, как замешкался его собеседник. — В общем, закончился визит совместно проведенной течкой. — Вот как, — на вдохе пробормотал Учиха, сделав маленький глоток ароматного горячего напитка. Судя по его невозмутимому лицу, заявленное ни на йоту омегу не удивило. Может быть, чуть-чуть, о чем свидетельствовала едва заметная улыбка на его губах, однако Итачи воздержался от любых комментариев, продолжая вдумчиво слушать альфу, а Узумаки, прощупав безопасную почву, откровенно свалил на Учиху все наболевшее с позавчерашнего вечера. — Понимаешь, меня на части разрывает! — в порыве эмоций, Наруто сжал руки омеги в своих, очевидно таким образом надеясь погрузить его в атмосферу своего состояния. — Саске — омега, его образ жизни, работа, ужасная операция, которой он грезит… Итачи, почему так? Зачем ему все эти издевки над собой? Я просто не знаю, что мне делать, и как, блять, его спасти от самого себя? Ты же единственный для него авторитет. Неужели тебя не колышет абсурд, до которого он докатился?! Сжав плечи Учихи в руках, Наруто встряхнул его, будто хотел привести в чувство от нелепого забвения, в результате чего альфу самого встряхнули так, что позвоночник едва в штаны не рассыпался. От пронзительного взгляда Итачи и его подавляющей ауры вмиг стало не по себе, здесь волей-неволей заткнешься и прижмешь жопу. — Тише, Наруто. Успокойся. Эмоции в данном случае — хреновые советчики, — попытался донести Учиха, глядя в глаза собеседника. — Я тебя выслушал и понял твою точку зрения. Теперь давай по порядочку, хорошо? Ты ведь приехал избавиться от внутренней паники, а не наводить ее на селения и города, верно? Узумаки молча кивнул, готовый, наконец, замолчать и выслушать своего предполагаемого избавителя. — Для начала, Наруто, подумай, ты ли это сейчас протестуешь передо мной, или альфа внутри тебя, которого потревожили ненароком? Давай так: что ты знал о моем брате до того, как открыл в нем омегу? Рассуди трезво: этот «бедный» омега, при желании, ушатает любого альфу, одновременно страхуя собой товарища и выпуская очередь из автомата по ушлепку в окне многоэтажки. Скажи еще, что это не так. Саске давно не маленький несмышленый ребенок, нуждающийся в направляющей руке. Он взрослый и сильный мужчина. Его образ жизни — его личный выбор. Понимаешь меня? И альфа, естественно, понимал, досконально осознавал каждое слово, да и все известное о Саске за десять лет близкой дружбы. Более чем. Оттого пламя безысходности в душе вспыхивало с новой силой, выжигая за собой огромную дыру. Всё — правда. Саске самодостаточный военный мужик, а не нежная фиалка, нуждающаяся в опеке альфы. Сильный и решительный от природы, ему не нужно, чтобы с ним нянчились и обхаживали его, как девочку. Наруто попросту не удосужился сам разъяснить это своим сорвавшимся с цепи инстинктам. Хотя, если очень честно, осознание истины мало облегчало ему ситуацию. Альфа осекся, стараясь говорить спокойно и рассудительно: — Знаешь, ок, личный выбор. Только Саске настолько одержим своими убеждениями, что готов изувечить собственное тело, лишь бы его сущность не посмела вступать с ним в споры. По-твоему, такое норма? Или я — идиот, от жизни отстал, не понимаю нихрена? — Наруто, недоумевая, развел руки. Итачи отмолчался с минуту, сцепив руки напротив груди, затем, растерянно пожав плечами, вновь уставился на альфу: — Если тебя интересует конкретно моё мнение, я его задумку с операцией не одобряю. Говорил ли я с ним на эту тему – да. Приводил ли ему доводы — определенно да. Но я ведь не могу прожить за него его жизнь, верно? Мой брат достаточно зрел, дабы нести ответственность за свой выбор и свои поступки. Тебе тоже не мешает это понять. Кстати, истинный прогресс, что Саске вообще подпустил к себе альфу. Его доверие не так-то просто заслужить, — омега ухмыльнулся, а Наруто недовольно фыркнул. — Он рассказал мне о вашей консервативной семье, об альфах в интернате и о том, как его пытались выдать замуж. — Трижды… — внес ремарку Итачи. — Что «трижды»? — недоумевал Наруто, уставившись на омегу. — Саске трижды пытались выдать замуж. — О как, — непроизвольно вырвалось у Наруто, отчаянно пытающегося запить свое негодованием от новости чаем. — Впервые родители попытались сделать это до того, как Саске поступил в армию. Второй раз через два года, после его службы, правда, уже поскромнее. Навялили брату знакомство с одним адвокатишкой моего возраста. Самое смешное, Саске действительно с ним провстречался какое-то время. Недолго. Вроде, они даже общаются до сих пор. — Мм, адвокат значит. Всегда ненавидел эту блядскую, продажную профессию, — самопроизвольно вырвалось у альфы на голом порыве вселенского презрения то ли к адвокатам, то ли к вниманию Саске в сторону этого гадства. Тем временем Итачи продолжил любопытный рассказ. — Ну, а третья попытка выдать Саске замуж имела место где-то через полтора года после второй. В тот раз родители устроили званый ужин. Брата в подробности не посвящали, чтоб ненароком не спугнуть. Мама позвонила ему, пригласила к ужину, мол, провести обычный тихий вечер в кругу семьи… А раз обычный вечер, Саске явился на него прямиком с тренировки: в спецовке, злой, как ужаленный медведь, еще и с синяком под глазом. То был первый раз, когда жених вежливо отверг его сам, — Итачи не сдержал усмешки, предаваясь воспоминаниям. – Но, знаешь, это не самые неприятные моменты его омежей жизни. Омега вздохнул, очевидно, решая — стоит ли вдаваться в особо интимные подробности прошлого своего младшего брата. Но таки поведал кое-что о проблемах Саске, как омеги, в период пробуждения его сущности. Оказывается, природа их породки фактически изводила младшего Учиху до обмороков, лихорадки и ломоты в мышцах и костях. Но это лишь физиологический аспект. Психологический Наруто и без лишних объяснений был понятен. — Оттого еще раз обращаю твое внимание, Наруто, угомони в себе альфу-самца с гонором и взгляни на ситуацию под другим углом. Гонора Саске и самому хватает, а вот понимание извне для него особо ценный дефицит. Как думаешь, почему именно я у него единственный авторитет? — Легко тебе говорить, Итачи, — тут же возмутился альфа, отчасти, до сих пор несогласный с некоторыми пунктами беседы. Учиха с подозрением во взгляде нахмурился. — Можно задать тебе вопрос? — Да, валяй. Чего уж там, — без промедления согласился Узумаки. — Почему ты так рьяно печешься о Саске и о его омежьих придатках? Тому причиной случившаяся между вами близость? Или, может, игра гормонов альфьего благородства, вызванная его к тебе доверием? — Учиха внезапно замолчал и призадумался. — Хотя, знаешь, не отвечай. Лучше ответь на этот вопрос сам себе. В конце концов, ты за советами ко мне приехал, а не в качестве ответчика. И настоятельно рекомендую не спешить с выводами: если вдруг дело окажется исключительно в твоей альфьей солидарности к нам, омегам — не стоит лезть в монастырь Саске со своим уставом, дабы в будущем сохранить, хотя бы, вашу дружбу. На этом разговор о брате Итачи предпочел закрыть, деликатно перескочив в иное русло для беседы, дабы немного разрядить обстановку. Одно дело — раздать советы, другое — откровенно вмешиваться в чужие дела. — Наверное, считаешь, что зря ко мне ехал? — полюбопытствовал гостеприимный хозяин, когда провожал Узумаки за пределы двора. — Отнюдь нет, — сознался Наруто, пожав плечами. – Но, если честно, я расстроился. И нет, не потому что ты мне не поддакивал и говорил как есть. — Тогда почему? — вопрос у Итачи напросился сам собой. — Потому что херовый я. То ли друг херовый, то ли альфа херовый. Не определился еще. Может, и то и другое. Ну, да ладно… Тебе я в любом случае благодарен. На прощание оба обнялись весьма по-родственному, и Узумаки в очередной раз подметил, что несмотря на разницу в количестве общения, Итачи для него человек гораздо более понятный, нежели Саске. Разве что не настолько близкий, фактически родной… Обратно Наруто ехал уже в более спокойном расположении духа, да и морально чувствовал себя гораздо легче, нежели вчера. Выговориться — бесценно.* * *
К глубокому анализу причин и следствий Наруто никогда не был склонен, чаще всего доверяя интуиции или банально ведясь на инстинкты. Бывало, попадал ногой на грабли, но куда без этого? Над вопросом Итачи волей-неволей пришлось задуматься основательно, ныряя в самые темные уголки своей души. Не потому, что так надо, а потому что захотелось, отбросив все лишнее, вывести самого себя на чистую воду. Пялясь в потолок сквозь ночной мрак спальни, Наруто даже не заметил, что целых три часа пролетели с момента, как он рухнул на постель. И рад бы хоть немного поспать, дабы с утра не выглядеть похожим на зомби, но мозг отчаянно отказывал в этой прихоти, не желая выпускать из мыслей ни Саске, ни всего того, что альфа чувствует из-за него и к нему. Нет, дело далеко не в альфьей солидарности к омегам — Узумаки их, конечно, жалует, но по-настоящему колышет его только один омега. И, само собой, благородные порывы его вызваны не трахом и не ощущением собственной уникальности. Будь оно так — не было бы настолько больно. И не прозвучало бы настолько колко — «Либо закрываем тему, либо уходи», не было бы тяжелого ощущения тоски по человеку, который, в сути, ничего от тебя не требует. Грустно усмехнувшись, Наруто повернулся набок, зарывшись в одеяло, как в кокон. Он ведь, вопреки яростным уговорам Саске, твердо и ясно осознавал — лично для него как прежде уже ничего не будет. И причина данного невозврата давным-давно лежит на поверхности, прямо перед глазами, только хорошенько накрытая темным полотном с почетной надписью «Лучший друг». И, раз за разом читая оную надпись, Узумаки себя тормозил, ссылаясь на уважение к человеку, необъяснимую боязнь потерять его, в довесок путался в качественном притворстве Учихи, продолжая упорно маскировать то, что на самом деле испытывает к этому человеку. Узумаки давно бы мог жениться, завести семью, а не слоняться неприкаянной душой, периодически удовлетворяя половые потребности то с одним, то с другим… Но для него уж лучше вот так, чем всю жизнь маяться рядом с тем, кого бы он никогда не смог назвать истинным, тем более, когда этот истинный есть, просто выдавал себя за другого, а Наруто, в сути, подыгрывал ему, вместо того, чтобы разок забить на уважение и хорошенько надавить. Совместно проведенная течка всего лишь сорвала чертову маскировку «лучшего друга» с чувств, которые, на самом деле, называются совершенно по-другому. Во всяком случае, так было для него, Наруто, и больнее всего именно оттого, что для Саске оно, вероятно, иначе. Худо-бедно уснуть получилось лишь под утро и в полуденный подъем Наруто действительно чувствовал себя, будто вчера подох, успел окоченеть, полежать на жаре и потом восстать. Однако нет времени изображать нежить, не для этого промучился всю ночь. О своем визите Узумаки Саске не предупредил — слишком опасался услышать «Нет» на просьбу увидеться. Тем не менее, приметивший чрезмерно серьезную натуру на пороге своей квартиры Учиха не выглядит ни раздраженным, ни удивленным. Одетый на выход в узкие черные джинсы и тонкий серый свитер, аккуратно причесанный и пахнущий больше одеколоном, нежели собой. Одинаково красивый в любом образе. — Я не вовремя? — разочаровано полюбопытствовал Узумаки вместо приветствия. — Да, заходи. Ничего страшного. Саске весь напрягся как струна, когда Наруто поцеловал его, зажав между собой и стеной в прихожей. Не оттолкнул, но и не отвечал. После всего, очевидно, требуя взглядом каких-нибудь диковинных объяснений визита Узумаки. А потом отчего-то улыбнулся, правда, иронично. — Ты торопишься? — зачем-то спросил Наруто, хотя краем глаза заметил собранный рюкзак на полке шкафа в прихожей, и небрежно скинутое поверх него пальто. — Мне к четырем надо быть у Итачи. — В таком случае не буду тянуть кота за хвост, а перейду сразу к делу, — не снимая куртки, Наруто схватил Саске за руку и подвел его к зеркалу, встроенному в дверцу шкафа. — И, зачем это? — недоумевая спросил омега, глядя на альфу, как на идиота. — Затем. Просто внимательно смотри на свое отражение, — попросил Узумаки, повернув за подбородок удивленное лицо Саске к зеркалу. — Хочу тебе сказать, что совсем не одобряю твоего выбора. А еще скажу, что ты, в любом случае, остаешься для меня тем же Саске, который смотрит на тебя из зеркала: красивым, сильным, талантливым и умелым в своем ремесле. Я буду продолжать защищать тебя точно так же, как защищал раньше, любить тебя, как и любил раньше. Что бы ты ни решил, ты останешься одинаково дорог мне, вне зависимости, сможем мы или не сможем и дальше проводить вместе незабываемые течки. Я все равно буду рядом, — замолчав на минуту, альфа крепко обнял Учиху за плечи, вглядываясь в его отражение, внезапно наполнившееся печалью. — А еще я попросить кое о чем хочу. — О чем? — Саске ответил не сразу и нехарактерно для себя робко, будто испытывая страх перед словами Наруто. — Другом я тебе был ужасным. Настоящие друзья не притворяются ими. А вот альфой тебе постараюсь быть достойным, здесь мне притворяться не придется. Дай мне только шанс, я очень прошу, — сжав бледное запястье омеги в своей руке, Наруто ласково коснулся его губами, точно так же, как делал это в тот вечер, что закончился для них обоих неприятной разлукой. Оцепенение омеги можно было не просто почувствовать, но и разглядеть. Саске, казалось, дар разговорной речи потерял и побледнел больше обычного. По дороге сюда Узумаки был уверен, что вытерпит любой исход разговора, как истинный альфа, но из-за яркого укора, исходящего из взгляда Саске хотелось сквозь землю провалиться. Омега слишком внезапно вырвался из объятий Наруто, застыв у стены, подобно механизму в режиме сбоя системы. — И чего ты от меня ждешь, Узумаки? — растеряно спрашивал Саске, уставившись на альфу. — Ждать — ничего не жду. Но надеюсь на шанс, потому что хочу быть с тобой. Учиха неврастенично усмехнулся, находя в сказанном Наруто кучу абсурда. — Ну это же… Бредово, черт побери! Десять лет видов на меня не имел, а стоило потрахаться — всё, быть со мной вздумал. — Думай, что хочешь, я тебе не лгу. И ты прекрасно знаешь, даже из благородства я не явился бы к тебе с подобными намерениями, не будь абсолютно уверенным в своих чувствах, — в надежде хоть немного угомонить разбушевавшегося омегу, Наруто вновь заключил его в объятия, усмиряя проверенным приемом воздействия альфы на омегу. — Я хочу, но давить на тебя не стану. Насильно мил не будешь. Просто... Здорово, если бы ты дал нам обоим возможность быть друг для друга теми, кто мы есть на самом деле. Учиха долго молчал, уткнувшись лбом в плечо альфы, стоял недвижимо, разрешая гладить свои волосы и целовать себя в висок. — Ты уж прости, Наруто, но не жди от меня никакого ответа. Просто… нечего мне тебе сказать, — честно признался Саске, таки разорвав их объятия. Сейчас он напоминал сломанную шарнирную куклу с дрожащими руками, и Узумаки в этот момент забеспокоился о нем намного больше, чем о собственном состоянии, хотя ему самому было так больно, что выть хотелось. — Мне идти надо, — напомнил весьма растеряно Саске. — Одевайся, — будто механическим голосом ответил ему Наруто. — Отвезу тебя. Наверное, Учиха понял, что любые отказы будут отвергнуты, оттого и не спорил. Одевшись и закрыв дверь, он молча последовал за Узумаки на дворовую парковку. По трассе Наруто гнал сто двадцать, по его личным параметрам и по параметрам его машины — немного, а вот Саске было некомфортно, хоть он и умолчал об этом, отрешенно глядя в окно на заснеженные пейзажи, что расположились по обеим сторонам от дороги. До слуха Наруто донеслось непринужденное «Спасибо», стоило притормозить напротив ворот участка Итачи. Прощаясь, Саске одарил Узумаки мимолетным, по-прежнему растерянным взглядом, а Наруто, сам не зная почему, до последнего ждал чего-то более обнадеживающего, нежели банальное «Пока» и «Не гоняй на дороге». Только ждал напрасно и, проводив взглядом удаляющийся силуэт Саске, поспешно развернулся в сторону дороги.