Remember me (Вспомни меня)

      По невыносимо низкому куполу неба скользили, сгущаясь, тяжёлые грозовые тучи.       Казалось, словно и не было никогда солнечного утра.       Будто не пели птицы в саду, обещая ясный денёк...       Яркий зигзаг молнии разрезал небосвод, а до слуха донёсся оглушительный раскат грома, и, когда капли дождя звонко застучали по стёклам широкого окна, молодой мужчина, наблюдавший за разгулявшейся стихией такими же, как низкие тучи, серыми глазами, нервно задёрнул тяжёлые шторы.       В этой уютной комнате, ещё всего неделю назад навевавшей только счастье, лишь наполнявшую до краёв любовь, всё напоминало о ней.       Матери его детей, беззаботно спящих в своей кровати. О любимой жене.       Которая теперь не помнит даже его имени.       Также, как и имён их общих детей.       Почему никто — не важно, маггл или маг, — никогда не думал о том, что счастье — самое хрупкое из сокровищ мира? И почему-то никто не ценит счастье, до тех пор, пока оно не рухнет всего за одно мгновение...       Почему он воспринимал своё собственное счастье, как что-то само собой разумеещееся, незыблемое и в конце-концов заслуженное?       Из золочёной рамки за молодым человеком внимательно наблюдали горящие озорными искрами карие глаза жены. Она смеялась, над какой-то давно забытой шуткой.       Забытой… Он поспешно отвёл взгляд.       Невыносимо!       Теперь, супруга забыла обо всём: и о выпускном вечере в Хогвартсе, на который они пришли вместе, об общей счастливой жизни после школы, и о свадьбе, третью годовщину которой они должны были праздновать через неделю... Даже о рождении детей немногим больше полугода назад!       Исполинский альбом для колдографий, который жена так любила листать в свободное время, не вместил бы всего, о чём можно было вспомнить в старости...       Всё прахом!       Тупая боль не отпускала, а от безысходности хотелось рычать: чёртовы целители в Мунго запретили ему навещать собственную жену — она, видите ли, может умереть от одного взгляда на него!       Сто́ит задуматься в следующий раз, когда внезапно захочется сделать пожертвование в больничный фонд.       Нет! Больше Мунго не получит ни кната. Если, конечно, целители продолжат вести себя, как стадо упрямых ослов!       В последний раз качнув детскую кроватку, мужчина обернулся на тихий скрип двери.       — Как там мои сладкие? — осторожно заглянув в образовавшийся проём, проворковала мать.       Проследив, как её нежная улыбка померкла, а голубые глаза погасли, молодой человек горько усмехнулся: его мать души не чаяла во внуках, настойчивыми просьбами о которых в прежние годы надоела и его жене, и ему в частности.       Поняв, что настроение самой близкой на сегодняшний момент женщины безвозвратно испорчено благодаря его «восхитительно оптимистичному» виду, он на силу заставил губы растянуться в ответной улыбке.       — Миссия выполнена. Спят, – шепотом сообщил Драко Малфой.

***

      Переступив порог палаты, Гарри почувствовал, как противный ком жалости встал в горле.       На узкой больничной койке лежала бледная, будто бы даже исхудавшая за неделю Гермиона, ничем не напоминавшая теперь себя прежнюю.       Чуть приподнявшись на худеньких локтях, она, словно через силу, слабо улыбнулась, а Гарри невольно отметил, что кожа её похожа на восковую иммитацию, совсем как в музее мадам Тюссо¹...       — Здравствуй, — хрипло выдохнула Гермиона. — Ты взволнован, Гарри! — проницательно и безапелляционно заметила она, а в её карих глазах зажёгся огонёк сочувствия. — Что стряслось? — с тревогой спросила она.       Внутренне Поттер запаниковал и с кристальной ясностью понял: если сейчас он не выдавит из себя хотя бы звук, отдалённо похожий на осмысленный ответ, то подруга резво придумает план побега из больницы, что в конечном итоге не приведёт ни к чему более оптимистичному, чем новая госпитализация.       Старая-добрая Гермиона…        — Нет-нет, всё отлично! — поспешно вставил Гарри, во избежание исполнения мысленного сценария. — Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь?       Наверное, самым глупым решением дня явился этот вопрос. По внешнему виду Гермионы, ничуть не отличавшемуся от того, как она выглядела после нападения василиска, за исключением прибывания в относительном сознании, и ежу стало бы ясно — чувствует она себя крайне паршиво.        — Очень странно, — болезненно поморщившись, пробормотала Гермиона. — Знаешь, когда я очнулась, то решила, что здорова, но… Прошло ведь около получаса? — Гарри неуверенно кивнул, едва удержавшись от пожимания плечами. — Сейчас уже сомневаюсь. Такое чувство, будто я забыла о чём-то… О чём-то очень важном… Не могу объяснить! – она беспомощно всплеснула руками...       А Поттер, проследив как за пару мгновений лицо подруги поменяло выражение с обеспокоенного на растеряно-жалостливое, сочувственно вздохнул – если Дэвис не раздувает драматизм ситуации, то Гермиона может и погибнуть, вывали он, Гарри, на неё подробный рассказ о том, что и какого масштаба было вырезано из её памяти.       — Ты можешь вспомнить, где живёшь? — аккуратно спросил он, молясь всем богам лишь бы этот вопрос не спровоцировал ухудшения.       Прошла всего секунда, во время которой Гермиона озадаченно хмурилась.       — Ну, конечно! — заявила она, уверенно кивнув. — Конечно же, я живу с родителями в Ричмонде! Это к западу от Лондона...       Сердце Поттера на миг остановилось. А затем к щекам горячо хлынула кровь.       Он не ожидал такого ответа! Конечно, хорошо, что Гермиона вообще осталась жива после рискованного вопроса, однако...       Мерлин. Как можно оставить её один на один с собой в параллельной реальности?       И Гарри набрал в грудь побольше воздуха, дабы рассказать подруге, что проживает она на юго-западе Англии, в огромном поместье в графстве Уилтшир, но внезапное:       — А где Рон? Почему он не пришёл с тобой, проведать меня? — заставило захлопнуть рот и подавило желание открывать его когда-либо ещё.       Что он, Поттер, мог ответить, ненароком не угробив лучшую подругу?..       Нет. Он не мог подобрать слов.       Признаться, Гарри ещё задолго до потери Гермионой памяти постарался похоронить это поглубже в душе... И даже не пытаться вспомнить, почему Рон так и не пришёл.       Точнее, так и не вернулся. И почему никогда больше Рон не появится в их жизнях...       Поттер редко испытывал чувство зависти. Но именно сейчас, он как никогда искренне завидовал Гермионе. Он, Гарри, отдал бы всё, чтобы просто вычеркнуть из собственной памяти тот жуткий день накануне Рождества, когда прочёл в Пророке статью о гибели Рона Уизли от грязных клыков Фенрира Сивого.       Они с Гермионой привыкли считать 24 декабря 1997 года днём смерти лучшего друга... И неизвестно, кто из них больше проклинал себя за ту глупую ссору во время войны с Волдемортом, после которой Рон так и не вернулся.       Наверное, теперь только один Поттер. Гермиона, очевидно, напрочь забыла и об этом...       Господи. Как возможно стереть такую глубокую рану в душе?       — Мне очень жаль... – через силу выдавил Гарри, ловя новый недоуменный взгляд карих глаз. – Рон... – он сглотнул горечь от хлынувшего ужаса воспоминаний. – Рон больше не придёт...       Поттер так надеялся, что никто, ничто и никогда больше не заставит его повторить эту фразу!       Однако судьба иногда бьёт больнее, чем плеть или камень. Эту боль невозможно вылечить зельем или заклятием... К этой больной, мерзкой тяжести за рёбрами можно только привыкнуть.       Наверное...        — Что? — пискнула Гермиона. — Но ведь мы помолвлены… И скоро должна быть свадьба! Я точно помню это!.. — она резко села на кровати, отчего, видимо, её голова пошла кругом. — Признайся, Гарри, Рон испугался, да? — скорбным шёпотом добавила она через несколько секунд, а её глаза наполнились слезами.       Сожаление вновь сдавило горло, так же, как в тот злополучный сочельник. Присев на краешек больничной койки, Поттер обнял Гермиону за плечи и тихо спросил:       — Ты помнишь, сколько тебе лет?       Взгляд её, до этого казавшийся вполне осмысленным, опустел.       Гермиона удивлённо моргнула; и ещё раз, а затем, неуверенно пробормотала:       — Кажется… — она вновь болезненно поморщилась, а затем таким тоном, словно ей пришлось общаться с бесповоротным психом, заявила: — Не валяй дурака, Гарри! Конечно же, помню: мне девятнадцать так же, как и тебе.       На мгновение, Поттер застыл, но затем предположил, будто подруга шутит... Ну, или попросту издевается!       По-другому этот вздор интерпретировать невозможно!       Однако ещё миг спустя, Гарри покосился в её сторону и понял, что положение куда серьёзнее, чем предполагалось.        — Вот... Дьявол!— выдохнул он, резко подскочив на ноги.       Гермиона снова потеряла сознание, лицо её побледнело, напоминая теперь по цвету мел, а из носа струилась кровь.       Подавив приступ паники, Поттер, бегом вылетел из палаты, чтобы найти целителя, который, впрочем, оказался недалеко.        — Мистер Поттер! — корил Дэвис, лавируя по узкому коридору между многочисленными амбулаторными пациентами. — Неужели, вы, вопреки моему предупреждению, решили поболтать о прошлом? – вместо ответа Гарри лишь виновато повёл плечом. – Я же несколько раз повторил, что...        — Да я спросил-то только сколько ей лет! — возмущённо выпалил Поттер, заходя в палату, вслед за целителем. — Я... Я не подозревал, что мог так сильно навредить!       Дэвис уже не слышал. Выписывая замысловатые узоры волшебной палочкой над бессознательной Гермионой, целитель бормотал какие-то сложные формулы заклинаний, пытаясь реанимировать её.       Даже спустя несколько минут, Гермиона так и не пришла в сознание, но Дэвис оглянулся и, с облегчением выдохнув, уверил:        — Она спит, не волнуйтесь, — Гарри нервно кивнул. — То, о чём вы спросили... Сравнимо, наверное с тем, как если бы вам на голову разом вылили ведро ледяной воды. Ваш вопрос слишком резко поверг мисс Грейнджер в реальность, частью которой она – увы– пока не является. Поэтому её мозг выдал реакцию обмороком.       Поттер тяжело сглотнул: выходит, только что он едва не угробил лучшую подругу посредством своих дурацких вопросов?       Неужто любое нечаянное слово теперь может забрать её жизнь?!        — Роджер, ответьте, — сдавленно пробормотал он. — Я ведь всё испортил, да?        — Скорее наоборот, — задумчиво отозвался Дэвис. — Но, тем не менее, мистер Поттер, прошу вас впредь вести себя аккуратнее. Согласитесь, если бы мы желали, чтобы мисс Грейнджер вспомнила обо всём в один миг, то пригласили в больницу её супруга с детьми, — раздражённо продолжил целитель. — Однако в этом случае, она впала бы в продолжительную кому, и в этот раз, скорее всего, не пришла б в сознание. Человеческий мозг — очень тонкая материя, — наставительно заметил он, — а память, как функция мозга — ещё тоньше. Поэтому если вы, мистер Поттер, имеете дело с людьми, страдающими подобными расстройствами нужно быть очень осмотрительным в расспросах и разговорах.        — Ясно, — виновато вздохнул Гарри. — Роджер… А что я могу сообщить её мужу?        — Думаю, мистеру Малфою нужно знать только то, что его супруга скоро сможет отправиться домой. Если не будет никаких осложнений, то вполне вероятно, я выпишу её через несколько дней. _______       1– Музей восковых фигур в лондонском районе Марилебон, созданный в 1835 году скульптором Марией Тюссо. Имеет филиалы в 23 других городах.