***
Остановившись в сумрачном коридоре одиннадцатого уровня Министерства магии, Драко тупо уставился на изрядно поеденную ржавчиной тяжёлую железную дверь с покосившимся номером «пять». Воспоминания о том, как «весело» он провёл в подобной камере для допросов всё лето 1998 года... В миг сковало лёгкие ледяной хрустящей коркой. Как же давно это было!.. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как «бравые» авроры пытались упрятать его в Азкабан вслед за отцом, применяя для получения сведений о всякой темномагической дряни, найденной в Малфой-мэноре, все Непростительные заклятия. Кроме одного — Авада Кедавра. И неизвестно, чем бы в конечном итоге обернулось это буйство послевоенной инквизиции, инициированное свиньями из «ордена пресвятого Аврората», будь Драко хоть сколько-нибудь посвящён в грязные дела Люциуса, или, не дай Мерлин, имей он клеймо Пожирателя на левом предплечье... — Эй! — щёлкнул пальцами Гарри прямо перед носом остолбеневшего Малфоя. — Прежде, чем мы зайдём туда... — Поттер нахмурился, осознав, что собеседник в данный момент находился совсем не в этой реальности. — Малфой! — Тот встрепенулся, продемонстрировав, наконец, признаки жизни. — Прошу тебя, прежде, чем мы зайдём в камеру... Не рефлексируй лишний раз, хорошо? — Что?.. — растерянно моргнув, пролепетал Драко. — Мерлин!..— раздражённо фыркнул Поттер. — Я прошу тебя держать себя в руках на допросе, понял? — Да, — отмахнувшись от новой череды щелчков Гарри прямо перед глазами, угрюмо отозвался Малфой. — А, и вот ещё... — Поттер извлёк какую-то на миг блеснувшую штуковину из внутреннего кармана своего пиджака. — Прикрепи на рубашку. Передать чувство, с которым Драко взял в руки значок младшего аврора казалось невозможным! С одной стороны: всё это до оцепенения напоминало какой-то идиотский цирк с конями и эпизодическими переодеваниями, а с другой... Малфой был более чем польщён подобным поступком Гарри. Ведь это значило – тот осознанно пошёл на должностное преступление. Только зачем? Неужели ради него?.. — Просто не хочу, чтобы Нотт накатал на меня жалобу, — заметив в глазах Драко проблеск чего-то, отдалённо похожего на благодарность, намеренно холодно резюмировал Поттер. — Согласись, ведь будет не слишком весело, если Кингсли узнает, что со мной на допросе присутствовал какой-то левый чувак, — он небрежно повёл плечом, а затем с жутким скрежетом отворил железную дверь. Стоит ли упоминать, что в камере для допросов время будто бы остановилось? Всё те же обшарпанные стены, покрытые облупившейся краской непонятного, похожего на серый оттенка, такой же давным-давно дышащий на ладан стол, освещаемый бесцветным светом лампы, свисавшей на скрипящей цепи с серого потолка, и четыре хлипких табуретки, будто завершающих картину абсолютной безысходности. Буквально осязаемо витающей в тяжёлой атмосфере этого пахнущего болью и кровью помещения. Чёртова комната... Воспоминания о ней мучили Малфоя хуже Круцио, но когда его взгляд наткнулся на самодовольное выражение лица царственно восседающего за этим самым столом Тео (бывшего когда-то приятелем), разрушительные мысли вмиг вылетели из головы. — Добрый день, мистер Нотт, — протокольно проговорил Гарри, опустившись на одну из многострадальных табуреток, напротив подозреваемого. И Драко последовал его примеру, в качестве приветствия удостоив Тео лишь сухим кивком. Одна только мысль о том, что крысёныш-Нотт способен был напасть на его, Малфоя, любимую женщину приводила в ярость и навязчиво побуждала схватить чёртову табуретку и разбить её в щепки! О голову противно ухмыляющегося Тео! — Могу ли я поинтересоваться, чем заслужил вызов в Аврорат? — высокомерно произнёс Нотт. — Как будто сам не знаешь, гадёныш! — так и не уговорив себя сдержаться, рявкнул Малфой. Уничтожающе покосившись на Драко, явно ведущего яростную борьбу с самим собой, как бы не ляпнуть ещё чего-нибудь, Гарри тяжело вздохнул и примирительно проговорил: — Прошу прощения за моего коллегу... Озвученный «коллега» смерил его тяжёлым взглядом исподлобья, словно он, Поттер, спорол самую невыносимую на свете чушь, но, тем не менее, промолчал. — Он сегодня не в духе. Испепеляя сузившимися глазами немного смутившегося происходящему Тео, Драко подчёркнуто угрожающе кивнул, что можно было вполне принять за согласие с фразой Гарри. Однако Поттер, не будь уж совсем недоразвитым, понимал — это самое лживое на свете представление, похлеще любой театральной постановки. — Что ж... Перейдём к делу, — прервал Гарри опасные переглядки бывших приятелей. — Мистер Нотт, по данным отдела Таможенного контроля, вы пересекли границу Соединённого Королевства раньше положенного. Как предписал Визенгамот... — Почему тебе не сиделось за тысячу миль от Ла-Манша, чёртов засранец?! — снова взорвался Драко, а кисти его рук угрожающе сжались в кулаки. Мысленно закатив глаза, Гарри взмолился всем известным ему богам, чтобы те усмирили «коллегу» и заставили помолчать. Желательно, в течение нескольких последующих часов... — Извините моего напарника, он сегодня немного... Несдержан, — изо всех сил изобразив сконфуженность в голосе, прокомментировал Поттер. — Но в целом, мистер Малфой озвучил главный вопрос: с какой целью вы пересекли границу гораздо раньше положенного? — Э-э-э... Я не пойму, у вас тут игра какая-то, наподобие «хороший аврор — плохой аврор», или что? — мерзко ухмыльнулся Нотт. — Отвечай на вопрос, гнусь¹! — прорычал Малфой, угрожающе поднимаясь из-за стола. Однако Гарри, вовремя сориентировавшись, дёрнул того за рукав рубашки, и Драко, вновь почти обиженно глянув на «напарника», сел обратно. — Вынужден вас огорчить. Мы не намерены играть здесь в игры, — сурово просветил Поттер, интуитивно понимая, что Малфой окончательно терял контроль над собой, но предпринять что-либо сейчас и не сорвать всё следственное мероприятие было решительно невозможно. — В данный момент, у нас имеются основания, чтобы привлечь вас, как подозреваемого, по делу о нападении на женщину. Преступление произошло 23 июля. И вы, мистер Нотт, незаконно находились в этот день на территории Британии! Нотт лишь злорадно усмехнулся, нагло скрестив руки на груди. Всем своим видом он демонстрировал уверенность в безнаказанности, напоминая Гарри повадки Драко Малфоя до шестого курса Хогвартса. Который, кстати, расценил поведение бывшего одноклассника, по-своему... Поттер успел только открыть рот, чтобы сообщить Теодору, что «Отказ от дачи показаний является основанием для заключения под стражу, согласно поправке к закону 16.ч.2 от 5 мая 1998 года», но было уже поздно. — Мерзавец! — взревел Малфой и, вскочив из-за стола, подлетел к Нотту. — Ты это сделал?! — рывком подняв Тео за лацканы пиджака с табуретки, продолжил орать Драко. — Лучше признайся, скотина, иначе я выбью из тебя весь твой чёртов дух!!! — Малфой! — предпринял попытку урезонить напарника Гарри. — Не уговаривай меня, Поттер! — даже не глянув в его сторону, прошипел Драко, сильно тряхнув ошарашенного, однако тщетно пытавшегося выбраться из его «обьятий» Нотта. — Признавайся, крысёныш! Это ведь ты напал на мою жену?! — Тео панически затряс головой, пытаясь вставить хоть слово, но Малфой вновь обрушился на него с обвинениями: — Ты — чёртов Пожиратель! Был и есть! И ты, сукин сын, не стоишь даже её мизинца!!! Вонючий ты слизняк... — Закончили!.. — изо всех сил скрывая раздражение, Гарри оторвал Драко от Нотта. Перехватив горе-«коллегу» под локоть, Поттер не без усилий, потащил того к выходу из камеры. — Что ты творишь, чёрт?!.. — рычал Малфой, упираясь всеми возможными способами, но Гарри оставался глух к возмущениям, выталкивая того за порог. — Я ведь почти вытянул из него признание! Ты озверел что ли, Поттер! — гневно воззвал к справедливости Драко. — Пойди-ка освежись, приятель! Тебе здесь больше нечего делать, поверь мне, — примирительно посоветовал Гарри, а затем захлопнул тяжёлую дверь прямо перед острым носом разъяренного Малфоя. Выждав пару секунд и убедившись, что Драко осознал причины, по которым его выставили из допросной, Поттер облегчённо вздохнул. Конечно, поведение «напарника» более, чем понятно, однако лишаться собственной должности Гарри был не готов. Он вернулся ко всё ещё не совсем отошедшему от стихийного бедствия по имени Драко Ноту и, вновь сев напротив, проговорил: — Ещё раз прошу прощения... Как видите, у моего напарника личные мотивы в этом деле. — Я бы всё-таки отвёл вашего коллегу в отделение для буйных в Мунго... — отряхнув несуществующую пыль с лацканов своего пиджака, брезгливо поморщился Нотт. — Интересно только, кто же счастливая обладательница подобного «подарка»... — Начнём сначала, — вздохнул Гарри. — 23 июля этого года посреди Косого переулка было совершено нападение на миссис Гермиону Малфой. К сожалению, свидетелей мы пока не нашли, и опрашиваем всех, кто незаконно прибыл в страну с 9 по 23 июля включительно. — Гермиону?.. — полувопросительно протянул Нотт, а затем ошарашенно моргнул, словно на него внезапно снизошло озарение немыслимой силы. — Э-э-э... Гриффиндорка-Грейнджер теперь «Малфой»?!.. — понимая его удивление, Гарри кивнул. — Поттер, да ты что, рехнулся?! — У них двое детей. Которые, фактически, теперь остались без матери, Нотт! — раздражённо проворчал Гарри, а Теодор, шепнув: — Охренеть! — с надеждой оглянулся по сторонам, словно ожидал, что сейчас буквально из ниоткуда в камере появятся все сотрудники Аврората с Малфоем воглаве и весело объявят: «Подстава!». Не дождавшись этого события, означавшего бы глупый розыгрыш, Нотт вздохнул и, очевидно с трудом переварив свалившуюся информацию, буркнул: — Ладно... Пиши, Поттер. Гарри поставил на чистую страницу своего блокнота острие такого же, как у Риты Скиттер, самопишущего пера. — Я, Теодор Вильгельм Нотт, прибыл на территорию графства Суррей 11 июля 2003 года по приглашению моей матери. Я не отметился в Аврорате только потому, что предполагал, будто приглашения, предъявленного на пункте контроля, будет достаточно. — Нотт пожал плечами, печально продолжив: — Моя мать... Тяжело больна уже очень давно, но её состояние ухудшилось, и, честно говоря, я прибыл в наше поместье в Суррее, чтобы проститься... — Чем можешь доказать? — недоверчиво сощурился Гарри. — Вот, — вытащив какие-то бумаги из внутреннего кармана пиджака, Нотт бросил их на крышку стола. – Я ни на кого не нападал... Тем более на Грейнджер. – Поттер изогнул бровь. – Нужно быть самоубийцей, чтобы рискнуть сразиться с ней... Все бывшие Пожиратели смерти знают об этом, – скорбно пояснил Тео и, опустив взгляд на свои ладони, покоившиеся перед ним на крышке стола, пробормотал: – Передай Драко... Передай, что мне очень жаль. – Хорошо, – не без удивления кивнул Гарри. Быстро пробежав содержание, Поттер признал правдивость показаний: мать Нотта и впрямь вот уже десять лет подряд проходила амбулаторное лечение в больнице им. св. Мунго... Да и приглашение оказалось подлинным. Выходит, и впрямь зря Малфой накинулся на Нотта... И, что ещё более тревожно, преступник, напавший на Гермиону, всё ещё гуляет на свободе... — Что ж... — возвратив справки, разочарованно протянул Поттер. — В таком случае, ты свободен... Аврорат больше не имеет к тебе претензий. Но в следующий раз, попрошу тебя, Нотт, сообщить о своём прибытии в течение трёх дней._______ ¹Гнусь – что-то гнусное. Мерзость.
***
Перед глазами мелькали чёрные точки гнева, а раздражение тысячей отравленных игл впивалось в затылок, когда двери самого медлительного во Вселенной лифта открылись, и Малфой вышел на этаж, где располагался родной Международный департамент. Подумать только, Поттер взял, да и спокойненько выставил его из допросной! Это позор, похлеще любого, пережитого Драко когда-либо ещё! Ведь он почти вынудил сознаться этого гада-Нотта!.. Который, со стопроцентной вероятностью, имел отношение к нападению! Хотя, если задуматься... Ведь Поттер не поступил так с ним, если бы не был уверен в непричастности Нотта, так? Честно говоря, Малфою очень хотелось, чтобы к нападению на Гермиону не был причастен никто из его бывшего окружения – в противном случае, его, Драко, вина в произошедшем возрастет ещё во сто крат. — Маргарет, я ухожу, — подойдя к стойке ресепшн, коротко сообщил Малфой. — Но... — попыталась возразить она, возмущённо потрясая стопкой каких-то очередных бесполезных бумаг. — Меня нет ни для кого, — спокойно продолжил Драко, не обратив внимания на нервное мельтешение секретарши. — Даже в том случае, если начнётся третья магическая война. — Но, мистер Малфой!.. — предприняла ещё одну тщетную попытку Маргарет. — Всё завтра! — бросил через плечо Драко и вышел из офиса. Поднявшись в Атриум, Малфой мельком глянул на статую Магического Содружества, восстановленную через год после войны и, чёрт возьми, в миг напомнившую о Гермионе, принимавшей активное участие в восстановлении этого идиотского изваяния. Точнее, о том, как бездарно и нелепо он фактически потерял её. В голове зародилась дикая, леденящая кровь мысль о том, что, если к жене не вернётся память, то он, Малфой, вне сомнений, сам сойдёт с ума... Потому что. Всё, что окружало его... Каждый чёртов угол напоминал о ней. Даже изумрудно-зелёное пламя в министерском камине, в который шагнул Малфой, словно нарочно шептало её имя. Гермиона... — Малфой-мэнор! — чётко произнёс он и, оказавшись в рабочем кабинете, упал в кожаное кресло за добротным столом отца. Порывшись в многочисленных ящиках, в которых, должно быть, Люциус хранил во время войны околоволдемортовскую дрянь, Драко нашёл наконец сигару и, прикурив от палочки, осознал, что и этот дорогущий табак не способен успокоить даже на крошечную миллисекунду! Хотелось по-детски зажмуриться, чтобы спрятаться, убежать — да не важно... Хотелось просто расслабиться и ещё — чтобы вся эта история с памятью Гермионы оказалась страшным сном. Интересно, а что бы сказал отец, будь он жив? Конечно же, Люциус назвал бы его щенком, недостойным носить чёртову фамилию Малфой! «Бред», — гневно резюмировал Драко про себя, встав из-за стола. Он прошёлся по кабинету отца, умершего год назад в Азкабане, и, будто бы нечаянно, задел все хоть немного хрупкие предметы. И звенящий звук бьющегося о паркет стекла даже немного успокоил. — Может, прекратишь крушить мой кабинет? — внезапно донёсся до слуха суровый и до боли знакомый голос. Медленно обернувшись, Драко заметил, что портрет Люциуса, являвший собой венец этого помещения, почему-то не завешен чёрным полотном, как обычно: это была инициатива матери, так и не пережившей до конца смерть супруга. — Здравствуй, — обречённо вздохнул Драко. — Не хотелось тебя огорчать, папа, но кабинет теперь не твой, а мой. Что хочу, то и крушу! Нарисованные бледные губы Люциуса изогнулись в злорадной усмешке, а словно живые серые глаза источали явную, даже не прикрытую для приличия неприязнь. — Так в чём причины рвения к разрушению? — холодно поинтересовался он, а Драко пришёл к неутешительному выводу: портрет не отстанет, пока не услышит реальных доводов. — На Гермиону напали, — глухо произнёс он, а Люциус мерзко ухмыльнулся. — Чёрт возьми, папа! Тот изобразил почти ангельскую невинность на своём бесстрастном лице. Почти с таким же успехом, как и при жизни. — Преступник так и не найден... И я... Дьявол! Я не знаю, что делать! — Драко беспомощно всплеснул руками, «совершенно случайно» зацепив при этом сказочно дорогую фарфоровую вазу. — А я предупреждал: не женись на гриффиндорках — слишком часто и слишком дерзко они лезут на рожон! — язвительно проворковал Люциус, явно наслаждаясь замечательной реакцией сына на эти слова. — Тем более, не следовало жениться на грязнокровке! И как Нарцисса позволила?.. — Отец! — грохнув кулаком по крышке стола, прервал Драко пространные рассуждения, способные продолжаться ещё пару вечностей: у Люциуса теперь слишком много времени — он ведь мёртв. — Мы обсуждали это уже миллион раз! И я не собираюсь повторять тебе, что... — Ох, Мерлин, сынок! — подчёркнуто снисходительно вздохнул Люциус, холодно проследив, как тот плюхнулся на подоконник широкого окна. — Этой твоей эфемерной любви недостаточно, чтобы жениться не пойми на ком! Драко почти не слышал того, о чём вещал нарисованный отец: из сада через приоткрытую щёлку в раме в кабинет проникал свежий воздух, пахнущий спелыми яблоками. Так же, как и до одури приятные наощупь волны её каштановых волос. Гермиона... У его дочери те же тёплые карие глаза и такие же торчащие во все стороны пушистые кудряшки... Мерлин, лето в самом разгаре! Сейчас они с Гермионой должны были валяться на мелком песке, на побережье Италии у Блейза и Джинни «на фазенде». У него, Драко, должен был быть отпуск, а вместо заслуженного отдыха с любимой женщиной и друзьями, он в здесь, ковыряется с долбанными отчётами своих идиотских подчинённых, лишь бы не думать об огромной вине... И слушает чёртовы упрёки вроде: — А если уж взял в жёны грязнокровку, то защищай! — рявкнул Люциус, едва не выпрыгнув из золочёной рамы. — Вся ответственность за её безопасность на тебе! И если это не ад, то что же? Неужели он, Драко, настолько нагрешил перед богами, чтобы терпеть обвинения ещё и от мёртвого отца? Схватив с края столешницы чёрную ткань, Малфой злорадно усмехнулся и, пропев: — Пора спать, папа! — накинул её на портрет, удивившись, почему не сделал этого сразу, как отец принялся читать лекции. Которые, признаться, уже очень давно никому не были интересны. В дверь коротко постучали. Драко подумал о том, что какой-то вероломный тёмный маг наслал на него проклятье: чёртовы посетители сегодня почти спровоцировали у него нервный срыв. Однако в следующий миг, дверь отворилась, и через порог шагнула взволнованная чем-то Нарцисса. — Сынок... Всё ли хорошо?.. — произнесла она, озадаченно оглядев причинённый кабинету урон. — Я слышала, как ты разговаривал... С кем-то, — опасливо покосившись в сторону портрета, добавила она. — Может быть ты объяснишь мне, мам, какого… Драного фестрала ты сняла с Люциуса чёртову тряпку? — раздражённо уточнил Драко, проследив, как мать нерешительно покусала губу. — Я знакомила с ним малышей… — шёпотом пролепетала Нарцисса. — Что? — Малфой поверить не мог в то, что он услышал секунду назад. — Мама!.. Какого... Зачем тебе понадобилось знакомить моих детей с мёртвым Пожирателем Смерти?! — Люциус – их дед, — тихо, но решительно отрезала она. — К тому же, Гермиона просила об этом. Утром, за завтраком. Перед тем, как она отправилась в Косой переулок, чтобы купить все необходимое для вашего отпуска. Ты же знаешь, сынок, Люциус ни в какую не желал общаться с ней. Со стороны окна раздался хлопки крыльев, а миг спустя – короткий стук по стеклу. — Но затем, когда на неё напали именно в тот день, после этой просьбы... Я решила, что нужно попробовать разговорить его... — Нарцисса замолчала, ожидая, когда сын развернёт письмо, принесённое незнакомой совой секунду назад. — Что там? — деловито осведомилась она. — «Доброго времени суток, мистер Малфой, — невольно улыбнувшись, прочитал вслух Драко, — жду вас сегодня в 19:00, для обсуждения динамики состояния вашей супруги. Искренне ваш, старший целитель Психоневрологического отделения больницы им. св. Мунго, Роджер Дэвис».