Протерев бумажным полотенцем запотевшее зеркало над раковиной, Гермиона с наслаждением вдохнула влажный горячий воздух в ванной комнате.
Ванная старост школы — конечно, не сравнима по роскоши с ванной старост на пятом этаже, рядом со статуей Бориса Бестолкового...
Однако здесь уютно и спокойно!
Ну... Во всяком, сюда не ворвётся никто.
Исключая разлюбезного соседа. Разве что.
Из комнаты которого, кстати, до сюда доносился звон стекла и звук тихих шагов.
Гермиона улыбнулась, неожиданно легко вспомнив: сегодня утром Слизерин должен был играть с Рейвенкло в квиддич! И Забини, вероятно, решил устроить небольшую вечеринку по этому случаю.
Интересно, чья взяла?
Гермионе ведь нужно было знать, чем обернется этот сабантуй...
— Грейнджер! — после короткого стука раздался голос Блейза из-за двери. — Ты там надолго?
— Нет, — откликнулась Гермиона, быстро оборачиваясь любимым махровым полотенцем изумрудного цвета. — Сейчас выйду!
В памяти всплыл эпизод, как в начале семестра, она люто возмущалась тем, что ванная — общая!
Нужно сказать, Забини так же был не в восторге.
Особенно после случая, когда Гермиона, благополучно проспав, вломилась в эту самую ванную комнату.
И застала несчастного Блейза старательно начищавшим зубы в неглиже.
Ну, практически.
На нём не было ничего, способного прикрыть его голый торс, чему Забини, кстати, ничуть не смутился.
Гораздо возмутительнее для соседа оказался тот факт, что Грейнджер имела наглость наорать на него на чём свет стоит, а потом выставила вон.
Не дав даже расчесаться по-человечески...
И теперь, стоя прямо на этом же месте, перед зеркалом, Гермиона печально усмехнулась...
Господи! Какими же мелочными казались эти дурацкие возмущения сейчас...
Когда память искалечена настолько, что она даже не могла понять, почему звон бокалов за стеной вызывал настоящую радость предвкушения чего-то гораздо большего... Чем самая интересная книга.
Скользнув взглядом по зеркалу, в котором отражалось её же бледное лицо, в обрамлении длинных и почти чёрных от влаги волос, Гермиона решила переодеться и зайти к Забини, чтобы...
Ну... Наверняка, чтобы узнать-таки, какая из игравших сегодня сборных вышла в финал чемпионата Школы!
Конечно, выглядит она не очень. Но ведь и у соседа не светский приём, верно?
Однако, не дойдя всего шага до двери в собственную спальню, Гермиона услышала:
— Да уж, милочка, а тебе чертовски паршиво, как я посмотрю!
Ничему уже не удивляясь, Гермиона напряжённо обернулась.
Чтобы в следующий миг ошарашенно ахнуть!
Потому что. Девушка, её близнец...
Так и осталась стоять в зеркале! Как и она, Грейнджер, секунду назад!
Боже!..
Отражение сурово взирало исподлобья, скрестив руки на груди.
И Гермионе были очень знакомы и взгляд, и поза девушки из Зазеркалья!..
Она же сама принимала такой вид в периоды приступа ослиного упрямства…
Но что-то чужое, холодное чувствовалось в сестре-близняшке...
Буквально на интуитивном уровне.
— Ну, и что стоим? Ждём, когда огнекраб на горе свистнет? Или дождя в четверг? — раздражённо проговорило отражение, а Гермиона несмело подошла обратно, к раковине. — Мерлин знает, сколько уже валяешься в Мунго! А толку-то? Может, соизволишь вспомнить хоть о чём-нибудь?
В носу закололо от обиды и чувства собственной никчёмности!
Насколько же бездарной нужно быть?
Чтобы... Чёрт подери!
Чтобы собственное отражение отчитывало тебя так, будто ты — нашкодивший щенок...
Если честно. Настолько обидно макнуть её, Гермиону, в лужу... Удалось только Сивилле Трелони!
Которая предположила однажды, что её, Грейнджер, душа сухая, как страницы учебников!
— Не могу… – смущённо призналась Гермиона. — Каждый раз, когда я пытаюсь вспомнить, передо мной будто вырастает стена!
— Отговорки! — фыркнуло отражение, возмущённо покачав головой. — Неужели, какое-то паршивое заклятие способно остановить тебя? Или ты слабая, а, Гермиона?
Изо всех сил сдерживая желание разбить дьявольское зеркало невербальным заклинанием, Грейнджер злобно сжала кулаки.
Мерлин, да неужто и правда?
Неужели она, Гермиона Грейнджер, прошедшая огонь, воду и медные трубы рука об руку с Гарри Поттером, способна так бездарно сдаться?
— Я стараюсь! — упрямо парировала Гермиона.
Отражение взирало на неё с нескрываемым скепсисом. Явно не проникшись ответом.
Господи!
Глупо удивляться! Гермиона и сама никогда не прониклась бы подобным...
— Я очень хочу вспомнить! – выпалила она. – Очень! Но ничего не выходит! Неужели ты не знаешь?
По щекам полились злые слёзы, а ладони совершенно самостоятельно ударили по краю раковины.
Боль. Сквозь яд омерзения! К самой себе!
Боже! Кажется, и впрямь... Крыша едет неумолимо.
— Ну детка, не стоит так убиваться, — язвительно успокоило отражение. — С исковерканной памятью можно жить! Вот Гилдерой Локхарт¹, например…
— Нет! — взвизгнула Гермиона.
Придя в ужас...
От короткого воспоминания о встрече с бывшим профессором в Мунго. Гилдерой улизнул тогда из своей палаты...
Для буйнопомешанных.
Мерлин!
— Я не буду!.. – отчеканила Гермиона. – Не стану такой, как Локхарт!
— Ну, раз не хочешь... То включай наконец свои хвалёные мозги! — криво усмехнувшись, посоветовало отражение. — Все факты на поверхности. А ты почему-то упорно не хочешь сложить в уме какие-то жалкие два и два! Может, тебя переоценивают?
Горький ком встал в горле от чувства собственной беспомощности.
И от правды. Которая наконец прозвучала!
Ведь если рассуждать здраво...
То чёртово отражение –единственное существо, которое отважилось призвать к истине!..
Остальные: Дэвис и Гарри, и даже Пэнси — попросту жалели её!
Под каким соусом не подай...
Но. Жалость всегда останется жалостью!
И это… Невыносимо!
Невозможно!
Ведь она, Гермиона, никогда не была размазнёй!
Дьявол! Она привыкла быть сильной!
И именно за это, наверняка, она и приглянулась Незнакомцу с серыми глазами, так?
— Я пытаюсь, ясно? — гневно процедила Грейнджер, с яростью утирая слёзы с щёк. — Однако те, с кем мне разрешено общаться всё скрывают! Гарри почти всегда уходит от ответов на прямые вопросы! Пэнси только плачет, когда слышит их... И Рона нет!.. Чёрт подери! Хотя, он точно мог бы...
— Забудь о нём! — строго отрезало отражение.
Гермиона ошарашенно моргнула; и ещё раз...
А после в душе разразилась пугающая зияющая пустота.
Такая же наглухо чёрная, как широкие зрачки глаз её собственного отражения.
— Когда Забини рассказывает что-то о Незнакомце, то его имя исчезает из фраз, заменяясь белым шумом... — сглотнув, скорбно прошептала Грейнджер.
Предпочтя отложить рассуждения о Роне на «потом».
— Я загадала желание на падающую звезду… И это я, Гермиона Грейнджер! — почти задыхаясь от отчаяния, выкрикнула она. — Во что я превратилась?.. Мерлин! Да я никогда не верила в желания, приметы и прочую чушь!
— Вот именно! — одобрительно кивнуло отражение.
Грейнджер непонимающе глянула в до боли знакомые, свои...
Но такие чужие, холодные глаза, сощурившиеся через мгновение в злые щёлки.
— Ради всего святого! – возмутилась «близняшка» из Зазеркалья. – Разуй глаза! Посмотри на небо… Звёзды — ответ на твои вопросы!
Звёзды?!
Господи. Отражение рассуждало прямо, как кентавры в Запретном лесу!
Истерический смешок сорвался с губ, а зеркало пошло рябью.
Дэвис запретил ей даже думать о звёздах!
Судя по всему, он действует только ради её, Гермионы, блага…
А если пойти от противного?
Как всегда говорили Гарри и Рон: правила существуют для того, чтобы их нарушать!
Ведь звёзды настойчиво сопровождают её последние два сновидения...
Явно же неспроста!
Да и в конце-концов, очевидно, — это единственная логическая ниточка во всём клубке запутанной и изорванной памяти.
Потянув за которую, возможно вычислить хоть сколько-нибудь полезных сведений... Наверное.
Нет. Всё. Хватит!
Для сомнений больше нет ни времени, ни сил.
Решено!
Итак, в прошлом сне, в ночном небосводе она точно видела пояс Ориона, ярчайшими звёздами которого являются Саиф, Ригель и Беллатрикс…
Беллатрикс!..
Беллатриса Лестрейндж, предположительно и названная в честь звёзды, в девичестве ведь носила фамилию Блэк, верно?
Гермиона зажмурилась, упрямо напрягая память и смутные очертания гобелена с фамильным древом, в одной из комнат дома на площади Гриммо, всплыли перед мысленным взором.
Блэки!..
Одно из самых чистокровных семейств в магической Британии.
«Быть Блэком — почти то же самое, что быть членом королевской семьи, — очень давно, будто в прошлой жизни говорил Сириус, — По крайней мере, так считала моя мамаша и младший братец».
Портрет надменного юноши — Регулуса Блэка — немедленно возродился в памяти, и душу скрутило в ледяной узел!
Регулус...
Так же, как и старший брат (наверняка, родившийся уже «бракованным»²), Регулус Арктурус Блэк предал свою семью. Конечно же, не совсем осознавая этого, однако Регулус, ценой собственной жизни, похитил крестраж Волдеморта…
В конце концов, Регулус оказался таким же отважным, как и Сириус.
Жаль только последний так и не узнал об этом... Как и все остальные члены семьи Блэк³.
Регулус…
Невольная улыбка исказила губы, и в душе Гермионы потеплело.
В прямом смысле: ощущение чего-то родного, являвшегося частью её самой?..
Кого-то!
И нежность, измерить которую было бы попросту невозможно!
Что же это значит?..
Регул — самая яркая звезда в созвездии Льва.
Гриффиндор?..
Нет, Регулус Блэк, как и почти все его предки, учился на Слизерине!
Гермиона вновь всмотрелась в принявшее исходное состояние зеркало, ни на что, конечно же, не надеясь, особенно после недавней отповеди отражения…
Однако всего через секунду, всё её существо в буквальном смысле прошило внезапной мыслью...
А ведь Регулус не единственный «предатель»!
И, кажется, ход её рассуждений всё-таки имел вес, поскольку безумно чтящая чистокровность, как безусловный семейный завет, Беллатриса Лестрейндж, кажется, не зря всплыла в памяти чуть ли не первой!
Её младшая сестра, Андромеда, также наплевала на все блэковские «ценности», сбежав из отчего дома с магглорождённым Тэдом Тонксом!
Позже они сочетались браком, конечно же, без какого-либо благословения со стороны родителей невесты…
Андромеда и Регулус — те имена, при упоминании которых в душе Гермионы разливалось просто неизмеримые тепло и нежность.
Только почему?!
Гермиона чувствовала, будто ответ уже вертелся на языке, однако нужного слова, как ни старайся — не подберёшь...
И это обстоятельство не просто раздражало, а прямо выводило из себя, так же, как и вопрос, почему во время прошлого своего сновидения из окна открывался отличный вид на созвездие Дракона, висевшего в чернильном небе, будто над самой головой!
А может случиться такое, что это созвездие значило в её жизни нечто важное?
А если это имя?..
Возможно же, что подобное имя носил кто-то, так же, как Беллатриса и Сириус?..
Мерлин!
Дыхание перехватило от очередного озарения: конечно же!
Нужно только вспомнить, как слово Дракон переводится на латынь!
Гермиона напряжённо перебрала в памяти статьи энциклопедии по Астрономии, которую, судя по всему, читала в последний раз лет пять назад.
Однако в голове так ничего и не нашлось...
А дверь со стороны комнаты Забини распахнулась, и громкий её хлопок заставил Грейнджер инстинктивно обернуться.
И мир рухнул.
В глазах потемнело. На миг.
Язык намертво примёрз к нёбу.
А сердце застыло...
Потому что на пороге ванной комнаты стоял высокий и, признаться, хорошо сложенный парень в форме игрока сборной Слизерина по квиддичу…
По всем признакам, стало ясно: это он. Тот самый Незнакомец!
Тот самый, появления которого она, Гермиона, действительно ждала…
Надеялась и верила, что он появится в этом сновидении, как и в прошлых.
Но в этот раз её личный мир и впрямь перевернулся! Потому что Грейнджер, изо всех сил прикусив губу, едва-едва уговаривала себя не взвизгнуть от дикого восторга!
Она видела его лицо!
Будучи редкой занудой, по мнению окружающих, Гермиона нередко упускала возможность порадоваться мелочам, однако…
Да ради всего святого!
Сейчас она могла разглядеть каждую черту аристократически правильного лица, даже по-детски милые ямочки на щеках неожиданно улыбнувшегося Незнакомца!
И едва сдержав слёзы от внезапного счастья, Гермиона поняла ещё одну вещь.
Которая остудила весь восторг своим горьким привкусом... Она так же, как и раньше не помнила ничего о нём. Чёрт!
Ничегошеньки!
— А тебе идут цвета нашего факультета, Грейнджер! — заметил Незнакомец, сделав несколько шагов к ней.
А Гермиона, не осознавая в полной мере собственных действий, обняла его, прошептав:
— Я скучала…
— А почему тогда не явилась на стадион? — невесомо прочертив кончиком своего острого носа по линии шеи Грейнджер, пробормотал он. — Мы выиграли. И теперь Слизерин в финале!
Только краем сознания, Гермиона успела заметить блеснувший значок Капитана факультетской сборной на его груди.
Такой же прислали Гарри перед шестым курсом.
И, если провести параллель с лучшим другом – Незнакомец, должно быть, также гордился этим значком!
— Я не сомневалась, мой капитан! — хихикнула Грейнджер.
И последнее, что смог зафиксировать затуманенный взгляд — его, Незнакомца, странная, казалось, ничего хорошего не сулившая усмешка.
Его губы коснулись её губ.
И снова, как в прошлом сновидении, мир перестал существовать!
Гермиона решительно не хотела верить, что всё это — сон!
Поцелуй — жаркий, страстный, сводящий с ума...
Настоящий!..
Заставлял подаваться вперёд ещё и ещё.
А когда Незнакомец легко подхватил её под бедра и посадил на край мраморной столешницы обрамлявшей раковину...
Гермиона отчаянно пожелала умереть.
Прямо здесь и сейчас!
Задыхаясь от счастья, смешанного с запахом его прилично отросших с начала семестра светлых волос.
Ощущая горячие поцелуи губ Незнакомца по коже её шеи и вниз, к чувствительной ямке между ключиц...
Гермиона молилась всем обитателям неба только о том, чтобы всё это и впрямь было в её жизни!
Чтобы, в конечном итоге, тёплая ладонь, скользившая по её бедру вверх, сминая в гармошку махровое полотенце, не оказалась лишь видением.
— Как… Как тебя зовут? — едва собравшись с мыслями, прошептала Гермиона.
Боже...
Как, должно быть, всё это глупо смотрится со стороны!
— Грейнджер, — язвительно хмыкнул Незнакомец, взглянув прямо в глаза, на дне его серых радужек плясали черти. — Тебе не кажется, что сейчас не лучший момент для анализа?
— Прости, — выдохнула она прямо в его губы.
— Хватит думать, Гермиона! — Грейнджер внезапно заметила, что теперь на неё смотрят гораздо более взрослые, чем миг назад глаза. — Просто возвращайся. К нам. Регулус скучает… И я.
Регулус?.. Снова.
А Незнакомец вновь набросился на губы Гермионы, в страсти сминая их, и коснувшись влажных складок между её бедер, принялся торопливо расстёгивать мелкие пуговицы на своих форменных брюках…
И Мерлин, как же она хотела!
До одури. До безумия хотела его!
Отчего-то Гермиона точно знала, что такой дикой, почти животной страсти не испытывала никогда.
И ни к кому. Даже к Рону Уизли.
— Э-э-э… Кхм… — деликатно прозвучало со стороны дверей в спальни.
Гермиона взвизгнула и, уткнувшись в плечо Незнакомца, мгновенно осознала, что голос явно не принадлежал отражению в зеркале за её спиной!
Неужели они оба и впрямь могли забыть обо всём на свете?
— Знаете, что? — отдавшись от кафельных стен прозвучало вновь.
И конечно, Блейз Забини, за время проживания в одной общей Башне Старост стал для Гермионы почти другом.
Однако сейчас, когда он, старательно сдерживая истерический смешок, преувеличенно философски смотрел на янтарный виски, наполнявший бокал в его руке, Грейнджер испытывала самый жестокий стыд, нежели когда-либо раньше.
— Я всегда знал, что Огневиски творит чудеса! — с каким-то странным торжеством проговорил Блейз. — Но, слушайте, не в моей же ванной, взрывопотамы!
Гневный блеск синих глаз Забини, последний поцелуй Незнакомца и напутственное: «Не бойся, Грейнджер!» — его голосом, густо перемешанное с чувством адского стыда — всё это растворилось.
Превратившись в сплошную серую муть.
И вихрь всех этих эмоций, подхватил Гермиону, затянув в самый свой эпицентр, не дав шанса спастись, остаться в том волшебном… Сне.
_______
¹Гилдерой Локхарт (или Златопуст Локонс в переводе РОСМЭН) — в прошлом учитель Защиты от Тёмных искусств в Хогвартсе и очень известный волшебник, обладатель ордена Мерлина. После заклятия Забвения (Обливиэйт), выпущенного из неисправной палочки Рона Уизли, Гилдерой лишился памяти и рассудка, загремев в больницу имени святого Мунго на вечное поселение.
²Сириус с ранних лет, очевидно, был очень непослушным ребенком, а в последствие, при поступлении в Хогвартс распределился на Гриффиндор, что вызвало, мягко говоря, «недоумение» в семействе Блэк. Позже, Сириус, всё школьные годы друживший с Джеймсом Поттером, Ремусом Люпином и Питером Петтигрю, вступил в Орден Феникса (организацией под руководством Дамблдора, осуществлявшей как инриги так и открытое противостояние Пожирателям Смерти). Погиб во время битвы в Министерстве магии с Пожирателями Смерти.
³Сириус, как и остальные члены семьи Блэк, так и не узнал обстоятельств гибели младшего брата, поскольку Регулус приказал своему домовому эльфу Кикимеру (отправившегося с ним за крестражем) молчать об этом в кругу семьи.
***
Внезапный звук вонзился в спящее сознание и заставил Гермиону приоткрыть глаза.
Признаться, то, что предстало взгляду в первую же секунду вызвало просто дьявольский приступ удушающей досады: тусклые стены палаты встретили её.
И наверное, Грейнджер должна была быть счастлива, что очнулась после обморока, который произошёл после того, как она пыталась вспомнить все известные ей фамилии на букву «М»...
Наверное, это эгоизм.
Однако чувство безысходности и желание вернуться туда, в тот сон к далёкому, но ставшему неожиданно дорогим Незнакомцу, накрывало с головой!
Верить в то, что она вновь взаперти чёртовой больничной палаты категорически не хотелось!
И, оказалось, что в палате Гермиона не одна.
На стуле (чьими ножками, должно быть и создался громкий звук) прямо напротив её убогой койки сидел целитель Дэвис...
И внимательно изучал справочник по Астрономии.
Однако взгляд Гермионы зацепился о самый неожиданный предмет, который только мог оказаться на коленях строгого целителя!
Большой плюшевый медведь взирал на неё пустыми чёрными глазами-бусинами…
Почти такого же мишку подарил ей отец на пятый день рождения!
— Роджер, долго ты здесь?.. — поднявшись на локти, хрипло поинтересовалась Гермиона.
Звук собственного голоса ужаснул, а чувство слабости в теле заставило сомневаться...
Точно ли до своего обморока она шла на поправку?
Дэвис тут же захлопнул справочник и, отправив его на край прикроватной тумбочки, доброжелательно улыбнулся.
— С пробуждением! — произнёс он. — Сегодня четвёртое августа.
— А какое было число, когда я вырубилась? — поморщившись от чего-то острого, полоснувшего сердце, прошептала Грейнджер.
Мысленно попытавшись подсчитать дни, Гермиона разочарованно фыркнула.
Из-за всей этой чехарды с обмороками и остальными прелестями жизни человека без памяти она попросту запуталась – день сейчас или ночь!
— Третье, — сообщил Дэвис. — Ты была без сознания около суток. — Гермиона раздосадовано вздохнула. — Расскажи, видела ли ты что-то во сне? — спросил Роджер и, заметив, как щёки подопечной в секунду залило густым румянцем, констатировал: — Должно быть, всё-таки видела… Однако…
— Нет… Нет, Роджер, я всё расскажу! — воскликнула, Гермиона.
Она резко села на кровати и, немало возмутившись от того, что Дэвис вновь усмехнулся, обратив внимание на нелепый принт, занимавший почти всю переднюю часть её футболки, недовольно начала:
— В ванной старост оказалось зачарованное зеркало...
Очевидно, Гермиона очень близка к тому, чтобы память вернулась самостоятельно.
Конечно, значительный успех делу придало зелье, усиливающее интуицию!
Дэвис отдал должное лаборантскому составу, однако структура памяти пациентки всё ещё слишком разрознена.
По факту, личность Грейнджер состоит сейчас из трёх частей: она «сегодняшняя» (не помнящая ничего, связанного с мужем и детьми), она «сегодняшняя, помнящая всё» (отражение в зеркале, пытавшееся вывести на эмоции) и Гермиона из прошлого.
В сознание которой и попадает нынешняя Гермиона.
И пока личность не соберётся воедино (а сделать это проблематично без знания точной формулы проклятия), встреча с мужем для неё смертельно опасна.
— Роджер, а ты не помнишь, как переводится на латынь слово Дракон? — буднично пробормотала Гермиона.
Это... Что ещё за новости?
— Понятия не имею, — старательно сохраняя невозмутимое выражение лица, точно так же — буднично — ответил Дэвис.
Ради всего святого!
Конечно же, Роджер прекрасно знал латынь!
Весь больничный персонал обязан владеть этим языком: многие рецепты зелий и лечащие заклятия писались на латыни пропасть веков назад…
Но хитрость Гермионы (признаться, наивная) заключалась в том, чтобы заставить Дэвиса произнести латинское название созвездия, и (по забавному совпадению) имя её мужа!
Интересно, на что она надеялась?
Неужто, всерьёз полагает, будто в целители берут непроходимых болванов?
— Считаю, тебе стоит подумать о другом, — продолжил Роджер под разочарованное фырканье Гермионы. — Ты уже выяснила, кто такой этот Незнакомец?
— Нет, но…
— Ну вот, видишь! — воодушевившись, резюмировал Дэвис. — Расскажи мне, кто такие Блейз Забини и Пэнси Паркинсон.
Наконец отвлекшись от звёздных размышлений, Гермиона нахмурилась, должно быть, крепко задумавшись о фигурантах своих недавних снов.
И через минуту растерянно пробормотала:
— Ну… Я не слишком хорошо знаю подробностей их биографий… — вдруг её внимание резко переключилось. — А что это за мишка?
— Подарок для тебя, — сообщил Роджер. — Возьми!
Гермиона прижала к груди плюшевого медведя и, просидев в обнимку с ним не менее пары минут, спросила:
— Это ведь от Рона, да? — она вздохнула, кажется, не будучи уверенной в том, о чём интересуется. — Знаешь, мне кажется, что за всю свою жизнь я не получала лучшего подарка… Рон знал, чем…
— Ты ведь помнишь, что сказало твоё отражение в зеркале о Роне Уизли?
Она вновь тяжело вздохнула.
А потом зрачки её глаз расфокусировались, словно в момент применения заклятия Забвения.
— Гермиона? — окликнул Дэвис.
— Да… — отложив игрушку за спину, недовольно отозвалась она. — Да, я всё помню. Значит, подарок не от Рона?
— Гермиона, — утомлённо вздохнул Роджер, рассуждая про себя, что возможно новость о гибели Рона Уизли так же способна привести к самому неблагоприятному исходу.
— Сконцентрируйся, прошу тебя! Так кто такие Блейз Забини и Пэнси Паркинсон?
— Они дружили в школе и учились на факультете Слизерин! — воскликнула Грейнджер. — Большего я… — она в отчаянии всплеснула руками, а в карих глазах заблестели слёзы.
И, напряжённо зажмурившись, она пробормотала:
— Судя по всему, я тоже подружилась с обоими. И… Блейз дружил с Незнакомцем.
— Да? А кем приходится этот Незнакомец тебе? — подавив восторг от озвученного подопечной, произнёс Дэвис.
— Кажется… — Гермиона зажмурилась крепче. — Только не смейся, Роджер! — смущённо улыбнулась она. — Могу предположить, что я была в очень близких отношениях с ним… И… Подарок от него? — обескуражено выдохнула Гермиона.
Кажется, удивившись своим собственным словам!
Роджер только кивнул вместо ответа, напряжённо ожидая очередного обморока и последующей реанимации.
Однако, вопреки серьёзным опасениям целителя, Грейнджер растерянно поинтересовалась:
— А почему тогда он не приходит?
— Пока он не может… Видишь ли, заклятие действует таким образом, что если ты встретишься с ним, то… — Дэвис помолчал секунду, внимательно всматриваясь в глаза пациентки и размышляя, возможно ли предоставить ей правдивую информацию? — Гермиона, послушай: если вы с… Незнакомцем встретитесь, то тебя ждёт гибель.
— Но я видела его лицо! — ещё более восторженно воскликнула Гермиона. — Во сне! И, знаешь, я почти уверена, что… Что через время мы поженились!.. После того, как Гарри принёс букет цветов, — она стрельнула взглядом в сторону прикроватной тумбочки, на крышке которой всё ещё стоял в вазе букет белых роз. — У меня было… Вроде как видение, в котором я иду по насыпаной гравием дорожке рядом с Незнакомцем! К карману его пиджака была приколота свадебная бутоньерка… А у меня в руках — букет невесты! Да, точно! Мы, кажется, женаты!..
— Хорошо. Допустим пока эту версию, — благосклонно кивнул Роджер. — Думаю, на сегодня хватит, Гермиона, — поднявшись на ноги, проговорил Дэвис
И когда его ладонь уже лежала на дверной ручке, услышал:
— Роджер, скажи, а в моей жизни до потери памяти были имена Андромеда и Регулус?
Ну, надо же! Актриса.
Оставила самый каверзный из вопросов «на десерт»?
— Думаю, ты вновь концентрируешься не на том, — намеренно небрежно усмехнувшись, покачал головой Дэвис. — Первая — галактика, а второй — звезда. Отдыхай, Гермиона.
