__________
Алоха всем!
Дорогие друзья, простите меня за задержку части — моё руководство в последнее время немного охренело.
Ну, и я, соответственно, немного охренела от незапланированной командировки во Владивосток)))
Да-да, поэтому Алоха!))) Эмм. Не спрашивайте. Гавайских рубах там, к сожалению не продается…
Я из Москвы, и смена временных поясов для и без того больной всякими гадостными мигренями головушки автора была едва ли хорошей идеей…
Но ваш Автор Стронг! Он выжил как ни странно.
Ататашки мне, в общем.
Однако, я помнила о вас, дорогие, и настрочила большую главу, в связи с содержанием которой публикую:
**~!!! ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!! ~ ATTENTION!!! ~**
Данная глава несёт в себе розовые сопли и гормональные бредни из воспоминаний Гермионы!
Концентрация этих вещей может вызвать аллергическую реакцию в виде крови из глаз. Так же, это совершенно ужасное чтиво может задеть нежную психику некоторых нежнопсихических индивидуумов.
Если вышеописанные симптомы мучают вас, лучше не листайте вниз. Считайте, что продолжение выйдет ещё через неделю.
Йа самсебережиссёр самокритик то есть.
~Но концовочка всё равно интересная, рекомендую))~
Отважным же, чмоки и приятного чтения!
PS. Чтобы вы не путались, поясняю — в голове Гермионы всё ещё бардак. Здесь — помню, там не помню. Однако она уже гораздо лучше ориентируется в своем прошлом)).
Всё.
Вроде, всех предупредила.
Задавайте вопросы, есличо. В личку, комменты. Везде отвечу.
Спасибо за внимание. Приятного чтения))
___________
***
За стёклами широкого окна тоскливо моросил дождь. А между чёрными стволами яблонь свистел ветер, задорно гоняя по саду Малфой-мэнора опавшую листву. Ноябрь. Самый угрюмый месяц осени. Гермиона терпеть не могла ноябрь за вечную серость, промозглые ливни и какую-то раздражающую неопределённость! Вроде и не зима, но… Приходилось кутаться в тысячу кофт, дабы не стучать зубами от холода. Целыми днями блуждая от безделья по продуваемым насквозь коридорам мэнора. В этом доме раздражало… Чёрт. Да решительно всё! От сверкающего начищенным мрамором пола в большом каминном зале, и до тончайшего фарфора чайных сервизов! Единственное место, что отдалённо напоминало Гермионе о Лондонском особняке — уютная малая гостиная. В которой она, сидя на широком подоконнике, проводила больше всего времени. Свободного. И казавшегося бесконечным днём сурка! Напольные часы пробили восемь раз. Всего на секунду Гермиона оторвалась от разглядывания альбома с колдографиями. Уже через пятнадцать минут выходить! В мгновение, в голове вспыхнула по-гриффиндорски отчаянная, хулиганская мысль — очень скоро она наконец вырвется из этого ненавистного дома!.. Ну, хотя бы на день! Сердце забилось в груди, как мятежная птица, рвущаяся на свободу… Из золотой клетки. Но. Торопиться рано. Вновь скользнув пальцами по шершавой странице альбома, Гермиона невольно улыбнулась. За этой своей тоскливой хандрой, она даже не заметила… С какой адской скоростью неслось время! Казалось, прошёл только миг, с тех пор, как она сама, Гермиона, была невестой! А сегодня… На память о дне их с Драко свадьбы остались только пара обручальных колец, да серия колдографий, приклеенных к плотным страницам. Вот — водрузившая поверх своей безукоризненно-строгой прически венок из чертополоха, профессор Макгонагалл в традиционной мантии из шотландки танцует с толстеньким смешным профессором Слагхорном. Они о чём-то мирно переговариваются… А Слагхорн то и дело залихватски подкручивает свои знаменитые усы. Дождь задребезжал по стёклам, а ветер принялся зловеще завывать, обрывая ветки голых деревьев. Но Гермиона, не обратив на буйство стихии никакого внимания, усмехнулась и перевернула страницу. В душе разрасталось тепло прошлого! Вот — Пэнси Паркинсон, обойдя многочисленных соперниц в борьбе за букет невесты… Со сноровкой, достойной ловца сборной Англии по квиддичу поймала его в прыжке! После, Драко ещё долго восхищался лучшей подругой! Забавно бахвалясь, словно именно он с утра до ночи тренировал её для исполнения этой миссии! На следующем снимке — Блейз с Джинни до хрипоты спорили о том, как будет проходить их собственная свадьба. А потом, осознав, что секунду назад случайно помолвились, бросились друг другу в объятья. Вот уж парочка истинных взрывопотамов! А стоит перевернуть ещё несколько страниц… Прошло два года. И вот она! Такая долгожданная свадьба Пэнс и Гарри. Волшебная… Поистине. Сказка в середине июля! Никто даже не догадался о том, насколько мистер Паркинсон (бывший Пожиратель смерти и близкий друг Люциуса Малфоя по совместительству) люто ненавидит зятя… За то, что этот самый зять (испытывавший к тестю вполне взаимные чувства) периодически (и не сказать, чтобы кто-то его принуждал) наведывался с обысками в поместье благороднейшего, но проштрафившегося семейства Паркинсон. Все представители которого, к слову, поголовно пытались внушить себе, будто вся эта свадьба — просто кошмарный сон. А выбор Пэнси — насмешка судьбы, посланная во искупление за военные преступления мистера и миссис Паркинсон. Очень уж горькое. Но, тем не менее, семья принимала его с честью. Что, в общем, являлось почти благословлением. А совсем скоро… Завтра. Гермиона улыбнулась ещё шире… В альбоме прибавится вереница новых счастливых колдо! Внезапно в животе что-то шевельнулось. И ещё раз… А потом. Что-то ударило её изнутри! Испуганно прикоснувшись к животу, Гермиона едва не вскрикнула от удивления! Потому что он… Оказался просто огромным! Так вот отчего последние недели она, Гермиона, слоняется без дела!.. Но. Господи!.. Когда живот успел так раздуться?.. Она зажмурилась… Изо всех сил напрягая память… И перед мысленным взором вспыхнуло воспоминание. Побледневшее. Взволнованное лицо мужа. После её, Гермионы, слов: — У нас будет двойня, Драко. Её собственное сердце тревожно зашлось в груди… Мерлин! Какими же тяжёлыми станут восемь последующих месяцев! — Д-двойня?.. — растерянно переспросил он. — Да, — небрежно повела плечом Гермиона, изо всех сил стараясь успокоить этим и себя, и Малфоя. — Мальчик и девочка. Целитель пришёл к такому выводу, осмотрев меня… Драко нисколько не поменялся в лице. Казалось, всеми силами он пытался принять это, как факт. Но информация явно не помещалась голове! Вздохнув, Гермиона отвернулась. Обратно, глядя на кучу документов на крышке её рабочего стола. Сухие чиновничьи строки новых проектов, ждавших утверждения в начальственном аппарате Международного бюро магического законодательства сливались в сплошную чернильную муть. — Погоди… Это точно? — снова, с ошарашенной интонацией, протянул Малфой. «Да уж… Точнее некуда!» — чуть не сорвалось ядом с языка. Однако мужа понять можно. Ведь ещё пару недель назад целители утверждали, будто беременность в любой момент может прерваться самостоятельно. И Гермиона лишь молча кивнула, нервно теребя первый попавшийся листок. Миг — и мир крутанулся! — Слава… Великому Мерлину! — подхватив её под бедра, восторженно воскликнул Драко, покрывая быстрыми поцелуями раскрасневшееся лицо Гермионы. — О, Господи! Это так… Так круто, детка! Аскетичная обстановка кабинета крутилась вокруг неё!.. Нет. Всё-таки, это Гермиона крутилась в обнимку с мужем посреди своего кабинета! Боже… Как малые дети! Они впервые за очень долгое время беспечно смеялись! Думая лишь о том, что очень скоро всё-таки станут родителями! Двух прелестных малышей. Воспоминание рассеялось. А Гермиона, даже не пытаясь согнать с лица глупую улыбку, неосознанно гладила живот. Когда-то она пыталась найти определение счастья в книгах. Но ни в одной не сказано… Что счастье — вот оно! Прямо под её ладонями. Они. Хулиганы. Ворочаются внутри, будто затеяли какую-то игру! — Гермиона! — прозвучало внезапно. И отдалось эхом от мраморных стен. Стрелки часов показывали десять минут девятого, и она быстро закрыла альбом, небрежно шлепнув его рядом с собой на подоконник. А буквально через секунду в гостиной появился Драко. — Вот ты где! На ходу торопливо застёгивая инкрустированные изумрудами запонки, он приблизился. — И уже в полной готовности к старту? — риторически уточнил Малфой, придирчиво окинув Гермиону взглядом с ног до головы, и та кивнула. — Ну, кто бы сомневался! — расплылся он в улыбке. — Отлично выглядишь, любовь моя, — мурлыкнул Драко прямо над ухом. И всё вкупе: его улыбка, заигрывающий тон… Мигом вызвало приступ раздражения! Потому что. Да ради всех богов! Конечно же, он лгал. Бесстыже. Прямо в глаза! Будто бы Гермиона не знала, что выглядит настолько паршиво, насколько вообще возможно! Нежно-розовое платье подружки невесты сидело на ней хуже, чем могло бы сидеть на бегемоте! Не говоря уж о том, что розовый цвет всегда был ей абсолютно не к лицу! А сейчас… И вовсе, Гермиона напоминала оптимистично яркий воздушный шар. Огромный. Похожий на те, какие на ярмарках раздают клоуны маггловским ребятишкам! Наверняка, пауза немного затянулась, а нерадостные рассуждения всплыли в выражении лица Гермионы… Посему — Малфой напряжённо нахмурился, словно с минуты на минуту ожидал бессмысленного и беспощадного восстания гоблинов. В отдельно взятом поместье. — Уверена, что сто́ит идти? — с удушающим спокойствием в голосе, осведомился он. И погладил её огромный живот. Так осторожно, словно тот был антикварной вазой династии Мин! Господи!.. Просто, чтобы не убить мужа на месте, Гермиона закатила глаза… Эта его гиперзабота… Просто выкашивала! Но когда дети завертелись внутри ещё активнее, гнев в секунду выбило из головы! Потому что… Мерлин! Да неужели, они почувствовали прикосновение отца? — Думаю, Блейз поймёт, если нас не будет, — Драко впился умоляющим взглядом прямо в её глаза. — Тридцать восьмая неделя*, Гермиона! На прошлом приёме целитель предупредил, что ты можешь родить со дня на день, — попытался воззвать к здравому смыслу он. Родить. По правде, доля истины в его занудстве присутствовала… Но. Ради всех богов! Гермиона не способна была и дальше безвылазно сидеть в этом чёртовом мэноре! И плевать! На всех чертей преисподней. И в особенности — на нелепый внешний вид. — Я не могу пропустить свадьбу Джинни! — из последних сил сдерживая язвительность, фыркнула Гермиона. — Я должна отдать ей фату Молли, как «что-то старое»!.. И, — в носу внезапно, но отчаянно закололо, а дыхание сбивалось в преддверии эмоционального взрыва. — Когда выяснится, что мы не смогли явиться из-за меня… Блейз обидится. И объявит мне бойкот на год! — Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу, — покачал головой Малфой, аккуратно погладив её по волосам. — И, зря. Забини всё прекрасно понимает. Наверняка, он просто хотел успокоить её, вновь принявшуюся нести гормональный бред. Но. Тщетно. По щекам Гермионы уже вовсю лились слёзы! И чем дольше Драко пытался прекратить истерику, тем с большим жаром она разгоралась. Боже!.. Как это остановить? — Мне скучно здесь в четырёх стенах! — глотая слёзы, обречённо призналась Гермиона. Задним умом понимая, что нервная дрожь подбородка — слишком уж явный симптом… Того, что крышу сейчас снесёт напрочь. Но даже предприняв просто титаническое усилие воли… Остановить себя не удалось! — Я… Не могу больше!.. — дрожащий истеричный вздох. — Твой этот… Чёртов свежий воздух! И долбанные эльфы! Р-р-р! Доводят. Блин! До ручки! — Гермиона со всей силы сжала кулаки, пытаясь заставить себя заткнуться, но, вопреки всему, едко продолжила: — Чтобы я ещё раз послушала тебя, Драко! Нет. Всё! Не хочу!.. Вернее… На секунду муж побледнел, явно немного растерявшись. — Очень хочу… Сигару! Из кабинета Люциуса. И на работу! — безапелляционно добавила она. — Ну, душа моя!.. — порывисто прижав Гермиону к себе, вновь принялся утешать Драко. — Мы уже обсуждали это. И пришли к выводу, что сейчас не самое лучшее время, чтобы начинать курить… До слуха донёсся его тихий смешок. С лёгкой ноткой паники. И это. Дьявол! Выбесило! До невозможности! — Я беременна, Малфой, а не больна! — шлепнув ладонью в его грудь, сварливо напомнила Гермиона. — И я смогу договориться с собственными детьми! Они не появятся на свет раньше сороковой недели! Она гордо вскинула подбородок, будто это всерьёз могло повлиять на ситуацию. Видимо, правильно говорят, будто женщины дуреют во время беременности… — Ну, хорошо, — ещё пару секунд просверлив её обеспокоенным взглядом, буркнул Драко и строго добавил: — Но ты сообщишь мне сразу, если тебе станет плохо или… — Ладно! — закатив глаза, огрызнулась Гермиона. — А ты… Прекрати разговаривать со мной, как с маленькой! Иначе… — Да-да, знаю, — покачав головой, добродушно усмехнулся он. — Иначе ты подашь на развод, отсудишь у меня половину имущества и возьмёшь в заложники всех моих эльфов, детей и метлу. Я тоже тебя люблю, — он чмокнул её в лоб. — Держись крепче. И да! Вот она. Очередная бессмысленная победа! Её, Гермионы, упрямства над хвалёной волей собственного мужа! Который, судя по всему, обладал просто ангельским терпением… Но, вопреки ожиданиям, эта самая победа отчего-то совсем не принесла удовлетворения! Раздражение всё так же кололо затылок, а дети никак не желали успокоиться. И, по правде говоря. Это не было хорошим симптомом. Однако, отказываться от достигнутого не в её правилах! И посему, крепко обхватив Драко за шею, Гермиона зажмурилась, стараясь прогнать все свои опасения. И сконцентрироваться на трансгрессии. Которая в последнее время внушала только настоящий животный страх. ________ * Тридцать восьмая неделя беременности — в случае Гермионы (да и для большинства случаев вообще) это большой срок. Двойняшки имеют обыкновение появляться на свет недоношенными, однако на 38 неделе даже один плод считается доношенным (по крайней мере, так пишут на «мамских» и акушерских форумах, где автор провела немало времени, с целью уточнения информации).***
Подготовка к церемонии прошла как в бреду. В какой-то суматошно-ужасной лихорадочной беготне! Если ту скорость, с которой способна была перемещаться Гермиона вообще возможно назвать так… Сердце стучало где-то в районе горла. Так, словно близилась её, Гермионы, свадьба! Она чувствовала беспокойство. Постоянное и ничем не обоснованное, а потому ещё более нервное! Живот тянуло. Не переставая. А стоять становилось всё труднее. С каждой секундой ноги, казалось, всё тяжелее наливались свинцом. И всё это… Чёрт возьми! Ещё больше взвинчивало! Серьёзно! Каждую минуту, в глазах наворачивались слёзы обиды на саму себя: она здесь, чтобы помочь Джинни собраться перед церемонией… А на деле — только мешалась! Более всего походя на беременного слона. В крошечной посудной лавке! Шпильки, туфли, фата Молли — всё, что так или иначе оказывалось в руках Гермионы… Неуклюже выскальзывало! А от обеспокоенных взглядов Пэнси, и её же учтивых предложений отправиться в Мунго или хотя бы домой… Только из-за того, видите ли, что её, Гермионы, живот ходил ходуном! Становилось тошно! Даже больше, чем обычно. Ведь Гермиона просто не могла вернуться в мэнор раньше вечера! Да. Это неосмотрительность. И абсолютная безответственность по отношению к собственному положению. Но. Гермиона знала, что просто сойдёт с ума от тоски, представляя, как все веселятся на свадьбе Джин и Блейза, в то время, как она… Как обычно слоняется по саду, в котором изучила каждый сук! Или по закоулкам огромной библиотеки… Будто какая-то затворница или пленница! Словно провинившийся ребёнок под домашним арестом! Мерлин! Какой же бред! Она-то в чём провинилась? Все претензии к Малфою! Который каждые пять минут заглядывал во флигель родового особняка Забини, где проходили приготовления, и с этой своей раздражающей заботой спрашивал: — Ты в порядке? Р-р-р! Просто невыносимо! Каждый раз, Гермионе очень хотелось притвориться мёртвой, чтобы немного поиздеваться над мужем. Шутки ради! Ну. А что? Она-то терпит, когда он притворяется наседкой Венгерского Хвосторогого дракона, трясущейся над своим драгоценным гнездом, так? И когда началась торжественная часть свадебной церемонии, Гермиона, наконец, расслабилась. Почти. Расслабишься тут! Когда зелёные глазищи Пэнси постоянно сверлят твою и без того отчаянно ноющую спину! Утирая неконтролируемые слёзы счастья, Гермиона с замиранием сердца наблюдала, как Джинни, в безукоризненно-прекрасном белом подвенечном платье проходила под руку с сияющим отцом мимо многочисленных гостей… И вдруг. Произошло неожиданное! Низ живота сильно сдавило. И на секунду. Перед глазами воцарилась тьма. Ещё раз… Боже. Нет… Только не это! Гермиона растерянно пробежала взглядом по лицам собравшихся перед алтарём… Никто не заметил. Слава всем богам. Но… Она ведь не может начать рожать здесь и сейчас. На свадьбе лучших друзей, так? Эти схватки — всего лишь несмешная проделка известного «юмориста» Мерлина! Точно! Всего лишь шутка. Из разряда самых дешёвых… — Погодите, — шёпотом обратилась Гермиона к собственному животу. — Ещё рано. И… Не подводите меня, — она зашипела от нового приступа тянущей боли. — Только не сейчас! — Ты в порядке? — взволнованно осведомилась Пэнси. Господи, Гермиона не знала, как заставила себя стоять прямо! Вопреки соблазну трагически распластаться по паркету танцевального настила и выть от боли… Наверняка, это — занудство! Немного усилившееся в последние несколько месяцев. — Да, всё отлично! — выдавила она самую счастливую из имевшихся в арсенале фальшивых улыбок. Однако, этот трюк не сработал! Убеждай-не убеждай себя в шуточной природе происходящего… Правда от этого только горче. А схватки чаще. Живот стремительно превращался в камень. В глазах темнело. Пожалуйста-пожалуйста! Выключите это! Позже. Что угодно! Но только не сейчас. Схватка. И ещё… О, Господи! Целитель просил записывать их частоту!.. — Объявляю вас мужем и женой! — провозгласил чиновник из Министерства. И сотворил сноп красных искр над головами только что обменявшихся кольцами Джинни и Блейза. Всё пространство под праздничным навесом взорвалось аплодисментами! И Гермиона тоже! Через силу радостно поаплодировала… Почти привычно сгорая от обеспокоенного взгляда Пэнс. Нет. Это просто!.. Кошмар. Послал же Мерлин подругу?! — Ничего подобного! Ты бледная, как смерть! — после секундной паузы, вскрикнула Пэнси. Гермиона вздрогнула от холода пальцев в тот же миг цапнувших её под локоть. Музыка заиграла громче. Гомон гостей, выстроившихся в длиннющую очередь, чтобы поздравить молодых… Всё слилось в какофонию беспорядочных звуков. А Гермиона… Забыв о том, что нужно дышать. Покачнулась, только мельком ощущая, как лоб покрывается испариной. Казалось, словно среди ноября вспыхнул июль… — Эй! Щелчки пальцев Пэнси вернули в сознание. Надолго ли? — Пойдём! — решительно отрезала миссис Поттер, медленно двинувшись в сторону от увитого цветами алтаря. — Сейчас найдём Драко и… — Дьявол!.. Едва сделав два нетвёрдых шага вслед, Гермиона согнулась. Настолько, насколько позволил окаменевший живот. — Я… Пэнс! Не могу… Идти. Вдох-выдох. Вдох! Голову разрывал тяжёлый стук собственного сердца. Как метроном, натужно толкающий густую кровь по венам… В лёгких — пожар! И лишь прикосновение холодных пальцев Пэнси, накрепко стиснувших её плечи… Оставляли в реальности. — Что?!.. Что такое? — раздался сбивчивый голос из-за спины. Малфой. Дышал, будто бежал до сюда пару километров. Не останавливаясь ни на секунду. — Началось… Кажется. Драко!.. — сквозь зубы, процедила Гермиона, вновь стремительно теряя реальность и пытаясь уцепиться хоть за что-то. Чтобы остаться в здравом рассудке. — Я рожаю!.. Пауза. Похоже, от шока, он тоже попросту выпал из реальности. — Боже… Что она говорит? — заторможенно пробормотал Малфой, быстро переведя испуганный взгляд на Пэнс. — Ну-ка, забирайся, Гермиона! — он приподнял её, подхватив под колени, и ещё раз спросил: — Что с ней? — Если ты всё-таки прекратишь тупить… — учтиво начала Пэнс, поведя над Гермионой палочкой, и боль немного отпустила, а сознание, несмотря на всё усилия последней, поплыло. — То часов через десять, — продолжила она, пожимая плечами. — Возможно и раньше. Станешь папашей. Я не слишком разбираюсь в акушерстве… — Что?.. — остановив ошарашенный взгляд на участливой улыбке подруги, выдавил Малфой, явно пытаясь уложить сказанное в голове. — Твоя жена рожает, Драко! — как для идиота, почти по слогам пояснила Пэнси, сварливо поджимая губы. — Скорее, трансгрессируй в Мунго. Спокойно! — добавила она, предостерегая друга от панических метаний по танцевальной зоне. — Я сама оповещу остальных. Позже. И если Поттер будет в состоянии… Эээ… В смысле. Мы подойдём в отделение, как только закончится церемония. Пэнс дала Малфою ещё пару каких-то ценных указаний, но Гермиона уже не слышала. Обессиленно откинувшись на руках у мужа, она чувствовала только, как боль вновь нарастает, учащаясь и становясь просто… Адской.***
Какие-то отрывочные воспоминания мелькали перед глазами. Под закрытыми веками. Крики акушерки. Строгие замечания целителя. Скопление людей, суетившихся вокруг… Её собственные дикие вопли!.. Как хорошо. Что всё закончилось! Неужели, возможно выжить после подобного? Видимо. Но утопая в бесконечных подушках, Гермиона с каким-то страшным натурализмом ощущала, как каждая клетка её тела ныла. Нет. Визжала. Умоляя о пощаде. Будто ночью кто-то с особенным садизмом пытал её Круцио… Не менее ста тысяч раз подряд! И едва приподняв налившиеся свинцовой тяжестью веки, Гермиона безэмоционально отметила, что эта (послеродовая) палата явно намного уютнее родильного зала… Обстановка отдалённо напоминала их с Драко спальню в Лондонском особняке. А из сгибов на локтях торчало бесчисленное множество каких-то трубок… Мерлин! Должно быть, обезболивающие зелья капали сейчас прямо в кровь, и… Честно. Даже представить страшно, какую боль испытывало бы её несчастное тело, не подпиши она разрешение на анестезию заранее… А ведь хотела же отказаться! Из чистого упрямства. Просто, чтобы доказать целителям, что она, Гермиона (пусть даже теперь и «Малфой»), не такая неженка, как многие другие! Господи… Как и говорили целители. Она и впрямь чуть не умерла! По крайней мере, если судить по отрывочным воспоминаниям — её «откачивали» не единожды за ночь. Даже не дважды. Однако. Неужели всё закончилось? И даже эту мысль в мгновение выбило из головы! Ведь попытавшись сделать поверхностный вдох, Гермиона вновь сморщилась от боли. Грудь тянуло, словно по ней намедни проехал грузовик. Если, конечно, после этого выживают… Сомнительно. Но. Наверное, рождение детей стоит того, чтобы перетерпеть этот ад! Хотя. Если честно… Теперь Гермиона могла бы с полной уверенностью поспорить с подобным утверждением! Если б только было, с кем, кроме собственной персоны… Но вместо ненужных диспутов с собой, она улыбнулась, когда взгляд уцепился за огромный букет шикарных белых роз, стоявших в красивой вазе на тумбочке. Возле пропускавшего дневной свет окна. Драко… Бедный-бедный Драко! Наверняка, он сходил с ума, слушая её дикие крики из-за дверей родовой. За которые, несмотря на все упрямые выпады и разного рода попытки подкупа персонала, его не пустили. Внезапно, вспомнилось, как по дороге в родильное отделение Малфой не на жизнь, а на смерть сцепился с акушеркой. Которая, как ему показалось, была не слишком вежлива с ней, Гермионой. Справедливости ради… Тогда и впрямь было не до реверансов! Но Драко… Не был бы собой, не цепляйся он к каждой фигне в минуты жуткого нервного напряжения. Интересно, а где он сейчас?.. Если размышлять здраво, роды длились просто вечность, и Малфой, наверняка, отправился в мэнор, чтобы немного поспать. Ещё раз быстро окинув палату взглядом, Гермиона нахмурилась: в её представлении, дети должны были быть здесь… И где они, её сорванцы? Слишком рано решившие увидеть свет… И вдруг… Сердце застыло! От предположения, коснувшегося сознания. Боже!.. Целители ведь предупреждали её, что двойнята часто рождаются с патологиями! Неужели, опасения оказались правдой? Едва не захлебнувшись ужасом, Гермиона решительно поднялась на локти, чтобы встать с кровати и выяснить, всё ли в порядке с её детьми! Но. И секунды не прошло. Как она вновь упала на множество подушек. Рёбра пронзило просто жуткой болью, а нывшие, перемотанные компрессионными бинтами ноги отказались слушаться. Взгляд будто нарочно устремился в белый потолок. Более беспомощной Гермиона не чувствовала себя ещё ни разу в жизни! И, злясь на себя за эту чёртову мягкотелость, она послала короткую молитву всем богам, имена которых только смогла воспроизвести в памяти. О том, чтобы случилось нечто, способное хоть немного прояснить ситуацию. Иначе… Она, Гермиона. Попросту умрёт здесь, от ужаса неизвестности! И, кажется, кто-то там, на небесах, услышал неуклюжую мольбу новоиспеченной матери… Напоминавшую, скорее, безапелляционный приказ. Или прямой шантаж… Потому что через секунду, за двойными дверями послышался тихий стук каблуков и приглушённое: — Это просто невыносимо, мама! Ну, когда же она придёт в себя? — Ради всего святого, Драко! Это ведь не какая-нибудь простуда! — раздражённый ответ Нарциссы. — Промучайся двадцать семь часов в родах, и я посмотрю, как скоро очнёшься ты! Двадцать семь часов?.. Это многое объясняет. Мысленно повесив импровизированную медальку себе на грудь, Гермиона прикрыла глаза. Притворилась спящей, чтобы услышать, как обстоят дела без лишних лирических отступлений и разного рода театральных заламываний рук. С тихим шорохом двери распахнулись. — В былые времена, сынок, женщины часто умирали, рожая только одного малыша, — укоризненным шёпотом продолжила Нарцисса. — А у нас… Целых двое здоровеньких ребятишек! — она восторженно пискнула, явно не сдержавшись. А Гермиона, даже не боясь разоблачения, выдохнула с облегчением. — Утром пришло письмо от Меды, — растягивая гласные, гордо добавила миссис Малфой через мгновение. — Пишет, что завидует… Ох, да я и сама себе завидую! Её голос дрогнул. Нарцисса осторожно опустилась на край кровати и прошептала: — Спасибо!.. Спасибо тебе за внуков, дорогая… И, чувствуя прохладное прикосновение пальцев свекрови к кисти собственной руки, Гермиона мысленно ругала себя за отношение к этой женщине. Предвзятое и достойное последней кретинки… Если судить здраво, Нарцисса с самого начала изо всех сил старалась наладить с ней общение, с охотой помогала во всём. Мерлин. А она, Гермиона, что же? Отплатила свекрови самой что ни на есть паршивой монетой… Выстроив перед собой глухую стену, будто так и было задумано изначально! Однако. Если честно. Ответить «Не за что» на эту благодарность… Язык бы точно не повернулся! В этот трогательный момент, Гермиона понимала, что третьего внука миссис Малфой не видать! Точно. Если, конечно, свекровь не скрывает от общественности ещё одного внебрачного сына или дочь. Потому что вторых таких же родов ей, Гермионе, явно не пережить. А от воспоминаний об адском токсикозе, не прекращавшемся вплоть до последних сроков… Хотелось зябко передёрнуть плечами. И распрощаться с этим эпизодом жизни навсегда. И как, интересно, миссис Уизли умудрялась производить на свет по младенцу в год, ничуть не сомневаясь в правильности происходящего? Даже мысленно, Гермиона ухитрилась фыркнуть! Нет. Роды однозначно не относятся к великому множеству её талантов! Во всяком случае, приятного в процессе слишком уж мало, а отдача… Ну. Не совсем поддается измерению на первых порах. «Господи! Ну-ка, остановись, Грейнджер!..» — шепнуло что-то внутри головы. И Гермиона повиновалась. Ведь постоянство, с которым в самые неподходящие для этого моменты её начинают одолевать гипертрофированно странные рассуждения. Немного напрягало. Да и… Где дети, в конце концов?! — А вдруг и она умрёт? — послышался звук мягких шагов. Мерлин! По правде говоря, Гермиона едва удержалась от едкого: «Не дождёшься!». В ответ на обречённый вопрос мужа. Однако. Промолчала. Нет, конечно же, Гермиона не верила в приметы и всяческие бредни в стиле Сивиллы Трелони. Это — скорее эгоизм. Хотелось послушать… Ведь искренен Драко лишь с матерью, так? Возможно, и нет. Но так всегда казалось. — Господи… Всё из-за меня! — он тяжело вздохнул, остановившись в изголовье кровати. — Целители говорят… Все показатели в пределах нормы, но… Посмотри, мама. Какая она бледная! Разразилась долгая пауза, во время которой, должно быть, Нарцисса укоризненно покосилась на сына. — Прости меня… — прошептал Малфой, невесомо прикоснувшись ко второй руке Гермионы. — Я так виноват… И, неизвестно. Гормоны ли, всё ещё бившие в голову почти с такой же силой, как и во время беременности, или врождённая язвительность стала причиной… Но Гермиона не выдержала и усмехнулась! Конечно, беззлобно. Почти растроганно. Ведь муж так мило и одновременно бессмысленно переживал за неё! Да и цель, с которой и была разыграна роль спящей уже достигнута. Её хулиганы живы-здоровы! И это главное. — Ах ты хитрюга! — возмущённо всплеснув руками, Драко ухмыльнулся в ответ и опустился рядом, на край кровати. — Подслушиваешь? — И строю себе памятник, — почти незаметно кивнув, прошептала Гермиона. Собственный голос ужаснул. Шёпот звучал так же, как в детстве, когда она умудрилась подхватить ангину. Хотя… Если вспомнить, что она орала на протяжении двадцати семи часов… Удивляло скорее то, каким образом голос вообще остался. — Как ты? — оставив несколько коротких поцелуев на кисти её руки, спросил Малфой. — Будто сутки провела внутри работающей бетономешалки, — хмуро буркнула Гермиона. — Видишь, я уже шучу! Значит не умру… Наверное. Лицо свекрови вытянулось. Очевидно, бетономешалка вызвала небольшое замешательство. И внутренний диспут. В котором Нарцисса явно металась между необходимостью уточнить назначение «этой маггловской штуки» и врождённым чувством такта, не позволявшим задать неуместный вопрос. — Я объясню потом, хорошо? — насмешливо покосившись в сторону матери, разрешил замешательство Драко. — Прости меня, — шепнул он и, когда Гермиона вопросительно приподняла брови, горько пояснил: — Не нужно было тащить тебя на эту свадьбу! — Да, брось! Я же сама всё решила… — вздохнула она. — Лучше б я послушалась. А теперь свадьба ребят испорчена, и… Блейз в шоке, да? — Не нервничай! Никто, кроме Пэнс, не заметил неладного, — подмигнул Драко. — Да и наша чета Забини уже в Канкуне*, — он небрежно пожал плечами. И этот жест. Напряг. — Блейз просил передать, что в качестве моральной компенсации, примет предложение стать крёстным нашего первенца, — после недолгой заминки, буднично сообщил Малфой. — Но мы ведь можем не обращать на его болтовню внимания, да? — Забини как обычно в своём амплуа, — хихикнув, резюмировала Гермиона. — Ладно. Пусть будет крёстным Андромеды. Повисла напряжённая тишина. Нарцисса долго и неверяще вглядывалась в лицо Гермионы, будто так и не решила для себя — шутка это или очередной этап язвительности, однако потом, всплеснув руками, расстроганно пролепетала: — Ты решила назвать дочку в честь моей сестры? — В честь галактики, — сдержанно пояснила Гермиона. Драко умоляюще взглянул в её глаза. — Ну, хорошо! — смилостивилась Гермиона. — Конечно, миссис Малфой. И в честь вашей сестры, — она послала натянутую улыбку свекрови. — Думаю, будет правильно, если крёстными Регулуса станут Гарри и Джинни… — Поттер с Уизли — крёстные родители моего наследника… Мерлин милостивый! — обречённо протянул Малфой, будто это обстоятельство всерьёз являлось предметом его кошмарных снов. — У меня нет шансов отговорить тебя, да? Драко с надеждой покосился в сторону Гермионы, которая тотчас вознаградила его уничтожающим взглядом. — Ладно, — сквозь зубы рыкнул он. — Но почему тогда Регулус, а не Сириус, к примеру? — Ох, Драко… Ну, неужели не ясно? — устало вздохнула Нарцисса. — Конечно, о мёртвых либо хорошо, либо ничего… Но кузен Сириус был той ещё занозой в зад… Простите, — смущённо опустив взгляд в пол, она залилась краской. — Миссис Малфой права. Сириус считал смыслом своей жизни насолить собственной матери. Даже после смерти последней… Поверь, я свидетель, — пожала плечами Гермиона. — Конечно. Он был героем, но это никак не прельщает меня, как мать. Я вообще не хотела бы, чтобы мой сын стал героем. Особенно, уплатив за это такую жуткую цену, какую отдал Сириус. Гораздо больше гордости, я испытаю, если сын будет предан своей семье. До самого конца. Как Регулус Блэк. Оставалось только цинично усмехнуться. В подтверждение той высокопарной чуши, которую изволила излить только что на головы самых ближайших родственников… Конечно же, причины для подобного выбора были гораздо более глубокими. Регулус Блэк, время от времени посещавший свой портрет в кабинете Нарциссы, успел занять определённое место в сердце Гермионы. Он стал другом. И интересным собеседником. Фактически — ярким пятном, скрашивавшим безделье декретных будней. И в один из моментов их милых разговоров, Гермиона поняла одну очень страшную, с точки зрения любого человека вещь… Существует теория о том, что души, отправившиеся в мир мёртвых связаны с миром живых, посредством воспоминаний последних. Именно этим объясняется стремление человека к размножению — мы передаём свои гены из поколения в поколение, и таким образом остаёмся жить в веках. Дети — и есть секрет настоящего бессмертия. А если никто из живущих ныне не вспоминает об усопшем, то душа его отправляется в небытие. Это и называется истинной смертью. Для того, чтобы избежать безоговорочной кончины, пишут «живые» портреты, в которых, согласно поверьям, остаётся не часть, но отпечаток души жившего некогда человека. Однако если рассуждать логически, то единственным, кто и впрямь вспоминал Регулуса был Сириус! Неважно даже, в какую обёртку, он заворачивал эти воспоминания... Главное — он помнил младшего братца, и горевал о нём. По-своему. И здесь начинаются паршивые новости… Для души Регулуса Блэка. Сириус погиб, не оставив прямых наследников. А спальня Рега в доме на площади Гриммо, насколько помнила Гермиона, давно не используется… И значит. То, что Регулус всё ещё красуется на фоне грязноватого холста в своём портрете — чудо. Наверное, Нарцисса всё ещё хранит воспоминания о двоюродном братце… Хоть горечь от потери угасла со временем. Однако, миссис Малфой, как ни прискорбно, тоже не станет жить вечно. Как, впрочем, и Андромеда. Урождённых Блэков больше не останется. Но. Хитрость в том, что если дать имя Регулуса новорождённому ребёнку, то память об усопшем просуществует ещё, минимум, полвека. Однажды, Гермиона расскажет сынишке историю его имени. О том, как сильно память влияет на души. И познакомит малыша-Регулуса с его замечательным тезкой. Жаль, Драко из чисто ханжеских соображений, считает, будто она, Гермиона, рехнулась, раз решила назвать ребёнка в честь Пожирателя смерти… Несмотря на то, что обсуждалось это сто раз ещё до родов, Малфой так и не осознал гениальности её решения, предлагая совершенно неравновесную альтернативу в виде имени Сириуса. Но, справедливости ради! Неужели, дать сыну имя самого сумасбродного волшебника во Вселенной — гораздо более удачная идея? Гермиона даже фыркнула от своих возмущённых раздумий! — Ладно. Так и быть. Регулус — так Регулус, — буркнул Драко, очевидно, секундой ранее, мысленно наступив на горло собственной морали. — Но Поттер… Душа моя, может, он останется просто… Ну, хорошим другом семьи? Гермиона притворилась, что не слышала! Мерлин, они обсуждали это миллион раз! А Драко вновь с надеждой сверлил её взглядом, но через пару мгновений всё-таки осознав — его аргументы не станут хоть сколько-нибудь значимыми, — проворчал: — Но он же испортит мне сына! — Не успеет, — мрачно парировала Гермиона. — Ты избалуешь ребёнка раньше, — Малфой изобразил утрированное возмущение, а Гермиона вновь упрямо фыркнула. — Тем более, что Забини вообще-то… Так себе кандидатурка, а? На миг, Драко перевёл взгляд вверх, демонстрируя, будто никогда за всю свою жизнь не видел ничего более завораживающего, чем простенький карниз над оконным проёмом. И Гермиона почувствовала, словно за и без того болевшими рёбрами взорвался огненный шар. Огромной вины перед ним. Очевидно же, её тяжёлая беременность далась Малфою ещё сложнее! На протяжении тридцати восьми недель он терпел её идиотские выходки! Венцом которых оказался последний заскок со свадьбой Джин и Блейза… А уж о родах… И говорить нечего. Он, в отличие от Гермионы помнил каждый их миг, хоть и не видел воочию. И слава всем святым. Если честно. Однако ярких впечатлений ему явно хватило до старости. Бледный, как мел, измученный. По внешним признакам можно сказать, что Драко провёл эти двадцать семь часов на ногах. Не спал больше суток. Или ещё дольше? — Какое сегодня число? — поморщилась Гермиона. Малфой улыбнулся, однозначно обрадовавшись смене темы, и пробормотал: — Седьмое. — Погоди… Но я же попала в родильное четвёртого, в двенадцать, так? — ошарашенно моргнув, уточнила Гермиона. — Да, дорогая, — тихо отозвалась Нарцисса, нервно теребя край кипенно-белой простыни. — Андромеда появилась на свет пятого ноября, в одиннадцать утра, а Регулус — в два часа дня. Гермиона угрюмо кивнула — а ещё почти двое суток она, выходит, провалялась без дела… — Забудь, — тихо, так чтобы слышала только она, шепнул Драко. — Хочешь, я попрошу медсестёр принести детей? Благополучно забыв о мучившей боли, Гермиона с энтузиазмом приподнялась выше, почти сев опираясь множество подушек. — Пока ты… Отдыхала. Их кормили смесью, — продолжил он. — Но если ты в порядке, может… Самое время познакомиться? — Конечно! Я ждала этого момента с самой первой схватки! — хрипло воскликнула Гермиона, и Драко, усмехнувшись, суетливо поднялся с кровати. — Нет-нет! Сиди, сынок, — с плохо сдерживаемым восторгом вмешалась Нарцисса. — Вы разговаривайте… А я сама. Попрошу принести деточек! Заламывая руки, едва не бегом, она торопливо пошагала из палаты, а Гермиона спросила: — Значит, ты уже видел их? Малфой таинственно улыбнулся. — На кого похожи? — дрожаще прошептала она. Смутные воспоминания о том, как акушерка показала ей сначала дочь, а через пропасть времени — сына… Почти полностью были затянуты пеленой чёртовой боли! — Ага, видел. Даже держал на руках, — Драко мечтательно вздохнул. — Они крохотные. Вот такие! Гермиона испуганно задержала дыхание, когда он продемонстрировал собственную ладонь. — Но какие же славные! — с восторгом сообщил Малфой. — Судить пока рано, однако на мой вкус… Более всего они похожи на пару мандрагор, насильственным образом выдернутых из земли… — Балбес! — хлопнула его по плечу Гермиона и сразу же поморщилась от боли. Но. Признаться, напряжение, не отпускавшее с самого её пробуждения рассеялось как по щелчку пальцев! — Они же твои дети! — спохватилась она, приняв строгий вид. — Не спорю, — едва заметно усмехнулся Малфой. — Я тоже был похож на мандрагору, когда изволил появиться на свет, — с совершенно серьёзным выражением лица, продолжил балагурить он, но затем принялся усердно искать что-то в кармане своего порядком измятого пиджака. — Вот, Гермиона. Хотел вручить тебе, в качестве благодарности за детей… — Как официально! — протянула она, приняв футляр из рук мужа. Внутри, на атласной ткани, покоилась подвеска с крупным красным камнем, ограненным в форме капли. — Это рубин? — выдохнула Гермиона. — Хрусталь, — поправил Драко. — Ничего особенного. Полый медальон из хрусталя. Внутри моя кровь, — Гермиона с недоумением глянула на него. — Это традиция. В нашей семье принято дарить подобные украшения жёнам после рождения первенца… Обычный символизм, — быстро добавил он, пожимая плечами. Ох, уж эти традиции великого и ужасного рода Малфоев! Форменное занудство. Если рассуждать здраво! Однако этот обычай заинтересовал. Странная вещь. Немного жуткая. Но и искренняя одновременно! Значит, она, Гермиона, теперь — кровный родственник? Наконец-то! И больше никто не посмеет даже намекнуть на её маггловское происхождение? В особенности этими разговорами славились портреты предков Драко и некоторые из домовых эльфов, отказывавшихся исполнять просьбы Гермионы без утверждения непосредственного хозяина. Господи… Неужели она дождалась хоть одной традиции, идущей ей на руку! И, признаться, Гермиона и впрямь ощутила всю откровенность обычая! Кажется, он являлся даже более сакральным мероприятием, чем обмен обручальными кольцами во время венчания. — Положи на тумбочку, пожалуйста, — протянула она медальон обратно. — Нет. Я не отказываюсь! Спасибо… Я обязательно надену его. Сразу, как только смогу поднять руки. — Это тебе спасибо, — нервно вертя футляр в пальцах, пробормотал Драко. — Я и надеяться не смел на двоих детей сразу. Честно, Гермиона! — он хитро сощурился. — И… Скажу по секрету, я трижды падал в обморок, пока ждал их появления на свет. Двери вновь распахнулись, и в палату вошли Нарцисса с медсестрой. Обе несли на руках по крошечному свертку. И мир. Чёрт возьми! Перевернулся. За секунду! Сердце зашлось в бешеном ритме. И всё, что было в жизни Гермионы до этого момента… Показалось до смешного бессмысленным! — Ты был не одинок. Я тоже вырубалась… Раз пятьсот, — завороженно отозвалась она, потянувшись к медсестре. И когда малюсенький ребёнок оказался в её руках… Мерлин! Все муки той самой ночи. Как и дурацкие воспоминания о тяжёлой беременности… Испарились из памяти. Без следа! Потому что… Всё меркло. По сравнению с запахом пшеничных кудряшек на головке… Этой крошечной девочки, всего двое суток отроду! — Энди!.. — сорвалось с губ самостоятельно, и Гермиона прикоснулась к пухлой щеке дочери. — Как хорошо, что мы наконец познакомились! Ты… Самое прекрасное из всего, что я когда-то либо сделала для мира! — в глазах вскипели слёзы. — Я твоя мама, малышка… И всегда буду с тобой. Что бы не случилось, слышишь? Энди закряхтела, принявшись ворочаться, дабы вырваться из пелёночного плена. Потянув за край розовой ленты, посредством которой и был заключен обозначенный выше плен, Гермиона усмехнулась, безошибочно подметив, что дочь явно переняла большинство её черт! Этому маленькому человечку очень хотелось свободы… Так же, как и ей, Гермионе, на протяжении всего декретного отпуска. Ребенок с характером. И это не могло не радовать! — Нарцисса, дайте мне сына, — произнесла Гермиона тихо, чтобы не испугать дочь. Та оторвалась от восторженного разглядывания малыша и, нехотя, как показалось, предала его Драко. Гермиона приподнялась выше, почти сев на кровати. Мерлин… Её муж совсем не умеет шутить! Дети совсем не похожи на мандрагор! — А можно ли познакомиться с вами, сэр Ослепительный Красавчик? — нагнувшись над сыном, игриво осведомилась Гермиона, и мальчик сразу же ухватил прядь её волос, упавшую рядом с крохотной ручкой. — Эх, ты, Регулус! — усмехнулась она. — Папочка может гордиться… Гермиона уколола Малфоя взглядом, когда тот предпринял тщетную попытку освободить её волосы. — Рег просто твоя копия, Драко! — завороженно продолжила она, погладив сына по беленьким волосикам, выбившимся из-под чепчика. — Настоящий Малфой. Это комплимент, сынок, — расплылась она в улыбке. Гермиона и впрямь не могла наглядеться!.. Как же она боялась осложнений, связанных с преждевременными родами! Боялась, что дети получат травмы из-за её безалаберного отношения к себе… — Господи… Как же я счастлива, что вы здоровы, хулиганы! — утирая слёзы, пискнула она. Чмокнув Гермиону в висок, Драко усмехнулся и шёпотом признался: — Не поверишь, но я сказал им то же, когда мы встретились впервые, — он осторожно погладил сына по головке. — Ну-ка, наследник рода Малфоев, подтверди! — с притворной требовательностью проговорил он. И малыш, будто и впрямь понял, чего от него просят, причмокнул пухлыми губками. ________ * Канкун – курорт в Мексике.***
Двадцать третье июля. День, расколовший жизнь Гермионы на «до» и «после»… Начался совсем безобидно! С утра она обнаружила, что у Энди наконец прорезался новый зубик, а когда среди характерного для всех детей лепета, уловила слово «мама»… Возможно, Гермионе и показалось… Но сердце зашлось от восторга и гордости! «Мама»… Рег. Мерлин! Казалось, только вчера она знакомилась с сынишкой… А сегодня. Господи! Вот оно — первое слово! Едва сдерживая слёзы счастья, Гермиона смотрела, как дети играют в манеже с кубиками, с которыми играла она сама в далёком детстве, и понимала — древняя теория и впрямь правдива! Дети — продолжение нас самих. Они — зеркало. Оба неуловимо несут в себе черты родителей. Энди, например, почти полностью унаследовала её, Гермионы, внешность, а характер… Сильный, волевой. Настоящий представитель рода Малфоев. И, скорее всего, в будущем — истинная слизеринка. В хорошем смысле. Как и её крестная мать Пэнси. Рег же, наоборот. Внешне — вылитый отец. Но можно поставить немалую сумму на то, что через одиннадцать лет Распределяющая шляпа отправит его на Гриффиндор. Или в Рейвенкло. Возможно, случится конфуз с распределением, и ему, так же как и Гермионе, придётся сделать выбор между двумя факультетами. Но о Слизерине здесь и речи быть не может! Боже… Как же быстро летит время! Не успеешь оглянуться — и они с Драко уже будут провожать своих двойняшек в Хогвартс… Обговорив с Нарциссой все нюансы поведения двоих сорванцов и сценарии действий в различных ситуациях, Гермиона спокойно покинула менор, с намерением вернуться через три часа. Словом, беды не предвещало решительно ничего! Яркие лучи июльского солнца скользили по окнам причудливых домов, разливались золотом по красным черепичным крышам, блестели в покатых камешках брусчатки. И настроение было просто замечательным! Закончив с покупками в маггловском торговом центре неподалёку, Гермиона заглянула сюда, в Косой переулок, только за тем, чтобы зайти во «Флориш и Блоттс» и прикупить себе парочку книг по международному магическому праву. Чтобы не заскучать в отпуске. Ведь через неделю, они с Драко уедут в гости к Джинни с Блейзом, на Сицилию. В летнюю резиденцию Забини. Решение об отъезде принималось тяжело. Скрепя сердце. Оставлять детей на Нарциссу не хотелось… И нет. Дело не в прохладных отношениях со свекровью. В кооперации с армией домовиков, миссис Малфой, конечно же, справилась бы с двумя сорванцами… Однако Гермиона посчитала лучшим выходом из ситуации — нанять няню. Подобным решением, она рассчитывала убить трёх зайцев сразу. Во-первых, на время их с Драко отъезда, Нарцисса не будет постоянно привязана к детям, а сможет, к примеру, отправиться в гости к одной из своих подружек — миссис Паркинсон или миссис Забини. Во-вторых, квалифицированная няня сможет заменить дошкольного педагога, а это — большое дело для развития деток. И в-третьих… Гермиона лелеяла скромную надежду к сентябрю выйти, наконец, из декрета. К сожалению, Драко не поддерживал эту идею. Мягко говоря. И был, по-своему, прав: конечно, дети ещё совсем крошечные… И Гермиона обожала своих детей! Всем сердцем… Однако деградировать в четырёх стенах мэнора — попросту невыносимо! Шутка ли? Единственным развлечением за целый год декрета являлись встречи с друзьями в малой гостиной, да редкие, свободные от рабочих завалов вечера, проведенные с Драко в лондонских ресторанах. Но все это — ничто, по сравнению с достижениями целей в магическом законодательстве, с продвижением по карьерной лестнице и личным удовлетворением от собственноручно проделанной работы! Гермиона чувствовала себя заблудившейся в порочном кругу. И видела из него только один выход, который должен устроить всех. Оставалось надеяться, что когда Драко увидит, насколько хорошо малыши ладят с няней, то разрешит ей выйти на работу. Конечно, она, Гермиона когда-то говорила, будто никогда не станет ничьей собственностью… Тем более собственностью мужа. Но. Сейчас она зависима. Как никогда. И сегодняшнее собеседование в Дырявом Котле, фактически — последний шанс Гермионы вырваться из добровольного заточения. Стоит ли упомянуть, что Малфой, явно подозревая, что его пытаются обхитрить, отмёл решительно всё кандидатуры за последний месяц? А после очередного собеседования, он бесконечно ворчал, стараясь внушить Гермионе мысль о том, что «леди Малфой» — образцовая домохозяйка, мать с заглавной буквы. Но никак не вечно занятая чиновница Министерства магии. Вот. Как Нарцисса, например. Так же, не стоит забывать о том, что ни одна из женщин из этого рода даже не заикалась о карьере, и, следовательно, она, Гермиона, порочит высокое звание, снова злостно нарушая какие-то идиотские древние традиции! И каждый раз, когда звучала эта жестокая отповедь, ей казалось, будто медвежий капкан, в который умудрилась угодить по собственной глупости, сжимал свои стальные челюсти ещё крепче. Таща её вниз, всё глубже в болото полной деградации. Гермиона чувствовала, что… С каждой секундой проведенной в мэноре, теряет себя. Как личность. Против воли превращаясь в одну из многочисленных женушек-наседок, образцовых «леди Малфой»… Вне сомнений, она любила этого ворчуна (её мужа) больше всего на свете. Даже представить себе не могла, свою жизнь без него и детей… Но. Иногда Гермиона очень жалела о том, что в основном шла ему навстречу, соглашаясь следовать большинству из свода чёртовых, портящих ей жизнь, правил. Потому что. Она-то росла совсем в другой семье! Коронным маминым блюдом были тосты с земляничным джемом. А папа никогда не препятствовал карьере жены. Напротив — родители всегда работали на равных, благодаря чему и достигли успеха в бизнесе! А в её, Гермионы, случае — всё уже есть. Фактически, её участие в пополнении семейного бюджета не требовалось, да и Драко, если честно, не было надобности работать. Он воспринимал свою карьеру как возможность отмыться в глазах общественности… От грязи, в которую изволил окунуть всю семью покойный Люциус. Наверное, они с Драко никогда не придут к общему знаменателю по вопросу её работы… Оставалось только изображать смиренный вид, и точить каменную волю мужа по чуть-чуть. Как вода. Гермиона тяжело вздохнула, просто надеясь на успех сегодняшней встречи. Мысли материальны. И если запрограммировать себя на лучшее, то дело обязательно обернется в её пользу! Тщетно. Душу крутило самое дрянное предчувствие! Даже дружная вереница пакетов с яркими лейблами маггловских магазинов, плывших вслед за ней по воздуху, покачнулась, норовя чиркнуть по брусчатке… Очевидно же, что Малфой не одобрит и эту няню! Придумает какой-нибудь недостаток, даже если кандидатура будет просто идеальной. Нос кривой. Или взгляд хитрый… Неважно. Драко найдёт к чему прикопаться, лишь бы продавить свою позицию! Но всё это. Позже! Потому что находясь в десяти шагах от заветной вывески «Флориш и Блоттс», Гермиона почувствовала, как губы расплылись в бодрой улыбке. Как по команде! А в ноздри уже ударил запах свежей типографской краски. Вожделенный аромат книжных страниц!.. Господи!.. Гермиона никогда не смогла бы объяснить почему, но именно эта лавка за многие годы сумела стать для неё чем-то вроде отдушины. Здесь можно было бродить часами, совсем не замечая течения времени и людей, снующих вокруг! Здесь — её стихия… Однако оказавшись напротив стеллажа с разного рода литературой о международном праве, Гермиона разочарованно вздохнула и, поставив фирменную корзинку магазина на пол, задумалась… Мерлин. Да как же она сможет вернуться, если за год её отсутствия на рабочем месте, Бюро магического законодательства приняло такое множество проектов?! Оглаживая взглядом книжные корешки, Гермиона чувствовала себя так же, как давным-давно, за пару дней до того, как отправиться в Хогвартс. Такой же маленькой неуверенной в себе девочкой, дочерью лондонских дантистов, которой конечно же не под силу тягаться со своими ровесниками из волшебных семей! Она фыркнула, вонзив в ряды книг упрямый взгляд. Нет уж! В Хогвартсе она стала лучшей ученицей, благодаря упорству и усердию! Что же за страшная сила способна помешать самой искусной ведьме своего поколения в изучении новых проектов, принятых за какой-то жалкий год? Смешно! Конечно же, она справится за неделю! Кивнув самой себе, она принялась с остервенением складывать в корзинку все книги, касающиеся её специальности. — Ого! Привет! — раздалось внезапно. Едва не подпрыгнув на месте, Гермиона резко обернулась. И душу наполнило теплом! — Перси! — воскликнула она, порывисто бросившись обнимать Уизли. — Господи! Как я рада! — Гермиона чмокнула его в щёку. — Такая встреча! Я совсем не ожидала встретить здесь кого-то знакомого… — Да-да, Гермиона, — насилу отстранив её, сдержанно улыбнулся Перси. — И впрямь неожиданно! Я решил прогуляться во время обеденного перерыва, — сообщил он, поправив очки в роговой оправе, сползшие на переносицу. Боже. Кажется своей восторженной реакцией, она повергла давнего друга в шок. Гермиона виновато закусила губу, но через миг, вопреки ожиданиям, Перси весело усмехнулся, заметив неаккуратную стопку книг в корзинке, и уточнил: — Собираешься выходить? Вопрос — как камень. Бухнувшийся в желудок! Улыбку словно ветром сдуло! Мерлин! Окажись где-то поблизости стакан с тыквенным соком, содержимое скисло бы в долю секунды! И Гермиона неуверенно повела плечом, изо всех сил пытаясь спрятать от Перси то, как некстати и, наверняка, ненамеренно он надавил на самую её больную мозоль! — Я виделся с Малфоем, — как ни в чём не бывало продолжил Уизли. — Мы болтали на эту тему. И он сказал, что твоё возвращение пока под вопросом. Дети ещё совсем малы и «бла-бла-бла»… — очень похоже передразнив Драко, Перси с притворным занудством возвёл взгляд к низкому потолку. — Но, Гермиона, ты ведь можешь выйти всего на полставки… Дети даже не заметят твоего отсутствия. А вот Бюро* наконец начнёт функционировать в полную силу! Они до сих пор не нашли тебе замену, представляешь? Сказать, что гордость за себя и свою профессиональную квалификацию мигом ударила в голову — значило бы промолчать! Гермиона чуть не захлебнулась от восторга, распирающего изнутри! А потом. Как впрочем случалось почти всегда, пришло разочарованное осознание: очевидно, Перси сильно преувеличил её значимость для отдела. Да, заместитель начальника — важная фигура. Но, видимо, не настолько. Ведь ни от Драко, ни от Гарри, нередко приходившего навестить её и ребятишек, ничего подобного слышать не приходилось. К сожалению. — Возможно. Во время отдыха я попытаюсь уговорить Драко, — нерешительно пролепетала Гермиона. — Однако. Как видишь, надежда умирает последней! — она проказливо усмехнулась, кивком указав в сторону своей корзинки. Перси расхохотался. Вопреки россказням братьев, он никогда не был занудой. У него имелось отличное чувство юмора. Начитанного и всесторонне образованного человека. Перси, так же как и засмеявшаяся мигом позже Гермиона, просто обладал непреодолимой тягой к знаниям. Всего и сразу. И наверное, они хохотали б ещё пару вечностей, если б какая-то незнакомая волшебница, возраст которой, судя по виду, перевалил за сотню лет, не цыкнула. Громко и возмущённо. И не прожгла бы обоих самым ненавидящим взглядом, будто они были сколько-нибудь виновны в её столкновении с соседним книжным стеллажом! — Уверен, ты продавишь Малфоя, — заговорщицки подмигнул Перси. — Если хочешь, мы можем дойти до кафе Флориана Фортескью… Здесь не слишком удобно разговаривать, — едва подавив новый смешок, он покосился на старую мадам, суетливо возвращавшую свой сползший парик на прежнее место. — Страшно представить, я видел тебя в последний раз на свадьбе Джинни… Сколько прошло времени? Вспомнив, в каком, с позволения сказать, виде предстала она на свадьбе лучших друзей, Гермиона смущённо поморщилась! Мерлин. Иногда и впрямь нужно слушать советы Драко, какими бы нелепыми они не казались… — Да, не напрягайся! Ты выглядишь, так, будто только что закончила Хогвартс, — заискивающе усмехнулся Перси. — Я имею в виду… Так, словно не родила двоих детей. — Спасибо, — дёрнула уголком губ Гермиона, едва пряча за сдержанной усмешкой растерянность. По правде говоря, подобные комплименты приходилось слышать постоянно, да и сама она прекрасно понимала правдивость этих слов. Ведь сил в восстановление прежней формы было вложено уйма! Однако, слышать комплименты от Перси, всегда ценившего в девушках скорее количество извилин, нежели прелесть лица или фигуры… Было странно. Почти так же, как если бы Блейз Забини перестал высасывать из пальца содержания своих бредовых статеек для колонки «Звёздные сплетни», а его супруга, Джинни, навсегда распрощалась с квоффлом! — Ох, Мерлин! — спохватилась она, краем глаза заметив положение стрелок на циферблате часов, висевших аккурат над кассами. — Извини, Перси. Я бы с радостью, но… Через десять минут мне нужно быть в Дырявом Котле. Мы с Драко ищем няню для детей. Стёкла очков в роговой оправе задорно блеснули, и Уизли вновь расплылся в улыбке. — Ну, вот видишь. Времена меняются! Если твой муж согласился на няньку, то скоро согласится и на то, чтобы ты вышла, — следуя давней привычке, он по-братски погладил её по плечу — Значит, до встречи в Министерстве? Снова наскоро прикинув фронт работ по пробиванию стереотипного мышления Драко, Гермиона нахмурилась. Но, тем не менее, кивнула. Не желая разбить весь оптимизм, который внушил ей Перси. — Тогда и поболтаем в Министерской столовой! — заключил Уизли и, прощально чмокнув её в щёку, торопливо пошагал в сторону касс. А Гермиона обернулась к книгам. — Ну… Поехали! — шепнула она себе под нос. И принялась сгребать решительно всю литературу, в названии которой значился 2002 и 2003 годы. Потому что слова Перси должны стать явью! Чего бы ей это не стоило! И как бы не относился к этому Драко… Да. К чёрту! Простая формальность. Она-то уж постарается обработать мужа за время отпуска! Или она не Гермиона Грейнджер? Урожденная, однако ничуть не менее упертая в своих убеждениях! К тому же, Блейз с Джинни, поддержат её. Сто процентов! И Малфой, наверняка, попросту не устоит под подобным натиском, так? Про себя Гермиона повторяла это, как мантру и позже, когда складывала многочисленные покупки по пакетам, и когда шла к выходу. И вдруг. Сквозь широкое стекло витрин, она заметила знакомую светлую шевелюру. И. Остановилась. В шаге от порога. Господи! Они ведь договаривались встретиться в Дырявом Котле! Что-то изменилось… Драко перенес время проведения собеседования? Или… Не дай Мерлин! Уже успел дать отворот и этой няне?! Нет. Быть не может! Тяжёлым вздохом, Гермиона прогнала все мрачные рассуждения. И, уверяя себя в том, что муж, точно подгадав место её нахождения, решил подождать здесь, у книжной лавки, дабы отправиться в Дырявый котёл вместе, она торопливо пошагала на улицу. Во всем этом не было ничего необычного. Если рассуждать здраво. Они с Драко очень давно успели выучить привычки и увлечения друг друга. — Привет, красавчик! — заискивающе прошептала Гермиона, оставив на его щеке невесомый поцелуй. Малфой даже бровью не повёл. Не говоря о том, чтобы улыбнуться или хотя бы поцеловать в ответ. И вот это. Уже странно. У них, как и у многих других пар, существовал целый перечень разных кодовых словечек, разбавляющих тоскливый быт. И прежде, они всегда смеялись над подобными глупостями! — Долго ты собиралась шляться по Косому переулку? — лишь холодно покосившись в её сторону, отчеканил Драко. — Собеседование с твоей чёртовой няней начнётся через пять минут! Сердце дрогнуло. Мерлин!.. Что-то не так! Он не дождался ответа. И грубо схватив Гермиону за запястье, пошагал вниз по тротуару. В сторону Лютного переулка. — Но… Нам в другую сторону, Драко! — торопливо семеня вслед, сбивчиво сообщила она. — Подожди! Он молчал. И после резкого поворота в незнакомую доселе подворотню… Выпустил руку Гермионы из своей. А потом отошёл. Всего на шаг. Но показалось, будто между ними выросла пропасть. Наполненная искусственным льдом. Пар от которого веял каким-то сверхъестественным холодом отчуждения! Гермиона едва заставила себя проглотить инстинктивное желание зябко передёрнуть плечами. Наблюдая за тем, как Малфой брезгливо морщился. И отряхивал ладонь о ладонь. Будто желал одного — вымыть руки с самым едким стиральным порошком в ближайшей общественной уборной! — Что с настроением? — решительно отбросив все свои гипертрофированно-трагичные рассуждения, спросила Гермиона. — Снова Сэлвин? — она шагнула вперёд и, прикоснувшись к щеке мужа, таинственно прошептала: — Забудь об этом недоумке! После собеседования я сделаю кое-что, чтобы твой стресс испарился. Выражение лица Драко оставалось каменным. Лишь взгляд. Пустых серых глаз впивался в переносицу. Подобно тысячи крошечных игл… Прямо под кожу! А когда бледные губы искривила мерзкая усмешка. Того самого, мальчишки слизеринца в форме игрока по квиддичу… Гермиона подумала о том, что… Либо она сошла с ума, и теперь её всегда станут мучить подобные нереальные галлюцинации… Либо — это страшный сон. Один из многочисленных кошмаров прошлого! — Отойди! — прозвучало резко, как пощёчина жестокой реальности. Горький ком встал в горле. А мысли заметались в голове. На огромной скорости. Сшибая одна другую! Должно быть, ей показалось! Он не мог сказать это с подобной интонацией! Конечно же. Это не он! Не её Драко. Он просто… Не в духе? Или… Да, кто-то заколдовал его! — Ох, видимо перед отпуском, на вас нашла хандра, сэр! — тяжело сглотнув, предприняла Гермиона новую попытку вернуть мужа. — Я знаю, что развеселит тебя! — хитро сощурилась она, быстро порывшись в своих пакетах. — Смотри-ка, какие я купила шлепанцы! Одни с Микки Маусом, вторые — с Губкой Бобом. Как ты хотел. Признаться, найти такие двенадцатого** размера было весьма затруднительно, но… Малфой взмахнул палочкой, и шлепанцы вылетели из её рук, отправившись обратно в пакет. — Да что с тобой не так? — заторможенно пробормотала Гермиона. — Как же наш отдых? И… — Мы никуда не едем, — холодно сообщил он. — Вернее. Ты никуда не едешь. Ледяной взгляд. Вновь каменное лицо. Боже, казалось, дотронься до его щеки — и пальцы отдёрнутся сами собой… Как от удара током! И впору было бы бежать, куда глаза глядят от этого Незнакомца, но шок от прозвучавшего оказался сильнее инстинкта самосохранения. — Ч-то? — сорвалось с занемевших губ. — Мы с детьми уезжаем в Леон. К Астории Гринграсс, — пояснил Драко, пристально (и не без садистского удовольствия) наблюдая за реакцией Гермионы. — А ты сегодня же выметаешься из моего дома, — буднично пожал он плечами. Выметаешься? Гринграсс?.. Что?.. Дьявол! За дурь?! Гермиона даже не заметила, как рот приоткрылся сам собой! Господи! Так долго и мучительно они строили свою семью. И да, разногласий до сих пор просто уйма… Но обычно они находили пути к компромиссу. Так что же сейчас? Целый мир, выстроенный с таким трудом… Рухнул всего за миг! Одной фразой. Драко умудрился сломать всё! — Я всё ещё не понимаю, о чём ты… — выдохнула Гермиона. Надеясь растопить этот чёртов обжигающий лёд в сердце собственного супруга… А её глупое сердце колотилось так, будто она угодила в самую страшную западню!.. Мозг просто не желал воспринимать измену супруга, как данность. Этого не может быть! Господи… Пожалуйста! Пусть этот Незнакомец окажется не им! Не её любимым Драко. Иначе… — Развод, Гермиона, — чуть-чуть повысив тон, отрезал Малфой. — Тебе всё ещё не ясно? Я люблю другую женщину. Через неделю я перееду к ней и беру моих детей с собой. Каждое из ужасающих слов… Забиралось под кожу. Морозя бегущую по венам кровь. Он. Этот Незнакомец… Медленно вытягивал каждый её нерв. И отщипывал кровавые куски насилу заштопанной души… Гермиона не могла. Не хотела вдыхать. Этот чёртов воздух. В составе которого не имелось ничего, кроме трещавшего льдом безразличия! Как же он… Её Драко, может так поступать? — Чем Астория лучше меня? — выпалила Гермиона. — Её выслали из страны… Их семья в опале! Боже. Просто заткнись. Неужто тебе, Грейнджер, мало боли? — Она, как минимум, соответствует моему статусу, — совершенно спокойно возразил Драко. — А ты, Гермиона, — он гадко усмехнулся, — просто грязнокровка. Грязнокровка. Губы дрогнули. Мерлин! Она прикрыла глаза, чувствуя, будто под веки кто-то насыпал по горсти стеклянного песка. Это он. Малфой. Без ножа, стёкол и заклятия ножниц… Безжалостно резал её на куски! Господи. Где же взять силы, чтобы просто не дать Незнакомцу насладиться произведённым эффектом? Не дать потешить самолюбие! И не пустить его в свою горевшую в Адском пламени душу! Ему нравилось чувствовать, как с каждым новым ударом о рёбра вдребезги разбивалось её, Гермионы, сердце. Нравилось читать судорожные мысли. Воспоминания… О прошлом. Том, в котором они с Драко были счастливы. Или ей казалось? — Ты должна уйти, — вновь раздался вкрадчивый голос Малфоя. Пакеты с шелестом попадали на брусчатку за спиной Гермионы. А кулаки сжались до бела! — Должна забыть обо мне и детях, — щекотнуло его шёпотом кожу за ухом. — Из Астории получится отличная мать! Жестокий смешок — словно удар солёной плетью по голой спине! — Да ты рехнулся?! — мигом распахнув глаза, выкрикнула Гермиона, пытаясь поймать его взгляд. Тщетно. Он будто намеренно не смотрел в её сторону. — Драко, — выдохнула Гермиона. — Ради всего святого… Очнись! Её пальцы сами сомкнулись на его запястье. И Малфой обернулся. Глаза в глаза. Боже!.. На самом дне его пустых радужек, Гермиона увидела бездну. На краю которой она стояла. Из-под подошв туфель летели отколовшиеся камни. Вниз. В пропасть. А он, Драко, готов был сделать мимолётное движение рукой. Один. Лёгкий толчок. В спину… Чтобы Гермиона рухнула вслед за обломками обрыва. И она была уверена — этот странный Незнакомец не проронит по ней ни слезинки. Он даже не вспомнит! — Тебя приворожили… — сбивчиво продолжила она. — Эта стерва. Астория приворожила тебя, да? Он холодно усмехнулся. Словно более оглушающей чуши слышать ему ещё не доводилось! Но. Да ради всех богов! Не способен человек настолько разительно измениться всего за два часа! Утром, когда он собирался в Министерство, времени для разговора о разводе, Астории и обо всем остальном было предостаточно! Но… Нет же! Драко и словом не обмолвился ни о чём этом. Настроение было отличным, и он даже не ворчал о предстоящем собеседовании… — Ты должна исчезнуть. Из нашей жизни, — вновь совершенно спокойно произнёс Малфой. — Раз ты так настаиваешь, — сквозь зубы процедила Гермиона. — Так и быть. Я уберусь из мэнора! Уже давно мечтаю об этом… И в последний раз встретившись с такими любимыми глазами, она развернулась на каблуках и пошагала к выходу на тротуар. — Только не надейся, что я отдам моих детей какой-то второсортной стер… Гермиона запнулась, поняв, что не может выйти из этой чёртовой подворотни! Миг — и сознание разорвало болью. И шоком. Драко... Дьявол! Не мог так поступить! Но тем не менее, намотав на кулак её волосы, он резко рванул её назад! Сон. Страшный… — Отпусти! — выкрикнула она, слепо пытаясь лягнуть его каблуком. — Помогите! Помоги… Широкая ладонь грубо закрыла ей рот. — Будешь орать, сука, — убью. Поверь, никто даже не вспомнит о тебе! — прорычал Драко прямо над ухом. — А теперь слушай, дура-Грейнджер. Чувства, свадьба — ты всё это выдумала. Ясно? Из последних сил пытаясь вырваться, Гермиона кивнула, судорожно ища в кармане джинсов палочку. — Экспеллиармус! — выпалил Малфой. Она даже моргнуть не успела — а её палочка оказалась в его руках. — Ты отвалишь из магического мира. Забудешь обо мне и детях, — рычал он. — Иначе, Грейнджер… Прямо сейчас я убью тебя. И буду изображать безутешного вдовца. Я ведь хороший актер, а? — Драко усмехнулся и, ослабив свои адские объятия, вкрадчиво продолжил: — Только представь, как меня будут жалеть! — Мерзавец! — прошипела Гермиона, заозиравшись по сторонам. И вдруг. Поняла — подошвы её туфель намертво примерзли к брусчатке. Палочки, чтобы попытаться снять заклятие нет. Выходит… Вот и всё? Конец. — Никакая Гринграсс не заменит мать моим детям! Даже не мечтай! — она прикоснулась к ямке между ключиц. Где был медальон, подтверждавший их с Драко кровное родство… Древняя традиция смогла бы сыграть на руку… Возможно, он всё-таки мог бы очнуться. Только подвески, как и цепочки на шее не оказалось. Должно быть… Чёрт! Её украли или в торговом центре или позже уже в Косом переулке… Неважно. — Что-то потеряла? — участливо осведомился Драко и сделал шаг вперёд. — Как же так?.. Как же могла леди Малфой потерять столь ценную побрякушку? — он цинично хохотнул и снова почти светски протянул: — Значит так, Грейнджер. Свали по-хорошему. Иначе… — Заткнись! — выплюнула Гермиона. — О чём ты говорил? Убить? Ну, так давай, Драко! — она гордо вскинула подбородок. — Хочешь ты или нет, я никогда не исчезну из твоей жизни. Убей мать своих детей. Ту, которую клялся любить и в болезни, и в здравии. Давай, я жду! Внутри кипело! Мерлин, как только она, Гермиона, окажется на свободе… — Кажется, мы опаздываем, — как ни в чём не бывало заметил Малфой, взглянув на циферблат своих наручных часов. — Нехорошо заставлять человека ждать, да, Гермиона? — подойдя вплотную, он выдохнул это прямо над ухом. — Побыла леди Малфой, нужно и честь знать. Его холодные пальцы сжали её подбородок, приподнимая. — Ты так красива, Грейнджер, — хрипло констатировал Драко. — Настолько же, насколько глупа. Его губы коснулись её приоткрытого рта. А потом. Гермиона почувствовала, как кончик волшебной палочки коснулся её виска. Но даже не вздрогнула! Со всей страстью отвечая на этот прощальный поцелуй… Смерти. Потому что. В этот момент, она поняла. Кем бы ни был этот Незнакомец — он не сможет убить её. Даже если очень захочет. И дело даже не в её скромной персоне. Нет. Он просто не убийца. А значит… Гермиона изо всех сил концентрировалась на полузабытой за ненадобностью беспалочковой магии. Ведь если применить Протего, то создавшийся за счёт заклятия щит отразит лёгкие проклятия, так? Типа заклятия Памяти. Например. — Прощай, грязнокровочка, — прошептал Драко. И впервые за эти страшные минуты, в его глазах вспыхнуло… Что-то. Похожее на сожаление. Или отчаяние?.. — Скордатэло! — шепнули бледные губы. Подворотню озарила вспышка пурпурного света. А внутри черепа будто взорвалась бомба! Колени тотчас же подкосились, будто по ним ударили розгой. И почти отстраненно. Гермиона почувствовала, как все, без исключения воспоминания за последние пять лет… Словно были чем-то материальным… Утекали из её головы. Падая с высоты своего роста прямо на покатые камни брусчатки, Гермиона попыталась схватить хоть одно… О малышах. Но. Всё. Исчезло. Испарилось. Драко забрал своё! Вот так. Цинично и подло. По-малфоевски. И когда помертвевшие зрачки устремились в бездонное синее небо. Не осознавая, чьи мысли проносятся в голове. Гермиона думала только о том… Как это ужасно. Что она никогда не увидит, какими вырастут её крошки. Энди. И. Регулус. А может, она их попросту выдумала? ________ * Международное бюро магического законодательства — отдел в Международном департаменте, в котором до декрета Гермиона занимала должность заместителя начальника. ** Двенадцатый размер ноги в Британии соответствуют сорок шестому размеру в России и СНГ (нихеровая ножка в 30 см😁).~сорри, автор не сдержался~