Я Хибари Кея! Ну, а кто не согласен... камикорос!

      Утро. Оно началось для меня, как обычно. Подъём, стоило солнцу заглянуть в моё окно, на котором, сколько я себя помню, не было занавесок. Впрочем, была ещё одна причина ранней побудки: мне нельзя было вставать позже шести, иначе лишусь завтрака, плюс ещё волнения из-за предстоящей поездки. Одно накладывалось на другое, и я плохо спала ночью, просыпаясь от любого, даже самого слабого шороха. Ну, а когда луч солнца упал мне на лицо, я открыла глаза моментально. Дальше по накатанной: умыться, одеться и пойти принять пищу. Выслушать гнусные шепотки за спиной, благо, отвечать мне было не надо, а после вернуться и переодеться в соответствующий наряд. Хотя тут думать было не о чем — выбор был мал: только традиционная одежда, поэтому заморачиваться не стала, надела светло-фиолетовое юката, расписанное по подолу и рукавам нежно-сиреневыми цветками примул. Один взгляд в зеркало, и я с трудом подавила желание скривиться. Красивое, нежного цвета одеяние смотрелось на мне, как на корове седло. Попытка пристроить на волосах заколку с искусственными цветами вызвала нервный тик. Видимо, чувство прекрасного во мне умерло ещё не до конца. В зеркале я видела не милую маленькую девочку, а мальчишку с глазами загнанного зверя, который зачем-то нацепил женские вещи. Появилось дикое желание сорвать с себя эти тряпки и надеть что-нибудь более подходящее, но я заставила себя замереть и просто убрать заколку.       Закрыть глаза. Вдох-выдох. Ещё раз и ещё, пока от переизбытка кислорода не закружится голова, а гнев перестанет искать выход. До спокойствия далеко, но больше нет желания разбить зеркало или сделать любую другую глупость. Горькая усмешка кривит губы отражению. Мда… похоже, Фонг-сама удалось разбудить спящие во мне эмоции, пусть и не до конца. Устало качаю головой, проклиная момент своей слабости, и сжимаю кулаки. Правую руку простреливает болью, слышен тихий хруст. Быстрый взгляд показывает, что больше нет у меня красивой заколки в тон юката. Странно, разочарования нет, только холод и равнодушие, пожалуй, так даже лучше — не придется выдумывать, куда её пристроить. Пожимаю плечами, чувствуя, как возвращается утерянное самообладание и становится легче дышать. Едва уловимо усмехаюсь и выкидываю испорченную вещь, восстановить её не удастся. Будь она памятной, а не просто идущей в комплекте с данной мне одеждой, я бы ещё посомневалась, а так… так сожаления нет. У меня нет чисто своих вещей, я ни разу не ходила в магазин и не пыталась их себе выбрать. Мне всё приносили готовое, не утруждая себя вопросами, устраивает это меня или нет. Хотя есть ли какая разница? Мне всё равно некуда ходить, да и использовала я только одежду для тренировок, но всё равно неприятно. Раньше я считала себя если не красавицей, то симпатичной точно, совсем забыв, что то тело осталось в прошлом, а этому ещё стоит подрасти.       — Травоядное, не заставляй себя ждать, — ледяной голос со стороны бесшумно открывшихся в ванную комнату дверей. Тело реагирует мгновенно, развернувшись и встав в боевую стойку. Впрочем, тут же приходит понимание, кто передо мной, и я опускаю сжатые кулаки.       — Приветствую, Хибари-сама, — глубокий поклон и привычно незаданные вопросы о том, как он вообще посмел зайти в ванную к девочке. Я давно запомнила, что для него я не «она», а безликое «оно». Мне даже не надо поднимать глаз, чтобы понять, насколько недоволен стоящий передо мною мужчина. — Я уже иду, Хибари-сама.       — Отото, прекрати на неё давить и выйди из её комнаты, это неприлично, — полный мягкой укоризны голос Фонг-сама звучит приглушённо, тот явно не стал заходить даже просто ко мне в комнату.       — Этот дом принадлежит мне, и я могу заходить в любое помещение, какое захочу, Фонг, — довольно спокойно и высокомерно сообщил Хибари-сама, но что интересно, я не чувствовала в его словах вызов Фонг-сама. — Тем более к этому травоядному.       — Отото, — вот теперь в голосе Фонг-сама звякнула сталь.       — Доброе утро, — мне не надо поднимать глаза, чтобы понять, как отреагировал на подобное Хибари-сама. Чужой взгляд придавливает к полу, но я поспешно иду вперед, осторожно просачиваясь мимо своего биологического отца и глубоко кланяюсь стоящему рядом с дверьми в мою комнату гостю. — Я уже готова, Фонг-сама.       — Хорошо, — мне дарят теплую улыбку. — Тогда пойдем, Кёя. Твои вещи уже отправлены в аэропорт.       — Аэропорт? — эхом повторяю я, ощущая нервную дрожь. Воспоминания о том, как я умерла в прошлой жизни, вспыхивают перед глазами, но я заставляю себя от них отстраниться. Нельзя. Никто не должен знать об этом.       — Что-то не так? — удивлённо наклоняет голову к плечу Фонг-сама.       — Нет, просто я ни разу там не была, Фонг-сама, — очередной поклон и попытка взять себя в руки. Тот случай остался в прошлом, в этот раз ничего не должно произойти. Ничего!       — Вот как, — внимательный взгляд скользит по моему лицу, а после Фонг-сама кидает взгляд на стоящего за моей спиной Хибари-сама и качает головой, мгновенно меняя тему. — Тогда стоит поспешить, иначе не останется времени всё как следует рассмотреть.       — Да, Фонг-сама, — ещё один чётко выверенный поклон, и я ловлю грустный взгляд Фонг-сама, а после он тяжело вздыхает и опять качает головой. Зато настроение Хибари-сама явно поднялось, и он лично (!) вышел проводить нас. Причём за весь путь до машины ни разу не сказал мне ни одного грубого слова. Ну, не считая обращения «травоядное», но это такая малость, правда же? Особенно если припомнить его любимые методы.       Впрочем, вскоре мысли о Хибари-сама были вытеснены новыми впечатлениями. Я слишком долго была заперта в четырёх стенах. Пролетающие мимо окна пейзажи меня заворожили, пусть я и пыталась это скрыть, но… но стоило мне увидеть, как мы въехали в город, и я прилипла к стеклу. Жизнь, такая яркая и такая далекая от меня, но такая знакомая… Кажется, это было вчера, я ездила на работу, плевалась ядом при упоминании тирана-начальника, а по выходным встречалась с подругами, чтобы залечить стресс сладким или сбегать в клуб. Да… хорошее было время, но теперь такое чужое. Больно. Я ощущаю себя чужой в той жизни, что я вижу. Понимание. Мне не место среди этих улыбок. Тоскливо. Хибари-сама всё же добился своего: я не смогу улыбнуться незнакомым людям просто так. Я заочно ожидаю удара, особенно напрягают шатающиеся мужчины. Они ещё даже не посмотрели в мою сторону, но я готова отразить удар или ударить первой, тем не менее… не могу оторваться. Больно. Мимо проносится небольшой скверик, и взгляд против воли вылавливает картинку счастливой семьи. Они стоят у лотка с сахарной ватой, обычная семья: мама, папа и дочь. Казалось бы, что тут может зацепить? Может. Ребёнок весело смеётся, сидя на плечах притворно строгого отца, а мать с улыбкой протягивает той сладкое лакомство. Они счастливы, и их совсем не волнует то, что спустя пару минут отец будет с липкой шевелюрой, они просто наслаждаются жизнью.       Пара секунд, и взгляд цепляет другую картину: маленькая девочка сидит на земле и плачет, а возле неё присел на колени статный мужчина в дорогущем костюме и что-то говорит, не обращая внимание на то, что земля пыльная, и брюки после подобного годятся только на тряпки. А вон школьницы идут и весело смеются; следом вижу, как ещё одну подвезли на машине, и я замечаю, как сидящая за рулём мать улыбается и машет вслед дочери. Машина едет дальше, и всюду я вижу одну картину: смех, слезы, обиду или гнев, но каждый раз с малышками кто-то близкий, родной. Больно. Однако я не могу отвести взгляд. Я уверена, что на лице — маска равнодушия, но душа болит. Я так хотела побыть простым ребёнком, просто почувствовать, что кому-то нужна. Я устала доказывать, что имею право на жизнь. Холодно. В который раз я разочаровываюсь в своём отце? Разве я так много просила? Просто немного внимания и ласки, он мог бы просто притвориться, что понимает, и я бы потянулась за ним. Хочется выть. Я понимаю, зачем мы поехали таким путём и почему именно в такое время. Жестоко. Боль и холод в душе. Вы решили разбудить мои чувства, Фонг-сама? У вас получилось, но не совсем так, как вы хотели. В очередной раз появляется желание сжаться и скулить. Когда я в последний раз так делала? Сколько раз я задавалась вопросом, за что? Почему остальные могут смеяться и идти рядом, а на меня смотрят в лучшем случае с равнодушием? Больно. Соберись, Кёя! Вот так, сиди прямо! Не смей горбиться! Не показывай, как тебе плохо! Нельзя! Но почему же так больно?       — Мы приехали, — мягкий и ласковый голос вмешивается в мои мысли, прекращая мою борьбу с самой собой. Перевожу взгляд на сидящего напротив Фонг-сама и послушно киваю.       — Да, Фонг-сама, — голос ровен, но я сама пугаюсь царящего там равнодушия и холода.       — Идём, — в ответ получаю извиняющуюся улыбку, и он выскальзывает из открытой водителем двери. С трудом подавляю желание саркастично усмехнуться — мне такой роскоши не положено. Приходится сильно постараться, чтобы открыть двери и выйти без травм. Учитывая наличие аэропорта в пределах видимости… сделать это было сложно, страх засел слишком глубоко. Плохо, если о нём узнает Хибари-сама…       — Нравится? — осторожно интересуется у меня Фонг-сама и я понимаю, что уже пару минут стою напротив красивого белокаменного здания.       — Красиво, — равнодушно соглашаюсь с ним, неожиданно чётко ощущая, что желания восторгаться стилем и изяществом линий нет. Да мне даже всё равно, как оформлены помещения внутри! Хочу просто сбежать, ведь я четко осознаю, что впереди… Хотя, кто-то слишком мудрый говорил, что, чтобы избавиться от страхов, нужно посмотреть им в глаза? Вот и проверю, выбора у меня всё равно нет.       — Но это тебя совсем не трогает, — согласно кивает Фонг-сама, а после, мягко улыбнувшись, добавляет: — Не волнуйся, мы полетим на частном самолёте, и тебе не придётся терпеть шум и чужое присутствие.       — Спасибо, Фонг-сама, — идеально выверенный поклон, но в голосе не проскользнуло ни капли радости. А чему радоваться-то? Частный-нечастный, это всё равно будет самолёт!       — Идём, — Фонг-сама на мгновение хмурится, но больше вопросов не задаёт, и я ему благодарна… отчасти.       Идти вслед за Фонг-сама — мука. Каждый шаг приближает меня к самому страшному кошмару — моей смерти. Нет, я далека от мысли, что в этот раз будет всё так же, но когда в споре чувств и разума побеждал последний? Мне просто страшно. Подчинить эмоции не получается — слишком мастерски мне разбередили старые раны. Больно. Холодно. Страшно. Я не знаю, что больше! Однако тело послушно делает шаг за шагом, пока душа корчится от боли. Вижу, как Фонг-сама постоянно оглядывается на меня и смотрит с тревогой. Какая глупость! Он правда думает, что я что-то буду говорить? Меня от этого давно отучили. Нельзя показывать слабость. Нельзя демонстрировать страх.       — Так не пойдет, — неожиданно Фонг-сама замирает и поворачивается ко мне. — Извини.       Вопрос «за что?» так и остается не заданным. Я не успела даже заметить, когда он пропал у меня с глаз. Рефлексы сработали раньше мозга, и я попыталась уйти в сторону — зря. В то же мгновение я ощутила прикосновение к шее и потеряла сознание. «Странно» — первая мысль, какая появилась в моей голове, едва я очнулась. Обычно пробуждение несёт в себе боль, а сейчас я её не ощущаю. Вторыми пришли воспоминания о последних минутах перед потерей сознания. Дико. Рвущиеся из-под контроля эмоции вновь приглушены. Хорошо. Теперь стоит открыть глаза и осмотреться. Странно. Я попала в гостиницу? Ан, нет. Узнаю планировку: обычный ВИП-салон. Точнее, не совсем обычный, но ничего удивительного в двух мягких диванчиках в просторном помещении не вижу. Частный самолёт. Впервые на таком. Страх отступил, но не исчез. Любопытство попыталось поднять голову, но я привычно его игнорирую, просто принимая положение сидя и замирая с руками, сложенными на коленях. Не стоит привлекать излишнего внимания — я слишком слаба, вряд ли мои слова приобретут вес в глазах человека, у которого я не успела заметить ни начало, ни конец движения!       — Очнулась, Кёя? — стоило сесть, как Фонг-сама мгновенно оказался рядом. Причём я могла поклясться, что его не было в помещении пару секунд назад! Как?       — Да, Фонг-сама, — спокойный кивок, и я опять замираю. Я умею ждать, это одно из немногих умений, которые у меня развивали постоянно. Тем более, я уже осмотрела салон и заметила всего две двери в разных концах помещения. Обычная планировка, но для меня настоящее наказание. Мне некуда идти. Страшно. Боли нет, зато холод чувствуется отчётливей. Нет, не телесный, а душевный, отчего плохо вдвойне. Хочу спрятаться и не могу, просто некуда. Всё же самолёт — это самолёт, тут найти человека легче простого, особенно в таком маленьком. Не будь диванчиков, тут едва ли поместилось четыре кресла в ряд.       — Прости, Кёя, но иначе бы не получилось, — виноватая улыбка, причин которой я не понимаю. Он не сделал ничего, на что не имел права. За что он постоянно просит прощения? Хибари-сама отдал меня ему, теперь моя жизнь полностью в его руках. — Ты была слишком напряжена.       — Вам не за что извиняться, Фонг-сама, — пожимаю плечами, высказывая то, что мне долго вбивали в голову, пусть это мне и не нравилось. — Я задерживала Вас, Вы были в своём праве.       — Кея, — усталый вздох, — может, скажешь, что тебя так… напрягло?       — Не знаю, — с трудом подавляю желание ухмыльнуться на чужую попытку подобрать наиболее обтекаемое определение моему поведению. Впрочем, нельзя игнорировать этот вопрос — мало ли, на что он может пойти, чтобы узнать истоки моей проблемы. Стоит заранее себя обезопасить, но врать нельзя, раскусят вмиг. — Просто я ощущаю иррациональный ужас перед самолётами. Кажется, что он непременно упадёт.       — Вот как, — очередная мягкая улыбка, которые уже не бесят, просто вызывают усталость. Слишком он непохож и одновременно похож на Хибари-сама. Они оба пытаются на меня воздействовать. — Не волнуйся, я достаточно силен, чтобы спасти нас даже со взрывающегося самолета.       — Надеюсь, до этого не дойдёт, — невольно передергиваюсь, когда после слов Фонг-сама всплывают обрывки давних воспоминаний. Кажется, меня вновь сковывает холод, и я не могу вздохнуть…       — Конечно, — едва слышный смешок, но не обидный, а какой-то понимающий. — А пока можешь посмотреть в иллюминаторы, всё же мы через пять минут взлетаем.       Согласно киваю, мгновенно теряя интерес к нашему разговору. Появляется желание развернуться на мягком диванчике и посмотреть в те круглые окошки, что у меня за спиной. Однако всё внутри кричит и сопротивляется тому, чтобы я повернулась спиной к устроившемуся напротив Фонг-сама. Прекрасно понимаю, что это меня не спасёт, но ничего с собой поделать не могу. Вижу, как он качает головой и тяжело вздыхает.       — Я буду в соседнем помещении, — Фонг-сама поднимается на ноги и неторопливо идёт в сторону пилотской кабины.       Внимательно слежу за ним взглядом, пытаясь понять, для чего он идёт туда? Всё же взлёт меньше, чем через две минуты! Пожимаю плечами, понимая, что мне всё равно. Главное, он ушел. Холод постепенно исчезает, просыпается любопытство. Знаю, что глупо, но с ногами забираюсь на диванчик и с жадным любопытством вглядываюсь в иллюминатор. Едва слышный звук заработавших двигателей, лёгкий толчок и последовавшее движение, на краткий миг меня прижимает к диванчику, и машина взлетает. Завороженно смотрю на то, как быстро удаляется земля. Страх исчез, появилось ощущения восторга, слабая улыбка появилась на губах. Возможно… возможно, всё не так уж и плохо, Кёя? Посмотрим, но как же хочется, смотря на пушистые облака, вновь поверить в чудо. Ничему меня жизнь не учит. Хочется улыбаться, но слышу стук каблуков и тихое дребезжание тележки. Звуки приближаются, похоже, это стюардесса. Интересно, что ей надо? Впрочем, я бы не отказалась от стакана сока… хотя нет! Горячего чая! Только вот позволят ли мне выбирать?       Продолжение следует…