Потерянные.

Мне никто не сказал, что жить — принимать на себя удар. Из распахнутых настежь вен по запястьям течет вода Мне никто не сказал, что жить — быть изгоем в чужом раю. Заблудившись в чужом краю, даже тень потерять свою. Книга теней/Вивиана ЯКЕН Человек все еще не мог придти в себя после случившегося: он был потерян для всего мира, обитая в своих мыслях, позволяя лошади нести себя вперед. Внутри разливалась тоска, перемешиваясь с той частичкой неуверенности, что гложет душу, подтачивая ее изнутри, словно бобер дерево, строя плотину неопределенности и домыслов. Алеющий закат отсчитывал последние минуты дня, после судьбоносной ночи, привнося в жизнь свои изменения, сомнения. Красное солнце уже почти скрылось за горизонтом, напоследок полыхая, не желая увядать и уступать место другому светилу. Внутренняя грызня все продолжала рвать нутро, а надежда на лучшую жизнь закатывалась точно так же, принося ощущения дискомфорта и неизвестности. Что теперь с ними станет? Простит ли их Многоликий Бог, когда узнает о их преступлении? Ему никогда не было так страшно. Он стал уязвим, когда Арья Старк неожиданно стала для него слабым местом. Только Бог мог решать кому жить, а кому умереть. Но из-за этой девушки он сделает то, чего не должен был делать. Он не раз пожалеет об этом в последствии. Якен не нарушал правил с тех пор, как стал никем. И нарушать их стал с того момента, как встретил девочку с серыми глазами. Шагнув единожды за рамку, он уже не мог остановиться. Шаги безликого не оставляли за собой ни шлейфа звука. Ни одна случайная нота не раздавалась из-под ног, одетых в кожаные высокие сапоги. Каменные стены замка утеса Кастерли с удивлением смотрели на него. Они знали запах другого человека с такой же внешностью, но этот был им не знаком. Они хранили в себе множество тайн, смердящих и ароматных, которых никому не дано узнать. Стены — они как отпечаток истории, повидавшие множество случайных событий, неосторожных фраз и действий. Сегодня они узнают еще одну тайну, но камни молчаливы. И об этом никто не узнает, лишь эхо иногда оставит отзвуки, проносясь бесплотным призраком в этом мрачном замке. Тяжелая красная дверь, ведущая в покои бывшей королевы-регента, легко поддалась под напором его рук, впуская его в убежище женщины. Ланнистерша сидела за стеклянным столиком, завтракая вареными яйцами и сыром. Отросшие волосы беспорядочно топорщились на голове. Золотистые пряди чередовались с серебристыми, согнутая спина и отрешенный взгляд, смотрящий в никуда выдавали в ней сломленную женщину. Некогда гордая львица, превратилась в потрепанную жизнью, израненную, истерзанную жертву, попавшую в крепкую ловушку, построенную своими же собственными руками. И кто из них «никто»? Безликий убийца, или та, у которой ничего не осталось? Та, чье имя опорочено смехом и уличной грязью. — Серсея! — позвал ее Якен, чуть улыбаясь «сестре». — Джейме? — зеленые глаза, покрытые сеточкой морщин впились в его лицо, а взгляд ее становился с каждой минутой все осознаннее. — Джейме? Ты вернулся? Ты пришел ко мне? Слезы брызнули, хлынули прозрачным водопадом по бледной коже. Откуда ей знать, что ее настоящий Цареубийца давно сгнил в петле, свитой Бессердечной? Человек, в образе брата, некогда прекраснейшей женщины, ласково прошелся пальцами по ее щеке. Ни к чему жестокость, которую бы проявила Арья. Если уж он и вынужден вручить ей дар Многоликого Бога, то пусть хотя бы это будет тихо и безмятежно. — Я вернулся к тебе. — Я так скучала. Почему ты не пришел, когда я тебя звала? Где ты был все это время, когда я так в тебе нуждалась? Они опозорили меня, забрали моего Томмена, они убили его! А ты все где-то пропадал. — Теперь я никуда не уйду. Клянусь. — Якен наклонился к женщине, словно для поцелуя, она доверительно подалась вперед, заливаясь слезами. Мужчина сомкнул руки у нее на горле. — Две руки? — в момент перед смертью ее не взволновало то, что он пришел ее убить. Лишь последний немой вопрос так навсегда и остался для нее без ответа, а в открытых, застекленевших глазах застыло отражение двух здоровых рук Джейме Ланнистера. Женщина, некогда мнившая себя возрожденным Тайвином, грозным десницей, держащим в страхе все Семь Королевств, умерла слишком легко, хотя и дорого, ведь если бы кто-то заказал ее смерть в Черно-белом доме, ему пришлось бы раскошелиться на круглую сумму. Но сейчас ее жизнь уже ничего не стоила. Она давно выбыла из игры престолов. Покинул он замок никем не замеченный, как и прибыл сюда. Выработанные годами инстинкты и навыки скрытности, как всегда укрыли его очень надежно. Дальше дорога была не близкая. Он должен был снова встретить девочку, ради которой нарушил столько правил. Она сказала своему дяде ждать ее в Белой Гавани. Все катилось в пекло с бешеной скоростью. Не ему было решать — даровать жизнь Серсее Ланнистер, или забрать ее. Он пошел против Бога, которому служил. Пошел на это ради того, чтобы сократить список той, что навеки поселилась в его сердце. Вся идеология, границы, и все то, что он изучал долгие годы, откатилось на задний план, оставив ему только образ печальных глаз и томного искреннего вздоха лунной ночью. Возврата нет. Выхода нет. Осталась одна надежда — идти вперед. Арья Старк выполнила задание Черно-белого дома, убила короля Томмен Баратеона, за чью жизнь заплатила серебряная королева. Семь королевств застонали от раздоров высоких лордов, рвущих власть, словно звери добычу. Каждый хотел себе трон, но не каждый знал, что белые волосы Дейнерис Таргариен уже палит Дорнийское солнце, а три огромных дракона плюются огнем в подземельях Мартеллов и недолго им осталось впиваться друг другу в глотки ради железного стула. Вскоре трон займет та, которой он принадлежал по праву. А теперь он ехал на встречу с заказчицей, чего делать было нельзя. Якен знал, чего хочет Волчица. Северная леди хочет армию и Винтерфелл. Хочет вернуть свою семью и возродить ее былое величие. Черно-белый дом не простит ей предательства. И ему тоже. Вместо того, чтобы исполнять божественную волю, он скачет в Ланниспорт, чтобы сесть на корабль, что доставит его в Солнечное Копье. Арья Старк получит свою армию и свой дом назад. Об остальном они подумают позже. САНСА Утро окрасило комнату в светло-розовый цвет, лаская лучами деревянные стены. Сандор мирно посапывал, пребывая во власти безмятежного сна. Вставать не хотелось, под одеялом было уютно и очень тепло. Впереди еще долгая дорога и возможно ей не удатся еще поспать в мягкой постели, поэтому немного понежиться в ней можно было себе позволить. Ее обуревали мысли и острота новых ощущений. Правда низ живота немного ныл. А при воспоминаниях прошедшей ночи, внутри разливалось приятное тепло, вперемешку со стыдливостью. Подушечки пальцев до сих пор хранили воспоминания гладких мускулов, тело пылало чужим ароматом, а в голове боролись две Сансы. Старая — мечтательная девушка, все еще верящая в сказки и новая — уже женщина, ставшая любовницей свирепого Пса.       Она прожила слишком короткую жизнь, в которой было очень много горя, несправедливости, продажности и мучений. Люди, хуже зверей, ибо тем не присуща такая жестокость. Волк перегрызет глотку, лев растерзает, медведь убьет и будет ждать, пока ты не станешь ароматным для него. Но никто из них не будет истязать тебя долгое время, клеймя душу и сердце несмываемыми ранами. Злые языки говорили, что она все это заслужила и теперь несет на себе бремя предательницы. С детства красивые сказки и песни туманили ее разум, рисуя образы прекрасных, словно сир Лорас, рыцарей, готовых сложить голову на алтарь любви. Готовые до последней капли крови защищать честь дамы, не давая беде коснуться ее. Грезы растворились без остатка, оставив место лишь холодному отпечатку чужой злобы и ненависти. Добро и зло поменялись ролями, взяв верх над здравомыслием. Но оно ли это было? Прекрасные рыцари закрывали глаза, когда ее избивали по приказу Джоффри. Не рыцарь, с изуродованным лицом, не раз спасал ее от беды. Во что теперь ей верить? Кому теперь молиться? Кто она теперь? По прежнему бастард почившего Бейлиша, или же дочь изменника, отдавшая девичество одичалому Псу, полюбившему ее просто за то, что она есть? Своих чувств к нему она еще не понимала. Вчера Санса готова была пойти на все, лишь бы сохранить жизнь Клигану. Так незаметно и постепенно он вошел в ее сердце и занял там все мысли. В Королевской гавани, он пугал ее. Глаза, налитые злобой, заглядывали в самое нутро, стараясь разглядеть ее самые тайные мысли и ужасы, что она рисовала себе. В страхе, что однажды он захочет взять ее, Санса крепко запирала двери, когда он стоял в карауле. Он мог наведаться к ней в любое время и в любом состоянии, смести все чувства своей агрессией. А еще, при всем при этом, Пес оказался для нее единственным другом и спасителем. В Гнезде Сандор постоянно вторгался в девичьи сны. «Спой мне песню, Пташка!», — хрипел его жесткий голос, а заканчивалось все тем, что мужчина прижимал свои губы к ее. Однажды Санса поймала себя на странной мысли, что ей хочется еще раз испытать это. В дороге, пока они бежали, Клиган опять ей приснился, сон напугал ее, девушка стала бояться изнасилования. Но каждый день, сама того не зная, привязывалась к этому угрюмому человеку все больше. Теперь новые опасения терзали сердце. Она боялась высказать это вслух. Надо было собраться с силами, все обдумать и, наконец, сказать Сандору. Сказать о том, чтобы он теперь не покидал ее, о том, что дорог ей. Но это ли он хотел услышать? Может он ждал, когда девушка откроет уста и ответит на его признание? Жалела ли Санса о случившемся? Нет. В одном Тирион был не прав, он говорил, что в темноте он не хуже, чем Рыцарь Цветов. Просто надо расслабиться и представить, что твоим телом завладел кто-то иной. Объект твоих желаний и мечт. С Сандором такое было сложно представить, да и почему-то воображать не хотелось. Девушка осознавала все. Каждая деталь прошедшей ночи застыла в голове цельной картиной. Мать, отец, септа, все они, умерли бы со стыда, узнав какие вещи вытворяла вчера урожденная леди Старк. Она бежала из Гнезда потому, что ее сделали бы шлюхой. А в итоге она стала ей добровольно, раздвинув ноги перед, можно сказать, разбойником. Только вот велика ли разница в том, чтобы стать женщиной человека, что любил ее или стать женой того, кому ее продали бы, как племенную кобылу? Для нее разница была колоссальная. Сандор Клиган, Бешеный Пес Солеварнский лежал сейчас рядом, обнимая ее за талию, даря тепло своего мощного тела. Как это можно было назвать ошибкой? — Люблю, — сказал он ей, и в ее душе все перевернулось. — И давно. И никого не любил больше. И не полюблю. Санса пока еще не привыкла к новому ощущению и осознанию того, что она стала женщиной. Женщиной Сандора Клигана. Интересно, чтобы сказала Джейни Пуль, узнав об этом? Наверно была бы в шоке. Когда в Винтерфелле она увидела Клигана без шлема, то завизжала от ужаса. Да только какая теперь разница? Скорее всего, дочка стюарда уже давно кормит червей в земле. Сандор чуть шевельнулся и открыл глаза. В суровом взгляде не было ярости, он подтянул к себе девушку поближе. Одно Старк могла сказать точно — к Клигану она не питала отвращения и даже такое прикосновение, приносило ей тепло и радость. — Надо поменять повязки, — встрепенулась Санса, мгновенно испугавшись. Ведь еще вчера Пес был на грани жизни и смерти, нельзя дать ранам воспалиться. Но ее опасения были напрасны — гноя не было, ткань уже схватилась, выделяя сукровицу. Мейстер Лювин говорил, что это хороший знак. И Пес вроде чувствовал себя хорошо. Санса спустилась вниз, заказала им завтрак, ванну и вино, чтобы восстановить силы. Но только немного, чтобы Пес не налакался до безобразия. Почему-то забота о нем, приносила удовлетворение и удовольствие. Санса словно бы расплачивалась с ним за доброту. И она была благодарна Клигану за то, что тот принимал ее заботу без лишних слов, фырканья и недовольства. Наоборот, он, казалось, даже улыбался, глядя на старания девушки. — Зачем ты так печешься обо мне? Я уже могу встать, мне намного лучше. — Сандор был даже несколько смущен. Совсем не привык, чтобы кто-то так ласково и нежно относился к его персоне. А девушка чувствовала все же себя полезной, а не обузой, как это часто бывало. — Мы задержимся тут еще на день, а после двинемся дальше, — рассуждал Сандор. Он словно говорил сам с собой. — Твоя сестра сказала доставить тебя в Солеварни к празднику в честь сбора урожая. Путь не близкий, а нам еще придется сделать остановку на Тихом острове. — Но зачем? — удивилась Санса. — Затем, чтобы сделать тебя честной женщиной. САНДОР Просыпаться с чувством, что хочешь жить, было непривычно и неожиданно приятно. Мужчина почувствовал прилив сил и бодрости. Рядом с ним лежала Санса, ее голова покоилась у него на плече, а он крепко обнимал хрупкое тело. Она принадлежала ему. Добровольно. Мозг все еще пытался принять эту информацию, а сердце не верило в удачу. Скромная дочь Эддарда Старка, наследница Винтерфелла, королева Севера, отдала жалкому Псу все, что имела — свою невинность. Хоровод мыслей в голове никак не хотел собраться воедино. Что делать, обретя такое сокровище? Он обещал Арье привезти ее к ней. Маленькая дрянь что-то задумала и в этих планах, вряд ли ему вообще отводилась роль. Скорее всего она убьет его, как только он вручит ей сестру. Решать проблемы с помощью вина или меча было куда проще, но сейчас делу это бы не помогло. Разве что можно было зарубить юную Волчицу и избавить себя от душевных мук. Можно было рассказать Сансе, что случилось на острове. Но тогда он навсегда потеряет ее, и девушка никогда не простит его за постыдный поступок, несмотря на то, что мужчина уже сотни раз раскаялся за содеянное. И что на него тогда нашло? Остров и копание могил, вот все, что ему оставалось. Пташку он считал давно мертвой, ведь ее искали несколько лет, но так и не нашли. Григор тоже издох - цель, ради которой Сандор жил, стерлась, исчезла, испарилась. Сломленный, хромой, никому не нужный, он махал лопатой дни напролет, проклиная свое бессмысленное существование. Свинцовые тучи над головой смеялись над ним, как и боги, что так любили играть с чужими судьбами. Ему все время казалось, что он слышит их голоса сверху. - «Посмотрите на этого урода! Влюбился в невесту короля, облажался по полной и сбежал, поджав хвост». — хохотал Воин. - «Да, вот он, свирепый воин, годен лишь на то, чтобы срать, жрать и копать». — вторил ему Кузнец. - «Вот потеха»! — задыхалась от смеха старица, размахивая своей лампадой-светилом по небосклону. Клигану хотелось поднять глаза к небу и безумно зарычать на богов. Взять меч и вызвать их на поединок. Но они были слишком высоко, скрываемые облаками. Наверно еще год и он окончательно бы тронулся умом, если бы в один прекрасный день не подобрал тело раненой Волчицы, умирающей на Стезе Веры. Он выместил на ослабленной девушке все, что накопилось в душе: злость и обиду за то, что она бросила его, не подарив последнюю милость, чем обрекла на такое жалкое существование. Он хотел ее и взял. Не ребенка, уже взрослую девушку. Сансе этого конечно не объяснишь. Ее страстные, немного неуклюжие поцелуи, все еще горели на губах, словно тот огонь, что изуродовал их. Только тот калечил, а этот давал жизнь. Увидев, что Клиган проснулся, Санса начала хлопотать, окружая его своей заботой и теплом, только все равно было больно. Девушка весело щебетала, кормя его с ложки, хоть этого и не требовалось. От забитого, испуганного существа не осталось и следа. Разве мог он позволить себе потерять ее? Идея озарила его так внезапно, что он подавился супом. — Не торопитесь, глотайте не спеша, — тут же обеспокоенно произнесла Санса, нежно вытирая его кожу салфеткой там, где он забрызгал ее вкусной жидкостью.       Если леди Старк произнесет брачные обеты перед ликами богов, то она уже никуда от него не сможет деться. Может после того, как вскроется маленькая тайна, она и не будет разговаривать с ним до конца своих дней, зато и другому не достанется. Эта идея так понравилась ему, что Сандор тут же принялся ее обдумывать, позволяя Пташке крутиться возле него со своими глупостями. Надо было найти септона и свидетелей, но как это сделать, не подвергая Сансу опасности? Весть о том, что Сандор Клиган воскрес, вмиг облетит все Семь Королевств. Его невесту с рыжими волосами, легко свяжут с Сансой и за ними начнется охота. Было ли такое место, где септон бы держал рот на замке? Тихий остров, ну конечно! Почему бы и нет? Монахи, давшие обет безмолвия, станут свидетелями, ему не смогут отказать в просьбе запечатлеть их брак на бумаге. — А нам еще придется сделать остановку на Тихом острове, — он внимательно смотрел в ее лицо. Как она примет такую новость? — Но зачем? — Затем, чтобы сделать тебя честной женщиной, — похоже ее ошарашили его слова. Она застыла с мехом вина, так и не разлив его по чашам. — Что? — дошел ли до нее вообще смысл сказанного? — Я хочу жениться на тебе, леди Старк, — Пес сел на кровати, принимая вино из ее дрожащих рук. Чего это ее так трясет? — Хочу любить тебя законно. Слово «люблю» очень странно действовало на нее, девушка опустилась на пол, закрыв лицо руками. Клиган махом допил, бросил кубок на пол и, рывком подняв Сансу на ноги, прижал к себе. — Почему? — прохрипела она ему в грудь. — Потому, что люблю.....

***

      Сандор с трудом опустился на колени, рядом с невестой с серым плащом на плечах, правда без всякой геральдики. Достать эту тряпку и уговорить монаха провести брачный обряд стоило ему титанических трудов. Хорошо, что не дошло до угроз. Размахивать мечом в святой обидели было как-то некрасиво с его стороны после того, как они дали ему приют и спасли от смерти. Семь обетов они произнесли нестройными голосами, семь благословений они получили, скрепив их поцелуем. На остров приехала леди Старк, а уехала оттуда леди Клиган. Желание устроить брачную ночь прямо тут - жгло душу, но он сдержался. С момента их отъезда из гостиницы, он взял ее лишь раз. Санса смущалась, краснела, но отвечала. Несмело, еще не умело, доводя его до безумия своими скромными ласками. Он покосился на нее. Пташка улыбалась. Все чаще улыбка светилась на алых губах, все чаще глаза северянки блестели от счастья. И чем дальше продвигались они к заветной цели, тем больше она говорила. Санса рассказывала Клигану о своей семье, о Винтерфелле, об Арье, чтоб ей провалиться. Все, что она копила все эти годы, теперь выливалось наружу, обдавая воина мягкими волнами доверия и открытости души. Арья захлебнется желчью, когда узнает, что он сделал. Но посмеет ли Волчица разрушить две жизни, связанные теперь вместе? Во всяком случае, Сансе выбора он не оставил. И ее он уже тоже не оставит. Никогда. АРЬЯ Девушка не знала то ли ей плакать, то ли смеяться, когда ее список сократился до одного имени. Меррин Трант, окровавленный, валялся в недрах Красного замка, вкусив поцелуй иглы. В Кастерли-рок ехать не пришлось, на полпути она узнала, что Серсею нашли мертвой в ее покоях. Сука умерла раньше, чем до нее дотянулись холодные пальцы правосудия. Ей бы Арья не подарила быструю смерть. Оставался только один — Илин Пейн, но он сгинул вместе с Джейме в Речных землях. Волчица расстелила постель и вытянула ноги к костру. Ночи в лесу похожи одна на другую: верхушки деревьев раскачиваются в темном мареве, стремясь ввысь, к черному небу, утыканному яркими звездами. Воздух иногда разрезает волчий вой в дали, но сегодня он слышится как-то ближе. Она привыкла не бояться оставаться одна. Но ведь теперь она не одна! Одеяло плотно впитало в себя запах пряностей, гвоздики и чужого пота. Он баюкал ее каждый раз, как она ложилась спать. Якен. Так много было в этом имени. И так мало она его знала, но уступила страсти, принимая ее. Они еще обязательно встретятся, Арья это знала. Несмотря на то, что их разлука длилась всего пару месяцев, она уже остро ощущала потребность в этом человеке. Что он скажет, когда узнает? Вой опять пронесся печальным эхом по лесу, прогнав по коже стаи мурашек. Может стоит сегодня переночевать на дереве? Но она так устала! Дорога изматывала, а лето уже подходило к концу. Скоро осень все окрасит в золотистые цвета, придавая миру печальный образ увядающей красоты. Арья видела эту прекрасную пору только второй раз в жизни. В Браавосе осень почти всегда. Холодные дожди обильно поливают землю, а золото на растениях медленно тускнеет. Вот только зим там не было и девушка скучала по ним. Не по зимам в целом, а по тем, что были в Винтерфелле, устилали землю ровным, белым снегом. Если все пойдет хорошо, то скоро она встретит Сансу. В Солеварнях они сядут на корабль, который доставит их в Белую Гавань, и Арья начнет собирать армию северян, чтобы отвоевать свой дом назад. Болтоны… Звуки этой фамилии вызывали в ней волны ненависти. Она убьет их всех. Всех до единого вырежет, сдерет кожу с каждого. Они будут молить ее о прощении и быстрой смерти, но не дождутся ее. Рамси воспоет к Неведомому, чтобы тот забрал его поскорее, но Арья теперь знала способы, как много дней держать человека в когтях у жизни, балансируя между агонией и страданием. Они навсегда запомнят ее. Север вновь воспрянет, когда Старки займут положенное им место. Девушка начала уже дремать, когда всем телом почувствовала чье-то присутствие. Меч легко выскользнул из ножен, а она проворно вскочила на ноги, словно не была расслаблена пару минут назад, и выставила лезвие перед собой. Но на нее смотрели не человеческие глаза, а два ярко-желтых, волчьих, светящихся голодом и злобой. Сколько их было пар? Десять, двадцать? Кусты шевелились, в них угадывались хищные тени. — Вам меня не испугать, — она произнесла это громко, скорее чтобы обрести уверенность самой. Вперед, крадучись вышла огромная тварь с серой шерстью, рыча, скаля на девушку острые зубы. Арья осторожно отстегнула от пояса кнут, сердце прыгало в груди, но своего страха она им не показывала. Плеть рассекла воздух, щелкнув возле огромной морды, и волчица попятилась назад. — Пошла прочь! Волки не бывают таких размеров! Не бывают и все тут! Нимерию она оставила возле Трезубца, но до него еще далеко, это не может быть она. Или может? Тем временем зверюга попыталась зайти к Арье со спины. Девушка старалась не подпускать ее к себе, умело орудуя кнутом. — Нимерия! — голос изменял ей, становясь совсем тоненьким, как у маленькой девочки. — Нимерия! Волчица или волк, это было еще Арье непонятно, прекратила кружить возле жертвы, остановившись на мгновение. Красные сны преследовали ее только по ночам, когда чернота укутывала землю кружевным покрывалом, словно жених невесту, но в этот раз она не спала. Чувствовать, как душа покидает тело, было больно и неприятно. Девушка рухнула на землю, таращась на саму себя чужими глазами. Меховая шкура грела огромное тело, родной, давно забытый запах щекотал ноздри. Вот почему она не нападала — старалась узнать, не ошиблась ли она. Арья покинула волчье тело и разум так же неожиданно, как и перекинулась. Свирепость и ярость погасли в желтых очах. Зверина жалобно заскулила и подползла к северянке почти на брюхе. Арья замерла, не зная, что ей делать. А вдруг сейчас волчица сделает прыжок, вцепится ей в горло и начнет лакать ее горячую кровь? Но Нимерия, тоскливо подвывая, лизнула руку давно потерянной хозяйке. Вот что за сны ей снились! Или же не сны вовсе, а явь! Девушка зарылась лицом в густой мех, обняв животное за мощную шею. Как же долго они были в разлуке! Волчица зарычала, повернувшись мордой к кустам, и тени, обступившие их со всех концов, начали исчезать, прячась в чаще леса. Боги, спустя столько лет, наконец, расщедрились на подарок для младшей дочери Эддарда Старка. Озорная бесновалась, но будучи привязанной к дереву, сбежать не могла. Арья похвалила саму себя за предусмотрительность, идти пешком было бы нереально для нее. В особенности, когда ее стало тошнить все чаще, а живот начал понемногу округляться. Совсем по чуть-чуть.....