Потерянные.

Твой ангел тебя не слышит сколько не зови Без веры ты как без ветра — парусник в ночи Твой голос разнесся эхом и затих вдали Одна под безмолвным небом в центре всей земли

САНСА Санса тихо, беззвучно плакала, бездумно гладя Пса по полуголой груди. Он горел, находился в бессознательном состоянии. И сейчас они были так уязвимы! Хуже всего было осознавать, что их могли настичь в любую минуту, а Пес был ранен и не смог бы сражаться в таком состоянии. Они доехали до гостиницы, представились супругами и оплатили одну комнату на пару дней. Это все, на что его хватило, Пес добрался до комнаты и, рухнув на кровать, тут же уснул. Санса тоже очень устала, вымоталась, но она видела, что Клигану плохо, хоть он и не говорил об этом. Терпел боль, как настоящий мужчина. Как настоящий рыцарь. Не рыцарь, скорее воин, который вступился за нее, как это пишут в книжках и поют в песнях. Только там обычно спасители описывались как прекрасные юноши в сверкающих доспехах, такие, как Лорас Тирелл. Да вот только ее не спас ни один прекрасный рыцарь. А чудовище. Девушка тут же осадила себя. Чудовище? Чудовищем был Джоффри, а Клиган несмотря на шрамы стал для нее милее самого красивого рыцаря во всем Вестеросе. Эта мысль сразила ее. Она бросила беглый взгляд на огромного мужчину. На лбу у него появилась испарина — следствие лихорадки, а сам он все еще был в забытьи. Она прислушалась к своим чувствам, и сердце сжалось в маленький комочек. Он дорог ей. Очень дорог. И он единственный мужчина, позволявший себе интимные вольности. И она позволяла ему это делать. Почему? Вскоре в комнату принесли ужин, а вот с ванной она решила повременить. Сначала надо было восстановить силы, подкрепиться. Но когда она принялась будить Пса, он не проснулся. Только продолжал хрипло, тяжело дышать. И тут ее охватила паника. Как она забыла, что он был дважды ранен? Надо было срочно осмотреть его раны. Так делали мейстеры, насколько она знала. Но сначала надо было раздеть мужчину, чтобы добраться до ран. Самостоятельно снять с него броню оказалось не так-то просто. Все эти крепления, ремешки, непонятные заклепки, тяжесть стали в руках… Но она справилась. С дрожью в руках, со страхом в сердце, девушка все-таки смогла снять один за другим предметы его брони. Хотя, как по ней, все было бы проще, если бы он оставался просто в кольчуге. Но вместе с рыжей лошадью он припрятал и доспехи, как оказалось. И его бы не ранили, если бы он был в них. Чудом было, что он вообще победил, спросонья. Расправившись с броней, Санса осмотрела его и ужаснулась. Рубаха и штаны намокли от крови — швы разошлись. Если бы Пес дал себе передышку и отлежался, то ничего бы этого не было. Пришлось еще раз спуститься вниз, чтобы попросить необходимое у хозяйки гостиницы. Волосы Санса спрятала под крестьянский платок, лицо чуть измазала сажей, да и походное платье, уже весьма потрепанное, хорошо вписывалось в образ потасканной жизнью простолюдинки. Она очень боялась быть узнанной, поэтому осторожность ей точно не помешает. Лорд Петир говорил ей, что если выглядеть, как простолюдинка и вести себя соответственно, люди именно это и увидят. Оставалось надеяться, что этот урок не прошел для нее даром. Маковое молоко она спросить не осмелилась, зато попросила корень лопуха, для снижения жара, жалуясь, что простудилась в дороге. Санса ненавидела Бейлиша всей душой, но он многому ее научил. Быть осторожной. Хозяйка не должна догадаться о слабости Клигана, мало ли что она задумает, пользуясь ситуацией. Поэтому нити она попросила, чтобы якобы подлатать порванное платье, а кувшин с теплой водой, чтобы побрить мужа. И горячего вина, чтобы хорошо провести вечер. Она искренне понадеялась, что отвела подозрения. Вернувшись обратно, она распахнула окно, впуская свежий воздух и принялась за дело. Сняла рубашку, штаны и обомлела. Если бы септа узнала на что направлен ее взгляд, то наверно упала бы в обморок. — О! Простят меня семеро, ибо я грешна, — пробормотала Санса, разрывая свою сорочку на ровные полоски. Одной она прикрыла срамное место, все еще смущаясь. Петир часто заставлял ее трогать свое…свое достоинство через штаны. Это было омерзительно. Но сейчас такого она не чувствовала. Клиган выглядел беспомощно в своем бессознательном состоянии. Как такой огромный мужчина может выглядеть беспомощным? Все его мощное тело покрывали шрамы. Санса поймала себя на том, что внимательно их рассматривает. Ойкнув, она принялась промывать рану на груди. С виду все было не так уж страшно, рана не пахла, просто от напряжения кое-где разъехались швы. Она должна быть сильной. Она должна быть смелой. Она должна вылечить его. Горячее вино полилось на рану, и Клиган пришел в себя. Санса в который раз восхитилась его выдержкой. Он не кричал, просто кусал до боли губы и молотил кулаками по кровати. Девушка накалила иглу. Это было необходимо. Жаль, что нет макового молока, оно бы облегчило страдания Сандора. Быстро управившись с делом, она напоила его настойкой из корня лопуха, чтобы унять жар и наложила свежие бинты, молясь всем богам, чтобы не пошло заражение. — Вот так и я недавно заботился о твоей сестре, — слабо прохрипел Клиган, откашливаясь от горького питья, — ее тоже ранили. Я поступил с ней плохо. Она меня бросила у Рубинового Брода. Я думал ты умерла. Я думал я один. Прости меня, Пташка моя, я сотворил непоправимое. «Да он же бредит!» — поняла Санса. Она налила воду в медный таз и обтерла ветошью упругое, мускулистое тело, избегая места прикрытого куском ткани. Дрожь в руках немного унялась — она справилась. Мужчина успокоился от этих движений и прикрыл глаза. Она уже не обтирала его, а бездумно гладила по груди, животу и плечам, забравшись на кровать с ногами, напевая гимн матери, чтобы она спасла единственного родного ей человека. Сколько боги забрали у нее? Неужели даже его не оставят ей? Почему она так рьяно молится за его спасение? Почему так боится смерти того, кто так пугал ее раньше и иногда пугает сейчас? Что она готова отдать, чтобы Пес остался жив? Горячие слезы капнули ему на грудь, и Сандор вздрогнув, вновь открыл глаза. — Что ты делаешь, глупая Пташка, почему рыдаешь? — мужчина поймал ее выбившуюся из-под платка прядь волос и нежно дернул за нее, - Или ты что же, оплакиваешь меня раньше времени? Санса заплакала еще сильнее и почувствовала тепло его ладони на своей щеке. Она, как маленький ребенок схватилась за его руку и потерлась об нее щекой. Значит он снова к ней вернулся, пришел в себя. — Ну полно тебе, ты же знаешь, как я не люблю, когда ты плачешь, — его голос совсем ослабел, — я и раньше получал травмы, да посерьезней этих, так что ничего страшного. Может выкарабкаюсь. — Вы пострадали из-за меня. — Санса сглотнула слезы. Сильная рука легла ей на талию, подтаскивая к себе поближе. — Ты такая красивая в этом простецком платье. Да что я такое говорю, ты всегда была красивая. В Винтерфелле. В треклятой Королевской Гавани. — Он стянул платок у девушки с головы и волосы, цвета жаркой меди рассыпались у нее по плечам, — хоть полюбуюсь на тебя напоследок. — Напоследок! — Санса так и подпрыгнула. - Нет! — в ее голосе звучал неприкрытый страх, — Вы же такой сильный, Вы обязательно справитесь, я зашила Вас, обработала раны! Вы выживете! — Не в этот раз, — рука Пса безвольной плетью упала на перину, и он закрыл глаза, вызвав этим новый поток рыданий у Сансы. — Я тебе задам вопрос сейчас, ответь на него честно. Хотя бы один раз в жизни. Расскажи что ты почувствовала, когда поцеловала меня в септе? Ты тогда даже не отшатнулась. Санса покрылась румянцем с головы до ног и ее охватила паника. С ней всегда так бывало, когда приходилось лгать. А вдруг он действительно не протянет эту ночь? Клиган, такой суровый и яростный, умрет сегодня, потому что заботился о ней и спасал ее. Разве он был не достоин правды? — Когда меня целовал Бейлиш, я хотела сделать шаг в Лунную дверь. И сделала бы, чтобы не становиться его шлюхой. Но тут появились Вы. А я ведь не хотела умирать, хотела жить, я знала, что Вы хотели бы меня поцеловать, — ее речь сделалась совсем сбивчивой. — и я Вас тогда поцеловала сама, чтобы Вы меня увезли. А когда целовала, не чувствовала желания шагнуть в Лунную дверь. Я не чувствовала к Вам отвращения. Ни тогда, ни в Королевской Гавани. Просто боялась и теперь очень сожалею об этом. — Девушку свернулась клубочком, положив голову Сандору на плечо. Даже сейчас, когда он был при смерти, она чувствовала себя в безопасности с ним. Она запоздало поняла, что он лежит совсем нагой. Она запоздало поняла, что Пес развернул ее лицом к себе, впиваясь жадным, изголодавшимся ртом в ее губы. Она запоздало поняла, что отвечает ему со всей истовостью, снимая напряжение, так долго копившееся в ней. САНДОР С каждым часом доспех все больше тяготил Клигана, с каждым часом он чувствовал, что лихорадка проникает в его тело. Седьмое пекло! Главное успеть в гостиницу до наступления темноты. Мужчина то и дело ловил обеспокоенные взгляды Сансы, которые она бросала на него. Значит тревожится рыжая девочка. Хотелось протянуть руку и погладить ее по волосам, но он не посмел. В последнее время и так слишком много чего он позволил себе. Темными ночами в Королевской Гавани, лежа на твердом тюфяке, он все мечтал о сладострастных моментах с Сансой Старк. Опасность и недоступность этого только раззадоривали его. Красивая невеста короля, пугливая и вежливая донельзя, чем-то влекла его с самого первого дня. Он корил себя тогда за это. Совсем юная, мечтательная, еще девочка. Каждый день он отмечал маленькие изменения в ее внешности. Каждый день она понемногу превращалась в девушку, и каждый день он хотел ее все сильней и сильней. И вот теперь они бок о бок едут навстречу неизвестности. Если боги на самом деле есть, стоит произнести им благодарственную молитву, за такое удачное стечение обстоятельств. Знал бы кто, что могучий воин радуется мимолетному поцелую — засмеяли бы его. Сандор смежил веки и покачнулся в седле. Нет! Спать нельзя ни в коем случае! — Может сделаем остановку? — голос Сансы донесся до его ушей словно издалека. — Нет, моя девочка, не сейчас, — он назвал Пташку своей девочкой? Надо бы следить за языком повнимательнее, пока не наболтал лишнего. Да и какая она теперь девочка? Уже совсем взрослая. Сколько ей лет? Если Арья уже превратилась в девушку, то сколько же Сансе? По его подсчетам уже должно быть около двадцати. Ей бы уже нянчить прекрасного младенца с синими глазами, а вместо этого она тащится за уродливым мужиком в надежде на спасение. Небо начало окрашиваться в темно-багровый цвет, провожая закатывающееся солнце за горизонт, когда впереди показалось белокаменное здание с расписными стенами. Сандор облегченно выдохнул — они успели вовремя. Гостиница была хороша. Для лошадей отводилась крытая конюшня, а узнав, что они молодожены, дородная хозяйка постоялого двора отвела им специальную комнату с большой кроватью, устеленной мягкими перинами. Все, на что его хватило, это дойти до постели и завалившись в нее, провалиться в забытье. - Сандор! — чей-то ласковый голос позвал его, и он покорно пошел на его зов, мягко ступая по талой земле. — Сандор! Почему ему так знаком этот голос? Мужчина попытался побежать, но не смог, сапоги внезапно стали ему велики, а тяжелый пластинчатый доспех, пригвоздил его месту. Клиган с остервенением начал срывать с себя броню, спеша увидеть ту, что звала его. Он помнил этот голос, когда-то давно певший ему колыбельные. Наконец расправившись с доспехом и одеждой, он оказался в одной рубахе, которая вдруг стала ему велика. — Сандор, где же ты? — Мама! — вкрикнул он неожиданно тонким мальчишеским голосом. Седьмое пекло! Почему он стал снова маленьким? Как он так резко уменьшился? Ругаясь на чем свет стоит, он свернул в подворотню и вдруг очутился в давно позабытом доме. — Ах вот ты где, негодник! — Теплые руки подхватили его, усаживая на колени к сероглазой женщине. — Куда ты вечно убегаешь от меня? — Сандор ничего не понимал. Куда делась гостиница и Санса Старк? Почему его мать жива и держит его на руках, как в прошлом? — Обещай, что больше никуда не уйдешь. Останься со мной, сынок, здесь так хорошо и уютно! Прошу, не покидай меня. Так хорошо было вновь ощутить, что кто-то искренне тебя любит. Так хорошо было ощутить ладонями здоровое лицо и вновь стать беззаботным ребенком. Он так хотел остаться, забыть через что ему пришлось пройти после ее смерти. Но ощущение алых губ на своих в далекой септе почему-то не давало ему согласиться. Там его ждала другая женщина, беззащитная и желанная. Обреченная на гибель без его защиты. Он соскользнул с теплых колен матери. — Я не могу. Прости меня, я не могу остаться. В серых глазах пропало тепло, и они начали синеть, а кожа женщины белеть. Она резко хлестнула Сандора по лицу, принося невыразимую боль. — Убирайся отсюда! — слепящая вспышка прошила все его тело, и Пес резко открыл глаза, задыхаясь от режущего чувства. Тело горело огнем от горячего вина, льющегося на раны. Хотелось кричать, но он сдержался, чтобы не испугать Пташку. Она что-то утешительно шептала ему. Прям как мать в детстве, когда он разбивал коленку или ранился. Глядишь, так и привыкнет к ее нежному уходу за собой. Сейчас было самое время признаться ей в своем отвратительном поступке, но он не смог. Не смог бы видеть отвращение и презрение в ее глазах, горящих сейчас беспокойством о нем. Влажная тряпица заскользила по его груди, усиливая воспоминания, а вместе с ними возбуждение. Что же ты творишь, дурочка? Ее теплые ладони легли ему на грудь, и Сандор с трудом подавил рвущийся наружу стон. Тряпица, которой Санса так заботливо накрыла его достоинство уже дыбилась вверх, но девушка этого не замечала. Неужели она видела его полностью голым? Эта мысль вдруг обожгла нутро мужчины. Нет, это не мысль обожгла, а слезы Пташки, все так же бездумно ласкающей его тело. Что за пытка? За что боги смеются над ним? Она плакала потому что боялась потерять его. Он так дорог ей? Сердце забилось в груди, стремясь разорвать грудную клетку. «Поцелуй в септе! Спроси ее!» — шепнул Клигану внутренний голос. Сандор ненавидел ложь. Ненавидел ее в любых проявлениях. Но как вытянуть правду из Сансы, привыкшую лгать во спасение своей жизни? С его стороны нечестно было притворяться умирающим, обессиленным, но он добился своего. Она ответила ему честно. Санса Старк, Пташка, не чувствовала отвращения к его роже. Ему было этого мало. Он хотел подтверждения ее словам. Он не боялся отпугнуть ее. Если отпрыгнет — уличит себя во лжи. Сандор притянул девушку к себе, боясь все же, что она оттолкнет его. Да только она не отпрыгнула, не оттолкнула, а внезапно жадно ответила, вцепившись руками в взмокшие от пота черные волосы. Спрашивать что на нее нашло было глупо, поэтому Клиган просто закутал ее в одеяло из своих объятий и поражаясь такому порыву предоставил ей делать все самой. Санса больно укусила мужчину за нижнюю губу, и он уже не смог сдержать стон. Это был конец. И приговор она подписала себе сама. Сейчас он меньше всего был похож на умирающего, как несколько минут назад, но об этом никто не думал. Санса по-прежнему лила слезы, и они глотали их со своими поцелуями, уже задыхаясь, но так и не отрываясь друг от друга. Платьице на ней было простенькое, и он вмиг освободил ее от него. Санса сразу попыталась отстраниться, но Сандор не дал. Нет уж, дорогая, на этот раз мы закончим то, что начали. — Вы меня любите? — Это надежда горит в ее глазах, или его снова лихорадит? Что она имеет в виду, почему задает такие странные вопросы? Ее напряженные соски, маняще проглядывающие сквозь сорочку мешали сосредоточиться, и он заставил отвести от них взгляд, посмотрев ей в глаза. Истина доходила до него медленно, раня своей правдивостью. Санса Старк, потрепанная жизнью, но все еще нежная девушка, желающая любить и быть любимой. Она так хотела этого, но так и не испытала. Для Джоффри она была трофеем и живой игрушкой. Для Тириона — навязанной женой, вещью — ключом к Северу. Для Бейлиша — фигурой на доске. Он мог уничтожить ее ответом, а мог дать надежду. Правда колола язык, но мужчина пересилил себя, найдя силы сказать то, что уже давно носил в душе. — Люблю. — Пес сжал ее ладонь в своей. — И давно. И никого не любил больше. И не полюблю. Говорить, когда член горит, дергается и желает разрядки было очень трудно, но это было нужно ей, и Сандор дал ей надежду. Не сказав ни слова лжи. Девушка всхлипнула и уже с нежностью возобновила поцелуй. На боку было не очень удобно лежать, но она положила ладони ему на спину, исследуя ее и все неудобства померкли перед этим. Чуть спавшее возбуждение нахлынуло вновь. Рискуя тем, что раны могут вновь открыться, он подскочил с кровати, положив Сансу на спину. Так ей будет легче. — ОООО!!! — ее возглас заставил его посмотреть на то, что привело Пташку в такое изумление. Тонкая ткань больше не прикрывала его член, дергающийся от желания. Оттого, что она смотрит, похоть разгоралась все больше. Сильные руки разорвали тонкую сорочку, обнажив красивую, белую грудь, которую Санса тут же попыталась прикрыть руками. — Не надо, — почти нежно Сандор развел ее руки с удовольствием замечая куда все время возвращается ее взгляд. Он перехватил ее руку, прижав к пульсирующей плоти. Девушка испуганно вскрикнула. — Успокойся, это нормально, все жены так делают. В том-то и дело. Жены так делают, а Пташка ему не жена. Да плевать, если согласится, то хоть завтра они поженятся, Тирион все равно уже считается мертвым вот уже как пару лет, а если он жив, то пусть попробует предъявить права на Сансу — сразу станет четверть человеком. Девушка несмело погладила ствол, чуть сжав его в своей ладони. — Довольно, — прохрипел Пес. Вот только не хватало кончить в такой момент. — Я сделала Вам больно? — испугалась Санса, тут же сжавшись на кровати. Клиган мысленно выругался. — Слишком приятно. Слов было слишком много — действий мало. Надо было успокоить ее, помочь расслабиться. Знать бы еще как. Это ведь не портовая шлюха, а нежная леди. Дорвав сорочку, Сандор оставил ее совсем обнаженной, как и он сам. Небольшие розовые соски тут же попали в горячий плен его рта. Санса тяжело дышала, и Пес не знал — приятно ей это или нет. Но это было приятно ему, поэтому он продолжил, чуть морщась от боли в груди и боку. Сандор коленом раздвинул ее ноги и потянулся вниз, к рыжим завиткам внизу живота и почувствовал, как девушка вновь напряглась всем телом. Она боялась и стыдилась. Позволяла ему делать развратные действия, но опасалась отвечать. Ее глаза были закрыты, а тело сотрясала дрожь. — Санса, — позвал ее мужчина, мягко и легко касаясь нежных лепестков девичьего бутона. Она открыла глаза. — Посмотри на меня. Я вижу, как ты боишься. Но ты, моя маленькая и смелая Пташка, скажи что тебе отвратительны мои действия, и я больше не дотронусь до тебя. — Сандор не прекращал движений то гладя грудь и напряженные соски, то опять возвращаюсь к низу, — а если тебе хочется, что-то сделать, то сделай и не спрашивай. Можешь коснуться меня. Главное успокойся. Я никогда не пойду против твоего желания. Белая ручка легла на здоровую половину мускулистой груди, и Санса чуть сжала пальцами мужской сосок, заставив мужчину зарычать от наслаждения. Она тут же испуганно отдернула руку, но Клиган вернул ее на место. — Это от избытка чувств, — шепнул он ей, — ты могла бы сделать так еще раз? Похоже ему удалось вернуть девушке уверенность. Санса улыбнулась и вновь начала исследовать его тело, расслабившись в его руках. Сандор запечатлел поцелуй на плоском животе и двинулся ниже, орудуя языком, даря новые, неизведанные ощущение северянке. — Седьмое пекло! — Санса вскрикнула и выгнула спину, чуть не оторвав мужчине прядь волос. Пальцы Сандора увлажнились любовной смазкой. Пташка еще не раз, видимо, сможет удивить его. Целуя гибкое тело, он вернулся к ее губам, и Санса мгновенно ответила, прижавшись к нему плотнее всем телом. Больше медлить он не мог. Пошире раздвинув ей ноги, Клиган направил свое достоинство в узкую пещерку, сочившуюся влагой и сделал первый рывок, прорываясь сквозь тугую преграду. Острые ногти полоснули его спину, а Санса вскрикнула, кусая губу от боли. Вот же ж пекло! Что он натворил? Внутри было так горячо и тесно, что мужчина с трудом сдержался от того, чтобы не излиться. Он теперь точно знал, что ей нравятся поцелуи и начал потихоньку ласкать языком и целовать шею и ключицу, возобновляя движения внутри нее. Железная хватка на его плечах ослабла, и он почувствовал слабое движение ее бедер. Зарычав, он немного ускорился. Голова кружилась, его тело получало такое удовольствие, что ему казалось, что сладостнее в мире быть больше ничего не может. Душа ликовала, получая свое наслаждение. Пес закинул ноги девушки к себе на талию. Санса смотрела на него затуманенным взглядом, но при этом пыталась подстроиться под его движения, которые становились все более быстрыми. Девушка выгнулась и громко застонала ему в ухо, доводя до безумия. Сандор вцепился пальцами в ее бедра, помогая ей двигаться так же быстро. Ее стоны приближали его к разрядке. Толчки становились все энергичней, оба застонали, шумно втягивая воздух. Его очень не хватало. — Боги, хватит, я умираю! — закричала Санса, содрогаясь всем телом, сжимая мышцы внутри, получая первый в жизни оргазм. Сандор громко зарычал и тут же излился, не успев вовремя вынуть член из Пташки. Он прижал ее к себе и рухнул на простыни, испачканные их кровью и потом. Санса осторожно положила свою ладонь в его, сплетая их пальцы вместе. Они так и уснули на смятой постели, крепко прижимаясь друг другу. Только перед сном Клиган осторожно помолился, чтобы Санса не поняла, что он в разы преувеличил свою слабость и притворился полудохлым. АРЬЯ Королевская Гавань встретила девушку сонмом призраков и воспоминаний, больно щиплющих глаза. Но окружающий мир не видел ее слез. Волки не плачут, а безликие тем более. Она тут, чтобы принести жертву своему богу. Вдалеке виднелся треклятый замок, что выжег несмываемую печать у нее в душе. Когда-нибудь она вернется, чтобы сравнять тут все с землей. Септу Бейлора, королевские казематы, железный трон, Красный замок и их не спасут ни стены, ни валы, ни прочие укрепления. Они все сгорят вместе с тупыми людьми, лошадьми и лживыми королями с их коварными королевами. Но пока у нее определенная цель. Арья тронула пятками Озорную, и лошадка бодро зашагала, цокая подковами по булыжной мостовой. Проезжая мимо септы, она крепко сжав зубы твердила: «Валар Моргулис. Валар Моргулис. Валар Моргулис». Она безликая, бесчувственная, она никто. У нее есть задание. Задание, которое ей по вкусу. Для начала надо было проникнуть в замок. План давно созрел в ее голове. Она сняла комнату в гостинице, самую близкую к Красному Замку и переоделась в открытое платье, накинув сверху плащ. До поры до времени ее не должны в этом видеть. Под плащом надежно спрятались парные кинжалы и пузырек с ядом. Иглу пришлось оставить в комнате. Дождавшись темноты, она выскользнула на улицу, в поисках золотых плащей, желающих снять шлюху на пару часов. Ей повезло. Один из стражей уже сменился и хлюпал эль в таверне, куда девушка зашла перекусить. Все было проще простого — сесть за соседний стол, кинуть пару призывных взглядов, и вот они уже бегут по грязным улочкам, предположительно в гостиницу, как думал городской страж. Ее руки не дрожат, когда она вонзает кинжал ему в ухо и не дрожат, когда она срезает кожу с его лица и раздевает его, прежде чем столкнуть в реку. — Валар Моргулис, — Арья отсалютовала трупу прежде, чем примерить его лицо. В ее сердце нет жалости. Стражники беспрекословно пропускают человека, на чьих плечах золотой плащ. — Мне надо к капитану стражи, срочное донесение — низким басом говорит человек, и ворота открываются, впуская его внутрь. Еще через пол часа капитан городской стражи, Хамфри Уотерс направляется к королю, сжимая в руках свиток с печатью лютоволка. Его найдут мертвым многим позже, с лицом, на котором нет кожи, а пока он свободно попадает на прием к королю. Томмен сонно зевает, не понимая, почему Хамфри запросил о столь поздней и приватной встрече. — Ваша милость! — капитан припадает на одно колено, протягивая запечатанный свиток еще юному королю. Баратеон хмурит брови, читая пергамент. — Леди Арья Болтон, в девичестве Старк,прибыла, чтобы дать мне присягу? Так поздно? Не лучше ли подождать до завтра, чтобы все придворные увидели леди с Севера? — Ваша милость, Арья хотела принести ее Вам лично. Вы сами знаете, как ей тяжело здесь находиться, после всего, что произошло. Она не хочет, чтобы ее кто-то видел. — Да, хорошо, приведи ее, я приму ее присягу в малом зале. Там никого нет. Хамфри поклонился и вышел. Завтра слуги найдут среди хлама золотой плащ и доспех. Но это будет только завтра. Дверь скрипнула, и в зал несмело вошла молодая девушка в длинном серебристом платье. Томмен поприветствовал ее со своего высокого кресла, заменяющего ему Железный трон в малом зале. — Леди Арья, я рад, что Вы все же решились принести присягу несмотря на то, что между нашими домами пролегло столько зла. — Ваша милость, — девушка присела в глубоком реверансе, рассматривая короля из-под пушистых ресниц. Совсем еще мальчишка. Он указал ей на скамью, приглашая присесть. — Перед тем, как Вы поклянетесь мне в верности, я хотел бы Вам кое-что сказать, — он был очень взволнован. — И наверно даже попросить прощения. Я был мал, но помню Вашу сестру и знаю, что делал Джоффри с ней. Я знаю, что он сделал с Вашим отцом. Миледи, я не знаю, как искупить их вину. — Пусть все останется в прошлом. — Арья встала на колени, и Томмен протянул ей руку для поцелуя. — Я вижу доброту в Ваших глазах, я вижу, что Вы не лжете. Король радостно улыбнулся, помогая девушке подняться. — Валар Моргулис, — шепнула Арья Старк, почти нежно погрузив кинжал в сердце юноши. Как ни странно, удовлетворения от его смерти она не почувствовала.