Герой. Лиам/Давина
31 января 2016 г. в 17:09
— Какой она была?
Лиам сжимает крохотные руки в своих и задумывается, на самом деле задумывается. Он не может сосредоточиться на чём-то одном, на ямочках, которые он так любил целовать, на каштановых волнах волос, запах которых юноша так обожал. Лиам не может рассказать о чём-то одном, описание самой прекрасной девушки на свете займёт у него целую вечность.
— Расскажи, какой у неё был голос. Папа, она умела петь?
Он стыдливо прикрывает глаза и воскрешает в памяти тот первый и последний раз, когда Давина Данбар, в девичестве Клэр, пела колыбельную их сыну. Теперь он уже повзрослел и, конечно, не мог вспомнить этот бархатистый тембр. Лиам чувствует, что он счастливее и в то же время несчастнее сына во сто крат. Он слышал, как его жена пела, слышал этот мелодичный голос, который больше никогда не сможет забыть. Лиам ощущает пустоту в груди от того, что больше никогда не услышит, как Давина напевает «What a wonderful world».
— Мама была очень красивая?
Это как спросить, жаркое ли солнце. Прекраснее этой девушки Лиам не встречал и уже никогда никого не встретит. Она согревала его в самые тёмные времена жизни, одна её улыбка могла прогнать неприятные мысли Данбара. Была ли Давина красивой? Она была прекраснее любого существа, созданного природой, и Лиам никак не мог понять, чем же всё-таки заслужил счастье прикасаться к шелковистой коже, целовать сладкие губы и держать на руках идеальное сочетание их двоих, их история в одном крохотном свёртке, который Данбар обещал себе оберегать до конца времён.
— Папа… папа, а где мама? Почему она оставила нас?
Лиам поджимает губы и целует сына в макушку, чувствуя, как слёзы жгут горло. Она не ушла, малыш, не оставила твоего отца растить тебя в одиночестве в незнакомом городе. Нет, они покинули Новый Орлеан вовсе не потому, что мама прогнала твоего отца назад, в его родной город. Лиам не мог оставаться, потому что каждый уголок ненавистного Нового Орлеана напоминал ему о той, которую он потерял.
— Твоя мама была храброй, самой храброй из всех, — шептал Лиам, прижимая к себе мальчика. — Она заступилась за своих друзей и погибла самой прекрасной смертью из всех возможных.
Лиам понимает, что врёт. Впервые в жизни он лжёт сыну, потому что всё ещё помнит, как держал на руках обессиленное тело Давины Данбар, в девичестве Клэр. Она умирала покинутая, похищенная с поля боя единственной душой, которая любила её больше жизни.
Давина была расходным материалом в войне вампиров, но для Лиама она была героем. Героем, которого он будет любить вечно.