Больше, чем друг. Рави Чакрабарти/Оливия Мур
23 апреля 2016 г. в 14:22
Иногда друг не поможет, иногда нужно признаться «я люблю тебя» куда-то в район макушки, прижимая к себе Оливию — она не плачет, но Рави уже давно знает девушку, чтобы уловить оглушительный крик потери, который сотрясает её безмолвную душу. Иногда дружба не нужна, нужно сжать в объятиях и поклясться «больше никто не причинит тебе боль». И пусть у Рави нет возможности выполнить это обещание, он приложит все усилия к счастью Лив, даже вопреки своему.
— Дрейка больше нет.
Лив опускается на диван, безжизненно смотрит перед собой и определённо не понимает, что не одна в комнате, что Рави напряжённо и болезненно смотрит на самого близкого человека в жизни и пытается придумать, как ответить правильно, уместно. Ему кажется, что нет слов для такого случая, но с ужасом понимает, что ещё спустя пару погибших парней Мур он, возможно, набросает речь под такой случай.
Это отвратительно, страшно и несправедливо, и мужчина отгоняет от себя эти мысли. Лив не произносит больше ни слова, она опирается локтями о колени и смотрит в одну точку. Мур — боец, она совсем скоро тряхнёт волосами, поднимется и выдавит из себя улыбку — жалкую, печальную, но говорящую, что ещё хоть что-нибудь теплится в давно умершем теле.
— Лив, мне очень жаль.
Рави проклинает судьбу за то, что ему приходится так часто утешать эту девушку. Он ненавидит эту жизнь за боль, которую видит в дорогих сердцу глазах. Мужчина думает, что Лив — одна из самых достойных людей, которые ему встречались по жизни. Он уверен, что она достойна счастья больше многих других. Рави чувствует, как злость сдавливает грудь, когда прижимает к себе девушку — настойчиво и нежно, словно говоря «я рядом, я никогда тебя не оставлю». Это чистая правда, но Лив не плачет, Лив уже не умеет. На ум приходит Лоуэлл, его последнее «я люблю тебя», и эта мысль задувает последний огонёк надежды — Дрейк ушёл, как и Лоуэлл, героически и достойно, но от этого не становится легче.
— Люди вокруг меня умирают, — шепчет девушка где-то на уровне груди друга и сильнее прижимается к рубашке с ароматом уже знакомого до боли парфюма. — Я больше никого не хочу потерять. Ни Мейджера, ни Пейтон. Ни тебя, Рави.
— Ты никогда меня не потеряешь, — отзывается мужчина, гладя ладонью её волосы. — Я всегда буду рядом, Лив. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Рави, — выдыхает Мур, зажмурившись.
— Я люблю тебя не как друга, Лив, — говорит Рави, почти задыхаясь от волнения.
— Я знаю, — шепчет Лив, отстраняясь, глядя другу в глаза. — Я знаю, Рави.
Для Мур любовь под запретом. Живые могут обратиться от одной ночи с ней, а мёртвые… кажется, даже зомбизм не был гарантией продолжительных отношений. Оливия умная, сообразительная, она всегда знает, когда чьё-то «ты мой друг» значит «я люблю тебя». Оливия не может любить, потому что теряет «того самого» в тот момент, когда всё только становится очень хорошо.
Лив откладывает это до лучших дней, когда городу не будет угрожать эпидемия зомби, когда рана в груди не будет так кровоточить. Мур очень хочет поговорить с Рави о том, что чувствует, но для начала хочет спасти его от жизни в образе пожирающего людей монстра.