Du Riechst So Gut (Take me forever...)

На следующее утро я встал пораньше. Погладив проснувшегося Хью, мне показалось, что пространство стало каким-то пустым, словно незакрытый сквозняк. 6:30 — на часах. Я не знаю, почему я так рано встал, но какой-то нечеловеческий голос шептал мне, заставляя проснуться в одно мгновение. И мне было неинтересно, почему так получилось. — Пора вставать, чувак, — улыбнулся я полусонному котёнку. Я словно на каком-то неизвестном уровне понимал, что с ним у нас будет много приключений и испытаний, которые объединят нас еще больше. Я потрепал лохматый затылок и пошёл принимать душ, заранее запланировав утреннюю прогулку с котёнком. Солнце только поднималось, а я уже бродил по незнакомому парку. В это странное утро мне хотелось сделать что-нибудь особенное, что-то такое, что я не делал никогда. На улице было пока тихо, ибо люди ещё не повылазили, создавая сумасшедший мегаполис. Я нашёл пустые качели и присел на одну из них. Рихард, наверное, сейчас спит… В номере… Со своей невестой. Я мрачно ухмыльнулся. — Привет, ты не мог бы мне помочь? — незнакомый мужской голос, говорящйи по-английски, вытащил меня из тяжелых размышлений. Я поднял голову на человека, который подошёл ко мне. Парень, примерно моего возраста, довольно-таки забавный на вид, с русыми волосами. — А в чём? — я снял солнечные очки. Незнакомец улыбнулся. — Сфотографируй меня, пожалуйста, у вот этого дерева, — он указал мне на больший дуб, стоящий позади. — Ну, окей, — я встал и взял в руки фотоаппарат, который он мне протянул. Хью недовольно поморщился из-за изменения удобного для него положения, которым он наслаждался, пока я не вскочил с качели. — Спасибо, — парень поправил мягкие волосы и встал у коричневого ствола. Я щёлкнул фотоаппаратом несколько раз, пока парень менял выражения лица и положение тела. Позировал он довольно-таки хорошо. Я даже сам не заметил, как мне начал нравиться процесс происходящего. Я, оказывается, люблю фотографировать — всегда себя помню, что занимался этим. — Спасибо, чувак, ты меня очень выручил, — парень внимательно просматривал недавно появившиеся фото на аппарате. — Да ладно, пожалуйста, — я добродушно усмехнулся. Хью прямо-таки просился ко мне на руки. — Я, кстати, Ральф, — он протянул мне руку для пожатия. — А я Пауль, — я пожал ему руку в ответ. — Ты, как я вижу, тоже не местный? — он положил фотоаппарат в свой рюкзак. — Да, я недавно приехал, — я взял в руки Хью, который жалобно мяукал, напоминая о себе. Маленький собственник. — А откуда ты? — он оглядел меня с ног до головы, на что я не смутился. Может потому, что он не Рихард? — Из Германии, — сказал я. — О! Из Германии? Я тоже! — воскликнул он уже на чисто немецком. Какое интересное совпадение. — Ага, — я улыбнулся забавному парню. — В каком отеле остановился? — он внимательно посмотрел на котёнка. — Да в этом, что поблизости, рядом с холмами, — ответил я, совсем забыв название гостиницы. — Easy way? — уточнил он, прищурившись. — Да, в нём, с друзьями, — подтвердил я. — Да так я тоже в нём номер снимаю, — он усмехнулся. С Ральфом мы прогулялись еще примерно часа два. Он был более осведомлён в местности, чем я, и показывал мне разные интересные места, куда можно бы было сходить в свободное от лени время. Мы с ним разговаривали обо всём: о жизни, о прошлом, о будущем, о планах и о всякой херне, про которую говорят люди, которые только что познакомились. С ним правда было интересно. Он сказал, что хочет отправить те фото своей маме, которая постоянно за него волнуется, чтобы убедить обеспокоенную Фрау в том, что с её любимым сыном всё в порядке. Я рассказал Ральфу о нашей группе, чему он был не так удивлен и сказал, что по мне с первого взгляда видно, что перец я не простой, и что я сильно отличаюсь от других. — Ну, так что, Пауль, круто с тобой было поболтать. Ты очень классный собеседник, — мы с ним после длительной прогулки наконец-таки дошли до нашего отеля и остановились у входа. — Ахах, ты тоже, — я, улыбаясь, посмотрел на уставшего маленького кошака у себя на руках. — Я в 254 номере, если что, — сразу же после его слов, я услышал знакомые голоса за спиной: — О! Пауль! Ты пойдешь с нами сегодня в ресторан? — вся группа, кажется, в полном сборе остановилась рядом со мной и моим новым знакомым. — С чего это вас угораздило в рестр сгонять? Номера уже скучно громить? — я сам усмехнулся своим словам. — Да нет, неделя-то скоро пролетит, а мы ещё не повеселились, как следует, — ответил за всех Флаке, держа в руках какую-то непонятную штуковину. — А ты, куда подевался с утра пораньше? — Шнайдер подошёл ко мне и сразу же перевел взгляд на рядом стоявшего Ральфа. — Ребята, знакомьтесь, это Ральф, — не обратив внимания на вопрос ударника, я, наконец, удосужился познакомить их с моим новым другом. — О, привет, — Шнайдер энергично пожал ему руку, — Я, кстати, Шнайдер. — Я знаю, — Ральф улыбнулся, кивая. — В смысле? Я же… — начал недоумевать я, стараясь хоть что-то уловить в выражении его лица. — Я сразу тебя узнал, Пауль. Просто не хотел говорить. А так, я знаю вашу группу, и даже был на вашем концерте, — Ральф нелепо почесал макушку. — Круто! Тебе понравилось? — сразу же загорелся ударник, услышав такие слова. — Да, вы тогда хорошо отыграли. Мне ваша музыка нравится, особенно слова песен — необычные очень, — Ральф покачал головой. Хах, да кто же мог знать, что это утро станет просто открытием различных совпадений? — Спасибо, а вот стихи — это заслуга Тилля, — Флаке подтолкнул вокалиста вперед, на что тот немного смутился. — У меня идея, а давай ты с нами сегодня тоже в ресторан пойдешь? — предложил Шнайдер, смотря на улыбающегося Ральфа. — Ну не знаю, как-то неудобно, что ли, — сказал, как оказалось, скромный русый парень. За всё время пока мы говорили, Рихард держался в стороне. Но мне почему-то казалось, что он не особо симпатизируют новому знакомому, поэтому-то и водит недоброжелательным взглядом по Ральфу, особенно тогда, когда я, разговаривая, приближаюсь к нему. И, кажется, я начинаю понимать, почему он так себя ведёт, а ведь от этого побесить хочется ещё больше… — Да ладно, пойдем, весело будет… — я приблизился к Ральфу, внимательно посмотрев в его светло-карие глаза. — Ну, раз ты просишь… — Ральф улыбнулся мне в ответ. — Отличненько! Сегодня в восемь вечера встречаемся у входа, — Шнайдер похлопал парня по плечу. — Хорошо, договорились, я тогда пойду. Надо дела закончить, встретимся вечером, — попрощался Ральф и направился к лифту, пока я проводил его взглядом. — Где ты с ним познакомился? — спросил Флаке, ближе подходя ко мне, и перевёл взгляд на котёнка. — В парке, где качели, — я прижал Хью ближе к себе. — Что ты там делал вообще? — Шнайдер впритык подошёл ко мне, любопытно разглядывая котёнка. — И когда ты мне собирался рассказать, что ты кошатник? — ударник стал тянуть руки к маленькому котёнку, который при виде коварных пальчиков нехорошего дяди Шная, стал брыкаться и шипеть. — Не трогай его, блин, он тебя боится, — я отошёл подальше от Шнайдера. — Я гулял в парке. — Да, Ландерс, откуда кошака взял-то? — повторил вопрос ударника Тилль, приглядываясь к Хью. — Друг прислал, — да черти их драли, эти допросы меня скоро совсем доведут. — Зовут хоть как? — клавишник улыбнулся испуганному котёнку, который еще больше вжался мне в грудь подальше от натисков любопытных взглядов и чрезмерного внимания к его маленькой персоне. — Хью, — я, наконец-то, перевёл свой взгляд на позади стоявшего, как чёрная тень, Круспе. Наши взгляды невольно встретились. Он, пристально смотря на меня сверху вниз, слегка покачал головой, будто говоря: «У тебя не получится». Я нагло и не по-доброму ухмыльнулся ему в ответ. С чего бы ему, блять, сомневаться во мне? Всё оставшееся до вечера время, я провёл за выбором шмотья на вечер. И я это делал, не потому что я там какой-то озабоченный своим видом щеголь, а из-за того, что это важная часть игры, в которой я не собирался проигрывать. Поэтому-то всё должно было быть идеально. Даже плохо завязанный галстук мог стать значимым проколом в этом случае. — Как тебе? — я покрутил вешалкой с чёрным костюмом перед жрущим корм Хьюго. Котёнок на миг остановил взгляд на мне, затем зевнул, и продолжил своё «голодное дело». Тоже мне, жюрильщик. — А зря ты так, это мой самый дорогой костюм, — я поправил чёрные рукава на вешалке и снова перевёл взгляд на котёнка. — А, ну да, конечно, тебе же пофиг. Котёнок даже головы не поднял, зарываясь в свой корм. — Да ты прям как мажор вырядился, — как только я вышел из отеля, Шнайдер встретил меня очередной подколкой. Я усмехнулся, ловля на себе многочисленные взгляды согруппников. Поправив черный галстук, я чётко чувствовал пристальный и оценивающий взгляд зеленых глаз. Они словно скользили не только по моему телу, но и по моей душе, заставляя биение внутри участиться молотом. Надо успокоиться. Линда держала его под руку, а сам он казался каким-то напряженным, будто что-то тревожило и мешало его холодному сердцу. Мне это уже нравится… Красное вино, дорогое меню, элитное заведение — я даже не верил в это, потому что всегда помнил себя панком в грязном гараже. Мы «всей дружной компанией» были посетителями одного из самых дорогих заведений, а точнее ресторана, в городе. Надеюсь, продюсер не задушит нас за огромные расходы. — Вы, значит, инженер? — Линда, в открытом платье бежевого цвета, в этот вечер была в хорошем расположении духа. — Да, сюда на работу приехал, на время, — Ральф, кивнув, отхлебнул глоток вина из стеклянного бокала. — Ребят, мне тут так нравится, — протянул Шнайдер, внимательно и с заметным интересом разглядывая тщательно подобранный интерьер помещения. — Шнайдер походу совсем растаял, — насмешливо подметил Тилль, поправляя прическу. Видно, над ней он прилично повозился. — Спасибо, что позволил мне прийти, — рядом сидящий Ральф, приблизившись ко мне, шепнул эти слова, дружелюбно улыбнувшись. — Да ладно. Я и сам рад, что ты здесь, — я посмотрел в его тёплые глаза. Краем глаза я видел, что по мере нашему с Ральфом приближением друг к другу, Круспе изредка ёрзал на месте, будто кто-то щипал его. Он нервно поджимал губы, а его зеленые глаза чернели с каждой секундой. Его недоброжелательный взгляд часто останавливался на моем русоволосом друге. — Дорогой, всё в порядке? — Линда помахала ладонью перед лицом своего жениха, будто пробуждая от чего-то. От ревности? — я усмехнулся. — Всё нормально, — лицо Рихарда немного успокоилось, но глаза не посветлели. Сегодня он превзошёл самого себя, выглядит он еще более ахуенее, чем всегда. Я невольно облизнул губы, разглядывая его. Линда, улыбнувшись, взяла его за руку. На что он никак не отреагировал, но встретившись с моим взглядом, всё же улыбнулся ей в ответ. Я надменно повернул голову в противоположную сторону, чтобы не видеть пару, сидящую напротив. — А когда свадьба-то? — обратился Флаке к Рихарду с Линдой. Нет, ну обязательно ему надо было подлить масла в мой пылающий огонь? — Думаю, осенью, — немного хвастливо ответила девушка. — Мы хотели сыграть свадьбу в Калифорнии. Рихард вроде любит этот штат. Чёрт… Я, кажется, стал чувствовать, что слова её подействовали на меня как-то странно… Что все мои попытки напрасны, как превращающаяся в пар вода. Ведь сейчас — мы с ним играем: дразним и злим друг друга, заставляем ревновать, а для чего? Чтобы через четыре месяца путь был загорожен обрывом под названием «свадьба»? Я посмотрел на Рихарда, обсуждающего с согруппниками и Линдой подробности предстоящего свадебного торжества. Я пытался словить его взгляд, увидеть подсказку… Хотел убедиться, что сейчас он врёт, говоря о свадьбе, но он не смотрел на меня. Ни на секунду. Он будто продолжал избегать взгляда со мной. И я ощущал, как меня снова отвергают. Я стиснул кулаки от напряжения, и извинившись перед всеми, встал из-за стола и направился к выходу, подышать воздухом. Вдохнув прохладный, становившийся ночным, воздух, я направился за тёмный угол. Жутко хотелось курить. Мне стало немного холодно стоять в безлюдном углу позади здания, но возвращаться не хотелось. Какой-то непонятный звук привлек моё внимание, и я увидел чьи-то руки, которые резко втолкнули меня в стену. Какого хуя?! Мне хотелось закричать, но незнакомец закрыл мне рот ладонью: — Тише, не пугайся, — я в неожиданности приоткрыл глаза, начиная узнавать знакомый голос. Он опустил ладонь с моих губ. — Рихард? Он не отпустил меня из своих рук, вдавливая в твёрдую кирпичную стену. Я почувствовал его тяжелое дыхание на своей коже. И улыбнулся тому, что он, оказывается, пошёл за мной. — Ты меня просто с ума сводишь… — он страстно прильнул к моей шее, начиная исследовать её гладкими губами. Я протяжно выдохнул ему в ответ, поддаваясь его действиям. Постепенно, моя сбитая с толку крыша начала сваливаться, обещая снестись. Он крепко обхватил меня за запястья, не желая отпускать. Но я бы и сам не убежал… Мои ватные ноги подчинялись его влиянию, отдавая хозяина в сильные руки этого парня. Пачка сигарет выпала из моих рук, с глухим звуком встречаясь с асфальтом. Я хотел ему отдаться. Отдать всё, что у меня есть в его руки. Подарить самого себя. Я закрыл глаза в ощущениях, приносящие нарастающее удовольствие. Я так соскучился по этим губам, которые решительно прильнули к моим, заставляя меня продать душу этому дьяволу, лишь бы он не останавливался. Он сладко терзал мои губы своими, от чего я выдохнул от переизбытка горячего воздуха. Я не понимал, что с нами происходит, но мне было плевать на все концепции, и я просто позволил его языку орудовать внутри себя. Мои частые вздохи начали превращаться в протяжные и глухие стоны. Рихард словно заражал меня своей страстью, которая захватила нас обоих. Я жадно отвечал на его сумасшедший поцелуй, способный стереть все рамки и законы. Я старался забрать инициативу, но он не позволял. Я чувствовал его запах, который возбуждал меня еще больше. Его запах — это загадочный аромат, несущий разрушение всем рамкам, подавляя своей нечеловеческой властью. И я просто не мог ускользнуть от него. От его сладких губ… Рихард гладил меня по спине, спускаясь ниже. Ловкие пальцы орудовали у меня под рубашкой. Кажется, он порвал на ней пуговицы. Моё возбуждение давало о себе знать, от чего я простонал в изнеможении, не произнося ни слова. Я просто не мог ничего сказать. — Ты очарователен… — его слова только подливали огонь. Рихард снова вернулся к шее, грубо посасывая кожу. Губы и жар, бешеное биение двух сердец и стальные прикосновения. А звуки! Нежные и неясные, как в омуте ласки, опьяняющие всё вокруг. Я облокотился на него полностью, в поисках защиты. Но если это не безумие, то, что это?