Признаки Фикрайтера

      Школа. Как много значит для современного человека это слово. Подростки вечно ноют о том, как они ненавидят школу, а взрослые утирают ностальгические слёзы с лица, с радостью вспоминая эпизоды трудной, но весёлой школьной жизни. Настя, к счастью, не относилась ни к тем, ни к другим из-за своего возраста и взглядов на школу. Как ни странно, она была подростком, любящим своё учебное заведение.       Любила она своих недалёких одноклассников, которых под смех Паши и Коли ласково называла «даунята». Любила само здание школы, жутко обшарпанное, холодное, но такое родное и отчего-то любимое. Любила и учителей, строгих, весёлых, нейтральных и даже не совсем психически здоровых. А самое главное, что любила Настя — это получаемые знания. Ей нравилось ощущение чего-то нового, получения опыта в любой сфере, будь то алгебра или физика, литература или химия. С каждой новой прочитанной страницей учебника Настя понимала, насколько же этот мир велик, насколько же в нём много всего! Скольким же можно поделиться, сколько можно рассказать…       Это несомненно вдохновляло Белянскую. Заряжало энергией её внутреннюю Музу, представлявшуюся у Насти в голове, как дама средних лет, во внешности чем-то напоминающую ей её мать, Карину. Очки, собранные в неопрятный пучок волосы, какая-то простая одежда, вроде джинс и обычной футболки с принтом совы, любимой птицы матери. Но характеры их совершенно рознились. Муза была строга, упорна, не терпела возражений и не любила лишних разговоров, в отличие от добродушной болтушки Карины Сергеевны.       И эта самая Муза никогда не интересовалась, когда же вдарить вдохновением по своей подопечной — юной, романтичной писательнице, которая не могла отказать своему желанию писать. Даже во время своего самого любимого урока — русского языка.       Вот и сейчас, Насте приходилось смущённо прикрывать руками свои заметки и идеи, записанные на клочке бумаги, от глаз Анны Евгеньевны, бродящей по своему классу и объясняющей уже сто раз понятый Белянской материал, который для многих среди её одноклассников оставался тёмным лесом. Молодой, но весьма строгой учительнице, ничего не оставалось как объяснять эту тему по новой уже третий урок. И хоть она прекрасно понимала, что отличники и хорошисты уже давно всё поняли, она не могла им позволить бездельничать на своих уроках, поэтому и обходила всё помещение, чтобы контролировать, кто чем занимается. Когда же она заметила что-то записывающую Настасью, то сразу поняла, что пишет она точно не конспекты.       Встав прямо над ней, Анна стала дожидаться, когда ученица обратит внимание на неё. Но этого почему-то не происходило. Одухотворённая Настасья ничего не замечала и исписывала мелким почерком уже вторую сторону бумажки. Тогда женщина театрально покашляла, чтобы обратить на себя внимание. Тогда Настя испугано подняла голову и начала рассеяно вертеть головой, выискивая источник звука. Рома слабо саданул ей по рёбрам локтём и кивнул в сторону Анны Евгеньевны. Наконец-таки увидев её, скрестившую руки под грудью и ритмично постукивающую носком туфли по полу, Настя смутилась.  — Ой, — девочка ойкнула и принялась лихорадочно прятать под тетрадку этот жалкий клочок бумаги, — извините, Анна Евгеньевна, я задумалась…  — Настя, повтори, что я только что сказала? — в классе воцарилась напряжённая тишина, которую прервала Настя.  — Извините… — Настасья стыдливо опустила голову. Женщина ощутимо хлопнула по столу, обращая к себе внимание всех сидящих в классе учеников.  — Предупреждаю всех: не будете слушать — оценок у вас станет на одну больше, и это будет далеко не пятёрка, — повисла гробовая тишь, понурые ученики зарылись носами в учебники, а Анна чуть наклонилась к нерадивой фикрайтерше и продолжила говорить, но немного тише, — Насть, не расстраивай меня.  — Не буду, — также тихо пробурчала Белянская, проклиная себя за то, что решила писать фанфики на уроке… Шестой признак фикрайтера: неожиданные приливы вдохновения Дорогие учителя! Будьте нежнее с молодыми писателями и фикрайтерами, которые делают маленькие пометки для своих рассказов. Иногда к нам совершенно неожиданно и ни к месту приходит вдохновение, которое мы не можем сдержать.