Будь моей Тенью

      Если вам кажется, что жизнь наконец-то начала налаживаться, то не волнуйтесь, это скоро пройдёт. Как только Инквизиции удалось худо-бедно обустроиться в Скайхолде, на нас тут же обрушилась целая лавина писем от знатных особ. Все они предлагали взаимовыгодное сотрудничество. Практически в каждом послании говорилось, что дворянство готово бросить все свои силы на борьбу с Корифеем, но, конечно же, не задаром. Кто-то просил материальной помощи, кому-то нужно было разобраться с надоедливыми соседями…       Все эти предложения меня невероятно злили. Неужели они не понимают, что мы заняты действительно важным делом? Неужели не видят нависшей над Тедасом угрозы? Все свои мысли по этому поводу я, не стесняясь, решила высказать на очередном собрании в ставке командования.       Лелиана в ответ лишь усмехнулась и пожала плечами:       ─ Меня умиляет Ваш наивный идеализм. Сразу видно, что Вы выросли вдалеке от светского общества. Интриги, предательства, убийства – вот три слона, на которых держится хрупкий мир знати. Одно неверное движение, и Вы сами не заметите, как окажетесь на самом дне. Если относительно невинные просьбы ферелденских дворян вызывают у Вас такую бурю эмоций, то что же будет, когда Вы познакомитесь с орлесианской Игрой?       ─ Искренне надеюсь, что никогда об этом не узнаю.       ─ Я бы на Вашем месте не была бы столь уверена в этом, ─ на лице Жозефины появляется загадочная улыбка, ─ несколько дней Инквизиция получила официальное приглашение на бал в Халамширале.       ─ О, значит, Селина, наконец, соизволила обратить на нас внимание, ─ в голосе Лелианы звучит неприкрытая ирония.       ─ А вот и не угадала, ─ миледи посол чуть ли не подпрыгивает от возбуждения, ─ приглашение прислал герцог Де Шалон.       ─ О, тогда это в корне меняет дело. Гаспар… Интересно, что старый лис задумал на этот раз?       В этот момент я поняла, что окончательно запуталась:       ─ Лелиана, не могли бы вы мне кое-что пояснить? Понимаете, в силу своего... образования, я практически ничего не смыслю в орлесианской политике.       ─ Не переживайте, миледи Тревелиан, в орлесианской политике не разбирается никто, кроме самих орлесианцев, ну и нас, конечно же. Насколько Вы, наверное, знаете, действующей императрицей Орлея считается Селина Вальмон. Она приходится дочерью Рейно Вальмону, младшему брату предыдущего императора. Изначально её шансы взойти на трон были ничтожно малы. Никто не считал её достойным соперником, и на некоторое время о ней попросту забыли. Это, несомненно, пошло Селине на пользу. Всего за полгода путём интриг и подкупа она поднялась до невероятных высот и с лёгкостью заняла трон разрозненного на тот момент Орлея. А герцог Гаспар де Шалон… De jure у него было больше прав на трон, чем у Селины, но de facto он просто не успел в нужный момент воспользоваться своим преимуществом и теперь отчаянно пытается наверстать упущенное. Его поддерживают дворяне «старой школы», и, чисто теоретически, он вполне может устроить вооружённый дворцовый переворот.       ─ То есть, получается, что Орлей сейчас стоит на грани гражданской войны?       ─ Не на грани, миледи Тревелиан, он в самом её эпицентре.       ─ Но я практически ничего не слышала о каких-либо вооружённых конфликтах или военных действиях…       ─ О них никто не слышал. У орлесианцев есть десятки других способов выяснить отношения между собой. Большая Игра – всего лишь один из них.       ─ Тогда я совершенно ничего не понимаю. Причём здесь Инквизиция?       ─ Бал в Халамширале будет дан в честь мирных переговоров между Селиной и Гаспаром. И если мы хотим заручиться поддержкой Орлея в предстоящей битве, то нам просто необходимо там присутствовать. Сами понимаете, от ослабленной страны, охваченной пожаром войны, мы просто-напросто не дождёмся никакой помощи.       ─ То есть, получается, что герцог де Шалон приглашает Инквизицию на бал лишь для того, чтобы мы поддержали его притязания на престол?       ─ По большому счёту, да, ─ с загадочной улыбкой отвечает мне Лелиана, ─ но Вы же понимаете, что если мы окажем Гаспару некую помощь, то он будет перед нами в долгу.       ─ Если нынешняя власть будет свергнута, то весь Орлей погрузится в хаос, ─ мрачно добавляет Жозефина, ─ вы никогда не задумывались о том, как Селине так легко удалось удержать трон? В её руках находятся тысячи незримых нитей, с помощью которых она и управляет государством. Она может манипулировать не только знатью, но ещё и Церковью вместе с Орденом Храмовников. Если на престол взойдёт Гаспар, то эти организации просто выйдут из-под контроля. Но сейчас у нас есть проблемы поважнее, чем приглашение на бал.       ─ И с чем же на этот раз?       ─ С Орденом Храмовников, ─ миледи-посол тяжело вздыхает, ─ а точнее, с его руководством. Рыцарь – Командор Орлея прислал нам письмо, в котором он живо интересуется, куда же пропал весь младший офицерский состав из цитадели Теринфаль.       ─ Но ведь они же добровольно присоединились к Инквизиции! И вообще, где было орденское начальство, когда Лорд-Искатель Люциус превращал своих людей в красный лириум?       ─ Об этом история умалчивает, но факт остается фактом: нам нужно либо отправить наших людей обратно в Орден, либо как-то решить этот вопрос с Лордом-Командующим. Второе будет не так-то просто. Многие храмовники всё ещё верны Солнечному Трону. Если мы откажем орденскому руководству, то это может быть расценено как открытый акт неповиновения Церкви и попытка захватить власть. Так что мы сидим на пороховой бочке. Я уже отправила Лорду-Командующему письмо, в котором попыталась разъяснить ему текущую ситуацию, но Вы же знаете, что Орден не славиться терпением.       ─ Значит надо действовать. Получается, что единственный выход из этой ситуации – это заручиться поддержкой того, кто сядет на орлесианский трон?       ─ Ну, или развязать войну с Орденом Храмовников, ─ тяжело вздыхает Лелиана, ─ но на это у нас сейчас нет ни сил, ни средств. Кстати, о войне. Вы случайно не знаете, где сэр Резерфорд? Он, между прочим, пропускает уже второе собрание.       Жозефина задумчиво пожимает плечами:       ─ Кассандра говорила, что ему нездоровится и просила не беспокоить его по пустякам. Надеюсь, что к балу в Халамширале Каллен всё-таки поправится, не хотелось бы ехать в Орлей без него.       Из ставки командования я вышла с тяжёлой головой и камнем на сердце. Мало того, что я окончательно запуталась в генеалогии орлесианской знати, так ещё и недовольство Ордена Храмовников окончательно выбило меня из колеи.       ─ Создатель, почему нельзя просто объединиться ради общей цели и раз и навсегда покончить с Корифеем? ─ тихо шепчу я.       ─ Потому что Орлей, это логово ядовитых змей, ─ из-за моей спины раздаётся приятный баритон, ─ как давно Вы разговариваете сами с собой, миледи Инквизитор? Это, знаете ли, плохой знак…       ─ Добрый день, Дориан. Мне кажется, что Вы лезете не в своё дело.       ─ Почему же не в своё? ─ несмотря на мой резкий ответ, мужчина ни капли не смущается, ─ уже целую неделю я состою в рядах нашей доблестной организации. Вы же сами подписали указ о моем вступлении, помните? Так что теперь дела Инквизиции – мои дела.       Доводы его звучали разумно. Да я и сама вспомнила, как подписывала эту злополучную бумагу. Впредь надо быть осторожнее в выражениях и не показывать эмоций. Хорошо ещё, что Дориан не принял мой выпад близко к сердцу.       ─ Простите, я не хотела Вас обидеть. Просто от всех этих проблем у меня голова идёт кругом.       ─ Ничего страшного, я прекрасно Вас понимаю. Я, собственно, и пришёл, чтобы предложить Вам свою помощь. Вчера в библиотеке мне удалось переговорить с Жозефиной. Она рассказала мне о том, что Вам предстоит поездка в Орлей. Бедняжка очень переживала, что Вам, как человеку, выросшему вдали от политических дрязг, будет тяжело разобраться в правилах Игры. А я на этом деле, можно сказать, собаку съел. Тевинтер, знаете ли, знаменит не только рабством и Магистериумом, но еще и интриганами. Ну, так что, Вы принимаете моё предложение?       ─ Принимаю. Вы правы: если нам придется лезть в логово ядовитых змей, лучше уж запастись противоядием заранее. Где и когда Вам будет удобно?       ─ В библиотеке на закате. Только Вы, я и антиванское вино. Согласны?       Чёрт, опять он со мной заигрывает! Нужно что-то сказать, чтобы прекратить это раз и навсегда, но сделать это так, чтобы мужчина не воспринял мой отказ как личное оскорбление.       ─ Дориан, понимаете, я…       ─ Увлечены бывшим храмовником, со шрамом над верхней губой? Понимаю. Но и Вы меня поймите, я предлагаю Вам вовсе не романтическое свидание, а тяжелый, серьёзный разговор. А вино нужно лишь для создания приятной дружеской атмосферы. Расслабьтесь, миледи Тревелиан. И перестаньте, наконец, краснеть, как юная девственница на своём первом балу.       С моих губ срывается нервный смешок. Да уж, чего-чего, а честности Дориану не занимать. Он, пожалуй, первый, кто высказал мне в лицо всё, что он думает. Надеюсь, что мы сможем найти общий язык. Мужчина машет рукой на прощание и грациозно удаляется в сторону замка. Надо бы раздобыть какого-нибудь редкого вина для Дориана в знак благодарности. Ох, чувствую я, намучается он со мной…       ─ Эмилия, можно Вас на минуту? ─ звонкий голос Кассандры раздаётся прямо у меня над ухом. Надо же, я даже не заметила как она подошла.       ─ Да, конечно. О чём Вы хотели поговорить?       ─ Миледи Тревелиан, у нас проблемы.       В голосе Искательницы было нечто такое, от чего по моей спине пробежали мурашки.       ─ Что-то случилось?       ─ Можно и так сказать. Всё дело в нашем командоре. Сегодня утром он ворвался в мою комнату, швырнул рапорт об увольнении на стол и вышел, хлопнув дверью. Я понимаю, что у него сейчас трудный период и искренне верю в то, что он справится… Но Вы же знаете Каллена. Если он что-то вбил себе в голову, то ни за что от этого не отступится. Не хочу, чтобы этот необдуманный поступок сломал ему жизнь. Если кто-то и сможет его переубедить, то только Вы.       ─ Я попробую. Но этот рапорт… Командор не сказал, почему он решил оставить свой пост?       ─ Нет, но я, кажется, догадываюсь, в чём дело. Каллен перестал принимать лириум ещё в Убежище. Тогда он попросил меня присмотреть за ним. Сказать, если он перестанет справляться со своими обязанностями. Последнюю неделю он почти не выходил из своей башни… Но Каллен – мой друг, и я верю, что если дать ему ещё немного времени, то всё встанет на свои места. Мы никогда не найдём более верного и преданного своему делу человека.       ─ Я понимаю. И постараюсь сделать всё, что в моих силах.       Мое сердце терзает сомнение. С одной стороны, уход командора станет тяжёлым ударом для всей Инквизиции, а с другой… После той ночи на крепостной стене мы практически не разговаривали. Несколько раз я заглядывала в его башню. Каллен сидел за письменным столом, бледный и измождённый. Слушал слова утешения, грустно улыбался. В момент последней нашей встречи он извинился и попросил ненадолго его оставить. Сказал, что это решение далось ему очень тяжело и что сейчас ему нужно сосредоточиться на работе. Я согласилась, но сказала, что буду посылать ему записки и ждать на них ответа. С тех пор от него не было никаких вестей. В конце концов, неделю я всё-таки продержалась. Да и рапорт об увольнении… Это уже переходит все границы.       Я поднимаюсь на крепостную стену и нерешительно замираю перед знакомой дверью. Прислушиваюсь. Вроде бы всё спокойно. Тихонько стучусь, жду несколько минут и стучусь ещё раз, но уже чуть громче. Из-за двери раздается усталый хриплый голос:       ─ Уходи.       ─ Каллен, это я, Эмилия. Открой, пожалуйста. Нам нужно поговорить.       ─ Уходи! ─ голос его срывается на крик.       Через несколько секунд дверь распахивается и на пороге появляется командор. При виде его мне становится по-настоящему страшно. Лицо его ещё больше осунулось. За огромными, чёрными, как уголь, зрачками почти не видно радужки. Его бьёт мелкая дрожь. Кончиками пальцев он прикасается к моей щеке и тут же отдёргивает руку.       ─ Уходи. Прочь! Ты не сможешь овладеть мной!       Я осторожно прохожу в комнату и закрываю за собой дверь. Каллен не обращает на меня никакого внимания. Он садится за письменный стол, слегка покачивается из стороны в сторону и что-то неразборчиво шепчет себе под нос. Я подхожу ближе и присаживаюсь рядом с ним. Касаюсь его руки, убираю пряди волос, прилипшие к влажному лбу, осторожно трясу за плечо, стараясь «разбудить». Он поднимает голову и невидящим взглядом упирается в стену:       ─ Ты опять здесь, демон? Сколько ещё ты будешь ходить за мной по пятам? Ты повсюду: в мыслях, в крови, в воздухе. Твой голос тих и вкрадчив. Он зовет меня, заставляет всё забыть долг и поверить в то, что все эти иллюзии реальны. Тогда, в Башне, я еще мог сдерживать себя. Я знал, что Амелл – запретный плод. Что у мага и храмовника просто нет будущего. Но сейчас ты выбрал другую тактику, приходишь в образе той, что дала мне надежду. Выглядишь как она, пахнешь как она, говоришь как она. Ты недостоин быть ею. Уйди! Перестань, я больше не выдержу!       Каллен судорожно сжимает пальцы и вздрагивает как от удара. По его щеке скользит одинокая слезинка.       Страх сковывает меня, мешает сделать вдох, не даёт пошевелиться. Создатель, я так хочу помочь ему, но не знаю как. Ну же, возьми себя в руки. Своими горестными вздохами ты всё равно ничего не исправишь. Думай, думай! Можно, например, сбегать за целителем… Вот только их палатка находится на другом конце Скайхолда, а оставлять Каллена одного в таком состоянии никак нельзя. Но ведь я и сама кое-что умею. В Круге всех нас обучали основам целительства. Мне никогда не давалась эта область магии, но сейчас выхода нет. На то, чтобы не сделать хуже, моих знаний хватит с лихвой.       Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить всё то, что читала по этому поводу. Для начала нужно успокоиться. Дыхание медленное и размеренное. Кисти рук расслаблены. Нужно встать позади пациента. Левую ладонь кладём ему на затылок, правую – на плечо.       Я заставляю магию течь сквозь ладони. Выдавливаю её из себя, капля за каплей. Виски тут же начинают ныть тупой болью, в ушах шумит. Главное не отвлекаться, выходить из транса нельзя. Через несколько минут я чувствую, что мои силы уже на исходе. Перед глазами темнеет. Пульс учащается, руки начинают дрожать. Ну же, ещё чуть-чуть, ещё совсем немного. Ради него я должна держаться.       Каллен делает шумный вдох и осторожно убирает мою ладонь со своего плеча. Связь разрывается. Я машинально делаю шаг назад и чувствую, как по моему подбородку стекает что-то теплое и липкое: из носа уже в который раз за этот месяц идёт кровь.       Командор выпрямляется и недоуменно осматривает комнату. Взгляд его становиться все более осмысленным. Хвала Создателю, у меня получилось.       ─ Эмилия, что ты здесь делаешь? И что у тебя с лицом? ─ его чуть хрипловатый голос доносится до меня как будто издалека.       ─ Я просто хотела поговорить, а с лицом ерунда, не обращай внимания, ─ от усталости и облегчения подкашиваются ноги, и мне приходится опереться на стену, чтобы не упасть.       Каллен достаёт из верхнего ящика стола небольшой платочек и протягивает его мне.       ─ Так о чём ты хотела поговорить?       ─ О твоём рапорте. Кассандра рассказала мне…       ─ Это было моё решение, и я о нём не жалею, ─ голос командора звучит холодно и отстранёно.       ─ Но ты не можешь просто так уйти!       ─ Просто так не могу, поэтому, для начала, я подыщу себе достойную замену.       ─ Но почему? ─ каждое его слово причиняет мне почти физическую боль.       ─ Потому что я не справляюсь. Ты и сама это знаешь. Я хочу поблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделала. Это очень многое значило для меня, правда. Но давай будем реалистами: у меня нет сил даже на то, чтобы выйти из этой чёртовой комнаты. О командовании войсками я вообще молчу.       ─ Скажи мне, только честно, ты действительно хочешь уйти?       ─ Видит Создатель, что нет. Но и остаться тоже не получится. Без лириума я ни на что не способен. Мне придётся вновь связаться с Церковью и вернуться в Орден. Будучи храмовником я смогу принести гораздо больше пользы, чем сейчас.       ─ Нет. Я верю, что ты справишься. У тебя сейчас сложный период, его нужно просто пережить. Я буду рядом, буду помогать всем, чем смогу. У тебя получится.       ─ Да ладно, ─ на губах Каллена появляется горькая усмешка, ─ вы все так уверены, что я справлюсь… Но что вы знаете обо мне? Что даёт вам право утверждать, что я смогу выдержать всё это? Знаешь, каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу перед собой лица своих погибших товарищей. Всех их убили маги крови. Просто так. Только за то, что они были храмовниками. А меня они заперли за непроницаемым барьером и заставили смотреть. Мне не давали даже пошевелиться. Я просил, умолял их, чтобы они оставили моих друзей в покое, чтобы они взяли меня, а их отпустили. Маги в ответ лишь смеялись. Но это было далеко не самым худшим. В конце концов, маги решили призвать демона. Он копался в моей голове своими длинными мерзкими пальцами, видел все мои страхи, знал все мои потаённые желания и использовал их против меня. Искушал тем, что я никогда не смог бы получить, рисовал в моем воображении прекрасные картины. Обещал исполнить всё, что я пожелаю, в обмен на мою душу. Лириум заглушал всё это, делал голоса в моей голове тихими и незначительными. Позволял исполнять свой долг, невзирая на прошлые ошибки. Сейчас же мои воспоминания возвращаются ко мне. Я помню всё так ясно, будто это было вчера. Только теперь возникают и новые образы: Брешь в небесах, горящее Убежище, твое бледное и испуганное лицо… Тот Каллен, который живёт в твоей голове и я настоящий – два совершенно разных человека. Ты же умная женщина, не выдавай желаемое за действительное. Я больше не могу, правда. Пожалуйста, уходи.       ─ Две недели, ─ мой голос предательски дрожит, ─ даю тебе две недели на то, чтобы подумать и изменить свое решение. Раньше этого срока я и пальцем не притронусь к этому чёртовому рапорту!       Он не должен видеть моих слёз. Я выхожу из комнаты и плотно закрываю за собой дверь. К горлу подкатывает ком, по щекам уже текут тёплые, солёные капли. Кажется, эти две недели будут самыми длинными в моей жизни.