Будь моей Тенью

      После трёх утомительных дней пути на горизонте наконец-то появилась цитадель Теринфаль. Даже издалека замок поражает своей монументальностью. Со стороны кажется, будто эти высокие каменные стены смогут выдержать небо, если оно вдруг решит рухнуть на землю.       — Неплохая крепость, — хмыкает себе под нос Железный Бык, — сразу видно: на совесть строили. Такую громадину штурмом не возьмёшь, в подвалах замка наверняка есть тайные ходы, по которым можно доставлять продовольствие. Да, хорошее гнёздышко себе нашли эти ваши храмовники…       — Надеюсь, что до штурма дело не дойдёт. Мы здесь всё-таки по приглашению, — отвечаю и ёжусь от холода. Ледяной ветер, весело гуляющий по заснеженной пустоши, решил игриво заглянуть мне под воротник.       Хмурая с самого момента нашего отъезда Кассандра делается ещё мрачнее:       — Не похоже, что нас ждут. По уставу Лорд-Искатель Люциус должен был отправить нам навстречу отряд разведчиков или хотя бы протрубить в рог о нашем прибытии. Не могли же они, в конце концов, не заметить полторы сотни солдат, бредущих по степи.       — Не огорчайся, Искательница, — пытается пошутить Варрик, — храмовники — ребята нервные. Я бы предпочел, чтобы они просто тихо сидели в своей крепости, пока мы будем договариваться с их начальством.       Слова Кассандры заставляют меня насторожиться:       — Думаешь, у нас проблемы?       — Практически уверена в этом, смотри, — она показывает пальцем на крепостную стену, — нет ни одного караульного. Даже у ворот пусто. Если бы я не видела это своими глазами, то никогда бы не поверила, что храмовники могут оставить свою крепость полностью без охраны.       Вокруг цитадели и вправду было совершенно безлюдно. Тишину нарушали лишь наши шаги да шум свистящего на пустоши ветра. Чем ближе мы были к цели, тем сильнее меня одолевали какие-то смутные предчувствия. Входная дверь со скрипом отворилась. Из неё показался высокий темнокожий юноша, облачённый в тяжёлый латный доспех.       — Рад приветствовать Вас в цитадели Теринфаль, Вестница, — слегка смущённо проговорил он, — позвольте представиться: меня зовут сэр Баррис, я — рыцарь Ордена. Прошу простить нас за такой прохладный приём. К сожалению, Лорд-Искатель Люциус три дня назад удалился в свои покои и велел не беспокоить его по пустякам. За несколько часов до Вашего прибытия он прислал со слугой записку, в которой просил Вас незамедлительно встретиться с ним в его кабинете.       — А где же весь командный состав? — удивлённо спрашивает Кассандра, — не обижайтесь, сэр Баррис, но Вы, насколько я знаю, всего лишь лейтенант. Кто сейчас управляет крепостью? Вопрос Искательницы повергает рыцаря в замешательство. С тяжёлым вздохом он сообщает:       — По приказу главнокомандующего все старшие офицеры должны были спуститься в подвал для проведения особых ритуалов. Мы не получали от них никаких вестей уже три дня. А дверь туда запечатана какой-то неизвестной нам магией, с которой мы ничего не можем поделать. Как старший по званию я взял командование крепостью в свои руки. Я понимаю, что это не по уставу, но…       — Вы молодец, сэр Баррис, — с неожиданно теплой улыбкой отвечает ему Кассандра, — спасибо, что впустили нас.       — Честно говоря, мы сами несказанно рады вашему приезду, — юноша вздыхает видимым с облегчением, —эта ситуация приводит нас всех в замешательство. Если бы Вы помогли нам разобраться, что происходит…       — По крайней мере, мы попытаемся, — с улыбкой отвечаю ему я, — если Лорд-Искатель Люциус хочет меня видеть, значит, у него есть на то причины. Давайте не будем заставлять его ждать.       Сэр Баррис подзывает нескольких солдат, и совместными усилиями они распахивают тяжёлые ворота.       Я осматриваю беглым взглядом внутренний двор крепости и понимаю, что здесь творится что-то неладное. Прямо из-под земли то там, то здесь виднеются кроваво-красные кристаллы величиной в человеческий рост. Они издают какое-то странное потрескивание, от которого моя голова тут же начинает неприятно кружиться.       — Вот дерьмо! — раздаётся из-за моей спины хриплый голос Варрика.       — Ты знаешь, что это за дрянь? — удивлённо спрашиваю я.       — К сожалению, да, — гном печально вздыхает, — это — красный лириум. Мы столкнулись с ним во время экспедиции на Глубинные Тропы. Понятия не имею, откуда только берётся эта дрянь, но одно могу сказать точно: именно она свела с ума Рыцаря-Командора Мередит и моего брата заодно.       — Сэр Баррис, как давно появились здесь эти кристаллы? — с тревогой в голосе спрашивает Кассандра.       — Когда несколько недель назад мы впервые прибыли в цитадель, они уже были здесь. Мы спрашивали Лорда-Искателя, что это, но он так толком ничего и не ответил. Только сказал, что это новый источник силы для всех храмовников.       Я чувствую, как сердце моё предательски уходит в пятки. Красный лириум, необычное поведение главы Ордена, — сопоставить эти два факта совсем не сложно. Вот вам и надёжный орден храмовников. Привычная картина мира рушится, как карточный домик. Больше всего мне сейчас хочется убежать как можно дальше отсюда. Но позволить себе такой роскоши я, к сожалению, не могу. С усилием подавив приближающийся приступ паники, я оборачиваюсь к своим союзникам:       — У кого-нибудь есть идеи, что делать дальше?       Первой в себя приходит Кассандра:       — Лорд-Искатель Люциус сошёл с ума! Он был оповещён о том, что красный лириум смертельно опасен! Как он мог привести сюда людей?! Как он мог поставить под угрозу целый Орден?!       — Сэр Баррис, кто-нибудь из младших офицеров принимал необычный лириум в последнее время?       — Кажется, нет, — юноша выглядит растерянным, — обычно новые сорта лириума в первую очередь пробует старший офицерский состав, а только потом его дают нам. Вы же не думаете…       — Поверьте, больше всего я сейчас хочу, чтобы наши опасения не оправдались. Боюсь, что правду мы узнаем только после того, как увидимся с Лордом-Искателем Люциусом. Пойдёмте, сэр Баррис. Нам нельзя терять ни минуты.       Чем дальше мы оказываемся от входа, тем больше красного лириума появляется на нашем пути. Он растёт из-под земли, просачивается в стены, виднеется в окнах первого этажа. Кажется, будто эта дрянь оплела своими корнями самое сердце цитадели Теринфаль. От тихого потрескивания, издаваемого кристаллами, по моей спине бегут мурашки. В голове звучит тихий, но настойчивый шёпот: Сюда… Сюда… Выше. Иди ко мне. Иди же. Я жду. Я здесь. Скорее… Скорее!       Я останавливаюсь и смахиваю испарину, выступившую на лбу:       — Вы слышите это?       — Слышим что? — переспрашивает меня Варрик, — солнышко, не пугай меня так. Мой брат Бартранд тоже говорил, что лириум поёт ему. А потом он набросился на меня с кинжалом.       — Нет, на песню это не похоже. Это, скорее, шёпот. Кажется, я уже где-то слышала нечто похожее, только не могу вспомнить, где именно. Пойдёмте отсюда. Не хочу здесь задерживаться. Через несколько минут мы подходим к западной башне крепости.       — Кабинет Лорда-Искателя на втором этаже, — сообщает нам сэр Баррис.       — Подождите здесь, — говорю я своим спутникам, — Лорда-Искателя будет легче склонить к переговорам, если мы будем выполнять его условия.       На плечо мне ложится огромная ладонь Железного Быка:       — Ну уж нет, босс. Так дело не пойдёт. Вдруг там за дверью засада? Шарахнут тебя дубиной по лбу и поминай как звали. А нам ещё Брешь закрывать.       Я открываю рот, чтобы возразить ему, но он так и не даёт мне ничего сказать:       — Даже не спорь. Уклониться ты всё равно не успеешь. Реакция у тебя паршивая, мы уже проверяли. В конце концов, я твой телохранитель, не забыла?       Он бесцеремонно отодвигает меня в сторону и первым ступает на лестницу. Я пытаюсь сверлить его спину гневным взглядом, но у меня ничего не получается. Сзади раздается сдавленное хихиканье Варрика. Интересно, что подумает сэр Баррис о командире, которого собственные подчинённые могут вот так просто отодвинуть в сторону?       Бык останавливается около двери, покрытой искусной резьбой.       — Мне открыть, босс? — спрашивает он, и, не дожидаясь ответа, вышибает дверь ногой.       Комната пуста. Посреди неё стоит старинный письменный стол, на котором в полнейшем беспорядке лежат стопки каких-то бумаг. В воздухе танцуют миллиарды пылинок. Кажется, здесь уже очень давно никого не было. Я прикасаюсь к дверному косяку и нерешительно замираю на пороге.       — Что-то не так, босс? — спрашивает меня кунари?       Я пожимаю плечами и делаю шаг вперед.

***

      Первые несколько секунд мне кажется, что я ослепла. Вокруг царит такая непроглядная темень, что я не могу понять, открыты мои глаза или закрыты. Звенящая тишина давит на уши. Я пытаюсь издать хоть какой-то звук, но все мои усилия оказываются тщетными. Рука привычно пытается нашарить посох за спиной, но натыкается лишь на пустоту. Леденящий страх пробирается под кожу, сжимает горло, путает мысли.       Первой возвращается боль. Тысячами острых игл она безжалостно впивается в мою левую ладонь. Осознание того, что я могу ощущать, дарит мне ни с чем несравнимое удовольствие. В голове моей вертится одна единственная фраза: «Только мёртвые не чувствуют боли и не боятся смерти». Госпожа Лидия говорила это каждый раз, когда какой-нибудь ученик, пострадавший от собственной магии, клялся, что он больше никогда не возьмётся за посох. Если мне больно, значит я жива. Значит, ничего непоправимого не случилось.       Я пытаюсь успокоиться. Где-то вдалеке мерцает крохотный огонёк. Мне не остаётся ничего другого, кроме как идти в ту сторону. Через некоторое время моя рука нашаривает дверную ручку. В замочную скважину пробивается тоненький лучик света.       Дверь со скрипом открывается. Я оглядываюсь по сторонам и абсолютно ничего не понимаю. Это ставка командования. По крайней мере, это помещение выглядит точно так же, как она. Прямо над моим ухом раздаётся тихий свистящий шёпот: Девочка… Какая послушная девочка… Я позвал её, и она пришла…       Я резко оборачиваюсь. За моей спиной никого нет, а дверь, через которую я только что зашла, бесследно исчезла.       — Есть здесь кто-нибудь? — мой вопрос эхом разносится по комнате.       — Есть здесь кто-нибудь? — раздается очень похожий голос в ответ.       Напротив меня стоит девушка. В мерцающем свете свечей её бледная кожа кажется бархатной, а тёмные блестящие волосы струятся в порывах неосязаемого ветра, в её грустных голубых глазах читается сочувствие.       — Кто ты? — шепчу я пересохшими от страха губами. Почему-то при одном только взгляде на неё меня начинает бить дрожь.       — Не узнаёшь? — губы её складываются в лёгкую полуулыбку, — я — это ты. Я — та, кем ты всегда хотела быть. Только посмотри на себя: волосы спутаны, ногти обломаны, под глазами тёмные круги. Ай-ай-ай. Матушка ни за что не пустила бы тебя домой в таком виде.       Её ясный, чистый голос отражается от стен гулким эхом, но в моей голове ему вторит тот самый свистящий шёпот, который сопровождал меня по пути сюда. Он кажется мне до боли знакомым. Где же я могла его слышать? Думай. Думай. Вспоминай!       Девушка сочувственно улыбается:       — Что, никак не выходит? Бедняжка… Сядь, отдохни. Ведь ты так устала. Потерпи, я почти закончила.       — Башня. Круг. Вспоминай! — тихий, шелестящий голос раздаётся откуда-то сверху.       Шёпот. Я слышала его тогда, в Башне… Боль, страх, запах лириума… Истязания! Конечно же! Кажется, я начинаю понимать:       — Так значит ты…       — Ну да, демон, и что с того? — заканчивает за меня девушка, — всем надо где-то жить, правда же? Именно этот вопрос ты задала своей наставнице, после того как она рассказала тебе об опасности одержимости. Маленькая, добрая девочка, ведь ты искренне верила, что в этом мире найдется место для всех…       — Только не для демонов, — жёстко отвечаю ей я, — уходи немедленно!       — И ты даже не спросишь, зачем я здесь? Ведь любопытство — один из главных твоих пороков. Хотя я вижу ещё кое-что: гордыню, амбиции, детские обиды… Интересно, сколько времени мне понадобится, чтобы сорвать с тебя маску хорошей девочки и показать, кто ты есть на самом деле?       Внезапно свет вокруг меня гаснет. Я остаюсь всё в той же звенящей пустоте, которая до смерти напугала меня несколько минут назад.       — Свет. У тебя есть свет: твоя рука, — раздается за моей спиной всё тот же тихий голос.       Конечно же, метка! Как только я вспоминаю о ней, комната тут же озаряется неярким зеленоватым светом.       — Где ты, маленький гадёныш? — злобное шипение демона, кажется, раздается отовсюду, — не смей мне мешать!       — Я здесь, потому что она хочет, чтобы я был. Ты здесь, потому что Он приказал тебе, — голос становится всё увереннее. Он, скорее всего, принадлежит совсем молодому мужчине. Внезапно его речь прерывается криком полным боли и голос исчезает.       — Что ж, со страхом смерти не вышло. А жаль, — голос демона как ни в чём не бывало раздаётся в моей голове, — не переживай, у меня ещё осталось кое-что в запасе. Кто-то, к кому наша маленькая девочка очень привязана…       — Боюсь, что у тебя ничего не выйдет, — с улыбкой отвечаю я, — все те, кто мне дорог, к сожалению, мертвы. Тебе нечем задеть меня.       — Ты в этом так уверена? — от знакомого тихого голоса моё тело сотрясает мелкая дрожь.       Каллен. Он непринуждённо стоит напротив меня. В его тёплых янтарных глазах вспыхивают задорные искорки, а на губах играет лёгкая улыбка. Его голос полон щемящей нежности, от которой мои ноги превращаются в желе:       — Эмилия…       Я чувствую, как при звуке собственного имени внутри что-то болезненно сжимается. В его руке появляется большое красное яблоко:       — Хочешь?...       Я не могу, да и не хочу сопротивляться. Моя рука невольно тянется к нему. В горле пересыхает. Запретная сладость почти касается моих губ…       — Нет. Не он. Тот другой: холодный, сломанный, усталый. Другой, — голос юноши уже не первый раз вырывает меня из оцепенения.       Я судорожно вздыхаю и делаю шаг назад. Демон раздражённо шипит и куда-то исчезает. Мы остаёмся одни.       — Кто ты? — спрашиваю я у своего спасителя, — покажись, пожалуйста.       Рядом со мной появляется высокий юноша в огромной шляпе. Он садится на корточки и начинает пальцем чертить что-то на полу:       — Я — Коул, — раздаётся уже знакомый тихий голос, — я пришёл, чтобы помочь. Демон хочет тебя. Он не умеет ждать. Ему нужна вся ты: мысли, плоть, кровь, Метка. Он хочет стать тобой.       — Зачем ему это?       — Его нет, а ты есть. Он — зависть. Старший приказал ему стать тобой. Чтобы изменить всё, чтобы впустить Старшего. — Кто он, этот Старший? Прости, но я ничего не понимаю. Юноша резко поднимается на ноги:       — Нужно уходить, — говорит он, — демон читает тебя. Ему осталось совсем чуть-чуть. Он уже почти ты.       — Отсюда есть выход?       — Есть. Демон знает. Позови его, прогони, убей. Ты сможешь, ты сильнее.       — Откуда ты знаешь?       — Ты — есть, его нет. Ты в своей голове. Ты можешь всё. Просто верь, — говорит юноша и исчезает как утренний туман.       — Стой! Куда ты? Не оставляй меня одну! — кричу я, но ответом мне становится тишина.       Если то, что говорил Коул — правда, то мне действительно стоит попытаться разделаться с демоном. Раз здесь всё точно так же, как и на Истязаниях, то я знаю, что делать:       — Эй, Зависть! Появись! — с каждой минутой мой голос звучит всё уверенней.       — Ну что ещё? — демон опять принял облик похожей на меня девушки, — не кричи. Ты мне мешаешь.       — Уходи! Убирайся прочь из моей головы! — внутри меня закипает гнев. Откуда-то из самых глубин подсознания всплывает лицо юного храмовника из Оствикского Круга. Рыжие волосы, серые глаза. Как же его звали? Впрочем, это сейчас неважно. Главное, что я помню фразу и жест.       Я складываю пальцы левой руки особым образом и надеюсь, что это поможет. Голос мой звучит громко и ясно:       — Именем Создателя и невесты его Андрасте, изгоняю тебя, демон! Возвращайся обратно в Тень!       Мои слова вызывают эффект: с кончиков пальцев срывается неудержимый поток белого пламени. Он сжигает всё на своем пути: демона, комнату, темноту.       Полностью обессиленная я падаю на холодный каменный пол. Чувствую, как по моему лбу стекает струйка пота, наслаждаюсь тянущей болью в ладони. Я снова здесь, я жива.