Про ревность

Кадана, осень, 399 г. К.С. Оллария, осень, 399 г. К.С. Сражение закончилось совсем недавно. Закончилось победой, и Лионель, отдав необходимые распоряжения, уже собирался устроиться у себя и немного отдохнуть, когда к нему подбежал запыхавшийся, перепачканный с дороги курьер. Курьера он узнал сразу. «А вот то самое «если что», похоже», - Лионель принял письмо, раздумывая, прочесть его сразу, или дело не настолько срочное и вполне подождет до вечера. - Приказано доставить как можно скорее, - отчеканил встрепанный курьер, словно услышал чужие мысли. - Благодарю. Можете идти. Полагаю, захотите присоединиться к обеду – судя по доносящимся запахам, он почти готов, - Лионель кивнул в сторону лагеря и замер с нераспечатанным письмом в руках, решая, где лучше устроиться. Короткая северная осень здесь уже почти отгорела, и приближение зимы ощущалось сильнее с каждым днем. Лионель скинул теплый плащ на пожухлую траву и опустился на него, прислонившись спиной к облетевшему тополю. Даже привычные деревья в Кадане казались невысокими и какими-то корявыми, не то что пышная зелень Сэ. Лионель поспешно отогнал непрошенные воспоминания и с удивлением присмотрелся к дате, проставленной чернилами на титульном листе письма – отправлено чуть меньше двух недель назад, курьер, судя по всему, очень торопился. Видимо, дело и правда не терпело отлагательства. - Во что же ты вляпался на этот раз, мелкий, - алая печать легко поддалась под пальцами, и Лионель, заранее не ожидая ничего хорошего, углубился в чтение. Он мог ожидать многого, но такого не ожидал точно. С каждой строчкой Лионель все больше хмурился и, дойдя до конца, в глубокой задумчивости стиснул в руках исписанные листы. Принять решение стоило как можно скорее, иначе оно уже не будет иметь никакого значения. «Выходит, граф Васспард стал герцогом Приддом куда быстрее, чем я рассчитывал», - Лионель усмехнулся и снова помрачнел. – «Дом Волн, лояльный Талигу и Савиньякам – это стоит того, чтобы ходатайствовать перед королем за Придда. Такой союз позволил бы не ожидать удара в спину хотя бы с одной из сторон. Но лояльный ли?» - он повертел в руках и снова бегло проглядел измятое письмо, словно заключенные в чернила слова могли подсказать правильное решение. – «Заговор кажется сомнительным, тем более про раздел севера и юга знают все, кто хоть немного интересуется положением дел. А здесь такой удобный предлог. С другой стороны, иногда то, что ощущается очевидным, на проверку оказывается совершенно иным. Тогда возникает закономерный вопрос, как много знал о готовящемся заговоре Валентин Придд?» - Лионель попытался воссоздать в памяти ту единственную встречу в их столичном особняке. Яркое, подрагивающее пламя свечей, ошеломленный и явно не ожидавший его появления Арно, спокойный, размеренный голос Придда, вежливость, умение себя вести и что-то еще такое за всем этим, тщательно скрываемое, куда более несдержанное и порывистое. - Мальчишки, - Лионель еле слышно хмыкнул и вернулся к прерванным размышлениям. «Вряд ли он знал много в любом случае. Лояльность, хм. Рискованно. И очень. Но все же…» - Лионель вдруг вспомнил довольно смеющегося Арно и медленно поднялся, подхватывая плащ. Постоял немного, задумчиво вглядываясь в хмурое, низко надвинувшееся небо, обещающее скорые снегопады, и, больше не сомневаясь, отправился к себе. *** Все последующие дни после отправки письма Лионелю слились для Арно в один, никак не желающий заканчиваться. Арно исправно нес службу во дворце, больше не обращая ни малейшего внимания на неудобное время, возвращался в особняк, занимался с Каном и отдавал распоряжения слугам, но все это происходило, как в тумане. Единственное, что занимало все его мысли – возможный ответ Лионеля. Временами Арно казалось, что все получится, и он, приободрившись, поторапливал неимоверно медленно тянущиеся дни. Но потом на него накатывала апатия, подсказывающая куда более мрачные вероятности, и план устроить побег начинал видеться чуть ли не верхом благоразумия по сравнению с этим ожиданием. Арно весь извелся, каждая минута, да что там минута, секунда ощущалась целым Кругом. Он по-прежнему напряженно вслушивался во все ведущиеся во дворце разговоры, одновременно надеясь и опасаясь услышать имя Валентина. Но нет, несмотря на несмолкающие перешептывания, боязливо высказываемые догадки и обвиняющие речи, про Валентина не говорилось ни слова. И это давало определенную надежду. Но Арно одергивал сам себя, запрещая даже думать о возможном возвращении Валентина, чтобы не разочаровываться потом. Это произошло в ничем не примечательный день, совершенно не отличающийся от череды предыдущих. Часто события, которых ждешь слишком сильно и долго, случаются буднично, обыденно, полностью лишенные торжественного ореола, которыми обычно бывают окружены в мыслях. Так вышло и на этот раз. Арно едва вернулся из дворца и раздумывал, стоит ли взять Кана и прогуляться в пригород, когда во дворе послышалась возня, раздались чьи-то довольные возгласы и, спустя мгновение, в руку Арно легло письмо. То самое письмо, как он сразу догадался по взмыленному курьеру и горящей алым печати с оленем. Пальцы не слушались, словно моментально заледенели, хотя погода выдалась на редкость теплой для осенней Олларии. Исписанные мелким, ровным почерком листы разлетелись по двору, и Арно бросился подбирать их, на ходу плотнее запахивая плащ. Он глубоко вдохнул, прикрыв глаза и пытаясь успокоиться и, чуть помедлив, опустил взгляд на аккуратно выведенные строчки. «Здравствуй, Арно», - начало письма, словно само спокойствие, запечатанное в чернилах. Всплыл в памяти размеренный, чуть насмешливый голос Лионеля, и Арно крепче сжал в руках тонкие листки. «…сделал все, что было в моих силах. Теперь просто жди», - буквы расплывались, не желая складываться в слова, и Арно никак не мог поверить в только что прочитанное. Он перечитывал письмо снова и снова, нелепо опасаясь, что вдруг его содержание измениться. Но нет, строчки о победе в Кадане и ходатайстве Лионеля Его Величеству Фердинанду никуда не девались. *** Арно возился с Каном, пробуя занять себя хоть чем-то, несмотря на то, что тот уже был тщательно вычищен, сыт и вполне доволен жизнью. Кан фыркнул и ткнулся Арно в руку, подсказывая, что ему больше ничего не требуется, когда со стороны привратницкой послышался какой-то шум. Арно, не раздумывая, бросился к воротам. И замер на месте. Валентин. Изможденный, бледный. Но какое это теперь имеет значение. Сердце билось, как сумасшедшее, потом вдруг резко сбавило темп. Арно сделал шаг, другой и, не выдержав, бросился навстречу. - Остальные? – осторожно спросил он, оказавшись рядом. Валентин отрицательно помотал головой, и Арно, поняв все без лишних объяснений, молча обнял его, совершенно не представляя, как себя вести. Произошедшее в Багерлее, казалось, разделило их невидимой стеной. Невидимой, но очень прочной. Валентин чуть дернулся в его руках, словно ему было больно, и Арно торопливо отстранился, разглядывая чужое осунувшееся лицо. Волосы, обычно тщательно расчесанные, слиплись перепачканными, давно не мытыми прядями. Разбитая губа едва затянулась подсохшей коркой крови, на скуле выцветал от темно-синего к коричнево-желтому недавний синяк. - За меня не успели взяться всерьез, - невесело усмехнулся Валентин, проследив за чужим взглядом. - Это ты называешь не успели? – возмутился Арно и, разом очнувшись от накатившего оцепенения, принялся отдавать распоряжения подоспевшим слугам, - Подготовьте купальню. А также комнату и чистую одежду. Моя вполне сойдет, - решил он, внимательно оглядев ощутимо исхудавшего Валентина. – Ужин подадите позже. *** Расслабляющая, теплая вода купальни обволакивала густым паром, и Валентин удовлетворенно откинулся назад, давая своему телу долгожданный отдых. Мыло пахло шалфеем, пузырьки пены легко лопались и оседали на волосах. - Тебе помочь? – поинтересовался Арно, устраиваясь рядом и замечая, что Валентин намыливает голову уже который раз подряд. - Нет, благодарю, - еле слышно отозвался тот и снова замолчал. Арно досадливо отметил, что и без того не особо разговорчивый Валентин после возвращения из Багерлее замкнулся еще больше. Конечно, прошло всего несколько часов, как его выпустили, но в такой ситуации сложно было не волноваться. Впрочем, как Арно в итоге рассудил, стоило оставить Валентина в покое. Захочет, сам начнет разговор. Нет – значит, обсудят все позже. Арно не был уверен, требуется ли в данный момент его сочувствие, да и что он мог сказать. Любые слова прозвучали бы глупо и бессмысленно. - Арно, я не представляю, как тебя отблагодарить, - неожиданно начал Валентин, едва Арно вновь принялся мысленно обвинять себя в полнейшей бесполезности. - Что? – не понял он, но сразу встрепенулся. – Ты о чем? - Его Величество Фердинанд как раз раздумывал над тем, стоит ли меня освобождать, - медленно произнес Валентин, задумчиво смахивая с плеча прилипший сине-лиловый лепесток – в морисское мыло любили добавлять засушенные растения. – Письмо с ходатайством твоего брата стало решающим доводом в мою пользу, - он глубоко вздохнул и продолжил, - Полагаю, справедливым будет сказать, что граф Савиньяк, по сути, спас мне жизнь. Я у него в долгу. И я этого не забуду, - Арно никогда раньше не слышал, чтобы Валентин говорил о чем-то настолько серьезно. – Мне сообщили обо всем этом, когда пришли выпустить из Багерлее, - объяснил он. Слуги тем временем принесли чистую одежду, и Валентин, неожиданно смутившись, опустился поглубже в возвышающуюся над водой шапку пены. - Я прекрасно знаю, кто единственный мог и стал бы просить о подобном, - ни на минуту не усомнившись, заявил он, дождавшись, когда они снова останутся в купальне вдвоем. - Придд, в самом деле… - начал было Арно, но осекся под непроницаемым взглядом серых глаз. – Лучше, давай, вылезай уже и одевайся, - пробормотал он, ощущая себя совершенно непривычным к подобной благодарности. – Все равно основное Ли сделал, - Арно снова заметил, что Валентин морщится и, заподозрив неладное, скомандовал, - Повернись спиной, - а затем, не обращая внимания на протесты, развернул Валентина сам. – Вот же, - растерянно выдохнул он, заметив пересекающие кожу рубцы с неровными краями. Часть из них почти затянулась, часть была совсем свежей. – Пошлю за лекарем. И чего ты молчал, - раздосадовано заметил Арно. – Не успели взяться всерьез, как же, - не удержавшись, припомнил он Валентину его собственные слова. - Не нужно, - попробовал возразить Валентин, потянувшись к рубашке, но Арно его даже слушать не стал. *** - …достаточно будет обработать мазью, повреждения не настолько серьезные, - вынес свой вердикт лекарь, тщательно осмотрев поврежденную спину. Валентин, лежа на животе в кровати, выразительно покосился на Арно, словно напоминая ему – «я же говорил», - Но хорошо, что вы послали за мной – может начаться воспаление, если ничего не сделать, - подвел итог лекарь, и теперь уже Арно позволил себе торжествующий взгляд в сторону Валентина. Темная, коричнево-зеленая мазь пахла горькими травами, и Арно с трудом сдержался, чтобы не чихнуть, настолько резким оказался запах. Валентин не издал ни звука, пока лекарь сосредоточенно обрабатывал его спину, но закусил губу и судорожно стиснул в руках простыни. - Готово, - лекарь удовлетворенно оглядел проделанную работу. – Нужно будет обработать еще несколько раз. Посылайте за мной, если станет хуже. Арно, искренне поблагодарив и расплатившись, сам проводил лекаря до ворот, и, задержавшись во дворе, вдруг вспомнил, как Валентин почти ничего не съел за ужином, и насколько уставшим он выглядел. Хотелось сказать что-нибудь. Хоть что-то. Как-то приободрить. Рассказать, сколько он всего успел передумать за это время и что чувствовал. Как же сложно иногда найти подходящие слова. Но попытаться все же стоило. - Я… - с порога начал Арно, возвращаясь в комнату, и в следующее мгновение заметил, что Валентин уже крепко спит. – Вот же зараза, - шепотом, чтобы не разбудить, возмутился он. – Не мог подождать еще пару минут, - Арно зевнул и, поспешно переодевшись в ночную сорочку, устроился рядом.